792. Рапорт ген.-м. Лазарева ген.-л. Кноррингу, от 24-го мая 1802 года, за № 264.

Выступив в поход из Тифлиса с назначенным в предписании в. пр. за № 1,352 числом войск, для удержания в целости Шамшадиля от покушений Ганджинского хана силою оружия, вчерашнего числа прибыл к месту расположения лагерем роты Тифлисского Мушкетерского полка с орудием и казаками, при речке Хасане, близ первой Шамшадильской деревни Гек-джелу называемой, и остановился лагерем. Но как по осмотре моем место теперешнего моего расположения оказалось со всех сторон невыгодным, то я завтрашний день выступаю с деташаментом в поход и намереваюсь расположиться лагерем верстах в 15-ти отсель по дороге ведущей к Гандже и, примкнув левым флангом к р. Куре, буду [596] находиться верстах в 30 от пограничного местечка Шамхор и в 50 или 60 верстах от Ганджи, отколь буде бы Ганджинский хан вздумал (что однако же сомнительно и почти невозможно) идти с войсками своими в Шамшадиль, могу встретить его в местечке Шамхорах. Долгом поставляю также донести, что по прибытии моем сюда нашел я, что Шамшадильские жители, как равно и Казахи, по обыкновению своему от чрезмерных жаров, теперь здесь существующих, со всем жильем своим и скотом вышли в горы и никого из них в деревнях их уже не находится. Ганджинский хан, бывший прежде с некоторым числом войск своих близ Шамшадиля, возвратился в Ганджу и потому-то весьма сомнительно, чтобы он сделал каковое-либо впадение в границы Шамшадиля, тогда когда никого из них в селениях нет.

Во время прохождения моего чрез Казах имел я известие, будто бы Шемахинский Мустафа-хан с войском своим выступил в поход с намерением напасть на Ганджинского хана и что сии-то слухи и были более причиною возвращения его в Ганджу для приуготовления сделать отпор Мустафе-хану; но как подтверждения оным я до сих пор еще не получал, то и полагаю их неверными.