874. Рапорт ген.-л. Вельяминова в Правительствующий Сенат, от 13-го ноября 1826 года, № 2830.

Верховного Грузинского Правительства общее собрание представило, что в числе поступающих в оное из здешнего Дворянского Депутатского Собрания дел о признании разных фамилий в княжеском и дворянском достоинстве есть некоторые роды, доискивающие права сего по грамотам последнего Имеретинского царя Соломона, а другие по документам, выданным от владетельного кн. Гурии, ген.-м. Мамиа Гуриели, и свидетельству князей сего же владения; но что Общее Собрание, поставив себе правилом принимать за достаточные доказательства все грамоты и свидетельства Имеретинского царя Соломона, сомнению неподверженные, так как он был глава коронованная, не иначе однакоже, как по удостоверению главноуправляющего в Грузии, что в то время, когда таковые документы были даны, царь был или в приязненном отношении в России или по крайней мере, в безвредном: то и просит моего уведомления, в каких именно годах был тот царь в неприязненных отношениях к России и разрешения, может ли быть признан владетель Гурии за коронованную главу, как и подобные ему владетельные князья Мингрелии и Абхазии, и присвоены ли дворянам княжеств сих права, достоинству сему принадлежащие?

Хотя и мог бы я сообщить Общему Собранию сведение, когда Имеретинский царь Соломон был в неприязненных к России отношениях; но поелику сведением таковым не разрешился бы еще вопрос, сам собою из настоящих обстоятельств следующий: должны ли быть признаваемы за односильные грамоты и царя подданного и царя независимого? то, предложив Общему Собранию, руководствуясь 92-ю ст. Всемилостивейше пожалованной 1785 года, апреля 21-го дня, Российскому дворянству грамоты, принимать за не отвергаемые доказательства те только из грамот и свидетельств Имеретинского царя Соломона II, которые даны до 25-го апреля 1804 года,— времени подписания им просительных пунктов о принятии его с Имеретинским царством в вечное подданство Российской Державы,— я счел моею обязанностью представить в разрешение Правительствующего Сената.

1) Должны ли быть признаваемы за достаточные доказательства на права княжества и дворянства грамоты и свидетельства, выданные от последнего Имеретинского царя Соломона, после вступления его в подданство России? и

2) Признавать ли выданные от владетельных князей Гурии, Мингрелии и Абхазии акты на право дворянства, наравне с таковыми же, от коронованных глав выдаваемыми?

По моему мнению, не только нет обязанности признавать акты последнего Имеретинского царя, выданные на право дворянства по вступлении его в подданство России, за равносильные с теми, которые выданы до вступления еще в подданство, но даже и приличия, ибо 2-ю статьею заключенного с ним вышеупомянутого трактата хотя и предоставлено ему пользоваться правами и преимуществами царя Имеретинского, но преимуществ сих лишил он сам себя нарушением верноподданнической присяги и явными сношениями с неприятелями России, поставившими наконец в необходимость блаженныя и вечно достойныя памяти Г. И. Александра Павловича повелеть еще в 1807 году лишить его управления царством, что по тогдашним стекшимся обстоятельствам не могло приведено быть в исполнение раньше апреля месяца 1810 года, хотя поведение царя, говоря словами всеподданнейшего донесения Е. И. В. главнокомандовавшего в Грузии ген.-фельд. гр. [619] Гудовича, от 8-го февраля 1808 года, с самого вступления в подданство было таково, что во многих случаях не соответствовало обязанностям верноподданного. Тем еще менее нахожу я приличествующим уважать подобные акты владетельных князей Мингрельского и Абхазского, ни в каком случае не могущих равняться с главами коронованными, так как владения их весьма редко были самостоятельными, большею же частью зависящими то от царей Имеретинских, то от Турции; а паче Гурийского, княжество коего присоединено было к Имеретии и в самое время вступления оной в подданство России, но впоследствии уже, по политическим видам, допущены особые и с сим владетелем условия. Княжества сии вступили в подданство России: первое в январе 1804 года, второе в марте 1809, а третье 19-го июня 1810 годов, без всяких условий насчет прав и преимуществ в пользу дворянства, но с удержанием только за владетельными князьями суда и расправы, кроме уголовных преступлений.