1191. Рапорт ген.-л. Вельяминова ген. Ермолову, от 26-го августа 1818 года, № 107.

Из предписания моего, данного окружному в Карабаге начальнику кн. Мадатову, представляемого при сем в копии, в. выс-о изволите усмотреть как сведения, сего числа мною полученные, насчет злонамеренного поведения Мустафа-хана, так и распоряжения, сообразно оным сего же числа мною сделанные. При чем обязанностью поставляю донести, что распоряжения таковые учинены мною на первый только случай, по совершенной неизвестности настоящей цели, для которой Мустафа-хан делает в своем владении приуготовления в военным действиям, ибо не имея ни от кн. Мадатова, ни от находящегося при Мустафа-хане за пристава маиора кн. Баратова никаких донесений о происходящем в Ширване, я с моей стороны предполагаю ближайшею целью таковых приуготовлений намерение Мустафа-хана бежать с подвластным ему народом в Персию, согласно известию, нынешний день полученному правителем Канцелярии в. выс-а из Талыша от маиора Булгакова. А потому, дабы не потерять времени к постановлению сему коварному владельцу возможной преграды к побегу его чрез Муганскую степь, я велел немедленно из окрестностей сблизить к Джеваду войска и занять все переправы чрез Куру. Если же бы по личным на месте исследованиям кн. Мадатова открылась другая цель военных приуготовлений Мустафа-хана, как я подозреваю, так же не вошел ли он в соединение с злонамеренными Дагестанскими обществами и владельцами, ищущими истребления Уцмия Каракайтагского и восстановления всего Дагестана противу войск Российских, то по первому известию от кн. Мадатова или от кн. Баратова, которому ныне же по летучей почте предписано от меня уведомить как можно поспешнее о происходящем в Ширванском ханстве, я не премину сделать других распоряжений, сообразных с обстоятельствами. А между тем я не излишним почел уведомить также ген.-м. Пестеля об известиях насчет Мустафа-хана и предписать о принятии с его стороны строжайшей воинской осторожности, для сохранения целости вверенных его управлению провинции, не трогая тех войск, которые по поведению в. выс-а пошли в Башлы.

Предписание ген.-л. Вельяминова кн. Мадатову, от 26-го августа 1818 года, № 104.

Сего числа с. с. Могилевский получил партикулярное письмо от начальствующего в Талыше войсками маиора Булгакова, в котором он уведомляет, ,,что брат Мустафа-хана, Хашим-хан, живущий в Талышинском ханстве, доставил ему сведение, якобы Мустафа-хан очень часто посылает людей своих в Тавриз с ястребами в подарок Аббас-мирзе и к ближайшим чиновникам, двор его составляющий; также, что в последний раз, в июле месяце были от него посланы Оджаг-Верди сын Мамед и с Мугани Надир-хан, коим между прочими поручениями от Мустафа-хана велено было доложить Аббас-мирзе что если он хочет спасти его и оказать помощь к переходу в Персию, то чтобы пользовался нынешним отбытием из Грузии главнокомандующего и когда ни на границе и нигде со стороны войск не может быть препятствия; если же он теперь не окажет ему своего пособия, то по возвращении главнокомандующего сделать сего будет невозможно и что тогда он должен будет пострадать и оставить нынешнее свое пребывание в Фит-даге. — Наконец, что Мустафа-хан до того боится главнокомандующего, что даже намеревается не показываться ему, когда он будет в его владении и отозваться какою-либо невозможностью". К сему маиор Булгаков присовокупляет в своем письме, что слухи таковые и кроне Хашим-хана многие Талышинцы подтверждают.

Вслед же за сими известиями получен мною рапорт полк. Денисова, при котором он представил подлинное предписание маиора Баратова, находящегося при Мустафа-хане за пристава, данное полка его хорунжему Осипову, в коем извещая, ,,что 19-го числа сего месяца получены им, Баратовым, самовернейшие сведения о приуготовлениях Мустафа-хана к военному действию, которые и лично им замечены, равно и в пароде обнаружилась перемена,— предписывает на посте им командуемом иметь всегдашнюю строгую воинскую осторожность".

Столь важные обстоятельства, удивляющие меня тем более, что я не имею никаких донесений ни от в. с., ни от пристава при Мустафа-хане кн. Баратова о происшедшей в Ширване столь скоропостижной перемене, заставляют меня предписать в. с., дабы вы с получения сего, не медля ни одного дня, отправились сами в Ширван для исследования сих обстоятельств и для принятия скорейших мер, дабы не допустить Мустафа-хана с подвластным ему народом перейти в Персию, если бы действительно было таковое его намерение. На сей конец тотчас предпишите от себя всем ближайшим к Ширвану войскам поспешнее сближаться к Джеваду и занять все переправы чрез Куру, ведущие на Муганскую степь, чрез которую Мустафа-хану предлежит кратчайший и вернейший путь к побегу в Персию. Впрочем, не быв совершенно известен о настоящей цели приуготовлений Мустафа-хана к военным действиям, ниже о его намерениях, я не могу ограничивать в. с. насчет распоряжений и мер осторожности, каковые вам нужно будет принять по прибытии в Ширван к ниспровержению замыслов Мустафа-хана и кои ближе могут вам представиться при соображении местных обстоятельств. Только в непременную обязанность вам поставляю тотчас довести мне о том, что вами на месте будет открыто и сколь можно чаще уведомлять меня по летучей почте о всем происходящем в Ширванском ханстве; на случай же, когда вами достоверно будет узнано, что Мустафа-хан вовсе не намерен бежать в Персию и самые известия о военных его приуготовлениях окажутся ложными, то тогда остановите движение войск и обратите их к своим местам, успокоив недоверчивый дух Мустафа-хана насчет сего движения каким-либо благовидным предлогом, как например, что сие сделано было по известиям, якобы царевич Александр, тайно пробравшись чрез Ширванское владение, предпримет побег чрез Муганскую степь, куда для принятия его должна быть выслана партия Персиян, и тому подобное, что по мнению своему найдете [797] приличнейшим. А потому настоящая цель сего движения как от войск, так и от всех должна быть до времени вами скрыта.