1080. Отношение гр. Нессельроде к ген. Ермолову, от 7-го декабря 1821 года, № 712.

В. выс-у известно, что Высочайше утвержденным журналом Азиятского Комитета, в заседании коего 16-го числа минувшего июля вы присутствовали, между прочими статьями положено послать нарочного в Оренбург, дабы взять содержимых там под стражею двух Хивинских юз-башей (сотенных начальников), по имени: Аманбая-Курбан-Назарова и Тайдака-Тюлебаева и отвезти их к вам с тем, чтобы вы, обласкав и одарив означенных Хивинцев, отправили их к состоящему уже в дружественных с вами связях хану Мамед-Рахиму при письме от себя, в которое включить, что Г. И., с крайним неудовольствием известясь о деяниях султана Арунгазы, который в минувшую осень учинил разные в Орде неустройства, не оставит поступков его без должного взыскания и в то же время всемилостивейше указал освободить из-под стражи помянутых двух Хивинцев, сим султаном задержанных и содержавшихся в Оренбурге, и пригласить хана, дабы прошедшее было предано забвению и дабы, следуя миролюбивым правилам России, воздержал бы своих подданных от всякого притеснения купечеству; что во взаимство и Хивинское будет принято в России по-прежнему и пользоваться всеми преимуществами, кои издавна доставляют оному знатные выгоды.

Из прилагаемого у сего в списке последующего затем журнала Азиятского Комитета от 31-го октября, который равномерно удостоился Высочайшего Е. В. утверждения, в. выс-о усмотрите дальнейшее положение по предмету предположенных объявлений Хивинскому хану, на основании коего и должно быть составлено письмо ваше к сему владельцу.

Сего же числа отправляю я в Оренбург фельдъегерского корпуса фельдъегеря Кондратьева, дабы взять вышеозначенных двух Хивинцев и доставить к вам вместе с сею депешею. Учинив таким [733] образом зависящие от меня распоряжения по сему предмету, мне остается только покорнейше просить в. выс-о почтить меня уведомлением вашим о тех, которые вами будут приняты относительно дальнейшего препровождения оных Хивинцев по назначению.

Журнал Комитета, от 31-го октября 1821 года.

1821 года октября 31-го дня Азиятский Комитет имел в С.-Петербурге 12-е заседание. Оное открыто объявлением статс-секретаря гр. Нессельроде, что Г. И. соизволил утвердить журнал, состоявшийся в 16-й день июня сего года, при чем благоугодно было Е. В. учинить некоторые замечания на 2-ю ст. положений, в означенном журнале содержащихся, повелев предложить оные соображению Комитета, а именно предполагаемое Хивинскому хану извещение, что поступки султана Арунгазы не останутся без должного взыскания, не будет ли казаться неудовлетворительным, ибо в сношениях вообще с Азиятскими владельцами требуются ответы положительные, а потому приличнее было бы ныне же определить, дабы султана Арунгазы, не отпуская в Орду, послать на жительство в один из отдаленнейших от Азин городов России, и таковое определение исполнив, известить Хивинского хана решительно, что упомянутый султан за преступления свои наказан и в Орду более возвращен не будет.

Комитет, по зрелом и внимательном суждении о последствиях, кои влечет за собою то и другое распоряжение, признает достаточным на сей раз сообщить Хивинскому хану, что султан Арунгазы вызван в Россию для суждения и наказания. Приведением же в исполнение наказания повременить, ибо султан Арунгазы имеет в Орде партию и родственников, как о том всегда извещал Оренбургский военный губернатор. Из чего заключить можно, что приверженные тому султану Киргизцы и родственники его, узнав о решимости задержать его здесь, могут из свойственного Азиятцам мщения и наклонности к грабежам податься на разные наглости и нанести вред торговле с верхнею Азиею; напротив того, не решая участи сего султана и удерживая его, поколику то нужно, никто в Орде не будет встревожен, а между тем от долговременного отсутствия ослабится сама собою приверженность к нему Киргизцев и уничтожится постепенно влияние его на умы их, власть же хана Ширгазы усилится; изыщется также, может быть, средство получить верные сведения о впечатлении, какое произведет в Орде задержание навсегда в России султана Арунгазы, чего ныне весьма трудно ожидать по случаю продолжающегося предубеждения Оренбургского военного губернатора в пользу сего султана, которое приметить можно во всех почти отношениях его к Министерству иностранных дел, где только упоминается имя Арунгазы. А дабы не оставлять сего последнего в неизвестности о причине, по коей не представлен еще к Высочайшему Двору, то приступить к требованию от него объяснения: 1) что подвигнуло его напасть на аулы султана Маненбая и опустошить оные вопреки известных ему провозглашений, разосланных повсюду в Орде от Оренбургского военного губернатора, чтобы всякий, не опасаясь ничего от шествия миссии нашей в Бухарию и от сопровождающих оную, оставался спокойным на местах своего кочевья? 2) Как мог он, будучи подданный России, не уважить настояния поверенного в делах Негри, требовавшего, чтобы не умерщвлять султана Якаша? и наконец, почему он именовал себя ханом и противился всегда власти от правительства постановленного в Орде хана? Ответы же султана Арунгазы на означенные вопросы представить Комитету.

Рассуждения сии положено довести до Высочайшего сведения, предоставив управляющему Министерством иностранных дел учинить должное исполнение, если Г. И. соизволит утвердить оные.

Затем слушана приобщаемая у сего записка, представленная управляющим Министерством иностранных дел при двух отношениях ген.-от-инф. Эссена о предании суду исправлявшего должность председателя Оренбургской Пограничной Коммисии с. с. Тимковского за возражения, сделанные им против перемен, учиненных ген. Эссеном в представленном от Пограничной Коммисии проекте инструкции для пристава, назначенного в Малую Орду. К отношениям сим приобщены: 1) проект инструкции, составленной в Пограничной Коммисии, 2) другой проект, пополненный ген.-от-инф. Эссеном, 3) возражения с. с. Тимковского на означенные пополнения и 4) опровержения ген. Эссена против сих последних. Комитет, рассмотрев все подробности сего дела, нашел, согласно с мнением статс-секретаря гр. Нессельроде, в представленной им записке изложенным, что нет никаких причин, кои требовали бы предать суду с. с. Тимковского, ибо возражения, им сделанные по долгу звания председателя присутственного места, во-первых были основательны, а во-вторых ни в каком случае не можно почесть за знак неуважения к начальству.

Что же касается до самой инструкции, пополненной Оренбургским военным губернатором, то признано приличным исключить из опой: 1) все то, что содержит неправильные против хана Ширгазы объяснения; 2) о неподвластности ему Киргизцев, кочующих по Нижне-Уральской линии; 3) ст. 19-ю, коею предписывается приставу подвергать рассмотрению Пограничной Коммисии все дела, решаемые ханом или советом его несоответственно общин государственным узаконениям; вместо того поставить приставу на вид Высочайше утвержденные в 1806 году по сему предмету правила, коими повелено одних только обличенных в смертоубийстве и в грабеже высылать в Пограничную Коммисию для суждения н поступления с ними по законам, и, наконец, внестя в инструкцию, чтобы пристав находился всегда безотлучно при хане, куда бы он ни обращался кочевьем своим как равно команда, состоящая из 100 конных Оренбургских казаков с пристойным числом офицеров и урядников, коих не иначе распускать, как когда хан признает присутствие их ненужным.

Таким образом исправленную инструкцию подвести на Высочайшее утверждение и, буде сего удостоится, препроводить к Оренбургскому военному губернатору, дабы он возложил на Коммисию подписать и выдать оную приставу, отобрав от него обратно прежде данную.

В заключение слушана также записка во решенному в Совете Азиятского Департамента делу о двух Киргизцах Араслане н Артыкбае, внесенная по Высочайшему повелению в Комитет для рассмотрения вместе с решением упомянутого Департамента. По выслушании оной и по соображении главных обстоятельств того дела все члены Комитета согласились с изложенным в записке мнением статс-секретаря гр. Нессельроде, а потому и положили исполнить по содержанию оной, испросив Высочайшее на то соизволение, что и предоставить управляющему Министерством иностранных дел, коему равномерно поручать журнал сей поднести Г. И. на благоусмотрение.