1222. Тоже, кн. Мадатова ген. Ермолову, от 8-го сентября 1820 года, № 12.— Фит-даг.

Известный в. выс-у Азай-султан, выслав мне на встречу своего сына, явился потом и сам в Фит-даг по первому моему требованию. Не запираясь ни мало, он со всею искренностью объявил, что Сурхай-хан с сыном Нух-беком, одним конюхом и 2-мя из Алмалинцев, проводниками Мурадом и Хусейном проехал из Алмалы Шекинским владением чрез сел. Дехнэ и Ниж. Проезд его был в ночное время и самый скрытный. Хотя же некоторыми попадавшимися на дороге Шекинцами и был усмотрен, но никак не узнан по причине простого и весьма бедного платья, в которое как Сурхай-хан, так и вся его малочисленная свита была одета, имея притом на лошадях переметные сумы, точно так как обыватели обыкновенно из деревни в деревню перевозят разные вещи. По въезде же в Ширванские границы Сурхай-хан, остановясь в лесу, прислал к нему, Азай-султану, своего человека с просьбою, дабы он, не объявляя о нем ни хану, ни кому-либо другому, переправил его секретно чрез Куру; однако он, не смея исполнить таковой его просьбы и не желая даже видеться с ним, отправился тотчас в Фит-даг, куда прибыв ночью, приказал вызвать к себе ханского мирзу Абдуллу, которому и объявил о появлении в Ширванской границе Сурхай-хана и о его требованиях. Вскоре потом Мирза-Абдулла, возвратясь от хана, отдал ему приказание немедленно возвратиться в дом, никому не показываться и хранить глубочайшую тайну, никому оную не открывая, а если бы кто из Ширванцев нечаянно о сем узнал, то такового приказал убить, при чем сказано ему, что для переправы Сурхай-хана чрез Куру будет прислан особый человек. После сего действительно вскоре прибыл к нему [818] от Мустафа-хана Али-Хасан Кёвюнский, живущий при р. Куре, который привез к Сурхаю от хана и его жены,— дочери Сурхай-хана,— разные припасы и вещи и переправил потом его на другой берег Куры, имея лодки, предварительно изготовленные Джафаром, Тилянским жителем, посланным от Мустафа-хана из Сулута. Вышеупомянутый Хасан бежал после с ханом заграницу, а Джафар в бегах умер на дороге. Азай-султан не заперся также, что он по прибытии в нему Али-Хасана виделся в лесу с Сурхаем по приказанию хана, но как в переправе его лично не участвовал и опасался, сверх того, от Российского правительства взыскания, когда будет сие обнаружено то сам тайным образом явился в Сагъяны к кап. кн. Макаеву и открыл ему все и обстоятельства переправы Сурхай-хана чрез Куру. Справедливость сего подтвердил мне и сам кн. Макаев. Таким образом добровольное ко мне прибытие Азай-султана, искреннее во всем признание и свидетельство кап. кн. Макаева, что он не только уведомил его о содействиях Мустафа-хана к побегу Сурхая чрез Ширванское владение, но и в других случаях доставлял ему полезные сведения, заставили меня остановиться исполнением секретного о нем предписания в. выс-а и испросить предварительно разрешения, как я должен при сих обстоятельствах поступить с ним, на что и буду иметь честь ожидать вашего повеления.

Обязываюсь при том довести до сведения в. выс-а, что внук Сурхай-хана, сын Нух-бека Мамед-хан, человек храбрый и предприимчивых свойств, переправился чрез Куру, по показаниям Азай-султана, против Алмалы повыше Самуха, с которым проехали также в Персию Ибрагим-бек и до 60-ти чел. Казикумухцев и других Лезгин. Находившиеся в некотором расстоянии от сей переправы Русские (должно быть казачий разъезд) его не приметили. Сурхай-хан же, пустивший вперед своего внука, а сам с сыном и женою в скрытном месте наблюдавший за его переправою, приметив происшедшее после движение между Русским разъездом, возвратился назад в Алмалы, не осмелившись в сем месте переправляться, по причине разъездов и опасения, что в случае преследования он по старости своей, будучи не в состоянии скакать на лошади, мог бы быть пойман. В Алмалы первоначально со всею своею свитою он прожил 7 дней. Алмалинцы не хотели было пускать его к себе, но по строгому приказанию обществ Джарского и Белаканского принуждены были принять и содержать его. В последний же раз, возвратясь от Куры, пробыл только 2 дня, оставя у Джарцев жену свою, которую не мог взять с собою по предпринятии побега чрез Шекинское и Ширванское владения.

Резолюция ген. Ермолова “Назначенное мною наказание Азай-султану отменяю, но предоставляю кн. Мадатову наложить на него, по обычаю земли, штраф за объявление о побеге тогда уже, как Сурхай-хан переправился за Куру, а не прежде".