262. Тоже, ген. Ермолова к гр. Вязмитинову, от 9-го апреля 1819 года, № 98.

В. с. при отношении своем, от 28-го декабря прошлого 1818 года, № 589, препроводив ко мне 12 экземпляров нового карантинного устава, поручить мне изволили по некоторым предметам, в отношения вашем заключающимся, учинить надлежащее распоряжение, а по прочим сообщить вам мое мнение.

Между тем, и Кавказский гражданский губернатор, получив при указе Сената экземпляр помянутого устава, вошел ко мне с представлением, в коем испрашивает по разным предметам моего разрешения.

Сообразив все обстоятельства, как в отношения вашем, так и в представления Кавказского губернатора заключающиеся, с правилами в уставе предписанными, я по тем предметам, которые не требуют дальнейших соображения и зависят собственно от моего распоряжения, учинил надлежащее исполнение и дал губернатору разрешение; по некоторым же необходимым признал собрать нужные сведения для сообщения в. с. мнения моего, а изложенные ниже сего долгом считаю ныне же представить на благоусмотрение ваше.

Об устройстве карантинов. Отношением моим от 22-го мая прошлого 1818 года, № 125, я имел честь довести до сведения в. с. о состоянии карантинов, по Кавказской Линии расположенных, и просил для устройства оных прислать архитектора искусного и известного хозяйственною распорядительностью. В. с. от 24-го июля, № 261, ответствовать мне изволили, что как строения карантинов не будут весьма обширны и в устройстве их затруднительны, то и полагаете, что я могу найти способного для них архитектора в губерниях, управлению моему вверенных; но если признаю нужным, чтобы для того отправлен был от вас архитектор, то не оставите испросить на сие где следует разрешения. По получении сего отзыва вашего отношением моим от 23-го августа, № 721, я, извещая вас, что нет возможности найти в здешних местах искусного архитектора, опять просил о присылке оного, но на сие не последовало еще разрешения. А как по новому уставу карантины должны быть устроены по правилам в оном предписанным, чего здесь не только сделать, но даже и самых смет сочинить некому, потому что Кавказский губернский архитектор, по малознанию им сей части, весьма медленно и неаккуратно выполняет делаемые ему поручения, а притом столь много занят по своей должности, что я в необходимости нашелся употребить даже для казенных строений при Кавказских минеральных водах вызванного мною собственно для Грузии и партикулярно при мне находящегося архитектора Руско. Астраханский же и Грузинский губернские архитекторы имеют свои обязанности, от коих отвлекать их нет никакой возможности. По всем сим уважениям и настоит особенно теперь необходимая надобность в присылке сколь возможно поспешнее просимого мною у в. с. архитектора, ибо без сего совершенно не имею я никаких средств приступить к устройству карантинов по правилам, в новом уставе предначертанным, тем более, что находящиеся в малом числе на Кавказской Линия инженерные офицеры, все без изъятия заняты военными работами и я не могу в силу постановления отвлечь их от собственных их обязанностей без особенного на то разрешения; следовательно карантинные строения до получения на сие разрешения будут оставаться в прежнем виде.

О Сладкоеричной карантинной заставе. Во введении нового устава о действии береговых застав упоминается, что карантинное очищение в сих заставах должно быть производимо только в таком случае, когда какое-либо судно по случившемуся ему повреждению или другой важной причины не имеет никакой возможности продолжать путь свой до ближайшего карантина; во всех прочих случаях ни суда, ни лодки, ни товары в сих заставах не должны получать карантинного очищения, разве особенными постановлениями из сего общего положения для какой-либо заставы сделано будет временное изъятие. В Кизлярском карантинном отделении назначена Сладкоеричная карантинная застава, долженствующая быть при пристани, учрежденной при впадении в Каспийское море Сладкого Ерика. Пристань сия с давних времен учреждена более для складки казенного провианта. В течении времени Сладкий Ерик обмелел и пристань занесло песком на немалое расстояние, от чего приезжающие туда суда находятся в [209] необходимости перегружаться на мелкие суда. При том по сведениям, доставленным мне от Кавказского гражданского губернатора, на сей пристани никогда не бывает торговли никаким товаром, а только привозится к оной на судах из Астрахани, в мае и сентябре месяцах, покупаемый на Нижегородской ярмарке Кизлярскими жителями мелочной товар, как-то ситы, решета, ведра, железо, веревки, смола, деготь, разного сорта лес, обручи и тому подобное, но не для торговли, а только для складки и перевозится оттуда сухопутно в Кизляр, где и продается. Из Кизляра бывает иногда отправление с той пристани в Астрахань, в апреле и октябре, в малом количестве спирта, виноградной водки, вина, поташу и изредка листов желтинника, а более ничего не отправляется. Из Персии же и других заграничных мест приходящих с товарами судов вовсе никогда не бывает, исключая одного только случая, что в исходе 1809 или в начале 1810 года занесло туда в зимнее время бурею одно Астраханское судно с Персидскими товарами, которые с великим трудом сухопутно мимо Кизляра перевозимы были под надзором в Лащуринский карантин для очищения, но и сие случилось от того, что судно сие весьма поздно вышло в море, когда уже судоходство по опасности от льда прекратилось и к Сладкоеричной пристани пристало не для торговли, но штормом было выкинуто на мель. Из всего вышепрописанного значит, что как к сей пристани никогда не пристают суда с заграничным товаром, то и нет никакой надобности учреждать при оной карантинную заставу на общих правилах, в уставе предписанных. Если же приходящие к упоминаемой пристани из Астрахани Каспийским морем суда с казенным провиантом и мелочным товаром, покупаемым Кизлярскими жителями внутри России, должно признавать подлежащими карантинному осмотру по одной той причине, что море Каспийское находится за карантинною чертою, хотя, впрочем, в окрестных оного местах, исключая занесенной один только раз в Дагестан из Грузии в 1813 году заразы, никогда пагубной сей болезни не бывало и ныне там совершенно благополучно, то в таком случае надобно заставу сию учредить на особых правилах, то есть, чтобы дозволена была при оной выгрузка провианта и мелочного товара, привозимых из Астрахани, ибо без сего войска не могли бы быть обеспечены продовольствием, да и самая Кавказская губерния во многих необходимых потребностях почувствовала бы крайний недостаток. А во-вторых, чтобы по уважению к благополучному ныне состоянию окрестностей Каспийского моря, а особливо со стороны Персии, где никогда почти не бывает заразы, суда приходящие с провиантом и товарами из внутренних Российских губерний, как из мест неподверженных сомнению, заставою сею были свидетельствуемы только по силе 62-го § карантинного устава лекарем и когда не окажется ни малейшего подозрения о заражении, освобождались бы от всякого карантинного очищения, наипаче же следующие с провиантом, так как всякая напрасная их задержка для полного карантинного очищения неминуемо возвысила бы к убытку для казны цену за доставку на судах провианта и могла бы также иногда самые войска подвергнуть недостатку в продовольствии, чрез неблаговременную выгрузку провианта на берег. В случае же малейшего сомнения, чего, впрочем, никогда быть не может, застава обязана будет принимать со всею строгостью предписанные в уставе меры. Впрочем, как для свидетельствования помянутых судов нужен лекарь, коего по штату для сей заставы не положено, то если в. с. за всем вышеизъясненным изволите признать заставу сию необходимою, надобно будет назначить оного с жалованьем положенным для лекарей прочих карантинных застав.

Об Усть-Лабинской карантинной заставе. Застава сия по новым штатам введена в состав Екатеринодарского карантинного отделения, состоящего в зависимости Черноморского войскового начальства. Место, на коем ныне устроен карантин сего имени, с имеющимся при оном меновым двором, находится в границах Кавказского начальства, так что даже за ним еще поселена подведомственная тому начальству казачья станица, почему карантин сей состоял всегда в его ведении и начальство сие чрез Усть-Лабу имело все свои сношения с Закубанцами, приобыкшими в течении многих лет по всем делам своим обращаться к оному, потому что всегда находили в нем нужную помощь и справедливое удовлетворение. Таковые непрестанные сношения, подкрепляемые исходатайствованием некоторым из почетных Закубанцев, наиболее оказавшим для России услуг, чинов и пенсионов, кои и ныне получают, поселили в них доверие, привязанность и готовность с усердием выполнять требования Кавказского начальства. С поступлением же оного карантина или заставы в ведомство Черноморского Войска надобно перевести оную на земли [210] того Войска, ибо совершенно неудобно будет заведывать ею в границах другого начальства, а особливо когда из Кавказской губернии не иначе можно переходить на земли Черноморского Войска, как по карантинном очищении. Для перевода сей заставы неизбежно потребуются значительные издержки, как между тем чрез перевод оной Кавказское начальство и самые Закубанцы должны будут, если не совсем прекратить, то по крайней мере встретить величайшее затруднение в вышепрописанных сношениях своих, ибо надобно будет иметь оные чрез земли Черноморского Войска и выдерживать чрез то двойной карантин, потому что, как уже выше объяснено, из Кавказской губернии нельзя переходить туда без карантинного очищения. Итак, по всем сим уважениям, как польза казны, так и политические виды насчет связи с Закубанцами необходимо требуют, чтобы Усть-Лабинская карантинная застава обращена была по-прежнему в зависимость Кавказского начальства и присоединена к состоящему под ведомством оного карантинному отделению

О переводе Кизлярского карантина в Моздок. В. с. изволите на счет сей требовать моего мнения. Принимая во уважение, что действительно главнейшее сообщение и торговля с Грузиею производятся теперь не чрез Кизляр, а чрез Моздок, я признаю с моей стороны весьма нужным, как карантинную контору Кизлярского отделения, так и самый карантин сего имени, в 12-ти верстах от Кизляра, при уроч Лащуринском состоящий и доныне имевший по сему урочищу свое название, перевести в Моздок без всякой отмены в штатах, с наименованием отделения и конторы Кавказскими, а карантина Моздокским; на место же того карантина перевести из Моздока карантинную заставу, также без перемены в штате и дать ей наименование по урочищу, при коем должна находиться, Лащуринской.

О сроках карантинного очищения. Во всех карантинах, лежащих между Усть-Лабинскою крепостью и Моздоком, признаю я необходимым производить карантинное очищение по всей строгости предписанных в новом уставе правил, ибо там всегда небезопасно от заразы. Но в Моздокском карантине, по тем уважениям, что как в Грузии, так и по Военно-Грузинской дороге, ведущей к Моздоку, — благодарение Богу, более уже двух дет не было заразы и совершенно теперь нет никакого сомнения насчет оной; также что чрез карантин сей непрестанно проходят весьма в большом числе, воинские команды, приходящие из Кавказской губерния для конвоирования почт и проезжающих по вышеозначенной дороге, и что все едущие во внутрь России очищаются еще в Среднеегорлыкском или Тинакском карантинах, — полагаю я весьма достаточным задерживать всех вообще людей, исключая горских народов, на то только время, в которое по правилам карантинным могут очищены быть находящиеся при них вещи и товары При малейшем же сомнении насчет появления заразы, как в Грузии, так по дороге ведущей к Моздоку и в самых окрестностях оной поступать во всей точности по правилам, на таковой случай в карантинном уставе предписанным, как с воинскими командами, так с обыкновенными проезжающими и с самими курьерами, отправляя депеши сих последних по надлежащем очищении с другими. В карантине Червленском, учреждаемом на границе Чеченской, где никогда еще не бывало заразы и чрез который не привозятся никакие товары, а проходят одне только воинские команды, по случаю вновь строющихся по р. Сунже крепостей, нахожу я весьма достаточным поступить по правилам карантинного устава, в § 62 предписанным, и наконец в карантине Кизлярском, состоящем на границе Дагестанской, где также, кроме, как объяснено выше, занесенной один только раз из Грузии заразы никогда оной не было, я полагаю достаточным поступить также точно, как и в Моздокском карантине.

О Тинакском карантине. Внутренние карантины повелено оставить в настоящем их положении. Из таковых карантинов в ведении моем находится один только Тинакский, состоящий близ Астрахани, на дороге ведущей из Кавказской губернии, в воем все проезжающие до сего времени задерживались для очищения на 4 дня. По новому уставу, в карантине сем, так как на Кавказской Линии состоит теперь благополучно от заразы, следовало бы поступить по § 62 того устава; но поелику таковые карантины повелено оставить в настоящем их положении, то и полагаю я, что в оном в настоящее благополучное время должно производить очищение по прежнему, т. е. 4 дня, а в случае появления на Кавказской Линия заразы поступать по всем правилам, предписанным в новом карантинном уставе.

Все вышепрописанные обстоятельства предавая в особенное благоуважение в. с, я прошу не оставить учинить по оным зависящих от вас [211] распоряжений и о последующем почтить меня благосклонным уведомлением.