846. Рапорт тит. сов. Генцаурова ген.-л. Кноррингу, от 1-го октября 1802 года, — из Памбак.

..... Сего сентября 21-го числа прибыл я в г. Эривань, а по прибытии моем на другой день представ лен был е. высокост. Эриванскому Мегмед-хану, которому и вручено мною отношение в. выс-а; он по прочтении оного спрашивал меня о обстоятельствах нашего края, на что доносил я, что никаких примечания достойных не имеется; а как уже он более меня ни о чем не спрашивал, то я и вышел от него в надежде, что он, конечно, для переговоров после спросит меня к себе, но вместо того в тот же самый день, по полудни в 4 часа, прислал ко мне своею ближнего с объявлением, что е. высокост. на отношение в. выс-а уже написав ответ, приказал оный вручить мне и пожелать благополучной дороги; но как от вас приказано мне говорить по предмету сему с ним и на словах, то я сему его присыланному изъяснил, что я имею порученность говорить с е. высокост. и на словах, о чем и в отношении к нему написано, а потому и должен я выполнить приказания начальничьи, но он на то мне отвечал, что хан со мною ничего говорить не будет и не хочет, потому что е. высокост. уже мое требование из отношения известно. На сие изъяснил я ему настоятельным образом, что я из города не выеду до тех пор, пока повеленных мне слов не перескажу хану, и просил его, чтоб он на то испросил от него позволения. Он пошел к хану и на другой день, пришед ко мне, подтвердил вышеописанное и вруча мне пакет на имя в. выс-а адресованный и при сем представляемый, пожелал мне благополучной дороги. Я, приняв оный, приказал при мне для препровождения моего находящимся быть к отъезду готовым и коль скоро все к отправлению приготовились, зашед ко мне в комнату из числа моих провожатых, объявил мне, что какие-то два Российские человека приведены в город. Я тотчас послал казака выправиться, что они за люди и каким случаем зашли они сюда? И когда казак сделал выправку, то донес мне, что они — 17-го Егерского полка полковничьей роты егеря, бывшие в лесу для набрания груш и схвачены там Курьинцами. Я, позвав к себе мелика, послал его к е. высокост. просить, чтоб он двух тех егерей, уведенных хищниками, для доставления в полк приказал мне возвратить, по которому требованию в тоже самое время с чиновником его присланы ко мне. Я, снабдя их обувью (так как у них все было хищниками отнято), отправился в путь и коль скоро проезжал я город, то повстречавшийся со мною, едущий из Эчмиадзина ханский чиновник Эйваз-хан султан, как знакомой мне человек, остановя на дороге, спрашивал меня о причине скорого моего отъезда и когда я объявил ему вышеописанное со мною происшествие, то он тотчас пошел к е. высокост. уговорить его, дабы он позволил мне словесно с ним объясниться; после того хан прислал ко мне своего чиновника просить меня, чтоб я остался [622] переночевать, что я и выполнил, и наконец того ж дня вечером, пришед ко мне помянутый Эйваз-хан, объявил мне именем хана, чтоб я все мои слова для донесения хану пересказал ему; я, удовольствовавши желание хана, все мои слова ему изъяснил, прося его притом, чтоб он на те мои предложения исходатайствовал решительный ответ, и наконец 28-го числа позван я был для личных объяснений к хану, которому все мои слова учтивым и внятным образом донеся, просил последнего его решения, на что е. высокост. объявил мне решительно, что так как Давид избран в патриархи не им, а всею Армянскою нациею, утвержден Турецким султаном и Иранским Баба-ханом, на что и фирманы имеются, то потому к извержению его с патриаршеского престола приступить он никак не может; сверх того он за него, Давида, стоять будет, хотя бы и жизни его стоил, или совсем лишился зданий города Эривани, ибо он его никогда не выдаст; а при том послан от него к Турецкому султану человек просить его, чтоб он на утверждение Давида патриархом паки прислал фирман и он в скорости надеется получить оный. Всевысочайшую же Е. И. В. грамоту, по предмету сему к е. высокост. последовавшую, просит доставить к нему, дабы он, рассмотря оную, мог письменно объясниться и дать справедливый ответ. По окончании же своих речей пожелал мне счастливой дороги; я с ним простившись, отправился из Эривани и прибыл 29-го числа в Памбаки.

Вашему выс-у долгом поставляю донести о здешних обстоятельствах следующее: по просьбе царевича Александра, который ныне находится в Гандже, Мегмед-хан, Джевад-хан, Ахалцихский паша, Имеретинский царь, также по приглашению Джевад-хана, Белаканцы, Джарцы и часть Дагестанские Лезгины, соглашась все вместе, намереваются идти на Грузию не с одной, а со всех сторон, а в какое именно время должны они предпринять свои меры — настоящее еще неизвестно, ибо в бытность мою в Эривани от Мегмед-хана и царевича проехали к паше и царю чиновники для предложения времени. — Карабагцы около 600 человек находятся за Памбаками около бараньев для нападения на Тифлисские караваны и на прочих едущих людей. Пир-Кули-Хан, по повелению Баба-хана, требует 19,000 р. с Мегмед-хана, который и обещается отдать. — Мегмед-хан требует с Даниила около 100,000 р.; ежели он отдаст, то он его утвердит патриархом и введет в Эчмиадзин.

— 24-го числа сентября Давид арестовал 5 архиереев, которые и теперь содержатся под стражею, а одному из них уже обрил усы и бороду. — Царевичу Александру дал Давид 600 р. и одного катера, чтоб он держал его сторону, что и выполняет. — Даниил, кроме Баязетского Махмуд-паши, никого покровителя не имеет. Чиновник ханский Эйваз-хан-султан с командою находится в Эчмиадзине для сохранения от опасности Давида; более ж обстоятельств ничего не имеется.