768. Тоже, ген.-м. Сысоева ген. Ермолову, от 8-го августа 1819 года.— Кутаис.

После отправленного мною к в. выс-у донесения, от 29-го июля, жители Кутаисского и Шорапанского округов с деятельностью собирались шайками, посылая по селениям, чтобы спешили съезжаться, и в короткое время близ речки Чалабури их в сборище доходило до 2,000 чел. О намерении их в то время открыто было так, что они, собравшись, пойдут на Кутаис, как между тем становились и жители города подозрительными. По таковому случаю употреблена была со стороны нашей нарочитая поспешность для занятия войсками нужных пунктов; а в Кутаисе были уже предприняты все меры осторожности: солдаты находились в совершенной готовности и в сборе; старые батареи, хотя по положению Кутаиса и не у места, но поправлены; орудия на оных поставлены, лес около батарей со всех сторон начал рубиться и полк казачий поставлен к городским жителям на квартиры. Когда я получил от начальника военно-Молитского поста кап. Шеншина рапорт, что жители занимают дорогу к Сураму, а от урядника Филатова, что при ущельи между постами Молитским и Сакаракедским находится их в немалом числе, я ту же минуту, дабы не пострадал иногда отряд, следовавший из Карталинии, командировал на Черную речку полк Астахова 4-го, а сам затем спешил выступить с 3-мя ротами 15-го Егерского полка, одною Белевского и 2-мя орудиями; но Кутаисские жители, заметя приготовление, дали знать в сборище, и которое, как скоро узнало, в тоже время рассыпалось, будучи к тому же ослаблено в своих надеждах от невыгодных отзывов, полученных от Дадиани и Гуриели чрез посланных своих. После получены слухи еще такие, что все сие обстоятельство, заставив жителей разойтиться, лишило их возможности совершить сделанное ими по присяге своей злодейское предположение напасть на все пункты в одно время 2-го сего месяца и всех Русских истребить, и что они однакоже при расходе сделали другое предположение,— буде я и войска пришедшие сюда выйдут, а здешние по прежнему растянутся и будут в оплошности, то тогда непременно совершить то свое злонамерение; а ныне усердно исполнять все повинности, не показывая нималейшего неудовольствия.

За день до разъезда присылали ко мне депутатов 6 чел. с малыми просьбами, но с большою закоснелостью в невежестве и буйности, которых я отпустил с ответом, что они мятежничеством своим подвергнут себя худым последствиям, ежели не укротятся.

Сие скопище, разъезжаясь по домам, прислало и ко мне письмо, в котором показывало себя расположенным к спокойствию. Но недолго было всеобщее спокойствие; из главных мятежников Шорапанского округа кн. Иван Абашидзе и Рачинского кн. Цулукидзе, чувствуя свое преступление и будучи преследуемы собственным страхом, встревожили немалую часть жителей, которые уходят целыми семействами в горы. Я поручил окружным начальникам стараться удерживать оных и писал к ним письма, но успеха еще нет; хотел расставить для удержания отряды, но остановился, чтобы тем и другим не устрашить; теперь употребил для уговора волнующих показывающихся усердными к нам здешних князей. Употребив таковым образом меры, я полагаю, что успокоятся сии мятежники и остановятся от побега.

Владетельные князья Дадиани и Гуриели письмами ко мне уверяют в своем усердии и приверженности к нам. Для удержания их в таковом расположении, я полагаю, сильна была бы самая малая признательность от в. выс-а им за сохранение преданности.

Сию минуту получил рапорт, который оригиналом для усмотрения при сем отправляю. Надеюсь, что посланные также успеют уговорить бунтовщиков, но Кутатели непреклонен, — его пора посадить в хорошее место.