265. Тоже, гр. Вязмитинова к ген. Ермолову, от 24-го мая 1819 года, № 304.

Я имел честь получить два отношения в. выс-а, от 9-го и 15-го апреля; рассмотрев предметы в оных заключающиеся, я долгом считаю сообщить вам на каждое из них следующие мои мнения.

1. Об устройстве карантинов.

Видя из прежних отношений ваших надобность в особом архитекторе для устроения карантинов на Кавказской Линии, я старался о приискании оного; не имея однакоже в том успеха, обратился с просьбою к президенту Академии художеств, и который наконец нашел мне для того архитектора Вильстера, о котором я уже писал в. выс-у и который на сих днях отправляется к вам, в Тифлис. Президент Академии художеств уверяет, что он человек опытный и дело свое знает.

2. О Сладкоеричной карантинной заставе.

Хотя застава сия составляет не что иное как береговую стражу на тот единственно конец, чтобы удобнее можно было принять осторожность в случае разбития или повреждения сомнительных судов, но я совершенно согласен с вами в том, что для нее должно было сделать некоторое исключение из общих правил, постановленных новым уставом для береговых карантинных застав, ибо местные надобности не дозволяют запретить вовсе приход к сей пристани судов из Астрахани. Сии суда хотя и не представляют никакой опасности, но могут требовать также некоторых предосторожностей, особливо в случае сомнения в Персии. А потому, согласно с мнением вашим, полагая нужным иметь при заставе сей медицинского чиновника, не премину испросить на то разрешения по получении решительного мнения вашего вообще по всем предметам. относящимся до карантинной линии, в ведомстве вашем состоящей. Спешить особенно сим я не нахожу нужным, потому что всегдашнее почти благосостояние Персии не может затруднять допущения судов из Астрахани и что в случае сомнения вы, конечно, примете меры, приличные обстоятельствам.

3. Об Усть-Лабинской карантинной заставе.

Я нахожу заключение ваше по сей заставе также совершенно справедливым и полагаю, что особый комитет, существовавший по Высочайшему повелению для составления проекта устава карантинного и штатов, отделив ее в ведомство Черноморского начальства, не имел, конечно, в виду обстоятельств, изъясненных в отношении вашем ко мне. Я бы ныне же представил о том Государственному Совету, но предварительно считаю нужным спросить мнения вашего, не найдете ли полезным прибавить в сей заставе еще каких-либо чиновников к положенным по настоящему штату, ибо она, производя очищение людей, одежды их, а может быть и некоторых товаров, составит уже род небольшого постоянного карантина. До решения же сего обстоятельства прошу в. выс-о дать предписание, чтобы застава сия оставалась в ведомстве Кавказского губернатора и не была отдаваема Черноморскому начальству, о чем я ныне же писал и к атаману Черноморского Войска.

4. Что принадлежит до перевода Кизлярского карантина в Моздок и учреждения близ Кизляра в сел. Лащуринском одной только карантинной заставы, то согласно назначению вашему я вместе с упомянутыми предметами представлю куда следует на утверждение. Здесь также покорнейше прошу вас взять в соображение. 1) не нужно ли будет в заставе Лащуринской умножить чиновников, ибо вероятно и она подобно Усть-Лабинской заставе должна составлять род небольшого карантина, и 2) можно ли ныне же Кизлярский карантин перевести в Моздок и есть ли там приличные для помещения его строения.

5. О внутренней карантинной линии.

С крайним сожалением вижу я необходимость согласиться с в. выс-м в оставлении внутренней карантинной линия в настоящем ее действии. Но как в подобных обстоятельствах и из всего худшего надобно избирать лучшее, то я прошу вас усерднейше исполнить безотлагательно обещание ваше в назначении удобнейшей линии и места для Средне-Егорлыкского карантина. Причина сей поспешности состоит в том, что в Средне-Егорлыкском карантине нынешним летом должны быть произведены строения на довольно значительную сумму; когда строения сии произведутся и потом должно будет переносить их на другое место, то, конечно, последует от того неминуемая и немаловажная потеря. Ежели вы по местному усмотрению вашему не встретите затруднений на приведение в сем случае в действо предположений ваших, то я усерднейше просил бы вас снестись о том с [214] наказным атаманом Войска Донского, дабы он мог остановиться постройкою хотя тех зданий, без коих до будущего лета обойтись можно.

6. О сроках карантинного очищения.

Я очень вижу затруднения, какие должны вы преодолевать беспрерывно с одной стороны в ограждения от чумы края, вам вверенного, большею частью окруженного народами хищными и презирающими опасность, а с другой в изыскании способов облегчить торговлю, весьма затрудняемую тройною карантинною линиею, так что караваны, идущие из Персии или Турции, должны выдержать карантин, во-первых, в Грузии, потом на Кавказской Линии и наконец, опять на границе Кавказской губернии с землями Донскими и Астраханскими. Нахожу справедливым также и то, что на всех линиях сих невозможно постоянно руководствоваться правилами, в карантинном уставе предписанными, ибо ежели, например, в Персии и Грузии благополучно и ежели караваны, идущие из Персии, очищены в Грузии, то новое очищение их в Моздоке и опять в Среднем Егорлыке, конечно, весьма стеснительно, а может быть и вовсе излишне и бесполезно. При всем том считаю однакоже, что в крае сем нельзя не иметь хотя одной строгой карантинной линии, которой чиновники и стража, руководствуясь во всем правилами карантинного устава, подвергались бы строгой и определенной законом ответственности в случае упущений. Линия сия, кажется мне, должна быть Кавказская, ибо Грузия, угрожаемая со всех сторон чумою, никогда почти совершенно несомнительною почесться не может. Таким образом, полагая линию сию всегда постоянною, думаю, что в облегчение торговли можно принять следующие меры: во-первых, когда в Грузии не существует явно заразы и нет сомнения по крайней мере в тех местах, где лежат большие дороги, то в таком случае товары, привозимые чрез Грузию в Россию, по очищении их в Грузинских карантинах и запломбировании товарных мест, можно пропускать чрез Кавказскую Линию без очищения, ежели товарные места или обертки будут состоять из веществ, заразу не приемлющих, и ежели пломбы и самые места окажутся в надлежащей целости; в сем случае очищению подлежать будут только люди при караванах находящиеся, одежда и прочее имущество при них состоящее. Во-вторых, ежели при том и в Кавказской губернии совершенно благополучно и нет насчет заразы ни малейшего сомнения, то в таком случае товары и всех людей и вещи, пропущенные уже чрез Кавказскую карантинную линию, освобождать от всякого очищения на внутренней Средне-Егорлыкской линии, которая, как и вы полагать изволите, должна быть в таком случае совершенно снята. В сие время, т. е. когда по Военно-Грузинской дороге не существует ни малейшего сомнения, то войска, переходящие из Грузии, задерживать на Кавказской Линии не более как на трое суток единственно для обсервации и пропускать потом без дальнейшего очищения, ежели командующий отрядом штаб или обер-офицер уверит честным словом, что во время пути своего чрез Грузию не проходил он сомнительных мест; что в отряде, который он ведет, никто сомнительною болезнью не был болен и что между имуществом отряда нет никаких особенных вещей, опасности подлежащих иди товарных мест. В-третьих, но ежели в Грузии окажется зараза, а следовательно сомнение и в Кавказской губернии, то по отношению в. выс-а иди Кавказского губернатора тотчас должна быть внутренняя Средне-Егорлыкская линия восстановлена на правилах карантинного устава. В сем случае на Средне-Егорлыкской линии могут быть избавлены от очищения те только товары, кои очищены уже будут в Моздокском карантине, уложены в места неподверженные зачумлению, надлежащим образом запломбированы и без малейшего повреждения пломб и мест дошли до внутренней лиши; но все прочие товары, люди и вещи должны быть тут очищаемы, как и доселе было.

Сообщая о сем в. выс-у, прошу известить меня о вашем насчет предметов сих заключении, сделав в оных и те дополнения или перемены, какие по лучшей известности вам местных обстоятельств признать изволите нужными. Важность обстоятельств сих требует составления точных правил и Высочайшего их утверждения.