803. Тоже, полк. Пузыревского ген.-л. Вельяминову, от 8-го марта 1820 года, № 48.

Устройство Имеретинских церковных дел заставило меня молчать несколько дней, и хотя передача Кутаисского и Гелатского монастырей в ведение архиепископа Софрония не совсем еще окончена, отлагаю оную на несколько часов, дабы донести в. пр., что до сих пор в Имеретии, Мингрелии и Гурии совершенно спокойно. Спокойствие таковое быть может предвещает бурю, для утишения коей готовлю меры и надеюсь, что тишина ежели будет прервана, то ничтожными только покушениями Ивана [583] Абашидзе, который, как из рапорта маиора Кащенко видно, был упрежден и бежал. Боюсь клеветы и неудачную поимку Абашидзе приписываю единственно себе; кажется, что распоряжения мои насчет его были недостаточны. Маиор Кащенко не довольно скрытен, а люди, коим он себя вверил, вопреки предписании моего, хитры и поступки свои в глазах его оправдали нескромным приготовлением и движением казачьих партий из Сурама. Ошибку сию я исправлю, но не скоро; дабы покушение Абашидзе сделать ничтожным, покорнейше прошу в. пр. позволить объявить Ивана и Николая Абашидзе лишенными Монаршего покрова и за злоумышление противу законной власти конфисковать их имение, с тем дабы отдать оное тому или тем из их родных, которые окажут себя преданными правительству.

Прочие чиновники, избежавшие поимки, очень ничтожны; они только были орудием Кутатели и с удалением его им осталась волчья жизнь; народ их не терпит. Абашидзе во время поимки был в Кутаисе, а я полагал его в Багдаде, потому он избежал назначения. Бежан Церетели выпрыгнул из окна на крутой скат и в темноте скрылся; имение его составляет богатство Кутатели, почему полагаю законным поступком описать оное и причесть к церковному имуществу Кутаисского монастыря. Таковым действием надеюсь осушить обильный источник запасов Абашидзе и сего Церетели. Не приступая к исполнению сего, буду иметь честь на сие ожидать разрешения в. пр.

Архиепископ Софроний есть единственный духовный человек, коего можно было избрать для Имеретии: его важная наружность, кротость и готовность без унижения сделать все клонящееся к истинному благу Имеретии обнадеживают меня с его помощью все преодолеть, во всем успеть.

Князья Церетели готовы содействовать во всем, но их виды, кажется, основаны на честолюбии; кажется, они желают сражений и запутанностей, чтобы быть нужными. Рассуждая с ними о счастии Имеретии, уверяю, что малейшее действие войсками потрясет ее благосостояние и постыдит нас в глазах в. пр., даже уверит в недостатке ума. Они начади соглашаться и я надеюсь, что тишина и порядок без употребления оружия совершенно водворятся.

Ризница католикоса вся в целости, частью в Кутаисском, а большею частью в Гелатском монастырях. В Гелати нашли оригинальную опись, по коей архиепископ Софроний с маиором Остроуховым, Григорием Церетели и протопопами все поверили. Кроме сего, составлены описи всему прочему: церковной утвари, собственным вещам и деньгам Кутатели и Генатели. Монахи уверяют, что все цело. Теперь оканчивается опись Кутательского монастыря и переписываются все описи, под коими архиеп. Софроний распишется в получении от меня вещей.

Для предупреждения всяких худых рассказов насчет мой чиновников и нижних чинов я сделал тоже с имением царевны и мдиван-бегов: все после них оставшееся было опечатано, описано и отправлено мдиван-бегами к их женам при письмах посредством оставшегося мдиван-бега кн. Чхеидзе, а царевны вещи хранятся здесь за печатью коменданта.

Отправляя узников, им было оказано всевозможное пособие, дана одежда; но как по уверению многих данного им недостаточно, то я решился отправить и отправляю за ними в след по одному человеку их прислуги с одеждою. Таковое попечение удивляет Имеретин. Знакомые арестованных благодарят меня.

Из всего имущества виновных я взял их переписку и печати. Содержание сих бумаг откроет состояние Имеретинских умов, а сохранение печатей лишит возможности составить фальшивые документы на имя узников.

Покорнейше прошу в. пр. поручить ген.-м. Власову поддерживать коммуникацию от Сурама до Квирильского поста.