1021. Тоже ген. Ермолова к гр. Вязмитинову, от 25-го апреля 1818 года, № 41.— Георгиевск.

Объявленное мне в. выс-м постановление Комитета министров, касательно определения главных приставов к Татарским в Грузии обитающим народам из отставных штаб-офицеров таковых, кои служили в Грузии, знают язык и свойства сих народов, возлагает на меня обязанность покорнейше объяснить в. с. следующее.

Если бы так легко было находить сих штаб-офицеров, знающих и язык и свойство Татарских народов, то, конечно, к занятию мест главных приставов не предназначал бы я Грузинского дворянства; но просить позволения на определение оного понудил меня совершенный в таковых штаб-офицерах недостаток, ибо при знании языка необходимы и способности. Итак, если не позволено определять ни Грузин, ни занимать места служащими теперь в полках и известными мне по службе офицерами и ожидать, пока кто из таковых оставит службу, то я должен буду терпеть тех же приставов, вредных службе своим незнанием. Недавно еще испытал я сие неудобство, вводя некоторый предварительный порядок в управлении Татарами и не ожидая никакого от приставов содействия, должен был на время употребить из полков штаб-офицеров и даже одного полкового командира, что свидетельствовать может, сколько редки чиновники, знающие язык народа и сколько велика необходимость в должности сии употреблять людей из Грузинского дворянства.

Мнение ген. Ртищева было тоже, чтобы определять в сии должности военных чиновников, но различествовало от моего предположения в том только, что он вовсе удалял Грузинских дворян, в чем я и теперь смею быть несогласным, ибо если были они виновны в притеснениях, причиняемых Татарам, то с некоторою справедливостью можно предположить, что притеснения могли находить или преграду в строгом наблюдении или место в излишнем снисхождении.

Я обязан по знанию обстоятельств здешнего края представить мнение мое; впрочем, не менее знаю и обязанность исполнять волю начальства.