287. Тоже, от 31-го августа 1824 года, № 98.

На отношение в. пр. 28-го июля, № 12848, имею честь объяснить.

Представление в Департамент внешней торговли начальника Астраханского Таможенного Округа основано на сведениях, доставленных Бакинскою Таможнею и Дербентскою заставою и ее разъездным надзирателем Дьяченковым и только может служить доказательством невежественного их о здешней стране понятия.

Довольно нелепо было учреждение в Кураге или Чираге таможенного надзора за тайным провозом из Персии в горы товаров. Предместник мой допустил оный потому только, что не имел случая узнать хорошо местоположения. Никогда путь сей и в то даже время, когда большая часть Дагестанских народов нам не покорствовала, не был для провоза удобным Со времени же введения управления нашего в Шекинской, Ширванской и Карабагской провинциях, где взимается рахдарный сбор (в роде таможенного), провоз тайный сделался весьма затруднительным.

Не стану я отвергать, чтобы какая-нибудь часть товаров не была провозима скрытно, но знать надлежит бедное состояние горских народов, их ничтожные произведения земли и изделия, чтобы определить, какой замен таковыми могут они предложить за Персидские товары и сих последних на какую сумму может простираться потребность нищих обитателей гор.

Теперь большая часть горских народов признает власть нашу и если бы даже не в той нищете они находились, то с произведений их, как внутренних, несправедливо делать взимание, которое, не взирая на представления мои, продолжается к утеснению и ропоту новых подданных. Жалобы их беспрерывны и я затрудняюсь изыскать объяснения, зачем существует Дербентская и Кубинская заставы. Прежде сего представлена мною ведомость о собираемых ими доходах и о содержании, которое казна ежегодно на них употребляет и что по превосходству сего последнего уничтожение их весьма выгодно. Сим вознаградится потеря сбора с того ничтожного количества товаров, которые тайно могут быть провозимы в горы и та приобретется существенная для правительства польза, что пресечется повод к справедливому ропоту на стеснение.

В пр. согласиться со мною изволите, что весьма странно видеть, что начальник Астраханского Таможенного Округа, независимо от местного начальства, поручает избрать место для учреждения поста взамен того, который находился в Чираге до выступления оттуда войск. Главное действующее лицо, [236] исполняющее поручение сие, есть разъездной надзиратель Дербентской заставы. Местному же, гораздо важнейшему начальству предоставляется одна заботливость охранять спокойствие Дьяченкова, когда он изволит делать свои в земле обозрения и снабдить прикрытием то место, которое он для поста назначить заблагорассудит.

Дьяченков донес, что по учиненном им обозрении в Дербентской и Кубинской провинциях не нашел он удобного места для учреждения поста и присоединил рассуждение свое, что по нахождению войск в разных местах сих провинций провоза тайного быть не может.

Донесение доверенной сей особы должно бы воздержать Таможню от дальнейших поисков, ибо если не может быть провоза чрез Дербентскую и Кубинскую провинции, то к чему послужит пост, далеко впереди в Кюринском ханстве учрежденный. Но Таможня, не имея понятия о земле, и того не разумеет, что для одного объездчика ее невыгодно учредить особый военный пост, который, находясь среди довольно многолюдного народа, не может быть малосильным.

Жалею, что похищаю у в. пр. время употребляемое на занятие по важнейшим государственным предметам, но таковыми объяснениями не раз должен буду отвлекать вас от оных, если таможни в крае новом, не подходящем к общим постановлениям, останутся в настоящем неприличном отношении к местному начальству.

Достаточно мне упомянуть, что я уже 8 лет нахожусь здесь и что, конечно, не в рассуждении себя собственно могу желать, чтобы местному начальству предоставлен был надзор за таможнями.

В распоряжении таковом, смею думать, не одна будет заключаться польза отвращать пустую и обременяющую переписку, но приобретется выгода и по крайней мере исправить порочное постановление.