357. Отношение ген. Ермолова к гр. Нессельроде, от 31-го марта 1818 года, № 79.

В исполнение секретного отношения ко мне в. с., от 22-го февраля, честь имею уведомить, что в делах Канцелярии моей найдено покойного кн. Цицианова всеподданнейшее донесение Г. И., от 20-го апреля 1803 года, об убийстве Грузинскою царицею Мариею ген.-м. Лазарева. Из донесения сего видно, что “при вторичном объявлении сей царице о готовности всего к выезду ее в Россию, по Высочайшей воле Е. И. В., она, скрыв злобу свою, оказала добрую волю и подала ген.-м. Лазареву знак, будто хочет с ним проститься; коль же скоро приблизился, то царица, выхватив кинжал из-под платья, сама с неожидаемым в женском поле свирепством поразила его так сильно, что он чрез несколько минут умер в глазах своих офицеров. В ту минуту и дочь ее царевна Тамара бросилась было на Тифлисского полициймейстера, однако сей, остерегшись от удара, отворотил оный на мать ее царицу Марию, получившую от сего легкую рану в руку".

Сколь таковые сведения ни на совершенной основаны истине; но я, желая удостовериться о подробностях сего происии ествия, не преминул потребовать к себе бывшего тогда полициймейстером к. а. Сургунова и секретно расспрашивал его по совести о всех обстоятельствах сего убийства. Показания его открылись совершенно согласными с донесением кн. Цицианова и он в удостоверение, что царица Мария и дочь ее царевна Тамара сами действовали кинжалами, показал мне на руке своей знак, оставшийся от порезания кинжалом, который он, шапкою своею завернув руку, вырвал у царевны Тамары. Почему свидетельство Грузинского архиепископа Пафнутия, якобы не самою царицею Мариею совершено сие убийство, основано на несправедливости и никакого не заслуживает уважения вместе с везде в Грузии рассеянными в народе уверениями со стороны приверженцев к царице, что будто бы не она, а сын ее царевич Джебраил, умерший в С.-Петербурге, нанес сей злодейский удар ген.-м. Лазареву; равным образом, не достойно никакого вероятия и то, чтобы преосв. Пафнутий мог быть личным свидетелем сего происии ествия, ибо известно всем здесь, что когда прибыл военный конвой к дому царицы, [280] долженствовавший ее препроводить, то все посторонние люди и даже служители ее прежде всего были удалены.