2. Тоже, ген.-м. Пестеля ген. Ермолову, от 14-го июня 1818 года, № 380.— Куба.

При начале управления окружною частью в Дагестане, почтя первым делом узнать о поведении и приверженности здешних, также соседственных, владельцев, обнаружилось стоющее замечание, о чем и обязываюсь донести:

Кюринский Аслан-хан пристрастно, сверх обыкновения Азиятца, занимающийся пьянством, потерял способность распоряжать и воздерживать подчиненный ему народ и расположен сам бежать, к чему приготовившись уже давно, лучшее движимое имущество и собираемые с ханства доходы передал в Кубачи под сохранение Уцмия Каракайтагского; сам [3] имеет пребывание не в кр. Кураге, где воинский пост и расположены 2 роты Троицкого полка, но в отдаленном сел. Касим-кенде, дабы злые поступки не были замечены и удобнее бы принимать возмутителей спокойствия, часто к нему приезжающих от Уцмия и Аварского Султан-Ахмед-хана, подстрекающих к измене. Уцмий, как родственник, советует поступать с Русскими по примеру его и убегать свидания, а Аварский султан желает чрез какое-либо неудовольствие пригласить к себе Аслан-хана, потому он не знает повиноваться Российским законам, а управляется самовольно. Недавно лишил жизни подданного своего, содержит разбойников, одного из числа ранивших выстрелами ружейными казаков Курагского поста, и прочих, недавно происшествие учинивших, что Кубинской провинции Татарину отрубили голову, в доме ханском. Сих последних предать суду по предписанию ген.-м. Сталя требовал я, но Аслан-хан лично объявил, якобы их нет; мне же вернейшим способом известно, что находятся в ханстве и скрывает много воров, которые нередкими похищениями скота обижали Кубинцев. Противу таких поступков употребить ныне строгие меры не решаюсь, в ожидании прибытия в. выс-а, а дабы его удержать до того времени, обращаюсь способами ласковыми, имея влияние и на другие открывшиеся возмущения в Дагестане, как-то: приверженный к изменнику Ших-Али-хану Ерсинский Абдулла-бек, издавна известный разбойник, с согласия 15-ти Табасаранских деревень, пропущен с братом его Муртаз-Али со многими Акушинскими жителями в деревню Хушни, Ага-Риза-беку принадлежащую, где сего, ему, Абдулла-беку, двоюродным братом причитающегося, убил из своих рук и принял одного служителя, а сам с товарищем, упомянутым Муртаз-Али-беком остался в деревне оной, и сведение сейчас получено, что признан от народа кадием. Более года тому прошло, подданные подполк. Мустафа-кадия и Кырхлар-Кули-бека маасума Табасаранского отклоняются от должного послушания и, возмутившись противу первого, ограбили его дом, убили родственника; еще ныне по делу, требовавшего исполнения со стороны обоих, дабы отыскать и возвратить уворованных в Кубинской провинции Табасаранцами 90 лошадей, отзываются, что хотя действительно знают виновных, но не имеют средств действовать противу подвластных, вместо уважения питающих злобу.

Уничтожить неповиновение и прекратить намерение злодеев сами собою Мустафа-кадий и Кырхлар-маасум не в силах, даже опасаются удержать себя во владениях против разбойника Абдулла-бека Ерсинского. Они просят пособия. Принудить же ханов и владельцев, дабы не выходили из должной правительству покорности, достаточна строгость законов. О сем имею честь ожидать разрешения.