286. Тоже, от 31-го августа 1824 года, № 97. — Кр. Нальчик.

По возвращения моем в Грузию из С.-Петербурга в декабре 1821 года, я нашел здесь множество дел, требовавших немедленных распоряжений и ожидавших моего разрешения; с наступлением следующей весны потребно было принять деятельнейшие меры к укрощению беспокойств, возникших по сию сторону Кавказа и обезопасить границы наши от производимых горскими народами хищничеств, почему с мая месяца по сентябрь 1822 года находился я сам с отрядом войск в Большой Кабарде и в верхних частях Кубани, как для прекращения происходивших там волнений, так и для назначения новой линии укреплений, обуздывающих ныне хищников; но обезопасивши совершенно с сей стороны наши границы, едва успел я возвратиться в Тифлис, как должен был опять ехать в ханство Карабагское для обозрения и устройства сей обширной провинции, после бегства Мехти-хана поступившей в непосредственное управление Российского правительства, и наконец с декабря месяца 1823 по апрель 1824 я был в Дагестане для укрощения возникших там возмущений и приведения в порядок тамошних дел. Не упоминаю я уже о тех почти беспрестанных поездках, которые я должен был предпринимать по Грузии для обозрения мест, назначаемых к удобнейшему размещения войск, для учреждения лучших и кратчайших сообщений и вообще для разных других распоряжений, при которых нужны были непременно личный осмотр мест и мое распоряжение. Из сего в. пр. изволите усмотреть, как мало имел я времени, при множестве других упражнений и дел по вверенным мне обширнейшим областям, заниматься составлением новых предположения насчет устройства в здешнем крае таможенной части, по сущности своей мне мало известной и требующей больших соображений, в особенности в здешней стране, где, так сказать, на каждом шагу представлялись затруднения в приспособлении существующих собственно для России правил к местному [230] положению, к обычаям здесь принятым по торговле с давних времен и к умоначертанию здешних жителей, которые, не понимая сложной системы таможенных наших обрядов, во всяком новом по сему предмету постановлении видят одно стеснение и не зная пользы такового постановления, все старое почитают лучшим, хотя бы оно по существу своему и было для них отяготительнее.

За всем тем в. пр. из самой переписки моей по Департаменту внешней торговли, в отношении вашем от 10-го мая, № 6696, изъясненной, усмотреть изволите, что я не оставлял обращать на часть сию особенного внимания, что по многим предметам представлял я мнение мое Министерству Финансов и что, наконец, видя совершенное неудобство некоторых существующих по таможенной части постановлений в отношении к местному положению и обстоятельствам здешнего края, я решился даже распорядиться об отмене оных, будучи готов скорее подвергнуться за сие ответственности нежели упреку за то, что, имея в виду явный вред и стеснение жителей от таковых постановлений происходящий, не прекратил немедленно действия оных. Заботливость моя в особенности была обращаема на те предметы, кои относятся до приведения в действие правил, изложенных в Высочайшем указе на имя мое, в 8-й день октября 1821 года последовавшем, относительно дарованных Грузии особенных прав для распространения в сем крае промышленности и торговли; но как иногда по-видимому самые лучшие соображения при исполнения оных оказываются либо недостаточными или же неудобными, но с одной стороны признавая справедливым доставить учреждающим здесь торговые заведения иностранцам немедленно возможность воспользоваться предоставляемыми им сим указом выгодами, а с другой желая отвратить от правительства неприятную необходимость делать отмены в правилах, которые, быв утверждены им единожды, должны почитаться непреложными, я счел обязанностью моею испытать на самом деле, какие меры могут быть наилучшими для приведения в действие вышеизъясненного указа и потому решился сделать по сему предмету некоторые предварительные распоряжения, имея в мыслях и в сем случае, что распоряжения сии, как временные и собственно от моего лица проистекающие, всегда отменены быть могут с большим приличием нежели постановления, утвержденные верховною властью и потому немогущие уже подвергаться никакому изменению.

Распоряжения сии состояли в следующем.

1) Прием и впуск товаров через Редут-кале поручены тамошнему карантину.

2) Очистка сих товаров пошлинами, также как и привозимых в Имеретию из Турции, с уничтожением существовавшего в Кутаисе на таможенную статью откупа, возложены на Имеретинское временное правление, с предоставлением, впрочем, хозяевам товаров права, если пожелают, уплачивать пошлины и в Тифлисской Таможне, а по отдаленности Редут-кале от Кутаиса позволено привозимые в сей порт с ю.-в. берегов Черного моря на небольших судах фрукты, рыбу и съестные припасы очищать пошлиною на месте, с тем дабы сбор сих пошлин и записка в книгу по установленной форме были производимы карантинным смотрителем под надзором коменданта, —

и 3) иностранные товары к вывозу отсюда в Россию назначаемые, кроме запрещенных, предписано очищать установленною по 5-му пункту указа 8-го октября 1821 года за впуск в Россию пошлиною в Тифлисской Таможне, с тем дабы она выдавала от себя надлежащие в том свидетельства, для досмотра же означенных товаров и для впуска их в Кавказскую область откомандирован к Моздокскому карантину особый офицер с несколькими казаками, коему предписано иметь строжайшее наблюдение, дабы без свидетельств Тифлисской Таможни никакие товары и в особенности к провозу по тарифам в Россию запрещенные не были отнюдь пропускаемы в Кавказскую область и отсылались бы в Кизлярскую Таможню посредством казачьих постов, для поступления по законам.

Испытав в течении полутора года удобство сих предварительных мер и видя, что при исполнения оных таможенный доход значительно увеличился, торговля приметным образом оживилась и что во все сие время не было примера тайного провоза товаров, почти невозможного в значительном количестве на путях ведущих из Персии и от берегов Черного моря в Тифлис и оттуда в Россию, где все дороги сосредоточиваются в известных пунктах и самые караваны следуют под военным прикрытием, — я тем с большею уверенностью приступаю ныне к изложению требуемого в. пр. в отношении от 10-го мая, № 6696, мнения относительно учреждения таможен сообразно с новыми правилами для торговли в здешнем крае, в указе 1821 года октября 8-го постановленными, и имею честь сообщить вам по сему предмету следующие предположения: [231]

1) Для товаров привозимых со стороны Черного моря нужно учредить в Редут-кале таможенную заставу, которая по установленному порядку будет препровождать их под военным конвоем до Кутаиса, где для очистки сих товаров пошлиною должна быть учреждена таможня, в самом же Редут-кале позволить очищать пошлинами таможенной заставе, под наблюдением тамошнего коменданта, только привозимые из прибрежных Турецких владений фрукты, рыбу и вообще всякие съестные припасы, без какового исключения привоз сих мелочных товаров должен прекратиться совершенно в стеснению продовольствия жителей Мингрелии и войск наших, там расположенных, ибо хозяева оных скорее откажутся совершенно от принадлежащих им малоценных и скорой порче подвергающихся припасов, нежели захотят ехать сами и отправлять оные для очистки пошлинами в Кутаисскую Таможню, во 120-ти верстах от Редут-кале находящуюся.

В. пр. может быть изволите заметить, что приличнее бы было учредить таможню в самом Редут-кале; но как во всяком случае существование таможни необходимо и в Кутаисе, ибо на сей город единственно могут быть направляемы товары, провозимые из сопредельных с Имеретиею Турецких владений сухопутно, то назначать еще сверх того особую таможню в Редут-кале было бы по моему мнению отягощать казну ненужным расходом. Сверх того, к учреждению в Редут-кале таможни представляется еще то значительное неудобство, что по чрезвычайной сырости самого места складываемые там товары подвержены будут непременно повреждению, не говоря уже о крайне нездоровом климате, влиянию коего таможенные чиновники не менее будут подвержены как и находящиеся там по необходимости военные команды.

2) Со стороны сухопутной Турецкой границы с Имеретиею я полагал бы нужным поставить таможенную заставу в местечке Багдаде и позволить в сем месте жителям производить с Турками меновый торг на съестные припасы и разные домашние изделия, со взысканием пошлины, но не требуя подачи установленных по таможенным правилам объявлений. Дозволение менового торга в Имеретии по бедности жителей и по недостатку денег в обращения особливо между простолюдинами я признаю совершенно необходимым.

3) По дороге от Кутаиса до Тифлиса не считаю я нужным установлять никакого со стороны таможенной надзора, ибо на всем сем пространстве нет ни одного пути из-заграницы, по которому бы караваны с товарами могли следовать хотя с некоторою удобностью и достаточно будет поручить постовым начальникам, дабы они, если будут провозить товары без таможенного свидетельства, препровождали бы их по удобству либо в Кутаисскую или же в Тифлисскую Таможню.

4) Находящуюся ныне в Тифлисе Таможню почитаю я за нужное увеличить как в числе людей, так в количестве жалованья; по моему мнению весьма бы удобно было дозволить в сей же Таможне очищать установленными пошлинами и те иностранные товары, которые будут назначены для отвоза в Россию, с тем дабы товары сии по приложении к оным по установленному порядку клейм были отправляемы в Россию в опечатанных и запломбированных местах и тюках при засвидетельствованных Таможнею накладных; с таковым распоряжением в Моздоке или Владикавказе или же, в случае перенесения дороги, по имеющемуся о том предположению, в другом удобном месте достаточно будет учредить таможенную заставу, которая по накладным будет товары сии пропускать в Кавказскую область. От сего по моему мнению произойдет двойная польза во 1-х, торгующие не будут принуждены одного и того же товара подвергать таможенному обряду два раза, и во 2-х, уменьшатся казенные издержки на учреждение в Моздоке особенной таможни и на постройку для нее здания потребные, тайный же провоз товаров сим путем совершенно невозможен, ибо они непременно должны следовать под военным прикрытием и по одному тракту, а сверх того будут поверяемы в карантинах при очищении.

5) На путях, ведущих в Тифлис со стороны Персии и Турецких владений признаю я нужным учредить таможенные заставы в 3-х пунктах, именно в Делижанском ущельи, в Гумрах и на Цалке иди в другом удобном месте, так как через сии места идут удобнейшие на Тифлис дороги; в прочих же пограничных пунктах таможенный надзор можно поручить военным постовым начальникам.

6) За сим следовало бы учредить таможенную линию на границе ханств Нухинского и Ширванского до самого Баку; линии сии с некоторою вероятностью в предохранении от тайного провоза должны бы быть расположены на крайней черте сих ханств по р. Куре и для сего бы должно было установить таможни при трех главных чрез сию [232] реку переправах, именно при Мингечауре, при Зардобе и при слиянии р. Куры с Араксом в Джеваде, но во всех сих пунктах таможни иначе существовать не могут как под достаточным военным прикрытием, и как сии самые места, на низменностях самого берега р. Куры находящиеся, столь вредны для здоровья, что даже природные жители должны оставлять их на лето и удаляться в горы, и с устроением на оных таможен по самым верным соображениям, на опыте основанным, должно будет терять ежегодно по крайней мере половину как из чиновников таможенных, так и из военного прикрытия, то в. пр., конечно, изволите согласиться со мною, что гораздо лучше отказаться с сей стороны от всякого таможенного сбора, нежели жертвовать жизнью по крайней мере сотни человек ежегодно. Вторая таможенная линия могла бы быть проведена по середине ханств Нухинского и Ширванского, именно по направлению от Нухи до Старой Шемахи и далее до ныне существующей Бакинской Таможни, но по множеству удобных дорог, ведущих через сию линию из-заграницы, я не вижу никакой возможности учредить на оной надлежащего таможенного надзора, ибо не говоря уже о том, что таможенные служители не будут иметь никаких возможностей остановить караваны, обыкновенно сопровождаемые людьми вооруженными и готовыми ко всякому своевольству, самые военные посты, в известных только пунктах учрежденные, не могут воспрепятствовать тайному провозу товаров по множеству окольных дорог, по скрытым местам ведущих; от Старой же Шемахи, главного города Ширванской области, до г. Баку состоявшие военные посты мною уничтожены собственно по неудобству их расположения и гибельному климату и потому на сем пространстве надзор за товарами решительно невозможен. Итак, ежели на всем пространстве обоих ханств учрежден будет таможенный надзор по сей последней линии, то я предварительно смело могу уверить, что едва ли от таможенных сборов выручится и столько суммы, сколько потребуется оной на содержание сего надзора и правительство будет иметь только ту выгоду, что в Адрес-календарях число таможен и принадлежащих к оным чиновников будет увеличено новым списком. В рассуждении же надзора по р. Куре, — единого удобного по свойству положения черты, могу о невозможности учреждения оного присовокупить, что для скорейшего с Талышинским ханством сообщения учреждены были военные посты по Куре, но по причине чрезвычайной смертности не решался я 2-х лет содержать сего сообщения и должен был избрать другой путь, не менее как в два раза продолжительнейший. По всем сим соображениям, я признаю за лучшее сбор таможенных доходов по ханствам Нухинскому и Ширванскому, состоящий ныне на откупу под названием рахдарной статьи и приносящий казне немаловажный доход без всяких издержек, оставить в нынешнем положении, впредь до дальнейшего распоряжения.

7) Существующую ныне в Баку Таможню оставить по прежнему, уничтожив только зависящие от нее заставы Кубинскую и Дербентскую; вместо того признавал бы я полезным учредить таможенную заставу в Сальянах, с тем дабы вывозимые оттуда продукты не в деле, как-то хлеб, нефть, соль и пр., также такового рода товары из Персии доставляемые, были очищаемы пошлинами на месте; необходимость таковой меры объяснена уже мною вполне в прежних моих к в. пр. отношениях.

И наконец, 8) Кизлярскую Таможню оставить в настоящем положении, предписав ей впуск товаров в Россию производить по предписанным в 5-м пункте Высочайшего указа 1821 года октября 8-го и постановленным в 9-й статье Гюлистанского трактата правилам, с тем однакоже, чтобы иностранные товары, для впуска в Россию очищенные уже установленными пошлинами в Тифлисской и Бакинской таможнях, пропускались бы чрез Кизляр по выдаваемым от них ярлыкам по примеру учиненного ныне о сем распоряжения насчет одних Персидских товаров. Вместе с тем, имея сведение, что Кизлярская Таможня продолжает брать пошлину и со всех привозимых туда горскими народами на продажу и для обмена собственных их изделий, я почитаю приличным изложить здесь бывшие напред сего по сему предмету распоряжения и сообщить вам собственно мои по оному замечания.

Комитет министров, по представлению главноуправлявшего в здешнем краю ген.-от-кав. Тормасова, Высочайше утвержденным 6-го июня 1810 года журналом, для большего сближения с Кабардинцами и другими горскими народами, предположив установить меновой торг, предоставил ген.-от-кав. Тормасову составить как по сему предмету, так и насчет карантинных предосторожностей надлежащие правила.

Правила сии, в которых, между прочим, в 3-м пункте мену и торг с горскими народами [233] предположено производить беспошлинно, были представлены ген. Тормасовым бывшему министру полиции, при отношении от 12-го марта 1811 года и в тоже время препровождены для руководства Кавказскому гражданскому губернатору.

Впоследствии времени ген. Ртищев имел переписку с бывшим министром финансов относительно беспошлинного пропуска, на основания сих правил, чрез Усть-Лабинсюй меновой двор товаров, принадлежащих Закубанскому владельцу Мисоусту Айтекову, на что гр. Гурьев от 9-го марта 1814 года, № 1742, отозвался, что поелику правила насчет беспошлинного торга с горскими народами представлены чрез министров военного и полиции на Высочайшее Е. И. В. благоусмотрение, то и предписано от него д. с. с. Веригину, заведывавшему тогда таможенною частью в том краю, дабы означенные правила были впредь до предписания в точности выполняемы.

Наконец, в указе Правительствующему Сенату, при издании тарифа для Азиятской торговли, 30-го мая 1817 года последовавшем, в 4-м пункте повелено Усть-Лабинскую таможенную заставу, находящуюся на Кавказской Линии и по введении беспошлинного торга с горскими народами остающуюся без действия, перенести к Сладко-Еричной пристани и учредить оную по вновь изданному штату, причислив в Астраханскому Таможенному Округу.

За таковыми распоряжениями и по смыслу вышеприведенных слов Высочайшего указа 30-го мая 1817 года, предполагающих беспошлинный торг с горскими народами совершенно утвержденным, Кизлярская Таможня по-видимому не должна бы была отступать от сего постановления; но на случай, ежели она имеет на сей предмет какие-либо особенные предписания начальства, я поставляю обязанностью моею объяснить в. пр., что как по прежним предположениям правительства, так и по собственным моим наблюдениям во время управления здешним краем наилучшим средством к сближению с полудикими горскими народами и к постепенному образованию их и умягчению их нравов должно признавать поощрение их к торговле, с предоставлением всех удобств к сбыту их собственных произведений. Не входя в пространное объяснение по сему предмету, я почитаю достаточным изложить, что при отправлении моем в 1816 году в Грузию сии самые правила преподаны мне в руководство в доставленном по Высочайшей воле мнения адмирала Мордвинова, с присовокуплением, что мнение сие и Г. И. изволил признать полезным; и как из сего следует, что правительство наше признало уже необходимым устранять все затруднения, по торговле с горцами представиться могущие, из коих главнейшими для сего необразованного народа должны казаться совершение таможенного обряда и взыскание пошлин с товаров: то полагая, что ничтожный доход, который может получить казна от таможенного сбора с малоценных горских продуктов и изделий, также с вымениваемых ими у нас товаров, не может никак входить в сравнение с теми выгодами, которые представляются от беспошлинного с сими народами торга, — я покорнейше в. пр. прошу, буде вы существующие ныне насчет такового торга правила считаете недостаточными, испросить общее на сей предмет для жителей Кавказа постановление, по которому всем обитающим как на северной, так и на южной покатости сего хребта горцам был бы позволен свободный и беспошлинный в России и во всех Закавказских провинциях торг, с соблюдением только карантинных предосторожностей и правил. В рассуждении же провоза беспошлинно под предлогом горских товаров Персидских и Турецких изделий не может быть никакого сомнения, ибо изделия сии с первого, взгляда могут быть отменны от грубых произведений горских народов.

Обращаясь к предположениям в. пр., изъясненным в отношении № 6696, в 5-м пункте, относительно приведения в действие правил, постановленных в указе 8-го октября 1821 года, сообразно с вашим требованием обязанностью почитаю представить следующее мое мнение.

По 1-му пункту. На всем пространстве, начиная от Азовского моря по р. Кубань и от оной по линии чрез Моздок и до Кизляра, полагаю я достаточным учредить таможенный надзор в 2-х пунктах, а именно в Моздоке или по перенесении дороги в другом удобнейшем месте и в Кизляре; в первом, по вышеизъясненным мною соображениям, нужно поставить только таможенную заставу, а в Кизляре может оставаться таможня в настоящем ее положении; учреждения же в Екатеринограде таможенной заставы, а в других местах надзирательских постов по утверждения с горцами совершенно беспошлинного торга я не считаю нужным, ибо иностранные товары в Кавказскую область ввозятся обыкновенно единственно чрез вышеупомянутые два пункта. Если же бы случилось, что таковые товары были привозимы из-за Кубани, [234] чему были весьма редкие примеры, то товары сии прямо из карантинов могут быть отправляемы для поступления по законам в Керченскую Таможню; по политическим же соображениям я полагал бы полезным провоз из-за Кубани иностранных товаров, в числе коих по большей части бывают Турецкие изделия, даже запретить совершенно или по крайней мере затруднить сколько можно, дабы не допускать Закубанские народы до большого посредством торговли с Турками сближения. В рассуждении прочих распоряжений, в сем пункте заключающихся, я совершенно согласен с мнением вашим и некоторые из них, как вы изволите усмотреть из предыдущих моих объяснений, приведены мною предварительно к исполнению.

По 2-му пункту. Насчет учреждения таможенных линий по полуденную сторону Кавказа я изъяснил выше сего мое мнение. Относительно же установления за привозимые в Грузию Персидские товары пошлины с числа или меры, вместо взимаемой ныне по 5% с цены, по некоторым особенным видам не нахожу удобным входить ныне в сношение с Персидским правительством и, впрочем, по представляемому Тифлисскою Таможнею опыту известно мне, что во взыскании пошлин по ныне существующему положению не представляется больших затруднений и неудобств к ущербу казенному.

По 3-му пункту. От ханств Карабагского, Нухинского и Ширванского, также от большей части Дагестана ежегодно поступают в казну значительные суммы наличною монетою как в уплату податей, так и по разным откупным статьям, между тем как правительство, довольствуя расположенные в сих местах войска по большей части податным же или с казенных засевов собираемым хлебом, коего в некоторых провинциях сверх того оказывается значительный избыток, не возвращает нисколько денег в сии провинции, от чего в оных в обращения наличной монеты открылся столь большой недостаток, что я не уверен даже в том, чтобы в будущем году по ханствам Нухинскому и Ширванскому подати могли быть вполне уплачены, со временем же жители сих провинций вовсе вносить оных будут не в состояния По сим убеждениям я нахожу необходимым вообще вывоз в Россию произведений как сих провинций, так и прочих Закавказских областей наших облегчить сколько возможно и потому прошу покорнейше в. пр. дать кому следует немедленно ваше предписание, дабы произведения сии были беспошлинно впускаемы в Россию по свидетельствам местных начальств, на основании учиненных уже мною распоряжений. В сем я нахожу двойную выгоду: во-первых, некоторые изделия и продукты принадлежащих нам областей могут заменять внутри России употребление товаров из-заграницы вывозимых, и во-вторых, начинающие уже процветать приметным образом в Закавказских провинциях некоторые мануфактурные заведения, а особливо фабрики шелковых материй в Старой Шемахе и ковров в Кубе, получат большее поощрение и могут быть доведены до совершенства.

По 4-му пункту. В рассуждении уменьшения пошлины с выпускных товаров, имев уже честь объяснить в. пр. мои мысли в отзыве моем на отношение ваше от 10-го сентября 1823 года, впрочем предоставляю собственно вашему благоусмотрению все те изменения, которые в предположения моем по сему предмету вам угодно будет сделать и не могу не признать и с своей стороны полезным, чтобы отпускная пошлина на собственные наши изделия вовсе была уничтожена; но до учинения о сем решительных постановлений я бы просил вас покорнейше известить меня о том предварительно, дабы я таковое уменьшение в пошлинах мог представить Персидскому двору в виде особого снисхождения нашего правительства к Персидским подданным, и

по 5-му пункту. Жалобу фабрикантов наших на транзит иностранных товаров через Редут-кале в Персию я нахожу во всех отношениях неосновательною, ибо если бы и был запрещен или затрудняем провоз в Персию сим путем через наши области чужих изделий, то, конечно, нельзя преградить оного через владения Турецкие. Доселе большая часть Европейских товаров входят в Персию из Константинополя чрез Анатолию и Эрзерум, неискусные в торговле Персияне производят торг сей, но изыщутся более расчетливые иностранцы, которые вместо Редут-кале будут привозить сии товары в Батум и Трепизонд и тогда от запретительных с нашей стороны по сему предмету мер воспоследует только то, что принадлежащие нам области лишатся всех выгод, доставляемых транзитным торгом обыкновенно тем местам, чрез кои оный производится, фабриканты же наши не выиграют нисколько от того, что таковой торг будет идти через владения Турецкие, а не через Грузию. По сим соображениям не признаю я также никакой надобности делать новое [235] постановление, чтобы за Персидские товары было платимо только 5%, тогда когда вывозятся они из порта Персиянами, иначе же подлежали бы они правилам Европейского тарифа; а напротив, полагаю что таковое постановление послужило бы единственно к стеснению торговле, было бы противно точному смыслу Гюлистанского трактата и Высочайшего указа, в 8-й день октября 1821 года последовавшего, и не принесло бы никакой пользы, ибо производящие здесь торг всегда бы нашли возможность товары сии провозить под именами купцов Персидских, чему никакой надзор воспрепятствовать не может. В рассуждении запрещения выпуска шелка из Закавказских наших областей заграницу считаю нужным объяснить, что с таковым запрещением может уничтожиться значительнейшая ветвь промышленности, доставляющая еще до времени возможность некоторым провинциям уплачивать казенные подати; а в доказательство того, что фабрикантам нашим долгое время еще не для чего опасаться подрыва от выпуска сего произведения, достаточным считаю привести те затруднения, которые представились при продаже незначительного количества принадлежащего казне податного шелка и которые известны и в пр. из происходившей по сему предмету переписки. А наконец, насчет предполагаемого подчинения всех привозимых в Редут-кале товаров общему Европейскому тарифу, с тем дабы преимущества, постановленные на сей предмет в указе 8-го октября 1821 года были предоставлены одному иностранцу Гамбе и тем, кои уже учредили торговые заведения в Грузии, с обыкновенною откровенностью моею почитаю обязанностью сказать, что от такового распоряжения я не вижу другой пользы, кроме того, что Гамбе и прочим иностранцам сею мерою предоставлено будет право на явную монополию и вообще смею думать, что без крайне важных причин не должно и неприлично отменять постановления, Высочайшею властью утвержденные, а особливо не испытав еще на самом деле явных неудобств оных и что частые перемены сих постановлений могут поселить недоверчивость к твердости принимаемых правительством правил и, конечно, ни в каком отношении не послужат к пользе промышленности и торговли в сем новом крае.