10. Тоже ген.-м. Лазарева к ген.-л. Кноррингу, от 22-го декабря 1799 года, Тифлис.

Почтеннейшее письмо в. пр. от 11-го числа я имел честь получить, из коего замечаю, что вы еще моего донесения, посланного с нарочным 4-го декабря, получить не изволили и посему также неизвестны, что я в две недели сделался пренесчастливый человек, потерял жену и дочь и теперь чувствую себя совершенно неспособным ни к службе, ни к каким препоручениям, и для того, как у милостивца, прошу вашего совета, могу ли я просить у Государя письмом увольнения, а при том вашего покровительства для пенсии; без вашего же повеления я на сие не решусь. Ко всем моим несчастиям еще пропасть неудовольствий, а именно министр наш взял полную власть над царем и, как видно, внушил ему, что я ничего не значу и состою под ним; царь весьма добрый, но слаб как рассудком, так и в управлении; все генерально к выгоде и пользе солдат приказывает, но город будучи управляем двумя Армянами, — Меликом и Тумановым, ничего не выполняют, а ему докладывают, что все выполнено, и так что когда подвозкой и девятидневный провиант походом кончился и я требовал от них сухарей, то оных заготовлено было в Казбеке заплесневевших 60 пуд., из коих я на свой счет купил 22 пуд. вместо потопшего с фурой провианта, выбрав самый лучший, а потом в Кайшаурах пуд. 16 и круп достаточное число. Опасаясь я однако, чтобы в провианте не было недостатка, послал тотчас к царевичу Вахтангу, который мне на 13 вьючных лошадях доставил их чуреков и с сих пор я уже сухарей нигде не видал, а таких как вам на пробу присланы и вовсе не имел; к счастью, что ротные командиры столь догадливы были, что имели на артельных повозках экономического провианта дней на пять или на шесть; по прибытии сюда отпущаемый провиант крупой стал по 26-е число, а с сих пор ели экономический. Квартирмистр и провиантмейстер отправлены за две недели до прихода полка, но ничего не успели; на третий день, как полк прибыл, царь дал порции 600 туног чихиря и 400 балыков и в день коронации 300 туног чихиря и 200 балыков, а люди были без дров 6 дней, а без круп я уже счесть не могу, ибо на четыре дня отпущены вместо круп бобы и грецкие орехи, да на сих днях во все команды, получающие провиант, дано 30 пуд пшена сарачинского, да я от себя купил на 4 дня по одному пуду сарачинского пшена, всего выходит на 26 дней, а люди едят свой экономический и мой восемь дней. Я, увидев, что у людей дров нет, при начале месяца пошел сам к царю и взял с собою кап. Таганова, который ему переводил, ибо все здешние переводчики не то переводят, что им сказывают. Объявил ему, что полк без квартир, без дров, без каши и что мне известно, что от него все сие приказано, но не выполняется. Он мне сказал, что он прикажет удовлетворить. Потом я ему доложил, что наши червонцы здесь берут в четыре руб., а что нам оные даются в пять руб. пять к., то каждый рядовой теряет на рубль 26 к.; он мне на сие сказал, что рассмотрит, но что тут не [102] видит никаких выгод, ибо набавят купцы на товары; то я на сие ему донес, что ежели он запретить набавлять на съестные припасы, то солдат ничего не теряет, ибо он красных товаров не покупает; а что мы за чай, кофе, сахар и сукно будем платить лишнее, то сие нам сноснее будет, чем промен платить, дабы солдат получил полное; но он дал мне обещание приказать сделать расчеты, которые и до сих пор делаются. Одним словом, донесу в. пр., что я лучше б желал стоять в каком-нибудь редуте, чем здесь, видя все беспорядки. На сих днях говорил я с адъютантом царским Чавчавадзе (одним, коего можно назвать человеком в здешнем крае), что мне кажется по угощению, кое делают полку, и буде сие донесено будет мною в. пр., то как бы им не лишиться полка, коего они столь усердно требовали; он, как видно, один привязанный к своему отечеству, пересказал видно царю и на другой день поутру получил я от царя присылку с Абхазовым, что е. в. царь знает, сколько я огорчен и просит меня, чтоб я не огорчался и что он все силы употребит мою персону удовольствовать всем, хотя б ему стоило заложить своего сына. Мне последние сии слова показались колки, ибо о себе я ему ни слова не говорил, исключая, что я рискую за недостатки в полку потерять милости своего Государя; то и велел ему сказать, что я душевно огорчен, то е. в. не в силах моего огорчения обратить в веселость, чтоб я был удовлетворен, то я не имею ни в чем нужды, получая от Государя жалованье и имея свои деревни; но что моя одна претензия состоит в том, чтобы полк мне Высочайше вверенный все то получил, что ему следует, то я за сие обязан стараться по человечеству и своей присяге и доколе он не будет удовлетворен, я от своих требований не отстану; но как я вижу, что е. в. оное не угодно, то имея устав и наставление его, сим обеспокоить не стану, но буду доносить своему начальнику на линию. Тот же день послано с поспешностью, чтоб всем удовлетворить, но управляющий городом Мелик и Туманов, — Армяне, все оставили на прежнем основании, и так потерпя неделю, я опять Чавчавадзе объявил, чтоб ежели им полк нужен, то чтоб берегли его, а не то доведут меня, что я должен буду рапортовать, и так как я по своей болезни никуда не выхожу, да и с постели в день не более как часа на два встаю, то он прислал своего наследника мне сказать, что Государь наш христианин, он также, равно и я, то б сделал ему милость, потерпел и в. пр. ничего не доносил; что он знает, что ежели я донесу, то полк возьмут и он пропал (и действительно, если б мы не выступили еще месяц, так здесь готовилась, как сказывают, большая междоусобная брань, которую Вахтанг и Мириан удержали, а к тому и слух о нашем выходе). Я на сие ему отвечал, что я еще с неделю дотерпеть могу, но более я должен буду рапортовать, ибо е. в. и без полка все останется царь, а я рискую быть за сие наказан и потерять милость своего Государя. Большая часть сего письма, я наверно полагаю, вскоре к вам рапортом представлена будет…… Но здесь все идет, как у нас в присутственных местах там все завтра, а здесь икнеба (***), то есть «будет» и оттого ничего не бывает; но осмеливаюсь вас просить сделать мне милость, написать к е. в., что я с полком здесь не капрал, а он, я не знаю, по чьим наговорам со мной никакого дела иметь не хочет и я его не могу уверить, что я отнюдь от министра не завишу; сей же, взяв над ним полную волю, управляет Грузиею. Я вам, как милостивцу, всю правду описал, но желал бы вам оную словесно рассказать и хотя без полка, но быть под командой вашей на линии, а не здесь...... Царь взял всех лошадей офицерских на свой прокорм и одну баню в неделю по разу позволил безденежно солдатам мыться; вот все его благодеяние полку, а при всем том он весьма желает, чтоб полк был всем удовольствован; но его приказания худо выполняются и словом сказать, никто не слушает. Я их все стращаю, что весной в. пр. пожалуете по инспекции сюда; и с царя начиная, вас весьма боятся все. О провианте я просил, чтоб до решения вашего дали хотя на месяц и министр мне сообщил от 10-го декабря, что чрез пятнадцать дней будет выставлено провианту по 1-е марта, но и по сих пор не только по 1-е марта, но уже два дня едят экономический, а о крупах толкуют, чтоб сами делали, а они не умеют, то у нас инструментов нужных нет, да к тому же на мельницы посылают, чего Боже сохрани, случится что с егерем, как его показать, да и теперь на лицо весьма мало людей, ибо полк обшивается и одевается снова, да и люди не соглашаются......