1221. Тоже, кн. Мадатова и с. с. Могилевского ген. Ермолову, от 8-го сентября 1820 года, № 11.— Фит-даг.

По прибытии нашем в границы Ширванской области уведомились мы, что изменник Мустафа-хан при побеге своем, крайне торопливом, оставил знатную часть имущества в домах своих в Фит-даге и Сулуте. Обстоятельство сие заставило нас для приведения оного в известность и лучшего сохранения поспешить самим в Фит-даг, куда и прибыли мы 4-го числа сего месяца. Здесь нашли мы имущество то, по распоряжению ген.-м. Власова уже описанным кап. кн. Макаевым, от коего поданную нам ведомость при сем имеем честь в копии представить на благоусмотрение в. выс-а. Оно, сверх ожидания нашего, оказалось не весьма значительным.

Насчет значущихся по сей ведомости женских платьев и постелей, принадлежавших женам Мустафа-хана, с ним бежавшим, всепокорнейше испрашиваем разрешения, не благоугодно ли будет приказать отдать оные его же женам или беднейшим из родственников здесь оставшимся, так как продажа сих вещей с публичного торгу, по обычаям Азиятским, предосудительна и следовательно тем еще более по мнению нашему неприлична достоинству Российского правительства. Прочее же движимое ханское имущество, уже известное и еще могущее открыться, в том числе и скот, будет по распоряжению нашему продано с публичного торгу, для чего посланы уже и вызовы как по Ширванскоё области, так и в соседние владения, дабы желающие явились к покупке оного в назначенный нами срок.

Собрав вернейшие сведения о бежавших с ханом, его семействе, беках Ширванских и простом народе, а также и о родственниках, не последовавших за ним, вменяем себе в обязанность представить при сем 3 ведомости, при чем о сестре ханской Хадидже-хануме, показанной по ведомости в числе оставшихся в Ширване с 5-ю дочерьми и одним малолетним сыном, имеем честь доложить, что она во время побега из Фит-дага мужа ее Касим-бека вместе с ханом не находилась с ними, а жила в своем имении и хотя, узнавши о сем, также предприняла было побег со [815] всем своим семейством, но с дороги, не видевшись с ними, возвратилась назад и уже на обратном пути к своему дому остановлена попавшеюся на встречу казачьею командою. По сведениям нами полученным, решилась она оставить свой побег из оскорбления за то, что брат ее Мустафа-хан оставил ее в забвении, заботясь, как она полагает, более о своих женах, нежели о ней. Теперь находится она на поручительстве у Ахмед-султана, преданного Российскому правительству. Не взирая однакоже на добровольное ее возвращение и на объявленное желание остаться навсегда в Ширване под защитою Российского правительства, мы считаем, что для отвращения тайных сношений, кои неминуемо будут предпринимаемы со стороны брата ее и мужа, полезнее будет выслать ее со всем семейством заграницу, приняв в казну принадлежащие ей с мужем деревни и разные другие недвижимые имения, коим делается теперь опись; а движимое имущество для отклонения всяких ложных толков насчет правительства, если благоугодно будет в. выс-у, можно предоставить ей взять с собою, для пропитания немалого своего семейства,— на что и имеем честь ожидать разрешения.

Есть еще оставшаяся здесь жена Абдулла-бека Альвендского, о которой сделано уже нами распоряжение, дабы немедленно выслать ее заграницу. Она на побеге своем с мужем, ушедшим с Мустафа-ханом, отбита назад деверем ее Ноуруз-Али-беком,— человеком весьма преданным Российскому правительству, который по давней вражде своей с ханом, узнав о побеге его из Фит-дага, вооружил против него Альвендских жителей и не допускал ни переправиться в Альвенде, ни увлечь с собою жителей. Сей Ноуруз-Али-бек и бежавший брат его Абдулла-бек суть родные братья Кичкинэ, кебинной жены Мустафа-хана, с ним бежавшей.

Большая часть магальных беков по требованию нашему прибыла уже в Фит-даг. Сегодняшний день ожидаются и последние; а сколь скоро они явятся сюда, то немедленно приступим к выборам в члены городового суда и в тоже время самый городовой суд в Ширванской области будет открыт, к чему предварительно сделаны уже нами все нужные приготовления.

Народ Ширванский во всей области пребывает в совершенном спокойствии, не заботясь нимало о побеге хана и будучи, как кажется, весьма доволен принятием ханства в непосредственное управление Российским правительством. Заготовив потребное число присяжных листов, мы ожидаем только прибытия сюда требуемых из баталиона офицеров, кои тотчас при магальных беках будут отправлены по одному в каждый магал для приведения народа к присяге на верность подданства Е. И. В.

К расчетам с откупщиками мы уже приступили, некоторые из них уже сочтены, а остальные счеты также в непродолжительном времени будут окончены. Здесь есть некоторые статьи, с коих доходы были предоставлены в пользу приверженных хану людей, с ним бежавших, в том числе и откупщик, имевший в своем содержании доходы, получаемые с марены. Статьи сии совместно с садами, принадлежащими собственно хану, его семейству и бекам с ним бежавшим, мы предположили отдать на откуп, для коего и делаются уже вызовы желающих.

Для предъявления всякого рода выданных ханом грамот на управление деревнями, на земли или другие имущества, отданные в собственность, назначен нами 15-ти-дневный срок, о чем и посланы обвещения во все магалы.

Кроме истребованного от ханских мирз описания шелководству и посевов как хлебных, так и сарачинского пшена, принадлежащих собственно хану и составлявших весьма значительный доход, требуются нами к себе для личных расспросов даруги, заведывающие сими заведениями. Получив же нужные от них сведения, мы ничего не упустим к ободрению, поддержанию и сколь можно лучшему устройству сих заведений. По сведениям до нас дошедшим, что некоторые из жителей, обязанные обрабатывать оные, а особливо Армяне по побеге хана оставили было свои работы, посланы во все места строгие приказания, дабы каждый исполнял свои обязанности на прежнем положении, под опасением в противном случае строгого наказания, и чтобы работы по сим заведениям ни малейше не останавливались.

Как главнейшие доходы хана заключались в Сальянах, то для получения сколь можно вернейших обо всем сведений, нужных нам наипаче для соображений удобнейшего постановления о соляных озерах, требуем мы к себе Сальянского наиба. Впоследствии предполагаем и сами лично обозреть Сальяны со всеми имеющимися в оном хозяйственными ханскими заведениями. Впрочем, хотя по уведомлениям здешних беков и известно нам, [816] что подполк. Булгаков описал уже Сальяны, но какие были от в. выс-а возложены на него поручения и что именно им сделано,— не имеем мы никакого сведения.

По прибытии нашем в Фит-даг, узнав чрез кап. кн. Макаева, что ген.-м. Власовым посланы казачьи офицеры для описания овечьих стад и рогатого скота, оставшихся после хана, также и имений после бежавших беков, мы тотчас отнеслись к нему официально, прося доставить сведения о сих имуществах и сделанных им распоряжениях, дабы нам можно было сообразить, какие еще нужно принять меры к приведению оных в надлежащую известность и чтобы потом приступить, соответственно данной нам от в. выс-а инструкции, к распродаже оных. Но сведений сих до сего времени еще не получили, а между тем ген.-м. Власов отправился для обозрения по Куре, предполагая переправиться в Карабаг для такового же по той стороне обозрения постов. Равным образом и о состоянии оставшегося после хана конского завода не имеем мы никакого сведения. По уверению же жителей весьма затруднительно будет здесь сохранить сей завод в продолжении зимы, за совершенным недостатком ни сухого фуража, ни подножного корма, так как саранчою истреблен не только хлеб, но и травы. Почему не благоугодно ли будет в. выс-у приказать с казаками отправить оный в Грузию, где удобнейшее может быть для него продовольствие и лучший присмотр до отправления на Императорские заводы. При чем еще казна избежит и тех расходов, кои теперь должна употреблять на наем немалого числа табунщиков, кои все от хана получали содержание и плату.

Относительно продовольствия войск здесь расположенных не может встретиться ни малейшего затруднения, ибо по ведомости, доставленной кап. кн. Макаевым, находится в наличности оставшихся после Мустафа-хана и бежавших с ним беков 2,970 четв. пшеницы и 579 четв. ячменя Сверх сего, по показаниям жителей, имеется ханский хлеб в Сальянах еще неописанный; равным образом у беков, бежавших заграницу, не у всех еще окончена опись и при том долженствует поступать в казну малу-джехат или 10-я часть с урожая, что все может составить довольно значительное количество хлеба.

Крайний беспорядок, существовавший в делах по управлению ханскими доходами, неимение никаких описей, ни постановления насчет определительных сборов податей с деревень поставит нас в большое затруднение при изыскании всех источников получаемых в Ширванской области доходов и приведении оных в известность, к чему достигать должно не иначе, как чрез одни расспросы. Безграматство хана, полагавшегося во всем на своих приближенных, допускало даже отдачу откупных статей на значительные суммы без всяких письменных талаг или контрактов; большею частью все его распоряжения и сделки происходили на словах. Таким образом и откупщики, с которыми мы делаем теперь расчет, не представили к нам никаких письменных контрактов, а только словесно объявили срок откупа, сумму, за которую оный им отдан, и представили бараты большей частью ханского назыря Хусейна, по которым в число откупной суммы производимы были для хана разные расходы. Впрочем, в достоверности сих баратов, а равно и в том, что с сими откупщиками, как несколько уже лет содержащими исправно откуп, не было на нынешний год сделано никаких письменных контрактов, удостоверяют не только ханские мирзы, но многие и из почетнейших беков. Не взирая однакоже на сие, мы тщательные из-под руки делаем о сем разведывания.

Дом ханский по его побеге из Фит-дага более суток оставался открытым со всем брошенным в нем имуществом. Многие из жителей безвозбранно в оный входили и некоторые из них грабили вещи. Со стороны нашей сделана теперь публикация, чтобы всякий, кто только имеет у себя что-либо из ханского имущества, также денежные суммы или остается должным хану, непременно в течении 10-ти дней нам о том предъявил бы и представил самые вещи и деньги; в противном же случае утаившие оные будут по ясной улике подвержены строжайшему взысканию, как грабители чужой собственности и похитители казенного интереса. Подобная публикация послана и во все магалы.

В заключение же долгом поставляем донести в. выс-у, что изменник Мустафа-хан даже и взятого при побеге своем имущества не мог сохранить. Камбай-бек,— тот самый, который в Казикумухскую экспедицию служил с отличным усердием, командуя Ширванскою конницею, за что по возвращении был Мустафа-ханом истязан и гоним, узнав о его побеге, пустился с собранною им Ширванскою конницею в преследование и, догнав хана на переправе, когда еще весь экипаж находился на сей стороне, отбил оный, имев и [817] перестрелку с ханом, который из-за Куры сам ранил выстрелом одного из Ширванцев; но, впрочем, добыча сия досталась казакам и команде подполк. Саглинова, кои после, прибыв туда же, не только отняли оную у Ширванцев, но и у некоторых, как показывают жители, ограбили и собственность.

Ведомость семейству изменника Мустафа-хана и его родственникам, не последовавшим за ним и оставшимся в своих домах.

Xанские жены. 1) Фатьма-бегюм, дочь слепого Мамед-Хасан-хана Шекинского, около 12-ти лет находится в разводе с ханом, но, впрочем, всегда пользовалась отличным его уважением и имеет определенные ей в доход 2 деревни и красильню; 2) Пери-джехан, дочь Муганского Мамед-Сала-хана,— 2 года находится в ссоре с ханом и живет в Мугани; 3) Зембак, из простого рода, живет в Фит-даге. Рожденных от нее 2-х сыновей Мустафа-хан увез с собою; 4) Зейнаб, дочь Аллах-Верди, из простого происхождения, живет в Новой Шемахе.

NB. Сии последние 3 жены оставлены ханом без всякого пропитания.

Дочь ханская Биби-ханум от Пахай, Сурхай-ханской дочери,— по другому году. При торопливом побеге Мустафа-хана она осталась брошенною в Сулуте, взята кап. кн. Макаевым и отдана здесь на воспитание; другая же ханская дочь, также от Сурхай-хана дочери недавно рожденная и не имевшая еще имени, найдена в Сулуте растоптанною и задавленною между брошенным экипажем.

Двоюродные ханские братья с матерней стороны. 1) Искендер-бек, 2) Хаджи-Али-бек, 3) Мардан-бек (все сии люди привержены к Российскому правительству); 4) Хаджи-Ахмед-султан, не участвовал ни в каких ханских советах под предлогом болезни, доставлял секретно все сведения и еще прежде побега хана прислал к кап. кн. Макаеву своих сыновей; 5) Мустафа-бек, человек приверженный к Российскому правительству,— тот самый, который пред побегом хана приезжал в Тифлис к в. выс-у.

Ханские двоюродные племянники со стороны отца. 1) Ага-Рези-бек, женат на ханской сестре Балаш-хануме; 12 лет тому назад Мустафа-хан отнял у него сестру свою, а его жену и во все время его гнал, никогда не принимая у себя; пред побегом же своим начал его ласкать и отдавал ему жену, с тем чтобы с ним бежал, но он уже сам не хотел ее принять, почему хан в досаде на него увез с собою жену его, сына Паша-бека и дочь по имени неизвестную; 2) Али-Наги-бек, родной брат вышеупомянутого Ага-Рези-бека, также к нам приверженный; 3) Хусейн-бек, 4) Шахбаз-бек, 5) Нух-бек. Как сии три брата — дети Касим-хана сестры, то Мустафа-хан всегда питал к ним неудовольствие и злобу. При намерении же своем предпринять побег, содержал их у себя под арестом с тем, чтобы увести с собою в Персию или убить, когда не согласятся за ним следовать, но в самый день ханского побега, при случившемся замешательстве, они успели скрыться и явились прямо к кап. кн. Макаеву; 6) Ибрагим-Хан-ага, всегда находился во вражде с Мустафа-ханом, который всячески его гнал. Он часто кап. кн. Макаеву доставлял сведения о поступках хана и человек весьма благонамеренный.

Родной брат ханской жены Кичкинэ Ноуруз-Али-бек, узнавши о побеге хана из Фит-дага, вооружил против него Альвендских жителей и не допустил его переправиться в Альвенде чрез Куру, при чем отбил назад и жену родного брата своего Абдулла-бека, бежавшего с ханом,— человек тоже весьма благонамеренный.

Тоже, бежавшим с ханом заграницу.

Ханские кебинные жены 1) Пахай, дочь изменника Сурхай-хана, 2) Кичкинэ, дочь Альвендского Мелик-Махмуда, 3) Гюль-Эндам, из Армян, захваченная в Грузии в плен малолетнею.

Ханские сыновья 1) Темир-бек, от Пери-Джехан-ханумы, дочери Мамед-Сала-хана Муганского; 2) Джафар-Кули-ага, 3) Джевад-бек, 4) Умма-хан, от Гюль-Эвдан-ханумы; 5) Агаси-хан, 3-х лет, от Пахай, Сурхай-хана дочери; 6) Аллах-Кули, 7) Али-Кули,— оба рожденные от наложниц Армянок, первый от Минэ, урожденки Карабагской, а второй от Ясаман, урожденки Шекинской провинции.

Ханские дочери 1) Сара-бегюм. от Кичкинэ; 2) Умми-Селенэ, 3) Маасумэ, от Гюль-Эндамы; 4) Бедр-Джехан, 5) Хюсни-Джехан, от Гюль-Эндамы.

NB. Все дочери Мустафа-хана находятся в девушках.

Брат ханский Измаил-бек, бежал с двумя своими сыновьями Зульфигаром и Ахмед-беком.

Сестры ханские 1) Зейнэ-ханум, девушка; 2) Ниса-ханум, вдова, бежала с сыном своим Кадыр-беком; 3) Саадет-ханум, 4) Балаш-ханум.

Ханские зятья, женатые на сестрах 1) Касим-бек, бежал с сыном своим по имени Бала-султаном; 2) Ага-Киши-бек, бежал со всем своим семейством.

Двоюродные ханские братья с матерней стороны. 1) Али-бек, бежал со всем своим семейством; 2) Ханджан-бек, бежал со всем своим семейством и с племянником Мехти-беком, который также увел все свое семейство.

От ханской тетки внуки 1) Селим-султан, 21 Лютф-Али-бек, 3) Мирза-Али-бек, 4) Ата-Киши-бек,— все бежали с ханом, из коих Селим-султан увез также и свое семейство, а прочие еще не женаты. Мать их с дочерью, а их сестрою, осталась здесь, не согласившись следовать за ханом.

Сверх того с Мустафа-ханом бежало, сословия бекского 31 бек и простого 51 чел., из них с семействами 10 беков и 15 чел. из простого сословия.