527. Рапорт ген.-л. Вельяминова в Правительствующий Сенат, от 12-го января 1820 года, № 75.

Верховного Грузинского Правительства Исполнительная Экспедиция, в июне месяце 1819 года, представила на мое усмотрение следующее обстоятельство, что Телавский Окружный Суд по имеющимся в нем векселям на церковных крестьян хотя приступает ко взысканию денег, но должники отзываются неимением как денег, так и имения, кроме земли и садов принадлежащих церкви, коих по силе запрещения сделанного от начальства описывать и оценивать не может. Впрочем, оный суд, будучи известен, что у некоторых из сих должников имеется вино, коим можно удовлетворять кредиторов, но не решаясь приступить к тому без разрешения начальства, просил уведомления, можно ли взыскать с церковных крестьян долги вином, скотом и прочим движимым имением, не касаясь садов и земли, принадлежащих церкви? Исполнительная Экспедиция, признав с своей стороны испрашиваемое Окружным Судом разрешение необходимым как на настоящий, так и на будущие подобные случаи, и считая нужным иметь обоюдное на сей предмет со стороны духовной и гражданской согласие, относилась чрез посредство губернатора к митр. Феофилакту, с прошением на сие его уведомления, который вследствие того в отзыве своем изъяснил следующее. 1) Из журнала Экспедиции не видно, какие она на церковных крестьянах долги разумеет, т. е. обеспеченные залогами их собственности или церковного достояния? Последнее обстоятельство разрешается известным уже Экспедиции указом св. Синода, от 9-го октября 1818 года. 2) Если с церковных крестьян взыскивать долги вином, скотом и прочим движимым их имуществом, то судя по времени, с коего они задолжали и по высоким здесь процентам на капиталы, могут сами лишиться с семейством дневного пропитания и не в силах будут церкви платить возложенных на них повинностей. 3) Не безызвестно уменье ростовщиков пользоваться слабоумием простого народа, который всегда живет в настоящем времени, забывая прошедшее и не мысля о будущем. В гражданском Грузинском уложении, коим здесь велено руководствоваться, по уважению того, как удобно простота уловляется хитростью, постановлено: не ссужать в долг ничем казенным и помещичьим крестьянам. Уложения царя Вахтанга, второго отделения ст. 166-я “Крепостной человек не может ни брать в долг, ни отдавать потому, что он ничего не имеет. Не давай. Если ему должен другой, то господин его имеет право взять, и если он без позволения господина своего возьмет в долг, то господин не должен заплатить, и для того крепостному человеку не должно давать." 1-го отделения ст. 163-я: У крестьянина казенного дворянина и у казенного крестьянина ни князь, ни крестьянин князя не должен купить ничего, также крестьянин другого князя или кого-либо другого без утверждения господина своего не должен продать ничего; в противном же случае господин его не согласится на то, имение к себе возьмет, а денег заплаченных за то от продавца будет требовать".— 4) Церковные крестьяне по охранению их от притязания частных лиц суть наравне с казенными и по образу управления ими в таковой же зависимости от духовных властей, как крепостные люди от владельцев. 5) Российское законодательство позволяет ссужать деньгами крестьян, но не свыше 5-ти р. 6) Он, преосв. митрополит, понять не может, от чего здесь по исковым делам между казенными, церковными и помещичьими крестьянами не соображаются ни с Грузинским уложением, ни с Российскими узаконениями. Некоторые ссылаются на обычаи, но обычаи противуречащие законам не должны, кажется, быть допускаемы, иначе не нужны и законы; а другие рассуждают, что не позволять капиталистам ссужать крестьян деньгами значит лишать последних доверия в обществе; но от того, что в России нет сего доверия простому народу, не больше ли оный благоденствует? Не знает он, митрополит, ни одного примера, чтобы какой Русский крестьянин впадал в неоплатные долги; между тем как, если Грузинских церковных крестьян подвергнуть за накопившиеся на них долги взысканию из их собственности, то редкий не останется банкротом.

Исполнительная Экспедиция, не входя в суждение такового отзыва митр. Феофилакта, в заключении своем нашла нужным объяснить только то: 1) что дело идет о долгах церковных крестьян, необеспеченных никаким залогом. 2) Хотя одним из приведенных в отношении экзарха законом воспрещается крепостному человеку брать и давать взаймы деньги, но сие по объяснению советника Экспедиции полк. кн. Бебутова, имевшего почетные должности при Грузинском правлении, касается людей не имеющих никакого имения и живущих в домах помещиков своих для прислуги. Впрочем, всякий [399] крестьянин, т. е. помещичий, церковный и казенный мог брать взаймы деньги, продавать свое имение, закладывать оное и, одним словом, действовать по собственному произволу, исключая того имения, которое дано помещиком. В справедливости чего свидетельствуется многими примерами, случившимися в царствование Грузинских царей и введенными в обычаи, которые по содержанию 210 ст. законов царя Вахтанга, где сказано. “древние местные обычаи должно так сохранять, как и самый закон, хотя они будут писаны или не писаны, и сии обычаи всякий судья должен познавать и с оными соображаться", были принимаемы за закон. 3) По делам Исполнительной Экспедиции видно, что церковные крестьяне имели интересные сделки с людьми других состояний и заимствовались деньгами во время уже Российского здесь правительства, которое по примеру упомянутых обычаев не отказывало с своей стороны в удовлетворении как претендателей на церковных крестьян, так и сих на других людей. 4) По постановлению Синодальной Конторы, коим велено предложением ген. Ермолова, от 14-го декабря 1816 года, руководствоваться, надлежит при продаже имений церковных крестьян за долги дознавать, не дано ли подвергаемое таковой продаже имение от церкви и пр.,— следовательно и духовное правительство не отвергало долгов церковных крестьян, но только наблюдало, чтобы собственно принадлежащее ей недвижимое имение не выходило в постороннее владение. А по сим обстоятельствам Экспедиция и полагала удовлетворять прежние долги церковных крестьян, ничем необеспеченные, из движимости должников, как-то из вина и прочего, буде церковь не согласится платить за них долги; на будущее же время предоставить духовному начальству распорядиться по своему благоусмотрению, дозволить ли церковным крестьянам заем от посторонних людей денег или вовсе запретить, но с тем, чтобы распоряжение в последнем случае было сообщено Правительству для повсеместного в Грузии опубликования в предосторожность всякого звания людям и чтобы ссудившие после того церковным крестьянам деньги не льстили уже себя надеждою получить оные обратно посредством Правительства.

О содержании сего заключения Исполнительной Экспедиции я в тоже время сообщал предварительно, для обоюдного согласия со стороны духовной и гражданской, на усмотрение преосвященному митр. Феофилакту и просил уведомлении о мнении его по сему предмету. Но он отношением своим от 8-го июля уведомил меня в сих словах, что требование мое, дабы он согласился на удовлетворение заимодавцев из движимости церковных крестьян, находя свыше меры данной ему власти, донес об оном св. Правительствующему Синоду, с испрашиванием в разрешение предписания, о содержании коего не оставит уведомить меня в свое время. Потом, в другом отношении своем от 22-го октября, упоминая об изъясненном отзыве его, просил меня, дабы я во исполнение последовавшего на донесение его указа из св. Синода собрал чрез градские и земские полиции и доставил к нему следующие сведения:

1) Кто именно из церковных крестьян, у кого и какою суммою задолжал, по актам или без оных? Если по актам, то доставить с переводом на Русский язык точные с оных копии, за надлежащею скрепою и с отобранными при депутате с духовной стороны от должников показаниями признают ли они предъявленные акты истинными? А без актов задолжавшие считают ли себя должными тою суммою, какая от них требуется заимодавцами?

2) Акты писаны на гербовой или на простой бумаге?

3) Все таковые акты по 1-е января сего года были ли засвидетельствованы в здешней Экспедиции Суда и Расправы, согласно предписанию главноуправляющего, от 12-го апреля 1817 года данному?

и 4) При ссуде деньгами, какой был между заимодавцами и должниками договор относительно платежа процентов?

Сколь ни обременительно для полиций открытие всех церковных крестьян, задолжавших разным людям по актам и без оных, равно и прочие подробности, требуемые митрополитом, о долгах их, но я не оставил тогда же, и именно 24-го октября, предложить Исполнительной Экспедиции об удовлетворении отношению его.

Впоследствии митрополит сей, препроводив ко мне при отношении от 17-го декабря копию с прошения, поданного к нему от церковного крестьянина Якова Лидоели, жительствующего Телавского уезда в сел. Ахатели, с жалобою, что Телавский Окружной Суд принуждает его к платежу долгов, просил сделать мое распоряжение, дабы присутственные места и начальствующие лица в Грузии приостановили всякое взыскание долгов на церковных крестьянах до собрания о них сведений чрез градские и земские полиции, при депутате с духовной стороны, и до получения насчет платежа [400] долгов от высшего правительства разрешения. И как между прочим он, преосв. Феофилакт, в сем же отношении изъяснил, что о содержании полученного им из св. Синода указа в разрешение представления его о долгах на церковных крестьянах будто бы известно мне из отношения его от 22-го октября, то я, не усматривая оного в сем отношении, кроме требования изъясненных сведений, просил е. высокопреосв. сообщить мне копию с того указа для видимости точного содержания, сообразно коему мог бы я приступить к зависящим от меня распоряжениям. Но в удовлетворение сего моего отношения получил решительный отказ, с добавлением, что “копии даются с решенных дел и с постановлений,— но дело о долгах на церковных крестьянах еще не решено и указ, с коего я просил копию, есть только продолжение оного".

Таковой отзыв высокопреосв. Феофилакта, принятый в основание отказа его сообщить мне копию с указа св. Правительствующего Синода, я с моей стороны признавая уважительным только в одних делах частных людей и потому не принимая оного к моему руководству, хотя бы и должен был отозваться ему, что требование копий по долгу службы управляющим в губернии, в отсутствие главноуправляющего, никакого не имеет сравнения с требованиями частных лиц по собственным их делам; но признал таковое возражение ненужным для того, дабы избегнуть распространения напрасной переписки.

После сего, обращаясь к настоящей сущности требования митр. Феофилакта, дабы сделать воспрещение присутственным местам и начальствующим лицам в Грузии о приостановлении всякого взыскания долгов с церковных крестьян, я нахожу, что удовлетворение оного было бы свыше предоставленной мне власти, ибо я не имею к тому никакого достаточного основания; и хотя митрополит некоторые статьи из уложения Грузинского царя Вахтанга и применяет в своем отзыве, данном Исполнительной Экспедиции, в пользу церковных крестьян, но такие рассуждения его не могут быть приняты мною в руководство потому, что я не вижу в тех законах точного и определительного запрещения церковным крестьянам заимствоваться от людей другого состояния. При том же, как обстоятельство, касающееся также церковных крестьян, продавших и заложивших сады в другие руки, кои потом отобраны им, митрополитом, в церковное ведомство, представлено уже от самого главноуправляющего Ермолова, от 18-го мая 1819 года, № 1636, на разрешение Правительствующего Сената, то я имею честь почтительнейше предать в благоусмотрение оного и вышеизъясненное требование экзарха Грузии и представление Исполнительной Экспедиции, покорнейше испрашивая в разрешение предписания. При чем обязываюсь доложить Правительствующему Сенату, что я с своей стороны совершенно согласен с заключением Исполнительной Экспедиции, чтобы удовлетворять прежние долги церковных крестьян из собственности их, ибо в сем случае не может быть никакого погрешения ни против законов Грузинских, ни собственно противу здравого рассудка, так как крестьяне сии, заимствуясь от людей других сословий деньгами, без всякого сомнения находили в том свои выгоды и чрез то улучшали свое состояние. Но если согласиться с препонами, поставляемыми высокопреосв. Феофилактом во взыскании с церковных крестьян долгов, то, не упоминая уже о том, что кредиторы, не получив своих капиталов, неминуемо подвергнутся напрасному разорению, должно будет ожидать от такого распоряжения неприятностей собственно для здешнего правительства, ибо церковные крестьяне не одним коренным жителям Грузии состоят должными; но они по связям своим заимствовались и от таких соседних горских жителей, как-то: Осетин, Пшавцев, Хевсурцев и Тушинцев, вои хотя и принадлежат к Грузии, но при царях никогда не состояли в прямой от них зависимости; да и Российское правительство, по дикости нравов сих народов и неприступности мест ими обитаемых, считая рановременным еще вводить между ними общий порядок в Грузии существующий, старается в управления ими сближаться более с прежними их обычаями и неприметно без раздражения доводить их до совершенной покорности правительству, на которую еще теперь не вовсе можно полагаться,— следовательно народы сии при первом случае, как только узнают о напрасной потере своих капиталов, единственно чрез доверие церковных крестьян столь долгое время продолжавшееся, могут употребить по строптивости своего нрава насильственные средства к получению удовлетворения чрез самый грабеж должников своих, от чего весьма можно ожидать обоюдного мщения и смертоубийств, но удержать их от того чрез местные начальства здешнее правительство вовсе не будет иметь возможности по отдаленному в горах жительству их. Следовательно после сего не будет уже [401] другого способа к обузданию сих диких народов, крайне дорожащих своею собственностью, как только употребление оружия тогда, когда правительство всячески старается менее прибегать к такому действию.

Каковые обстоятельства почитая долгом моим представить в благоусмотрение Правительствующего Сената, честь имею ожидать в разрешение указа насчет требуемого экзархом Грузии Феофилактом приостановления всеми присутственными местами взыскания долгов церковных крестьян даже и из их собственного движимого имущества.