402. Письмо полк. Ладинского к ген.-л. Вельяминову, от 8-го сентября 1818 года. — Башкичет.

Удостоясь получить письмо в. пр., от 3-го сентября, я изыскивал все средства к исполнению предписания вашего насчет поимки царевича; я посылал в Хертвис Али-бека, — того самого, который поймал князя к в. пр. представленного, для узнания, кто будет сопутствовать царевичу и нельзя ли будет из них кого пригласить ко мне для свидания. Он исполнил в точности мое поручение: 3-х братьев Джелиля, Халиля и Ахмеда уговорил повидаться со мною; они как славнейшие воры и храбрые люди будут сопутствовать царевичу, на коих царевич будто всю надежду полагает. Оно и вероятно, судя по храбрости сих людей, известных даже во всем крае; старший их брат остался при царевиче, а меньшие два прошедшей ночи были у меня, они дали мне клятву, чтобы царевича повести по такой дороге, где бы удобно было засесть нашим людям и нечаянно напасть; уведомить за 3 дня прежде его выезда из Хертвиса, в каком числе будет состоять его свита и какой точно дорогой поедет, дали обещание при нападении схватить его и соединиться с людьми от меня выслаться долженствующими. В случае же самой крайности, тогда или, убив под ним лошадь, его схватить, или ранив самого, увести, а если от того и другого он избегнет, тогда в перестрелке той убить, в чем состоит их обещание. Я их обнадежил в щедрой награде, хотя, впрочем, и не знал, что им обещать, не имея никакой на сей предмет ни от кого предписания; убедительно их просил сколько можно стараться о сохранении его жизни и тогда только покуситься, если он совершенно бежит и никаких средств не будет поймать его живого, и чтобы средство сие употребить не иначе как по перестрелке нашей партии. Теперь позвольте мне доложить о моих намерениях: насчет сей я приготовил славных 50 чел Татар; небесполезно будет, если в. пр. пожалуете храбрых 50 козаков с самыми лучшими лошадьми; соединя сих 100 чел., я поручу маиору Велецкому, храброму и расторопному штаб-офицеру, дам ему одного барабанщика во время нападения в ночное время бить тревогу и кричать казакам ура, дабы привести в смятение и дать знать царевичу, что он не одною конницею атакован; сам же со 100 чел. рядовых, посадив их на лошадях, буду прикрывать их, назнача им место к моему соединению. Впрочем, я могу смело уверить в. пр., что партия ни на какое поползновение не покусится и будет иметь одною целью схватить царевича. Если благоугодно будет утвердить мои намерения, не оставьте приказать, чтобы казаки имели [303] самых лучших лошадей и прибыли бы ко мне в ночное время, чтобы я в туже ночь мог их послать в такое скрытное место, дабы никто не знал, что они приехали и для чего; но как такого числа казаков с одного полка нельзя найти, то не благоугодно ли будет с нескольких полков назначить, только бы не были трусы, ибо в решительный случай с трусами плохо быть; они мне понадобятся к 15-му числу сего месяца, потому что царевич еще из Эривани не получил ни платья, ни под съезд свой лошадей. Я хотел было сам приехать к в. пр. и объяснить лично, но не мог оставаться более суток в Тифлисе: я подал бы на себя подозрение в обществе Грузин, которые в одну минуту о приезде и о выезде моем узнали бы и не мудрено заключили бы что-нибудь насчет царевича. Сие рассуждение меня остановило. Позвольте спросить в пр., если кто будет из Персиян сопутствовать царевичу и во время упорства их будет кто-нибудь убит, не будет ли сие противно правилам трактата; но, впрочем, я такого мнения, что захватив царевича, никакой надобности нет бить людей, если они сами на то не будут навязываться, но сколь скоро они будут стрелять, само по себе тут великодушие не у места. Не угодно ли будет в. пр. спросить у Алексея Петровича разрешения, ибо по уверению сопутников царевича, он должен прожить еще дней 10. Мне кажется, в 10 дней ответ быть может и от его выс-а; но до получения такового не оставьте меня разрешить, дабы я не ослабевал в моих распоряжениях и, уповая на милость божию, исполнить к вашей благоугодности и к спокойствию края сделанное мне поручение, к чему я употреблю все мои усилия и весь мой рассудок. Не оставьте почтить меня уведомлением, что мне обещать содействовавшим в сем предприятии; я послал бы к ним человека, однако я обещал им 1,000 черв. и сверх того пенсион. При сем случае я должен в. пр. объяснить и то, что Али-бек есть двоюродный брат поименованным мною Татарам и семейство его находится около расположения вверенного мне полка, следовательно лжи здесь предвидеть нельзя; конечно, статься может, что из наших кого-нибудь ранят или и убьют, — это зависит от воли Божией.

Приписка

Нельзя ли будет в. пр. пожаловать человек 20 из линейных казаков, на хороших лошадях; может быть, окажутся негодными из числа 50 Донских, тогда можно неспособных возвратить, и чтобы они дротиков не имели, а хорошие ружья и пистолеты, ибо первые бесполезны в лесу.