398. Тоже, ген.-л. Вельяминова ген. Ермолову, от 30-го августа 1818 года, № 113.

Долгом поставляю в. выс-у донести, что деятельная заботливость начальства о непропуске царевича Александра в Персию или истреблении его и долговременное беспокойство для войск, наблюдавших за ним в разных местах, — наконец, к великому прискорбию моему, обратилась в ничто единственно от слабости казачьих постов и в особенности от непростительной беспечности войскового старшины Табунщикова.

Царевич, переправясь в Демурчасалах свободно, ехал большою дорогою, попадал несколько раз на казачьи посты, имевшие в виду множество строгих моих предписаний караулить его, и даже в иных местах разговаривая с караульными казаками, наконец счастливо пробрался чрез наши границы.

Беглец сей находится ныне в Ахалцихском пашалыке.

Войсковой старшина Табунщиков виновен 1) в том, что на Демурчасальском посту, состоящем под его заведыванием и где сверх оного 12 козаков поставлены для усиления караула, царевич переправился чрез Куру беспрепятственно, вероятно потому, что казаки спали или даже и вовсе их там не было, как видно из показания кн. Агато-швили, пойманного из свиты царевича. О сем обстоятельстве произволится исследование; 2) что царевич днем проехал чрез штаб-квартиру Табунщикова между его квартирою и огородом ему же принадлежащим, в виду казаков на него смотревших и забавлявшихся песнями; 3) что на Хусейн-ханском посту, состоящем не более 6-ти иди 7-ми верст от штаб-квартиры Табунщикова, царевич в виду самого постового начальника переправился чрез речку и люди из свиты его разговаривали с казаками. Между тем как Табунщиков по циркулярному моему предписанию, за несколько дней всем окружным и дистанционным начальникам данному, был предуведомлен от полк. Ладинского, чтобы обратил все свое внимание на Хусейн-ханский пост и берег бы царевича, выехавшего уже из места своего пребывания и пробирающегося именно с 12-ю конно-вооруженными людьми, на что он полк. [301] Ладинскому и донес 22-го числа, что приняты им все меры осторожности; а 26-го царевич проехал чрез сей самый пост. Наконец, 4) что ложно рапортовал мне, якобы начальник Хусейн-ханского поста со всеми казаками (коих по словесному объявлению мне полк. Денисова 10-го должно там быть 30 чел.) преследовал царевича, тогда как дознано совершенно, что он, пропустив довольно времени, погнался за ним только с 3 казаками и ложно также обвинял Камарлинских жителей в недаче якобы ему требованного пособия, между тем как Камарлинский старшина с 10-ю чел. Татар вместе с ним выехал для преследования и вместе же по бесполезных поисках возвратился.

Таковой поступок Табунщикова, и до сего происшествия обратившего на себя замечания мои в приказах за упущения, честь имею предать в волю и разрешение в. выс-а.

На рапорт полк. Ладинского я дал мое разрешение исполнить предложение его насчет поимки царевича или истребления его, когда он предпримет проезд в Эривань. Хищничества, набеги и неприятельские нападения на самые деревни в Имеретии и в других местах Грузии, кои позволяют себе Ахалцихские жители, в нарушение мирного трактата, справедливо убедили меня на таковое разрешение.

При этом испрашиваю воли в. выс-а, могу ли я на случай, когда и от бдительности Ладинского уйдет царевич в Персию, отнестись прямо к Аббас-мирзе с требованием о непременной, на основании дружественного союза, выдаче нам царевича, как неприятеля России, заметив ему при том, что в противном случае Высочайший Российский Двор будет иметь справедливую причину не признать его наследником Персии, каковую причину по правилам свято соблюдаемым между благоучрежденными державами и вся Европа оправдает.