28. Письмо ген. Ермолова к кн. Лобанову-Ростовскому, от 2-го апреля 1819 года, № 96.

Во исполнение Высочайшей Е. И. В. воли, в. с. при отношении от 18-го февраля препроводить изволили для сведения моего копию с донесения к вам сенаторов Гермеса и Мертваго. Сенаторы представили в подлиннике в. с. отношение мое к ним от 14-го декабря прошлого года; а потому находя излишним распространяться о содержании оного, обязанностью поставляю в. с. объяснить, что сенаторы находят в нем то оскорбительным, что отнести могли они к желанию моему, чтобы достигла до них истина и не были местным начальством отвращаемы жалобы обиженных и недовольных. Возможность сего последнего доказывается Высочайшим Е. И. В. указом, от 2-го дня января сего года, последовавшим на имя управляющего Министерством Полиции, а потому если в подобных случаях не устрашает ответственность пред самим Г. И., позволено мне с некоторым правдоподобием заключить, что не более страшна оная пред сенаторами; итак чувствительность сенаторов к оскорблению по крайней мере неуместна. Не принадлежит мне судить о образе ревизии сенаторов по присутственным местам Кавказской губернии, но могло ли укрыться от людей, полагавших надежду на строгое внимание их к беспорядкам и злоупотреблениям, что не достаточно времени от трех до пяти часов, дабы вникнуть в подробности производства и хода дела по всем местам одного уездного города? Могло ли остаться неизвестным, что и в самом Георгиевске сенаторы обревизовали в 4 дни Губернское Правление, Казенную Палату, Губернское Казначейство, Палату Гражданского и Уголовного Суда, Приказ общественного призрения, Суды Совестный, Уездный и Земский, Градскую Полицию и Городовую Ратушу.

В. с. согласиться сами изводите, что в такое короткое время можно успеть видеть то только, что члены оных мест рассудят поставить на вид. Если после сего и оставались они там более двух недель, то единственно в ожидании возвращения моего из-заграницы, занимаясь рассмотрением тех только обстоятельств, на которые, отношением моим к ним просил я их внимания. Но доселе не имевнии времени обозреть в подробности гражданскую часть в губерниях, Высочайше мне вверенных, не мог я им на бумаге и заочно изобразить всех беспорядков и упущений и то только поставил на вид, что случайно дошло до сведения моего.

Не может простой народ иначе судить, как по наружности. Не мог он быть ободрен к изъяснению жалоб своих и неудовольствий надеждою на строгую взыскательность сенаторов, видя, что едва оставили они дорожные свои экипажи, тот же час поехали к гражданскому губернатору, чрез два дня были у него же, нередко заходили после своих прогулок, вместе ездили к минеральным водам и в собственном его останавливались доме, с ним же посещали и других чиновников. Во мнении простого народа достаточно одного благосклонного приема и короткого обращения ревизоров с чиновниками, чтобы уничтожить не только надежду на снискание защиты, но вселить самую уверенность, что жалобы на местное начальство должны обратиться ему во вред, особенно если тогда же для устранения жалующихся сделаны им со стороны виновных под рукою разные внушения.

Вот настоящие причины, по которым как для общего блага, так и для пользы службы желал я предупредить сенаторов насчет пребывания их в Астрахани, где разные злоупотребления давно вкоренились. [25]

Просить покорнейше в. с. честь имею о сем моем отзыве довести до сведения Е. И. В., ибо по одному донесению сенаторов не хочу я подвергнуться и легчайшему замечанию.