821. Письмо ген.-л. Кнорринга к Джевад-хану, от 18-го апреля 1802 года.

Во исполнение Высокомонаршего Е. И. В. Всемилостивейшего моего Г. И. повеления, по прибытии моем в Тифлис, обнародовав Высочайше изданный Манифест, коим Е. И. В., вняв всеобщему взыванию народов, Грузию населяющих, для собственного их блага приемлет их под беспосредственную верховную свою власть, защиту и управление; вследствие чего все состояния сих народов, начиная от членов царственного здесь дома, в верности своей Е. И. В. и в повиновении властям над ними постановляемым учинили торжественную повсеместно присягу, а за сим и правительство новое, для управления Грузии от Е. В.

Высочайше опробованное, воспримет здесь свое действие, — я поставляю себе долгом о сем происшествии, как и о своем сюда прибытии, в удовлетворение почтеннейшего вашего ко мне отзыва, к надлежащему сведению вам, высокост. хан, яко благоприязненному соседу Грузии и благонамеренному Высочайшему Е. И. В. престолу, чрез сие дружественно сообщить, надеясь, что по таковому расположению вашему известие сие принять вы изволите тем с большим удовольствием, что утверждение верховной власти и правления Е. И. В. в сопредельности ваших владении откроет удобный случай и способ, при сохранении доброго согласия и соседственной связи с в. высокост., утвердить прочным образом взаимные на сей конец сношения с вами, поколику польза и выгода обеих сторон того требовать могут. Я смею уверить в. высокост. Высочайшим Е. И. В. именем, что Е. В. Всемилостивейший мои Г. И., при настоящем введении правления своего в Грузию, твердую принял решимость и Высочайше мне повелеть соизволил со всеми прилежащими к земле сей владельцами и народами, по мере благонамеренности их, не касаясь отнюдь древних и наследственных их прав и преимуществ, иметь доброе соседство и оказывать по случающимся делам надлежащее удовлетворение, а с отличающимися из них усердием и услугами на пользу службы Е. И. В. входить в сношение, постановлять с ними в обеспечение обоесторонних обязанностей по мере, уполномочия моего акты, дальнейшие же прошения их и желания повергать к Высочайшему Е. В. престолу, где оные, конечно, с особливым вниманием рассматриваемы и поколику возможно удовлетворяемы быть имеют.

Такого же содержания письма были адресованы к Мустафе-хану Ширванскому, Ибрагим-хану Карабагскому и Мемед-хану Шекинскому.