Писание в. преосв. дошло до вас, в коем разными похвалами отвечаете на письмо наше. Истинно за благоустройство, попечением вашим восстановленное, никто вам воздать не может; подобно сему благонамеренное сердце ваше к нам единоверным и к прочим христианам, наипаче же к возлюбленным, нам известно без вашего свидетельства.

Преосвященнейший отец! Мы уверены в той истине, что никто из человеков по хотению своему не может приводить в исполнение то, что он рассудил, если не подвергнется под законы. Равномерно и мы просим справедливого суда. Преисполненный красноречия и свойственный речи вашей текст 4 понятия в себе заключает и столько же толкований, как в. высокопреосв. довольно известно; но вы истолковали одни токмо оного смысл слушателям, в то время собравшимся.

Законы Богом венчанного Императора, а равно и христолюбивого царя Грузинского Вахтанга Багратиона, добродетельного законодателя, определяют тако.

Всякий законный отец (а не побочный, подобно престарелому покойному прот. Иакову) может при жизни своей отлучить от себя сына своего, не наделив его ничем из всего своего достояния. Сверх того, может он первое свое завещание разодрать и написать новое,— истинно таковой закон мне кажется угоден и самому Богу.

К чему же приписать ложно благородного священника лживое усыновление? Но положим, что он действительно утвердил, о чем и в. высокопреосв. свидетельствуете и то мы знаем, что ваше свидетельство есть справедливо; но тот, который усыновил при жизни своей, он же и разодрал документ, уничтожив тем право будто бы усыновленного.

Мы пребываем в полной надежде, что и справедливые судные законы оправдают нас. Спасителя нашего Иисуса Христа суть словеса сии (достойные быть написанными золотом) «что всякое древо не Отцем Моим небесным насажденное долженствует быть искоренено».

О отче! хотя мы некогда с похвалою принимали речь вашу о усыновлении его, но то было по недоразумению юношеского возраста моего; ныне же, когда я нахожусь в совершенных летах и вникнув в существо дела, уверен я по самую смерть. Так разумейте вы и о всем приходе его и для того, не отрекаясь от добродетели его, желают они быть исполнителями завещания его. На сей случай да будет запечатлено определение вашего синода, потому что избрание священника, священно-начальника, епископа и даже самих вас, архиерея, отнюдь не бывает от синода,— взгляните в книги законов всех святых отцов,— но бывает оное по народному согласию. Прочтите, хотя вы много уже читали, книгу законов патриаршества; а потому сие дело не касается ни католикоса, ни мудрых преосвященных архиепископов, ни св. синода престола Араратского, ни же вас, апостолу подобного архиепископа.

О поведении честнейшего прот. Иакова свидетельствовать могут многие, но о свящ. Гаврииле весьма немногие,— говорите вы в насмешливом письме вашем. Сим-то истинного учителя нашего Иисуса Христа истинное слово оправдывается, что в глазе ближнего видишь соломинку, а в своем и бревна не усмотришь; я говорю о Хелтубане, о Камоне, о Жанге н о Зиалдедае,— оставляя корень без исследования. Я думаю, с Диогеновою свечою вы нашли их в похвальном нраве, в деяниях чистыми, коих взяв за руки, по словам Григория-магистра, и иссохших лягушек принимая за рыб, продаете; но их кроме вас никто купить не желает, чрез что прославленное и непомрачавшееся имя в. высокопреосв. обращается в ничтожность от советников ваших, а потому справедлива общенародная пословица, «что на всякого мудреца слывет простота».

Скажите пожалуйста, что нам понимать из двусмысленного писания вашего (вы знаете, я свидетельствую и буду свидетельствовать)? Не что иное как Ионафанова любовь, Ореста и Пилада, но этому удивляться не надлежит, потому что всякому нравится свой вымысел; но там по лицеприятству вашему вы отреклись быть судьею. На сие ответствую, что вы отрекаетесь от того, от которого давно уже отлучились, ибо сей закон есть гражданский, а не церковный и божий. Возьмите себе в пример живого мученика предместника вашего и вникните в таинство сокровенности смысла сего моего писания.

Я не умалчиваю, что вы покровительствуете Абузариаву, некогда бывшему рабом Тумановых, ныне же свободу получившему; любя его, вы лишились всего города и лишитесь его навсегда. В сих кратких словах в нашем понятии много заключается.

Отрекшийся единожды от кого, к нему да не приблизится уже, но в. высокопреосв. иногда как бы от кабана, подобно народам его пренебрегающим, отстраняетесь; иногда же подобно некоему крылатому и по красоте своей известному червяку порхаете над цветком, чрез что в сребровидная нить любви вашей прерывается.

Хорошо в. высокопреосв. наименовали себя наблюдателем канонов (узаконений), ибо законы суть в руцех пастырей; но мы также читали правила святых отец и отнюдь не находили в них, чтобы надлежало изгонять главу церкви, драть его бороду, засаживать его в тюрьму, бить в ланиту, штрафовать и тому подобное.

Скажите, владыко снятый не произошло ли все сие от вас, наблюдателей канонов? Во всех правилах говорится «не приближайтесь к помазанникам моим», но блюстители новейших законов почти убийцы их суть.

Также скажите, где находились за 10 лет пред сим сии узаконения н каноны (коих блюстителем вы ныне)? Я думаю, под спудом; а ныне, когда вы пожелали и когда вы в силе, то по причине покойного свящ. Иакова и бедного свящ. Гавриила восстановляются они на высоком светильнике. Люблю я справедливую общенародную пословицу, что «рыба от головы начинает гнить».

Из писания вашего ясно обнаруживается неразрывная любовь в. высокопреосв. с прот. Моисеем, когда вы говорите, что по сему только делу удаляли вы его,— следовательно по другим делам он в вам близок. Удивляюсь, удивляюсь, для чего медлите вы возложить венец на сего достойного человека; теперь-то время, возложите на него дорогую вашу ризу и бриллиантовый перстень на палец его.

О завещании я упомянул в 4-м пункте сего письма. Верный сын покойного свящ. Иакова, свящ. Гавриил, приемлет на себя не только наказание и заточение, но что ужаснее,— и самую смерть.

Нам известно, что списки со всех писем наших вы отошлете к католикосу, но мы просим приобщить и список с общественного писания нашего.

Исполненное благословения писание в. высокопреосв. к обществу нашему, распечатав, вручил нам достопочтенный св. отец Армат (корень); 17-го числа сего месяца, мы хотели возвратить оное вам, но некто из миролюбивых, успокоив меня от гнева, не допустил то исполнить, уважая в. высокопреосвященство.

Хотя с давнего времени, по доходящим к нам известиям, мы знали имя архиерея нашего, но по прибытии его сюда для управления епархиею, он принят был нами с любовью и величайшим уважением, яко посланный от вас, священноначальника нашего. Мы полагали, что свойство его переменилось, но напротив он как прибыл сюда, мало по малу начал оказывать добрые свои качества: его возмущения пожирающий огнь успел сжечь миром насажденные древа. Нам достоверно известно, что и вы, глаза церкви, его весьма знаете, ибо неоднократно слышали вы, святейший владыко, что он не сохраняет ни наставления апостола Павла в отношении к епископскому сану, ниже наблюдает заповедь Иисуса Христа, Бога нашего, о мире и любви; но напротив того, питает в себе зависть, ненависть, гордость и тому подобные качества, но что более всего дух возмущения,— начало всех зол,— обладает им, и чрез то ослабевает честь имени вашего между иноплеменными,— одним словом, какое имели предки наши и мы, он домогается всеми силами помрачить оное и уничтожить. А потому мы, признавая в особе вашей милостивого и попечительного отца, преемника Бога и св. Григория, просветителя нашего, повергаем пред вами сие прошение наше, которое состоит в том, что мы не желаем вовсе иметь его архиереем в епархии нашей, но просим вас избрать другого кого за благо признаете для управления здешнею епархиею, а мы с величайшим уважением примем повеление ваше. В заключение умоляем вас о удалении от нас помрачающего честь нации нашей; если же не окажете вы снисхождения на сию всепокорнейшую нашу просьбу, то последствия будут весьма худые

(Следуют подписи)

Получив из Тифлиса общую просьбу касательно взведенных на преосвященного архиепископа Нерсеса доносов, подписанную некоторыми особами, не мог я найти в ней никаких достаточных причин, ни объясненных законных жалоб, служащих к осуждению его или заслуживающих удовлетворительного решения. Почему и написали им в ответ общей просьбы их, что не можно без обличительной вины осудить кого-либо и особливо архиепископа, со многими увещаниями и душеполезными наставлениями, предварив их, дабы ежели кто-нибудь из подписавших оную людей имеет законную причину жаловаться на архиеп. Нерсеса, тот объяснил бы с подробными обстоятельствами; в противном же случае прекратили бы у себя таковые замешательства, которые не что иное суть как плевелы, посеянные лукавым всегдашним врагом мира; при том просил я их следовать и ходить в богоугодном мире, который приятен будет и миролюбивой священной воле Е. И. В.

Отношение главноуправляющего иностранными исповеданиями к главнокомандующему в С.-Петербурге, от 6-го сентября 1816 года, № 581.

По настоящей надобности для главного управления духовных дел иностранных исповеданий в разных сведениях, к устройству в Грузии Армянского духовенства относящихся, как-то о местопребывании епархиального архиерея, содержании его и духовного его штата, о церквах, монастырях, училищах, богадельнях и других богоугодных и общеполезных заведениях, предписывал я в 1815 году находящемуся в Тифлисе архиеп Нерсесу, чтобы он, составя о всем том подробные ведомости, доставил оные ко мне и впредь доставлял бы по прошествии каждого года перечневые ведомости, подобно тому, как таковые сведения доставляются от духовенства и других в России иностранных исповеданий.

Сведения сии нужны не только главному управлению иностранных исповеданий, но и Министерству Полиции, для составления статистики, на основании именного Высочайшего указа, в 4-й день января 1812 года министру полиции данного, коим повелено требовать все нужные сведения от министров и во исполнение коего министр полиции, от 13-го февраля того же года, требовал от меня сведения и о состоянии иностранных в России вер, которое менее всех известно.

Архиеп. Нерсес вследствие моего предписания доносит мне, что он при всем своем рвении о скорейшем собрании таковых сведений встречает разные в том затруднения и препятствия от некоторых светских чиновников, которые, подкрепляя неповиновение духовных, возмущают мысли прихожан тем, что яко бы сие описание церквей и монастырей клонится ко вреду нации и церкви.

Из таковых светских чиновников жительствующий в Тифлисе к. с. кн. Дарчи Бебутов, 17-го и 18-го числа прошедшего июля, соглася братьев своих полк. Иосифа, к. а. Арсения, советника маиора Абессалома и частного пристава к. сек. Гвтисцкалоба Бебутовых, к. а. Осипа Шагубатова и граждан Микиртума Мунтоева и Бежана Бастамова, составили от имени Армянского общества подписку просить патриарха о перемене его, Нерсеса, другим епископом, и потом посредством людей своих и полицейских служителей собирали всякого состояния людей, принуждали их подписываться, не объявляя содержания подписки, а кто от того отказывался, тех стращая и браня, выталкивали вон, из коих принужденно подписавшихся некоторые приходили к нему, архиепископу, с жалобою и просили у него прощения.

Преосв Нерсес, описав означенный поступок кн. Бебутова и сообщников его, словесно представлял, а потом подал и письмо главнокомандовавшему в Грузии ген.-от-инф. Ртищеву, который, прочтя оное, послал его для разбирательства к и. д. гражданского губернатора ген.-м. Сталю; сей же хотя и призывал к себе неподписавшегося и выгнанного из собрания дворянина Агало Корганова и принужденно подписавшегося мокалака Зураба Меликова, во вскоре после того из города уехал и что по тому сделано, ему неизвестно.

К сему Нерсес присовокупляет, что к. с. кн. Бебутов, с самого его вступления в управление Армянскою паствою, всегда вмешивался в духовные дела, до него вовсе не принадлежащие, а особливо усиливался, чтобы посвящение людей в духовное звание зависело от его рекомендации или удостоения, но получа в сих требованиях отказ, питал к нему всегда ненависть, почему он, преосвященный, для примирения его с собою употреблял всякие меры и между прочим посылал к нему 2-х епископов Симеона и Микиртича; но и сии, не имев никакого успеха, отнеслись к нему, архиепископу, письменно об отзывах кн. Бебутова против него,— с какового отношения список представляя ко мне, архиеп. Нерсес просит защиты от влияния частных людей на управление делами вверенной ему епархии и чтобы подобные произведенному кн. Бебутовым беспокойства были прекращены, а гражданское начальство в случае законных его требований делало бы надлежащее удовлетворение.

Получил я от патриарха Ефрема письмо, в котором сей глава Армянской церкви, уведомляя меня, что просьба из Тифлиса присланная к нему, за общим подписом некоторых из почетных Тифлисских Армян, на здешнего Армянского преосв. Нерсеса, найдена им не имеющею никаких достаточных причин, а жалобы их как необъясненные, в чем именно состоят, не только не заслуживающими удовлетворения, но показывающие беспорядок и замешательства, плевелами лукавых посеянные, просит меня, чтобы я вместо его самого принял на себя посредничество и устроение духовное между Тифлисскою Армянскою паствою и ее пастырем, прекратив таковое непристойное замешательство.

При сем случае патриарх Ефрем писал также к экзарху Грузии Варлааму, прося и его оказать вспомоществование свое святыни пастырскими внушениями к водворению между ними богоугодного мира; а преосвященного Кахетинского и Кавказского Досифея равномерно чрез письмо просил принять на себя от его лица вместе с посланным от него уполномоченным по духовным делам, Армянским еп. Мартиросом подробное разбирательство касательно исследования и рассмотрения всех нужных обстоятельств с обеих сторон. К почетнейшим же особам из числа подписавшихся на просьбе против архиеп. Нерсеса присланы от патриарха Ефрема в одно с сим время увещательные грамоты с душеполезными наставлениями обратиться к оставлению взведенных ими клевет и к последованию во славу божией церкви по пути мира и согласия.

Прочие все особы немедленно приняли грамоты от своего патриарха, но к. с. кн. мелик Дарчи Бебутов, получивший на свое имя таковую же грамоту, относящуюся к ко всему обществу, отказался принять оную не только чрез Нерсеса, но и по предложению о сем экзарха Грузии митр. Варлаама, всходствие просьбы к нему патриарха Ефрема, принявшего в сем деле участие и делавшего ему благоразумные внушения оказать достодолжное уважение к знаменитому его сану, принявши с покорностью его грамоты, почему Армянский архиеп. Нерсес, вторично представя мне оную с объяснением непреклонности мелика кн. Дарчи Бебутова, просил, чтобы я в сем деле сам уже принял начальственное посредство.

Неудовольствия на архиеп Нерсеса состоят в следующем:

1) В Норашенскую церковь, которая более 100 лет принадлежит фамилии князей Бебутовых, не соглашался определить протопопом того священника, которого желало все общество, а хотел назначить другого по своей воле. Когда же написано было о том к нему письмо, то он не определил ни того, ни другого и в ответ на письмо сие писал к дворянину Шагубатову с выговором, почему он с ветреными людьми согласился подписывать к нему бумагу.

2) После сего, когда архиеп Нерсес приезжал ко мне в дом, то лично просил его об определении в Норашенскую церковь протопопом священника того, которого желает общество и сам бы о том их спросил, но он и в этом отказал.

3) В принадлежащей фамилии князей Бебутовых девичьем монастыре, которому отцом моим пожертвовано имение, не согласился сделать настоятельницею оного ту, которую желали Бебутовы и которая была старшая; сверх того не уважил просьбы о запрещении священнику, человеку молодому, быть духовным отцом монахинь, по каковой причине я принужден был дочь свою монахиню взять к себе в дом, и наконец

4) Не уважил просьбы ни родственников, ни почтенных и благородных людей, Армянское общество составляющих, на бракосочетание Арютина Аншинова сына с дальнею родственницею, а позволил оное не иначе как уже приказал ген. Ртищев.