764. Предписание ген.-л. Вельяминова ген.-м. Сысоеву, от 31-го июля 1819 года, № 114.— Секретнейше.

На рапорт в. пр., № 595, спешу ответствовать, что после того как мятежнические толпы во всех местах разошлись по своим жилищам, гораздо полезнее было бы оставить Имеретинский народ в спокойствии и снова не собирать оный для присяги на верность Г. И. В предписании моем, № 100, ясно показаны причины бесполезности таковой присяги, ибо сия последняя только в понятиях в. пр. и вообще всякого честного человека, имеющего чистую совесть, конечно, весьма важна; но от бунтовщиков, прежде нежели они почувствуют страх наказания, должно было ожидать, что или вовсе не дадут оной или и давши, опять изменят.

Если бы вы, держась силы моего предписания, немедленно под каким-либо благовидным предлогом распустили по домам народ, собравшийся на Черной речке по прежнему вашему приглашению, и не посылали бы к нему ни клятвенного обещания, ни потом письменного предложения, в коем по исчислении всех преступлений мятежников угрожается принятием мер к наказанию, буде они не учинят требуемой вами присяги: то не произошло бы тех неприятных последствий, что присяга на верность Г. И. отвергнута бунтовщиками, предложение ваше даже не выслушано ими и дерзость в требованиях и угрозах мятежников еще более умножилась.

Я тем более сожалею, что все сие случилось после того уже, как в. пр. имели в виду предписание мое, полученное вами 24-го сего месяца, не требовать от Имеретинцев никакой присяги и не настаивать на оную.

Вам известно было из отзывов мятежников, что они сами себя не только не почитают изменниками против Г. И., но даже по легкомыслию своему думают, что они, как защитники веры и достояния своих церквей, совершенно правы в оказанном ими противузаконном упорстве насчет преобразования духовной части. Как же при таковом образе их мыслей можно было ожидать, чтобы кто-нибудь из них добровольно согласился принять клятвенное обещание в том смысле, как оное от вас предложено народу, и чрез то явно признать себя за изменника?

Для единственного сведения в. пр. и с тем, чтобы содержание сего предписания сохранено было вами в глубочайшей тайне, я вынуждаюсь открыть вам причины, по коим признаю более полезным отклонять до благоприятнейшего времени наказание мятежных Имеретинцев и отвращать кровопролитие:

1) Что нужно выиграть время, пока пехотные полки, следующие в Грузию, из коих два Егерские находятся уже на Кавказской Линии, сюда прибудут. Ожидать же их должно по сделанным [553] распоряжениям, если не прежде, то не позже половины будущего месяца. Тогда за укомплектованием полков, в Имеретии находящихся, прибавится там войск более нежели вдвое против нынешнего числа. Сверх того, без ослабления самой Грузии будет возможность, каковой теперь вовсе нет, прибавить еще туда в случае надобности и особый отряд. Итак, если бы паче чаяния неизбежная встретилась надобность приступить к приведению Имеретинского народа в покорность не иначе как силою оружия, то при верных способах будет и совершенный успех в сем предприятии.

2) Что с наступлением глубокой осени Имеретинцы лишатся возможности укрывать семейства свои в лесах, а также и дороги, повсюду теперь удобные к побегу в Ахалцих, тогда закроются. Следовательно в то время весьма удобно будет даже без кровопролития схватить и наказать одних главных зачинщиков бунта, ибо народ, не имеющий ни силы, ни средств сопротивляться Российским войскам в зимнее время, конечно, не примет такого как ныне участия в князьях, при наказании правительством виновнейших из них. Доказательством сему может служить арест и самое удаление из Имеретии в 1811 году царицы Марии, супруги последнего царя Соломона, и его сестры царевны Марии же, предпринятые в такое время, в которое народ, не взирая на чрезвычайную к ним приверженность, не отважился ничего сделать к их освобождению.

Наконец, 3) что при открытии с нашей стороны военных действий на Имеретинцев, не столько наказаны будут истинные виновники бунта, сколько постраждет невинный в самом ослеплении своем народ чрез разорение его и истребление. Какую же может иметь правительство пользу, владея землею без народа?

Сим-то следуя соображениям, я в предписании моем, № 100, поставил в. пр. в обязанность не тревожить Имеретинцев приведением к присяге и оставить их в покое, стараясь с своей стороны только чрез чиновников и людей к нам приверженных наблюдать за всеми его движениями, так как и за действиями неблагонамеренных князей, и дворян и духовенства. Тогда народ, занявшись своими хозяйственными делами, исцелился бы сам по себе от горячки, воспаленной в нем вредными внушениями высших сословий. Но как теперь чрез неосторожное требование присяги Имеретинцы к прежней вине своей присоединили еще новое преступление, отказавшись возобновить присягу на верность Г. И., от которой ни в какое время верноподданный не может безнаказанно уклоняться, и дерзость мятежников до чрезвычайности увеличилась: то в предупреждение еще худших следствий, я и должен ныне согласиться на сделанное в. пр. требование к ген.-м. Дренякину, чтобы баталион Херсонского гренадерского полка, при 2-х орудиях, и казачий полк Попова следовали немедленно на Молитский пост. Меру таковую признал я необходимо нужною единственно для оказательства бунтовщикам силы нашей, а отнюдь не для начатия против них военных действий, почему отряд сей и должен расположиться при Молитском посте, не предпринимая ничего, доколе бунтующие не прострут своей дерзости до того, что сами начнут неприязненные действия. Тогда прикажите ответствовать им также оружием. Между тем дайте строгое по всем войскам предписание, чтобы не было ими подаваемо ни малейшей причины к неудовольствию, дабы преступников и то угрызение совести отягчало, что они сами виною своих бедствий. Отряды: Вакинский, Рачинский и Шорапанский соедините к Кутаису, прочие же войска должны в особенности обеспечивать Редут-кале и Марань, также коммуникацию между ними, Кутаисом и Квирильскою переправою. Строгая воинская осторожность имеет быть наблюдаема в войсках во всех пунктах.

В заключение же еще подтверждаю вам всемерно избегать начатия со стороны нашей неприязненных действий, а напротив того изыскивать всевозможные средства склонить народ обратиться к своим хозяйственным занятиям и чрез то отвратить могущее произойти кровопролитие, не обременяя их нимало никакими клятвенными обещаниями и присягами.