1088. Письмо маиора Пономарева к ген.-л. Вельяминову, от 9-го декабря 1818 года.— Нуха.

Хотя я совершенно не известен в. пр., но положение мое и долг службы подают смелость прибегнуть прямо к особе вашей с сим слабым моим замечанием, которое я не мог обратить в официальную бумагу, а решился предварительно утруждать приватно.

Поставлен будучи по воле е. выс-а сохранить [732] в Шекинском ханстве равновесие между властью ханскою и народною безопасностью, я при самом начале вступления моего в должность старался всеми мерами вникнуть в род правления здешнего, узнать главные действующие лица, которые более всех на народ и правление влияния имеют; расположение народа к владельцу, взаимные их отношения и тому подобное. В течение времени немалого труда стоило мне все то усмотреть, чтобы потом начальству со всею точностью на благоусмотрение представить Ныне, сделав самое краткое замечание, собственно к одному хану относящееся, осмеливаюсь предать в волю в. пр.

1) Власть владельца на народ уже весьма довольно ослаблена, так что многие значущие беки и даже простой народ небоязненно смотрят на хана и его окружающих; но при малейшем их утеснении бегут прямо к Русскому чиновнику, которого обязанность есть защищать и почти всегда обиженному доставляется удовлетворение. 2) Владелец, поставлен будучи в таковое положение, нередко со мною объяснялся и требовал решительного от меня сведения: останется ли он на своем месте или будет свергнут? При толь щекотливом приступе, употребляет ласкательства, уверения, раскаяния и просьбы, и дабы не постыдить его пред прочими ханами, к его владению граничущими, требует не токмо верного в том от меня слова, но даже клятвы. Признаюсь в. пр., трудно вынести таковые его на меня нападения и хотя сегодня успокоишь его несколько, но дела сами собою открывающиеся доводят невольно наносить ему по прежнему неудовольствия. Один случай, произведенный с Муртузали-беком, любимцем хана, поставил его в презрительное положение в народе. Явно все его оставили. 3) Приближенные его люди, т. е. Хойцы, неравнодушно смотрят на слабость владельца своего, что день ото дня более и более сила его притупляется; и я боюсь, дабы они не оставили места сии и не удалились в свои жилища, прежде нежели нанесется решительный приговор им всем, а с удалением их многие претензии могут остаться неудовлетворенными. Если же воспрепятствовать увольнять людей по воле хана, тогда он сочтет себе за явное притеснение. 4) Слабость хана столь велика, что он прежде по своей политике поселил несогласие между беками и народом, теперь это самое средство на него обратилось: он не в силах ни согласить, ни уверить, ибо поступками своими доказал в продолжение своего правления не верить ему ни в чем,— и нет правды ни в слове, ни в божбе,— все ложь и хищничество, что усмотреть изволите тогда, когда по просьбам будут разбирательства учинены и которые представлю на благоусмотрение ваше. 5) В. пр. предписать изволили брать вооруженною рукою всех тех, кто будет прикосновен к делу Муртузали-бека. Таковое средство менее успеха произвести может, ибо всякому преступнику здесь легко доставляется убежище. В отвращение чего не благоугодно ли будет приказать действовать чрез недовольных владельцем, ибо если употреблять козаков, то их только есть при мне 7 чел., которые нередко бывают со мною в конвое на дальние расстояния; а пехотой менее всего успеть можно что-либо в скорости произвести, при том всегда опасаются Русских и берут осторожность заблаговременно.

Из сего в. пр. усмотреть изволите, что если хана вдруг со всех сторон стеснить, то он возьмет меры осторожности; в таком случае я осмеливаюсь представить на благоусмотрение ваше слабые мои предположения.

Е. выс-о Алексей Петрович имел намерение посетить сию часть, то не лучше ли было бы, если бы е. выс-о своею персоною увидел себя, окруженного народом недовольным настоящим правлением, нежели теперь во множестве удовлетворять просителей, ибо если все претензии будут сполна удовлетворены до прибытия Алексея Петровича, что полагаю и сам хан возьмется за ум, видя себя к тому побуждаемого и дабы не застал его в таком положении главнокомандующий, то что тогда останется делать? Не менее того, он под благовидным предлогом постарается удалить тех людей, которые, исподняя волю его, причиняли народу притеснение в разных видах. Я полагал бы,— лучше ему на некоторое время попустить, чтобы хан забылся совершенно. Впрочем, предаю на благоусмотрение в. пр.

Между тем я занялся изложением существенного состояния Шекинского ханства, по изготовлении коего поспешу также представить к в. пр.; на сие же с благоговением ожидать буду решительного мнения вашего, по которому постараюсь сообразить на будущее время обращения мои с ханом и народом.