163. Тоже, ген. Ермолова к кн. Лобанову-Ростовскому, от 18-го мая 1820 года, № 73.

Получив почтеннейшее отношение в. с., от 25-го января сего года, № 718, приказал я все указы Правительствующего Сената, на имя мое последовавшие, о утверждении некоторых из Грузин в дворянском достоинстве, согласно вашему заключению, привести в надлежащее исполнение.

Что же касается до замечания в. с. насчет того, будто бы весьма ясно доказывается, что обстоятельства тех дел, по коим последовали ко мне указы из Правительствующего Сената, относительно Грузин признанных в дворянском достоинстве, не суть одни и те же, но различные и что вы нимало не находите затруднения, которое я встретил в исполнении означенных указов, потому что об утверждении Грузин Херодиновых и Гильдова в дворянстве Государственным Советом признано правильным заключение Правительствующего Сената, состоявшееся в марте 1818 года, т. е. до получения еще от меня сведения об открытии в Грузии Дворянского Депутатского Собрания, то на сие честь имею вам ответствовать, что по делу Грузин Хуциевых с прочими всего о 12-ти фамилиях решения в Правительствующем Сенате без всякого сомнения последовали также не после получения от меня упомянутого сведения, поелику доклады по оным рассматривались в Государственном Совете прежде нежели по делам Херодиновых и Гильдова; но о всех первых в мнении Государственного Совета сказано “Усматривая из докладов Правительствующего Сената, что Грузины Хуциевы, Бежановы и прочие право свое на дворянство основывают на том, что фамилии их значатся в списке, приложенном при трактате заключенном в 1783 [112] году с Грузинским царем Ираклием и что о происхождении их от тех родов свидетельствуют Грузинские царевичи и князья; но чтобы действительно принадлежали они к сим родам, о том нет удостоверения ни от местного Грузинского начальства, ни от губернского предводителя, между тем некоторые из сих Грузинцев показаны ,дворянами, принадлежащими не собственно царю, а разным князьям; но неизвестно, пользуются ли княжеские дворяне одинаковым правом с дворянами царскими, чему противные оказываются примеры по некоторым уголовным делам, из Грузии доходившим, — почему Государственный Совет полагает предоставить Правительствующему Сенату дополнить сие дело о точном происхождении их надлежащими сведениями, по сношению чрез главноуправляющего Грузиею с тамошним Дворянским Собранием, и потом, вновь рассмотря оное, сделать свое заключение, — приняв сие за правило и впредь при подобных случаях, когда уроженцы Грузинские просить будут о возведении в дворянство". Таковое мнение Государственного Совета удостоено Высочайшего утверждения в 29-й день мая 1819 года.

После сего весьма извинительно всякому заключать, что Государственный Совет если не был обязан в точности следовать вышеупомянутому постановлению, то по крайней мере имел полное право все доклады о возведении Грузин в дворянское достоинство, прежде и после сего поступившие к нему из Правительствующего Сената, обратить в оный для подобного дополнения, тем более, что было уже и тогда известно о существовании в Грузии Дворянского Депутатского Собрания, ибо в мнения Государственного Совета по делу Грузин Хуциевых и прочих именно сказано дополнить оные местными сведениями по сношению чрез главноуправляющего в Грузии с тамошним Дворянским Собранием; но последствия открывают совершенно противные сему распоряжения. Не далее, как чрез 5 дней, т. е. в 4-е число июня того же года, Государственный Совет испросил Высочайшее утверждение на доклад Правительствующего Сената по делу Грузин Херодиновых и Гильдова, которые, как видно из указа ко мне, от 1-го июля 1819 года последовавшего, кроме двух свидетельств, данных им от царевичей и князей Грузинских, не представили никаких других доказательств; но согласно заключению Сената и мнению Государственного Совета, утверждены в дворянском достоинстве. Равным образом решение о Тифлисских жителях Питоевых, утвержденное в 17-й день мая того же года Высочайшею конфирмациею, которым возведены они в дворянское достоинство и предоставлено право именоваться Иегуловыми, на основании вышеизъясненного мною постановления Государственного Совета, в 29-й день мая 1819 года Высочайше утвержденного, по мнению моему не было бы излишне до представления его на Высочайшее благоусмотрение обратить в Правительствующий Сенат для подобного дополнения местными сведениями, не смотря на то, что доказательства о происхождения их доставлены в Герольдию чрез Исполнительную Экспедицию Верховного Грузинского Правительства; ибо из самой просьбы просителей, поданной в ту Экспедицию, видно, что предки его не были дворяне Грузинские, а издревле имели в Великой Армении фамилию дворян Иегуловых; по переселении же некоторых из них в Грузию приняли название Питоевых, под коим и теперь известны.

А как в России насчет дворян, существовавших в Великой Армении, нет никакого постановления и даже был ли там некогда класс людей, имеющих равные права с теми, кои Высочайше предоставлены Российскому дворянству, никаких сведений не имеется, то казалось бы обстоятельство сие по всей справедливости требовало обратить на себя особенное внимание, тем более, что и свидетельство о происхождении означенных Питоевых из фамилии дворян Иегуловых дано одним из потомков тех дворян Заалом, живущим также в Грузии, который вместе с другими своими родственниками хотя и сохранили доныне фамилию Иегуловых, но не утверждены еще в дворянском достоинстве, и по силе того же постановления Государственного Совета предоставлено Правительствующему Сенату дополнить дело о них местными сведениями. Что же касается до удостоверения по делу сему князей и дворян Грузинских, а равно и губернского маршала, то оное нимало к тому не относится, чтобы Питоевы были действительные Грузинские дворяне, а может служить доказательством в том только случае, что свидетельство Заала Иегулова есть неподложное и точно им самим подписанное.

Собственно для себя не имею я никакой необходимости убеждать в. с., дабы изволили согласиться со мною в том, что предметы вышеизъясненных дел и все обстоятельства в них заключающиеся совершенно между собою одинаковы, но решения по оным Государственного Совета различны. Если и [113] теперь позволяю себе распространиться насчет сей с некоторою подробностью, то потому единственно, и что могу предвидеть со стороны здешних жителей разные, весьма невыгодные для правительства толки и даже некоторым образом справедливые жалобы на то, что древнейшие и более других известные в сем краю княжеские и дворянские фамилии должны все документы, доказывающие их права, представить местному начальству и подвергнуть оные строжайшему рассмотрению и соображению, как между тем люди вовсе неизвестные, занимавшиеся доселе торговым и другими, простому народу только свойственными промыслами, без всякого затруднения получают от высшего начальства утверждение в дворянском достоинстве. Для сих последних достаточно представить в Герольдию или в которое-либо из дворянских собраний, в России существующих, Грузинского царя грамоту, хотя бы несомнительность оной ничем не подтверждалась, или присвоив себе одну из дворянских фамилий, помещенных в списке, приложенном при трактате царя Ираклия, исходатайствовать от Грузинских царевичей и князей свидетельство, удостоверяющее, что просители действительно принадлежат к той фамилии, и тогда без дальнейшего рассмотрения получают желаемое, не взирая на то, что здешнее местное начальство несколько уже раз доводило до сведения высшего правительства, сколько ненадежны быть могут таковые царевичей и князей свидетельства и как незатруднительно получить их каждому вознамерившемуся приобрести себе права дворянские. Нельзя сомневаться, чтобы многие из Грузин по подобным свидетельствам и другим также не совсем бессомнительным документам не получили еще утверждения на дворянское достоинство, поелику доныне решения Правительствующего Сената по сему предмету, состоявшиеся, как полагать должно, прежде получения от меня донесения об открытии в Грузии Дворянского Собрания, в Государственном Совете рассматриваются, представляются на Высочайшее утверждение и приводятся в исполнение. После уже отношения в. с. ко мне, которым известить меня изволили, что Правительствующим Сенатом утверждено представление мое, дабы по учреждению в Грузии Дворянского Собрания прошения и свидетельства о благородном происхождения живущих в России и именующих себя Грузинскими дворянами не были уже начально рассматриваемы в Герольдии, а обращались бы с оными в Грузинское Дворянское Собрание, получил я вновь предписание из Правительствующего Сената от 19-го февраля сего года, за № 657, о возведении в дворянское достоинство Грузинских уроженцев Мишвелевых, фамилия коих не была еще дворянскою даже и в то время, когда составляем был известный список, приложенный при трактате царя Ираклия, а пожалованы якобы предки просителей Мишвелевых царем Ираклием в дворяне после уже заключения того трактата. Решение по сему делу Правительствующего Сената основано на одной царской грамоте, от просителей представленной, несомнительность коей, по мнению моему, не могла быть иначе признана, как по предварительном рассмотрения оной в здешних Депутатском Дворянском Собрании и общем присутствии Верховного Грузинского Правительства, особенно тогда, как уже было в виду насчет сей постановление Государственного Совета, в 29-й день мая 1819 года Высочайше утвержденное, но за всем тем, однакоже, упоминаемые Мишвелевы, согласно заключению Правительствующего Сената, подобно Херодиновым, Гильдову и Питоевым, мнением Государственного Совета, удостоенным в 19-й день ноября прошедшего года Высочайшего утверждения, признаны в дворянском достоинстве.

Не одно сие обстоятельство вынуждает меня обременять вас столь обширным моим к вам донесением; по долгу звания моего обязан я представить в благорассмотрение в. с. другой случай, по мнению моему не менее заслуживающий со стороны вышнего начальства уважения, содержание коего есть следующее.

Грузинское Дворянское Депутатское Собрание, приступив в самом начале его существования к подробному рассмотрению всех частей, полную его обязанность составляющих, испрашивало между прочим разрешения моего, в праве ли оное принимать и рассматривать доказательства на княжеское и дворянское достоинство от людей, которые жительство имеют в пределах Грузии, но к сословию здешних князей и дворян не принадлежат и по Российским узаконениям не возведены еще в дворянское достоинство, каковы, например, Армяне, имеющие у себя свидетельства на знатность своего происхождения, их мелики, ханы, беки, агалары и других названий особенного уважения заслуживающие чиновники? Вопрос сей хотя и весьма разрешается VII пунктом Высочайше утвержденного в 5-й день мая 1801 года доклада Правительствующего Сената, в котором между прочего сказано “все те, кои имеют право просить дворянства, как-то: личные дворяне, Татарские мурзы и другого состояния люди, [114] кои не принадлежат к обществу дворянства той губернии (где жительством находятся), должны представлять доказательства свои в Герольдию и просить о возведении их в дворянское достоинство". Но принимая во уважение, что Герольдия по отдаленности сего края и по недавнему присоединению его к России, о людях разного рода, здесь находящихся, которые не принадлежат к сословию Грузинских князей и дворян, а будут просить о возведении их в дворянское достоинство, не может иметь у себя достаточных сведений ни в рассуждении их происхождения, ни насчет знатности, на которую вероятно будут они ссылаться, ни же имен здешних народов не слыхивали, и потому в необходимости найдется требовать оные от здешнего начальства, чрез что неминуемо должна произойти медленность, разные недоразумения и излишняя переписка, то в отвращение всего того, а еще более в предупреждение могущих последовать в деле сем злоупотреблений, решился я тогда же предписать Грузинскому Депутатскому Собранию, дабы в оном, кроме доказательств, представляемых природными здешними князьями и дворянами, принимаемы таковые были и от прочих людей, в пределах Грузии ныне обитающих и вновь на жительство из владений Персидских и Турецких прибыть сюда могущих, как-то: от ханов, беков и других лиц, особенного отличия заслуживающих, если кто из них пожелает просить о возведении себя в Российское дворянское достоинство. Вместе с тем, однако же, поставил я в обязанность Дворянского Собрания, дабы оно сделанные им по предмету сему, на основании Российских и Грузинских узаконений или, в случае недостатка тех и других, сообразно с издревле существующими здесь обычаями, заключения, не приводя их в исполнение, взносило наперед в общее присутствие Верховного Грузинского Правительства, а сему последнему тогда же особенно от меня предложено все таковые постановления Депутатского Собрания, по надлежащем их соображении, представлять с мнением своим в Герольдию на дальнейшее рассмотрение и утверждение. О сделанных мною таким образом распоряжениях донес я Правительствующему Сенату, от 11-го февраля прошлого 1819 года, испрашивая на оные утверждения.

В ответ на донесение сие имел я честь получить указ Правительствующего Сената, от 2-го января сего года, № 1, в котором между прочего сказано, что Правительствующий Сенат, имея в виду вышеизъясненный мною VII пункт доклада, удостоенного в 5-й день мая 1801 года Высочайшей конфирмации, не может в отмену оного дозволить Грузинскому Дворянскому Депутатскому Собранию принимать прошения и доказательства о дворянстве от людей, не принадлежащих к сословию природных Грузинских князей и дворян.

Таковой отзыв Правительствующего Сената дает мне полное право обстоятельство сие оставить без всякого со стороны моей внимания и тем избавить себя от всех дальнейших замечаний вышнего начальства насчет представлений моих, до благоустройства здешнего края относящихся; но руководствуясь постоянными моими правилами и всегдашним усердием к пользе и выгодам правительства, не должен я умолчать здесь о некоторых сделанных уже для Грузии, по уважению местных обстоятельств, изменениях против общих узаконений в России существующих. Например, тем же самым пунктом Высочайше конфирмованного доклада, на основании коего Правительствующий Сенат не дозволил ныне Грузинскому Дворянскому Депутатскому Собранию принимать прошения и доказательства о дворянстве от людей не принадлежащих к сословию природных Грузинских князей и дворян, подтверждается вновь 85 статья Высочайше жалованной Российскому дворянству грамоты, которою предоставлено право дворянским собраниям рассматривать доказательства на дворянство и буде оные большинством членов признаются достаточными, то без сношения с Герольдиею вносить роды тех дворян в родословную книгу Наместничества; но за всем тем, по представлению моему к в. с. от 29-го мая 1818 года, последовало уже, с Высочайшего утверждения, из Правительствующего Сената, от 17-го сентября того же года, новое в отмену упомянутого постановления распоряжение, по коему Грузинское Дворянское Депутатское Собрание и не в праве теперь само собою вносить дворянские роды в родословную книгу, хотя бы доказательства оных и были признаны достаточными, а обязано всякое по предмету сему заключение свое отсылать в общее присутствие Верховного Грузинского Правительства для рассмотрения и представления в Герольдию на утверждение.

В. с., конечно, сами изволите согласиться, что если по уважению местных обстоятельств могло и уже допущено быть изменение в одной части общего узаконения, то в отмене другой не более должно встретиться затруднения, когда приводимые для и сего причины столько же уважительны. Здесь же на [115] против, если бы представление мое и было уважено, то не вижу я ни малейшего коренному закону нарушения, ибо все предположение заключается только в том, чтобы прошения и доказательства о дворянстве начально принимались и рассматривались здесь, а потом уже представлялись в Герольдию на утверждение. Допустив таковое распоряжение, с достоверностью полагать можно, что и Герольдия избавилась бы напрасной переписки с здешними присутственными местами и сами просители нашли бы более удобности в представлении своих прошений и доказательств, особенно те, кои находятся вне Грузии и давно желают переселиться в оную из разных мест с знатными капиталами и подвластным им народом, но затем только останавливаются, что не знают, к какому классу людей будут здесь они причислены. Сообразив все сие, я полагаю, что если нельзя допустить к рассмотрению дел сего рода Депутатское Дворянское Собрание, как о людях не принадлежащих к сословию здешних князей и дворян, то нет никакого препятствия возложить обязанность сию на общее присутствие Верховного Грузинского Правительства, с тем, чтобы оное заключения свои вместе с производством представляло на утверждение в Герольдию, на том самом основании, как сие сделано уже в рассуждении природных Грузинских князей и дворян.

Объяснив в. с. все до предмета сего относящееся, нимало не оскорблюсь я, буде бы и сие мое представление оставлено было без внимания, что, впрочем, не удержит меня от возражения, ибо я постоянным имею предметом пользу и не отвращусь от оной никаким подбором законных наружностей. Впоследствии же времени, какая бы неприятность ни случилась, на ответственности моей не останется, ибо найду я возможность оправдать себя тем, что о всех затруднениях и неудобствах неоднократно и в свое время представлял я в благорассмотрение вышнего начальства.