265. Тоже, царевичей Вахтанга и Юлона к ген.-л. Кноррингу, от 26-го января 1801 г., из Мухрани.

(Подлинника не оказалось.)

Уверяем вас по христианской совести, что намерение наше было остановиться в Марткопи, куда призвать и брата нашего царевича Александра и затем уже продолжать переговоры с ген.-м. Лазаревым; но как прибыли мы в Марткопи, в тот самый день с отправленным от нас к ее в. царице родительнице нашей человеком, дворянином Джобиновым, повстречались люди племянника нашего Иоанна, которые ранили его из [260] ружья, да также известились, что из Тифлиса для нападения на нас отправлены войска; удивительно ли, что мы удаляемся от Российского непобедимого войска? Посему-то отправились мы в Кизик и призвали туда брата нашего Александра, а брат Мириан оставался еще в Марткопи, с намерением отправиться в Душет, так как и я, царевич Вахтанг, не нахожусь там, а Российские благородные и курьеры часто проезжают, то для вспомоществования им; на другой день прибыли туда племянник наш Иоанн и ген.-м. Гуляков с несколькими ротами. Какую же обиду нанес племянник наш брату нашему Мириану, о том ныне вам доносим. Духовных особ, находящихся при нем, протопопа Иоанна, нашего духовника, Евстафия священника и других благородных, с великим бесчестием поймав, многих из них нещадно били, многих разграбили и многим различные обиды нанесли; помянутого протопопа вырвали из рук брата нашего и, волоча его, потащили; также догнавши экипаж наш, разграбили, брата нашего Мириана экипаж и других находящихся при нас князей. Столь крайним несчастием весьма мы оскорблены. Когда по несчастью Грузии стояли здесь Персияне, и тогда духовенство не было лишено своего почтения, а теперь удивляемся, что в присутствии военачальника и войска Всемилостивейшего Государя нашего, таким образом поступили с духовенством христиане. Когда мы прибыли в Кизик, в ту ночь пришел туда с командою полк. Павел Михайлович и уведомились еще о прибытии ген.-м. Гулякова с ротами; они всех находящихся при нас, где только повстречают их, грабили и ловя, разными поступками обижали. Мы, узнав об этом, удалились, как нам и следовало; мы многократно жаловались ген.-м. Лазареву, но от него никакого ответа не получаем, а слышим, что он и писем наших не читает. Мы не знаем, что это такое. Если есть над нами какое-либо несчастие, то должны нам объявить, а если нет, то за что делать нам такую напасть. Еще поныне как мы, так и брат наш, царь Георгий, не оказывали никаких услуг Великому Государю; кажется, он не оказал столько услуг, чтобы получить от Е. В. столь дражайшие милости и быть принятым с такою благодарностью и милостью. Кажется, и мы себя и наше отечество предопределили всеподданнейше в волю Е. В., о чем и вы хорошо знаете. Почему же сторона нашего брата должна так прославляться, а мы обречены столь примерному несчастью? Если они христиане, то и мы; если они царя Ираклия потомки, то мы его дети, а они внуки. Между тем, не довольствуясь теми обидами, какие они уже нанесли нам, они придумали теперь еще большие для нас оскорбления и насылают на нас непобедимое Российское войско. Мы не думаем, чтобы это происходило по повелению Е. В. Всемилостивейшего Государя, потому что мы готовы быть всеподданнейшими Его рабами. Мы не ожидаем от Высокомонаршего правосудия и милосердия, чтобы оно вместо милости оказало нам такое бедствие. По истине племянники наши и ген.-м. Лазарев поступают с нами так с тою целью, чтобы мы учинили что-либо противное непобедимому Российскому войску, и о том бы на нас Е. В. донесли. Рассудите в. выс-о, каковы враги наши; если мы стараемся не лишать себя в нашем отечестве установления, родителем нашим оставленного, то это не есть измена Е. В. Мы по вашему совету сносим таковые притеснения, но терпение наше весьма ослабело, если не получим от вас помощи и подкрепления.