1058. Тоже, гр. Нессельроде к ген. Ермолову, от 27-го октября 1819 года, № 516.

Отзыв от 31-го минувшего августа, коим в. выс-о почтить меня изволили, получен мною в то самое время, когда по Высочайшему повелению занимаясь избранием мер и способов в улучшению политических и торговых сношений наших со среднею и верхнею Азиею, остановился я над связями нашими с племенами, обитающими между восточными берегами Каспийского моря и Бухариею. Чувствуя неудовлетворительность сведений, какие мы доныне имеем о сих народах и о странах, ими населяемых, я готов уже был обратиться к благосклонному содействию вашему в сем труде, когда получил вышеупомянутое извещение ваше.

С нетерпением буду ожидать окончания отправленной вами экспедиции. Выбор чиновников, коих удостоили вы доверенности в сем назначении, и ваше руководство ручаются за счастливый успех сего дела.

Мнение в. выс-а о выгодах, какие могут проистекать от нового направления торговли нашей с Бухариею, совершенно согласно с собственными моими предположениями по сему предмету. Правительство неоднократно имело в виду план сей. Обстоятельства времени и некоторые недоразумения не позволили привести оный в надлежащую зрелость. Было время, когда опасались, что дав такой ход одной отрасли Азиятской нашей торговли, должно будет привести в скудость весь край, прилежащий к Оренбургской и Сибирской линиям; между тем, однакоже, обращение торгового пути из Хивы, Бухарии и от окрестностей Инда к Мангишлаку или другому удобнейшему там месту, а оттуда в Астрахань морем или сухим путем чрез Эмбу и Урал, признаваем был надежнейшим средством избегать грабежей Киргизских, которые для купечествующих опаснее маловодных степей Трухменских и бурь Каспийского моря и которых щедрость правительства, тщетно расточавшаяся на сих грубых и хищных номадов, была не в силах прекратить, а меры деятельной строгости по обстоятельствам почитаемы были неуместными.

Для сведения вашего имею честь препроводить при сем записку о Трухменцах, составленную по приказанию моему в архиве Министерства иностранных дел. Содержащиеся в ней известия оканчиваются препоручением, сделанным в августе месяце 1803 года покойному ген. кн. Цицианову об исследовании выгоднейшего места для заложения в Трухменских кочевьях крепости. Последствия должны находиться между бумагами предместников ваших, командовавших в стране, начальству вашему вверенной.

В. выс-у предлежит подвиг разрешить при сем случае задачу о подлинности прежнего течения и устья р. Аму или Джейхуна и о возможности и пользе восстановления оных,— задачу, которая занимает ныне ученых исследователей древнего и новейшего землеописания и которая за 100 лет пред сим стоила Г. И. Петру Великому знатного числа войск.

О Трухменцах или Туркменцах.

Трухменцы или Туркменцы обитают на восточном берегу Каспийского моря в окрестностях мыса Мангишлака. Страна сия весьма гориста и горы ее чрезвычайно круты; грунт оных большею частью состоит из земли известковой и меловой, который от дождей размывается; частью же из кремнезёма. Недостаток в реках заменяется колодцами. Порт Мангишлакский весьма годен для галер и купеческих судов, но к укреплению мало имеет удобности.

Против сего порта находится главное кочевье сего народа. Трухменец, будучи чужд всякой подчиненности, не признает над собою даже и власти родительской. Он вероломен, завистлив и склонен к воровству. Оружие его состоит в ружье с фитилем, сабле и луке. Рогатого скота у Трухменцев мало, но за то они богаты лошадями и верблюдами. Нередко изъявляли они желание выменивать чрез Астрахань ржаную муку на меха, каковой торг обыкновенно производится у них посредством заложников. У Трухменцев есть старшины, которым однакоже повинуются они тогда только, когда находят в том собственную выгоду. Некогда народ сей был весьма многочислен и кочевал весь в степях Мангишлакских; впоследствии же времени разделился и частью перешел к Хиве, а частью в Великую Татарию. Те однакоже, кои остались в пределах Мангишлака, почитали себя некоторым образом в подданстве у ханов Волгских Калмык и платили им легкую дань; напоследок беспрерывные набеги Киргизцев принудили большую часть и сего народа переселиться от Мангишлака, так что их осталось там не более 3,000 кибиток или семейств. Трухменцы исповедуют мухаммеданскую веру, а пишут и говорят па языке Татарском.

В 1741 году Трухменцы, кочевавшие около Бухарии и Хивы, устрашась нашествия на сии страны Персидского шаха Надира, приходили в великом множестве (в числе 300 т. кибиток) в степь Мангишлакскую занять древнее свое кочевье и просили пособия в хлебе из Астрахани, откуда и был отправлен к ним корабль с мукою, но сведав между тем об отступлении Персиян, они возвратились опять в покинутые ими жилища, а в Мангишлаке осталось их тогда не более 253 кибиток.

В 1745 году шесть Трухменских колоний, кочевавших около [706] Мангишлака, присылали в С.-Петербург старейшин своих с домогательством о принятии их в подданство России и о построении у них крепости для защиты от набегов их соседей; при чем просили также, чтобы Астраханским купцам нашим дозволено было привозить к ним на продажу разные жизненные потребности.

В то же время бывшие под Персидскою властью Трухменцы, уклонясь из-под ига Персиян, частью расселились по берегу Каспийского моря, а частью приблизились к степям Астраханским и посредством наместника ханства Калмыкского Дундук-Даши просили дозволения поселиться между Калмыками, но тогдашний губернатор Астраханский Татищев воспрепятствовал сему представя Коллегии иностранных дел, что поселение Трухменцев между Калмыками может сделаться опасным, особливо же если они перекочуют к Кубани.

Помянутые Трухменские депутаты отпущены были отсюда без всякого на просьбы их решения, ибо в то самое время дознано было вероломство и хищничество их соотчичей, которые оказали насилие нашему судну, приходившему из Астрахани в Мангишлак с съестными припасами. В рассуждении же Трухменцев, желавших водвориться в пределах России, дано было местному начальству предписание принимать их и приводить к присяге на подданство, но обратно их не выпускать, а еще менее дозволять пм вступать в связи с Калмыками или Киргизцами.

Вообще народ сей находил сильных за себя ходатаев в правителях Калмыков и всегда чрез них искал от России своих выгод. Таким образом в 1753 году Калмыкский наместник ханства Дундук-Даши испрашивал Трухменцам свободного перехода чрез р. Урал для поселения в наших степях; но сие предприятие отклонено было Астраханским губернатором, который представил с своей стороны, что таковое дозволение всякую меру осторожности обратит в ничто и только подаст Киргизцам удобность к разбою н грабежу и что потому не иначе можно дозволить Трухменцам переходить в Россию, как только именно чрез Гурьев.

В 1755 году постановлены Министерством некоторые правила для отвращения недозволенного перехода Трухменцев и для ограничения сношений их с Калмыками.

Наконец, в 1767 году Министерство представляло на Высочайшее усмотрение мнение свое, что для России нет никакой выгоды принимать Трухменцев под свое покровительство, а еще менее считать их своими подданными, потому наипаче, что народ сей, от природы дикий и хищный, ищет только пособия в жизненных потребностях, которые и надеется получать от России; но что никакого нет способа завести с ним благоустроенную торговлю, ибо он вменяет себе в забаву грабить и убивать купцов или обращать их в тяжкую неволю; что единственным средством к покорению сего буйного народа было бы построение крепости где-нибудь на берегу Каспийского моря; что с 1744 года были делаемы многократные покушения к приисканию удобного для сей постройки места; но Трухменцы сами полагали в том величавшие затруднения, нападая на тех, кои приезжали к ним для осмотра местоположения; что последние сведения, сообщенные инженером Ладыжинским, весьма неудовлетворительны, ибо он утверждал, что недостаток в воде по всему восточному берегу Каспийского моря служит непреодолимым препятствием к заведению укрепления прочного и безопасного от всякого насильства со стороны сих кочевых народов; но что, по мнению сего инженера, один токмо остров Агис, находящийся в заливе Киндерлинском, способствует сей цели, если только он не подвержен наводнениям, что длиною сей остров более версты, а шириною нигде более ста сажен не простирается; что он удобен к устроению превосходного порта, откуда в 12 дней покойно можно достигнуть Хивы, а Астрахань также в недальнем расстоянии оттуда.

В заключение сего Министерство полагало, что весьма было бы выгодно учредить в сих местах заведение, могущее способствовать торговле с Астраханью и быть навсегда защитою от разбойничества Киргизцев, которые безопасно опустошают все дороги до самой Бухарии.

В 1798 году Мангишлакские Трухменцы присылали к Астраханскому губернатору Аршевенскому депутацию с ходатайством о построении на мысе Тюк-Карагане крепости, которая служила бы местом для складки товаров в торговле с Ташкентом, Самаркандом, Бухариею, Ургенчем и Астраханью.

Аршевенский одобрял таковое заведение и на карте, им самим сочиненной, изъяснил все выгоды, предстоящие от оного как для коммерции нашей, так для рыбной и тюленьей ловли, начиная от устья Урала до угла Тюк-Караганского.

Предположение сие по-видимому не вмело никакого последствия, но в 1802 году, когда Мангишлакские Трухменцы, объявив себя Российскими подданными, прислали сюда паки депутатов с возобновлением просьбы о построении у них крепости для защиты торговли их от разбоя Киргизцев, назначая для сего именно Тюк-Караганский угол или мыс, как самое удобнейшее место и при том с весьма хорошим портом, тогда им, наконец, было объявлено, что на сию их просьбу соизволение последовало и что кн. Цицианову предписано исследовать оное место.

От сих-то депутатов Министерство в первый раз получило довольно обстоятельные сведения о разных племенах Трухменцев и о местах, ими обитаемых вдоль Каспийского моря. Сведения сии состоят в следующем:

Угол Тюк-Караган имеет превосходный порт, годный для 20-ти купеческих судов и заграждаемый от всех ветров, исключая северного, который причиняет довольно сильный холод. От сего порта в 22 дня переезжают на верблюдах в Хиву; кочующие там Трухменцы, из племени Абдали, производят небольшой меновой торг. Против сего порта находится остров Кулалы, принадлежащий гр. Кутайсову, где в некотором роде казарм живет около 200 рыбаков для тюленьей и рыбной ловли. От мыса Тюк-Карагана до Александровской губы или култука 5 дней езды на верблюдах и 2 дня на лошадях. По сему берегу кочуют Игдырские Трухменцы. Александровская губа имеет хорошее якорное место; но Русские купцы туда не заезжают. От Александровской губы до мыса Песчаного 5 дней пути и степь сия обитаема Чавдурскими Трухменцами. От мыса Песчаного до Хивы 12 дней пути и дорога довольно изрядная; култук Песчаного мыса неглубок и на остров Песчаный ездят для тюленьей ловли. От мыса Песчаного до мыса Камеля 2 дня пути. Здесь-то кочуют Трухменцы Ирзалинские, лучшее и добродушнейшее из всех племен Трухменских; у них есть суда, могущие вмещать до 120-ти пудов груза. От мыса Камеля до Кара-богазского залива день езды на лошади. Здесь равномерно кочуют Ирзалинские Трухменцы. Вход в самую бухту загражден подводными камнями и в нее заходят только для тюленьей ловли. От Кара-богаза до залива Красноводского расстояние на два дня с половиною. Сей залив может служить наилучшим портом для судов всякого рода. Ирзалинских Трухменцев, коим залив сей принадлежит, легко можно подчинить Российской Державе. Место сие, как депутаты в своей ноте изъяснялись, весьма удобно для укрепления и здесь-то, говорили они, Петр Великий построил некогда крепость. Кроме Ирзалинских Трухменцев пригоняют в сию степь стада свои на пастьбу другие три племени Трухменцев, как-то: Дериджалы, Шихи и Атакиши.

От залива Красных вод до горы Балхана 2 1/2 дня пути. Здесь кочуют Ямуды, самое воинственное из племен Трухменских. Они усердствуют торговле. В заливе Балханском есть два острова, на которых живут Трухменцы Угурджалинские, из которых один называется Нефтяным, а другой Дерджа. Народ сей весьма кроток и приветлив.

От горы Балхана до Белого бугра 2 дня езды сухим путем и день морем. Между сими возвышениями извивается р. Атрек. По сей степи кочуют Ямудские Трухменцы до самого Астрабада, т. е. до пределов округа, принадлежащего городку Катулу, стоящему на берегу р. Гургена.

Итак, от мыса Тюк-Карагана до залива Астрабадского всего пути 22 дня на верблюдах и 4 дня морем. Весь сей берег изобилует солью, которая составляет главнейшую отрасль торговли с Персиею.

В описании берега от мыса Тюк-Карагана до мест, обитаемых Киргизцами по Каспийскому морю, сказано, что от Тюк-Карагана до Мангишлака 3 дня езды сухим путем или 1 день морем. Здесь находится кочевье Абдалинских Трухменцев.

Мангишлакский порт загражден от всех ветров и отстоит от Хивы на 22 дня. От Мангишлака до острова Долгого 2 дня расстояния и здесь кочуют Трухменцы Безаджи, а далее внутри Трухменцы Бурунджуки.

От острова Долгого до Мертвого култука, называемого Трухменцами Атрав, зимою по льду расстоянием 1 1/2 дня, а горами 10 дней. Здесь Киргизцев из племени Чепли, Кете и Берила, весьма опасных для всех торгующих, которые из предосторожности их убегают.

Для большей ясности всего вышеприведенного прилагается при сем карта Аршевенского, бывшего в 1798 году Астраханским губернатором; а как план его заведения на восточном берегу Каспийского моря обнимал все пространство от р. Урала до мыса Тюк-Карагана, то при сем же равномерно следует специальная карта сего мыса и порта, снятая в 1800 году Скибиневским.

Сверх выгод, предстоявших от сего плана для торговли нашей с Бухариею, Хивою и со всею Персиею, приведение оного в действие долженствовало обеспечивать владения наши с сей стороны и ограждать их от беспрестанных набегов сих самых Трухменцев и Хивинцев, которые с 1745 года толикократно изъявляли желание, чтобы в тех местах заведено было нами укрепленное место для защиты торговли их от разбоя Киргизцев. Соорудив в разных местах укрепления для складки товаров, как то было в плане Аршевенского, мы имели бы более средств прочно в сем крае утвердиться.

Урал и Астрахань, почитаемые средоточием таковых заведений, один с сухого пути, а другая с моря, весьма способствовала бы к противостанию беспокойному и алчному духу сих разбойников. Равным образом все соляные озера, находящиеся по берегу Каспийского моря от устья Урала до Тюк-Караганской губы, а также и все Российские рыболовли в том крае были бы прикрываемы от всех набегов. К тому же заметить должно, что укрепления по всем сим местам были бы укрепления жилые, а не для одних только временных нападений, потому что весь сей край или, лучше сказать, весь сей берег с давних лет посещается для промысла Русскими подданными и что остров Кулалы, находящийся против Тюк-Караганского порта, есть, как выше сказано, собственность гр. Кутайсова, где он поселил от 200 до 300 чел. для рыбной и тюленьей ловли.