107. Рапорт прокурора Чиляева ген. Ермолову, от 3-го июня 1824 года, № 267.
В. выс-о предложением от 31-го шля 1818 года, № 366, изводили предписать Исполнительной Экспедиции, между прочим: “публиковать по всей Грузии, чтобы не имеющие у себя актов или других доказательств на состоящие во владении их имения или управление их во время смутных в Грузии обстоятельств, или по образу прежнего при царях управления вовсе таковых не имевшие, подали без потери времени от себя объявления в Тифлисе, в Экспедицию Суда и Расправы, а в прочих местах — в Уездный или Окружный Суд, с описанием причин, от чего нет у них таковых документов, и показав именно, кто из посторонних людей утвердить может, что имение то действительно принадлежит объявляющему; число сих свидетелей не должно быть менее 10-ти или 12-ти чел. Присутственные места, получив объявления, обязаны будут представляемых во свидетельство спросить под присягою и если они утвердят сделанную на них ссылку или по крайней мере покажут, что настоящий хозяин имения владеет им не менее 30-ти лет без всякого спора, то должны, не останавливаясь нимало, выдавать надлежащие на оные свидетельства, с тем при том, что впоследствии времени никакие уже против того споры места иметь не должны".
С того времени по ныне, на основании сего предложения, ни в Экспедицию Суда и Расправы, ни в Уездные и Окружные Суды, сколько из имеющихся у меня о делах сведений известно, ни от кого не поступало объявления, кроме как об утерянных документах, между тем как в Грузии едва ли можно найти двух помещиков, которые бы хотя когда-нибудь имели письменные акты на родовое имение. Таковое упущение, без сомнения, должно быть приписано более недоразумению здешних жителей, нежели какому-либо умышленному уклонению от исполнения предписанного в. выс-м к общему их благу, особенно когда возможность даже и самого неведения их о распоряжениях правительства ежедневно доказывается на деле. При том же и самые присутственные в Грузии места никогда еще не руководствовались при рассматривании прав собственности частных владельцев и не руководствуются сим предложением; да и я сам, признаюсь в. выс-у, только на сих днях, по случаю возникшего в Комитете для открытия присвоенных частными людьми казенных имений спора о свидетельских показаниях, в первый раз понял всю силу оного предложения. По сим уважениям здешних жителей нельзя еще винить в пропущении срока на представление свидетелей о родовом имении, которым они владеют [68] без письменных актов по силе узаконенной давности, тем более что сей срок и в самом предложении не назначен определительно.
Теперь остается или поставить означенное предложение всем присутственным местам в руководство при суждении об имении, на которое нет у владельца письменных актов, или признав оное временным распоряжением, только в разрешение неосновательного представления здешнего губернского маршала и для опыта сделанным, оставить без действия.
В первом случае непременно должен быть определен срок на представление свидетелей. Если срок сей будет ограничен прошедшими со дня состояния или объявления означенного предложения годами, то большая часть владельцев теперь же будет лишена всего, а все — большей части имений, которые переходя по наследству от отца к сыну, разумеется без письменных актов, состоят ныне в бесспорном их владении и составляют самую неприкосновенную их собственность. Но таковое последствие будет противно цели самого предложения, изданного для охранения собственности каждого, для ограждения оной от неправильных споров и притязаний, для спокойствия и благосостояния жителей здешнего края.
Если же отныне назначить срок, то надобно принять во уважение, что по общим узаконениям не всяк допускается к свидетельству и присяге и следственно не всякое свидетельство имеет законную силу и действие. Причины, устраняющие свидетелей от свидетельства, объявляются противною стороною. Когда же человек представляет свидетелей об имении, в бесспорном владении его состоящем, тогда нет противной стороны и он может представить своих родственников, кумовей и всякого рода людей. — Хотя для отвращения сего неудобства и можно бы предписать присутственным местам, чтобы они при представлении владельцами свидетелей осведомлялись наперед чрез местные полицейские начальства, — не состоят ли первые с последними в родстве и пр. и потом уже разрешали требования просителей на основании законов; но и сие распоряжение так обременит полицейские начальства следствиями, что они беспрестанно будут отвлекаемы от исполнения прямых и важнейших обязанностей своих, не оправдывая и в сем отношении доверенности правительства. При том же одни свидетельские показания, почти никогда не заключая в себе ничего ясного и определительного о настоящих границах недвижимого имения, всегда будут недостаточны даже для приведения собственности в известность и никого не оградят от посторонних притязаний, особливо когда они будут отбираемы без ведома смежных владельцев. Если же извещать о том предварительно и сих последних, то для сего надобно будет делать особые публикации, кои также породят ужасное множество новых дел, новых злоупотреблений и новых забот правительству о пресечении оных, когда оно и существующие уже до сих пор не успевает истребить.
По разуму как Российских, так и Грузинских законов настоящее владение каким бы то ни было имением само уже по себе есть такое право, которое не требует никакого доказательства, пока против оного не имеется еще формального спора и которое не иначе как судом может и должно быть опровергнуто, исключая случаев насильственного завладения чужою собственностью, когда обиженная сторона тотчас приносит жалобу, на основании Высочайшего о губерниях Учреждения 243-й статьи. Отступление от сего правила неминуемо произведет не только в тех, кои владеют чем-либо без письменных актов, справедливое опасение об участи своей, но и в других помещиках и владельцах беспокойное недоумение о намерениях начальства. По сим соображениям всего бы лучше, кажется, не требуя никакого доказательства на то, что никто не оспаривает у владельца, предоставить всем, в том числе и самой казне, буде кто из них считает своею собственностью имение, состоящее в чужом владении, начинать и производить об оном иск установленным порядком. Таковое подкрепление священных законов о правах собственности и о благосостоянии народа успокоит всех владельцев, еще более даст им почувствовать благотворность всех намерений и действий правительства, и послужит им сильнейшим побуждением к полезным хозяйственным заведениям и улучшению состояния своего.
При сем само собою разумеется, что указ Правительствующего Сената, от 30-го ноября 1817 года, и предложение в. выс-а, в 25-й день марта 1818 года данное Исполнительной Экспедиции, насчет приобретенных с открытия здесь Российского Правительства от посторонних лиц по частным сделкам имений, должны оставаться в своей силе, не стесняя, впрочем, свободы владельцев и ограничиваясь подвержением их определенному законами [69] наказанию, если когда своим чередом изобличены они будут в утайке, как то изображено и в самом оном указе.
Представляя о сем в. выс-у на благоусмотрение, я осмеливаюсь испрашивать разрешения для руководства мне по должности.