773. Рапорт ген.-м. Сысоева ген.-л. Вельяминову, от 27-го августа 1819 года, № 738.

Усмиривши и успокоивши жителей в Имеретии, прибыл я по воле в. пр. в Тифлис.

Во время действия моего в Имеретии доносил я в. пр. обо всем, что происходило и что было открыто, поставив долгом доводить до сведения вашего о каждом открытии и замечании, больше или меньше обращавшем на себя внимание. Обстоятельства тамошние, быв постоянны, заключали в донесениях моих разноизвестия, как и я, открывая ежечасные переменные виды, должен был действовать разнообразно, ведя себя к концу, который бы мог быть согласен с волею в. пр. успокоить Имеретию кроткими мерами.

Заблужденный народ имел счастье воспользоваться благосклонностью Российского правительства, получив пощаду за все свои, известные в. пр. из донесений моих поступки, как-то в Раче, при введении роты и в сборище своем на Черной речке, наделавшем много шуму, и снисходительное мое действие, побудившее оный разойтиться в дома и усмирить свой мятежныё дух. В. пр., присылая по представлениям моим разрешения, предавали мне особенную возможность утушить мятежников, кичившихся сделать зло. Нет затруднения в. пр. объяснить мне после всех сведений, какие я мог иметь в Имеретии, что начальный бунт оказался тогда, когда началось было введение нового для сего края по духовной части правила, которое показалось как духовенству, так и народу необыкновенно и сомнительно потому, что якобы не объявлена от того могшая быть польза и отяготительно по той причине, что будто бы вместе с тем налагалась денежная ответственность, превышающая меру возможности платить жителям, и именно от 5-ти до 25-ти р. с. Но не одна сия причина была причиною возмущения; а Имеретинам хотелось воспользоваться сим случаем и среди оного избрать из себя царя, как видно из происходившего уже между ними выбора, падавшего на кн. Ивана Абашидзе, сына царевны Дареджаны, дочери царя Соломона I-го, и прочих, вытеснить из пределов Имеретии войска наши и остаться независимыми к Российскому Г. И. Сие зло однакоже не последнее, ибо некоторые крестьяне желали случаем бунта освободиться от повинностей своих к помещикам, а сии последние искали, чтобы отобрать у тех имения. Итак, каждое состояние имело у них свои виды, полагая воспользоваться мнимым благополучием.

Большая трудность разделить из Имеретин приверженных к нам и действовавших против нас, ибо редко чтобы не был причастен к мятежу, потому что ежели какой-либо помещик или дворянин сам не участвовал, так его люди находились в бунтовщиках, которыми они управляя по самовластию, весьма могли бы удержать их, а еще более к невыгодности оных, что если отец был в мятеже, сын — понимать надобно, с нарочитым умыслом — показывался приверженным; а когда сын находился в тех скопищах, тогда отец являлся добрым. Однакоже, за всем тем, нашел я единственного кн. Ивана Эристова, 14-ти-летнего, который, имея своих крестьян в округах Кутаисском и Рачинском, умел ими управлять так [561] что из них ни один не смел вмешаться в скопище волнения, имея каждый от него объявление, что ежели бы кто решился на бунт, он первый застрелит его. Свидетельствуя о сем молодом князе, я не могу лишить такового же засвидетельствования и прочих, усердствовавших к нам и действовавших по порученностям моим, и для того прилагаю особенные списки приверженным и главным бунтовщикам.

Находившиеся при мне Донского казачьего Рыковского полка сотник Михеев и Херсонского гренадерского полка прап. Сумбатов, имея многие мои поручения, исполняли оные с особенным успехом и в каждом действии и случае отличали себя деятельностью и расторопностью своею, а последний сверх того переводил всю переписку, происходившую в Имеретии с Русского диалекта на Грузинский, а с Грузинского на Русский; также урядники полка имени моего Иван Ушаков и Рыковского Степан Марков, употреблявшись по делу сему, оказали особенную расторопность и усердие. А потому долгом поставляю покорнейше просить в. пр. предстательства о награждении всех оных чинами.

Окружные начальники: Кутаисского округа маиор Андреевский, Вакинского маиор Остроухов, Рачинского маиор Цацка и Шорапанского шт.-к. Орлов своими действиями и, я должен сказать, вспомоществованиями обязывают меня против прочих предстательствовать о награждении их.

Рекомендую маиора кн. Григория Церетели за оказанные пособия своими крестьянами при следовании из Рачинского округа к Квирильской переправе роты 15-го Егерского полка.

Отъезжая из Имеретии, я нужным поставил остановить Херсонский гренадерский баталион с двумя орудиями по крайней мере до 1-го числа приходящего сентября, поручив ген.-м. Курнатовскому тогда отправить оный в Карталинию к своему месту; но дабы не было опрометчивости в доверенности к жителям, хотя успокоившимся и показывающим все униженности, велел ему по отправлении того баталиона прикомандировать к сей переправе еще одну роту 15-го Егерского полка к находящейся уже там.