767. Тоже, ген.-м. Курнатовского, от 4-го августа 1819 года, № 829.

Свойство Имеретинского народа, дворянства и духовенства мне довольно известно; неприятное впечатление, произведенное в них Высочайше конфирмованным докладом Синода о преобразовании в здешнем крае духовной части, от меня укрыться в свое время не могло. Но имея повеление главнокомандующего об оказывании по случаю сему всего зависящего со стороны моей содействия митрополиту Феофилакту, я не мог осмелиться войти к нему с каким-либо в отмену того Высочайше конфирмованного доклада представлением. Не мог также решиться обратиться с каким-либо по случаю сему представлением к митрополиту, который, без сомнения, почел бы оное несоответственным с его целями, а затем и не упустил бы на меня жаловаться.

Чтобы неудовольствие Имеретинцев по случаю описания церковных имений могло возрасти столь далеко, что наконец превратилось в явное возмущение,— того предвидеть было нельзя, потому особливо, что сами митрополиты Имеретинские охотно дали его высокопреосвященству митрополиту Феофилакту депутатов для вспомоществования в описании; Кутаисская же округа вся описать себя позволила беспрекословно и большая часть Вакинской. Митрополит Феофилакт, узнав о сделанном в Вакинской округе со стороны некоторых князей, при описании церковных имений, сопротивлении, словесно предложил мне, чтобы высланы они были к нему для учинения им надлежащих внушений. Окружной начальник по предписанию моему князей тех выслал в Кутаис, но высокопреосвященный митрополит к себе их не допустил; я же в сие время находился в Редут-кале для инспектирования бригады.

Относительно описей церковным имениям, то митрополитом Феофилактом оне мне для сохранения вверяемы не были, а отданы народу с воли его высокопреосвященства, при нем же, на пути его в Тифлис; народ в одно время требовал как его отсель выезда, так и возвращения тех описей. Не считая за нужное затем остаться здесь, его высокопреосвященство изволил отправиться. Но если бы описи сии, ничего уже незначущие, не были отданы, то трудно было бы мне защищать особу его на пути,— до того были все состояния народа им огорчены, а потому нужно было уступить необходимости. Описывать имения предпринимал он не только казенные, церковные, но и помещичьи, чего мне совсем не было прежде известно, должно ли сие чиниться, и его высокопреосвященство ни словесно, ни на бумаге совершенно ничего мне о намерениях своих не открывал; неизвестны же мне были и данные им коммисионерам его наставления; не имея же никакого по сему предмету особого наставления, не мог ни на что решиться.

Что же касается до того, что трудно меня оправдывать начальству пред лицом Государя, как равно и о том, что после сего также трудно сохранить ко мне доверенность в распоряжениях моих, то, конечно, теперешнего моего поста, коим е. выс-о почтить меня изволил, далее не могу занимать; но уверен, что невинность моя и справедливость начальства не дадут мне напрасно пострадать; служба моя беспорочная продолжается 43-й год. По крайней мере надеюсь несомненно, что не лишусь милостивого пенсиона, дабы остаток дней моих с моим семейством не влачить в нищете, совершенном убожестве и без всякого пропитания.

Касательно же злодея, как вам лично объявил митрополит Феофилакт, который был схвачен у самых колес его экипажа, имея оружие во всей готовности к исполнению злого намерения, имею честь доложить в. пр., что он совершенно не имел никакого злого намерения, как по здешнему собственному моему исследованию оказалось, и народ хотя его и видел связанного, но совсем не [557] требовал от меня его освобождения, ниже спрашивал, почему связан. И сей человек довольно коротко мне известен, ибо он был употребляем на некоторые разведывания; а потому в нем я не имея по сему случаю никакого сомнения, отпустил, и дело сие истинно не заслуживает никакого внимания. В. пр. прощу довести все сие до сведения корпусного командира и быть моим в невинности моей ходатаем.