-

Из переписки великого князя Павла Петровича и великой княгини Марии Феодоровны с сардинским королевским домом.

В своем труде, посвященном биографии императрицы Марии Феодоровны, г. Шумигорский, говоря о посещении ею и ее супругом, великим князем Павлом Петровичем Турина, выражает справедливое сожаление о почти совершенной утрате переписки, завязавшейся после этого посещения между Марией Феодоровной и Марией-Клотильдой, супругой наследника сардинского престола Карла Эммануила ¹. Большинство писем всех вообще высочайших особ к королевской савойской фамилии хранится в государственном архиве в Турине, выделенными в особую рубрику (Archivio di stato. Lettere, principi). Здесь все сохранившиеся письма русского императорского дома собраны в одну связку; между ними нет писем Марии Феодоровны к Марии-Клотильде, и потому догадка г. Шумигорского, вероятно, вполне основательна, по крайней мере для одной из переписывавшихся сторон. Зато здесь среди писем, относящихся, главным образом, ко времени императрицы Екатерины II, сохранились письма великой княгини Марии Феодоровны к самому сардинскому королю Виктору-Амедею III, отцу упомянутого выше Карла-Эммануила; тут же находятся и письма Павла Петровича, как в бытность его цесаревичем, так и после восшествия на престол, адресованные самому королю, его преемнику Карлу-Эммануилу, а также принцу Карлу-Эмманунлу Савойскому, Кариньяну и его супруге [92] Марии-Альбертине. Если в туринском архиве сохранились все письма русской великокняжеской четы к Виктору-Амедею III, то надо считать, что эта переписка началась через пять лет после возвращения из заграничного путешествия Павла Петровича и Марии Феодоровны, при чем внешним поводом послужил отъезд из России сардинского посла маркиза де-Парелла; она продолжалась вплоть до смерти сардинского короля в 1796 году. Почти все эти письма совершенно частного характера и вовсе не изобилуют какими-либо интересными подробностями в фактическом отношении; они интересны, главным образом, по их почтительному и в то же время интимному тону, хорошо характеризующему те дружеские отношения, по крайней мере с одной стороны, какие установились между сардинским королевским семейством и русской великокняжеской четой после путешествия этой последней по Европе под именем графов du Nord. Исключение составляет письмо Павла I к сардинскому королю от 24-го февраля 1800 г., в котором он объясняет причины своего разрыва с европейской коалицией, порицает образ действия Австрии и уверяет, что в то же время он остается по-прежнему охранителем интересов Сардинии от каких бы то ни было на них посягательств. Письмо это, остававшееся, как кажется, неизвестным нашим исследователям, бросает несколько иной свет на всю эту переписку. Это письмо лишний раз может служить подтверждением того положения, что Павел I — первый русский царь, внесший в нашу политику отвлеченные принципы, которых он придерживался строже других своих современников, и более определенным выразителем которых явился союз во вторую половину его царствования. В царствование Павла создается у правительства мелких государств Европы взгляд на Россию, как на их защитницу против напора новых идей, взгляд, который опять-таки был выдвинут в царствование Александра I в так называемую эпоху конгрессов. Эти государства Тоскана, Неаполь, Рим, Пьемонт, правители которых, главным образом, пострадали или в эпоху революции, или при Наполеоне. И как раз с этими правителями лично сблизился в свое путешествие Павел Петрович. Мы знаем о высказанных им знаках расположения римскому папе Пию VI, которому суждено было окончить свой век в плену во Франции, и о его сближении с Леопольдом Тосканским ², теперь перед нами дружеская переписка Павла Петровича и его супруги с представителями савойской династии. «Легитимизм» Павла Петровича имел таким образом, в значительной мере, основание в его личных [93] симпатиях, отголосок которых, в данном случае, мы находим и в письме его супруги. Настоящая переписка характеризует ту психологическую подпочву, создавшуюся в сфере семейных и дружеских отношений, на которой строилась в начале XIX века русская внешняя политика, что имело уже государственное значение, — политика, характерною чертою которой служит приводимое ниже письмо императора Павла I от 24-го февраля 1800 г. Вот основания, которые позволяют нам думать, что обнародование этой переписки будет не безынтересно для занимающихся отечественной историей.

М. Полиевктов.

Письма великого князя Павла Петровича.

1-го (12) сентября 1787 г. Павловское. ³

Мой дорогой отец ⁴

Я не могу удержаться, чтобы не снабдить маркиза де Парелла ⁵ при его отъезде письмом к вашему величеству. Завидую его судьбе в том, что ему придется лично выразить вам свое почтение. Как я был бы доволен, если бы он смог выразить вам те чувства, которые я к вам питаю; по крайней мере, пусть он будет в этом свидетелем. Я должен отдать ему справедливость — здесь, у нас он сумел заставить полюбить себя. В этом году он был очень болен и до сих пор еще слаб. Соблаговолите, государь, сохранить ваше благорасположение ко мне и, в то же время, верьте тем чувствам, в которых я вам однажды поклялся и которые сохраню во всю мою жизнь, будучи, мой дорогой отец, ваш нижайший и покорнейший сын и слуга Павел. [94]

12-го (23) мая 1788 г. Царское Село.

Ваше дружеское расположение ко мне позволяет мне надеяться, что вы разделите со мною мою радость по случаю рождения у меня дочери, которою моя жена разрешилась позавчера от бремени, и которой наречено имя Екатерина. Родительница и новорожденная находятся, по милости Божьей, в полном здравии. Я поспешил тотчас же известить вас первым об этом через г-жу принцессу Пьемонтскую ⁶. Сохраните навсегда вашу к нам дружбу и считайте в числе наиболее преданных вам слуг вашего верного сына Павла.

3-го (14) января 1789 г. С.-Петербург.

Беру смелость писать вам и принести мои поздравления по случаю Нового года вовсе не для того, чтобы сообразоваться с обычаем, но чтобы еще раз повторить уверения в моих искренних чувствах к вам и выразить вам мои пожелания всякого благополучия. Примите благосклонно те и другие и верьте всегда, мой дорогой отец, вашему нижайшему и покорнейшему и верному сыну и слуге Павлу.

12-го февраля (2 марта) 1789 г. С.-Петербург.

Пользуюсь случаем отъезда маркиза де-Мереск, чтобы напомнить вам о себе и возобновить перед вами уверения в моей искренней к вам привязанности и благодарности. Умоляю вас сохранить навсегда вашу драгоценную для меня дружбу и верить мне во всю мою жизнь.

18-го (29) декабря 1794 г. С.-Петербург.

Я почел бы себя преступившим приятнейшую для меня обязанность, если бы не повторил по случаю Нового года мои вам пожелания, которые мне диктуют мои чувства; особенно в такие дни, [95] которые, кажется, созданы для испытания всякой власти на земле ⁷. Да благословит милосердый Бог ваши замыслы и да подкрепит ваши силы и здоровье, за которое были здесь в сильной тревоге. Удостойте меня и впредь вашим благорасположением и примите чистосердечные уверения в истинных чувствах того, кто есть и будет и проч.

Письмо императора Павла I королю Карлу Эмануилу IV об отозвании из Италии армии Суворова.

24-го февраля ст. ст. 1800 г.

Мой брат и кузен. Два письма вашего величества от 14-го января были мне вручены камер-юнкером вашим, графом Андезено ⁸.

В одном из моих писем я изложил уже причины, понудившие меня оставить то дело, служить которому я взялся от всей моей души и сердца, имея в виду единственно общее благо.

Но после того как Венский двор обнаружил свои замыслы, я не счел приличным быть ему пособником в его завоевательных планах, которые, будучи противны моим принципам, всегда встретят в них твердое противодействие. Дальнейшее пребывание моей армии в Италии могло бы послужить во вред вашим собственным интересам, раздражая еще более Венский двор, который, заняв войсками владения вашего величества, не может еще смотреть на них, как на земли, завоеванные силою своего оружия. Я понимаю, как велико должно быть в настоящее время беспокойство вашего величества, и как тягостно ваше положение, но я хотел бы, чтобы вы возложили надежду на Бога и рассчитывали на нашу искреннюю дружбу, которая никогда не позволит мне потерять из виду ваши интересы.

Вот выражение того чувства, с каким я пребываю, и проч. [96]

II.

Письма великой княгини Марии Феодоровны Королю Сардинскому.

3-го (14) декабря 1787 г. Гатчина.

Государь, мой дорогой батюшка.

Поручаю г. де-Парелла ⁹ передать вашему величеству эти строки и уверить вас в моей нежной и ненарушимой привязанности. Мы с горестью видим отъезд г. де-Парелла, так как он сумел заставить всех уважать себя. Я желаю, чтобы он вам передал, мой дорогой батюшка, все то, что я ему поручила, и тогда вы убедитесь, что ваша дочь вас нежно любит. Сохраните, умоляю вас, ваше благорасположение ко мне и вашу драгоценную память обо мне, любите меня постоянно и будьте уверены, что я останусь до конца моих дней с чувством живейшей преданности, государь, мой дорогой батюшка, вашего величества верная и преданная слуга и дочь Мария.

1-го (12) января 1788 г. С.-Петербург.

Та, которую вы удостоиваете имени вашей дочери, не нуждается в каком-либо определенном дне, чтобы пожелать вам всевозможного счастья и благополучия. Но так как Новый год дает право выразить свои пожелания, то удостойте, государь, принять мои, а вместе с ними и то выражение почтения, которое я вам свидетельствую от чистого сердца, будучи вам нежно и искренно предана. Осмеливаюсь говорить таким языком, так как я знаю, что ваше величество предпочитает его всякому другому, ибо это — язык чувства. Бы уже знаете, мой дорогой батюшка, о тех горестных минутах, которые меня ожидают; и я уверена, зная по опыту ваше благорасположение ко мне, что вы разделите со мною мое горе и вознесете ваши молитвы о сохранении вашего дорогого сына ¹⁰. Я боюсь злоупотреблять драгоценным временем вашего величества, продолжая это письмо, а потому [97] заканчиваю эти строки, умоляя вас, мой дорогой и добрый батюшка, любить постоянно ту, которая имеет честь называться и проч.

Государь! Примите, мой добрый и дорогой батюшка, мои нежные поздравления по случаю Нового года ¹¹. Вы знаете, как вы нежно любимы вашей приемной дочерью, и потому вы легко убедитесь, что нет такого благополучия, которого бы она вам не пожелала. Примите мои пожелания, как выражение почтения с вашей обычной благосклонностью и соблаговолите питать ко мне то же дружеское расположение, каким вы удостоивали меня до сих пор. Вы уже знаете через нашу дорогую принцессу Пьемонтскую о всем том, что я перенесла в нынешнем году; но счастье быть вместе с моим дорогим мужем меня заставило все позабыть. Да будет угодно Богу, чтобы в будущем году я не была подвержена более тем же опасностям. Я уверена, что вы возносите ваши молитвы за меня, мой дорогой батюшка, и что они принесут мне счастье. Обнимая вас со всею нежностью ребенка, и преисполненная тех чувств, которые вы так хорошо сумели мне внушить, я осмеливаюсь называться, и проч.

14-го (25) декабря 1790 г. С.-Петербург.

Возобновляя по случаю Нового года вашему величеству почтительные выражения моей нежной привязанности, я осмеливаюсь просить вас, мой дорогой батюшка, принять уверения в той нежности, какую я к вам питаю и буду питать постоянно. Мне приятно льстить себя надеждой, что вы сохраните постоянно ко мне ваше благорасположена и дружбу, и что наша разлука не уменьшит той нежной привязанности, какую вы мне обещали и которою я, в свою очередь, вам так искренне отплачиваю. Да будет отмечен для вас, мой дорогой батюшка, этот год самыми счастливыми событиями. То счастие, какое вы распространяете на ваших подданных, обеспечивает ваше собственное; наслаждайтесь им вполне, точно так же, как уверенностью, что вы любимы и обожаемы всеми теми, кто имеет счастье вас знать. Соблаговолите быть уверенным, что ничто не может сравниться с [98] нежной и искренней привязанностью, с какою я останусь на всю мою жизнь.

30-го апреля (11 мая) 1794 г. Павловск.

Как я должна благодарить вас за все те нежные и лестные для меня выражения, которые вы соблаговолили передать мне через г. де-ла-Турбиа ¹². Я искренне тронута этим и желала бы выразить мою благодарность, равно как за то очаровательное письмо, которое он мне передал от вашего имени. Я вас обожаю как отца; этим сказано все, и я признаюсь, что воспоминания о вашей доброте и дружбе всегда меня трогают. Сохраните, умоляю вас, ваши лестные для меня чувства ко мне и верьте, мой дорогой батюшка, что я желаю вам всякого благополучия. Я была очень обрадована, имея случай воспользоваться отъездом г. де-Запатта, чтобы еще раз выразить вам мое искреннее почтение, и поручить вашему благорасположению отъезжающего человека, вполне достойного уважения. Почему не могу я льстить себя сладкой надеждой увидеть вас еще раз и уверить по-прежнему в моей преданности и привязанности самого любимого и уважаемого отца! Тогда бы была вполне счастлива та, которая считает за честь называться и проч.

22-го ноября (ст. ст.) 1796 г. С.-Петербург.

Примите нежные пожелания и выражения почтения от вашей дочери и будьте уверены, мой дорогой и добрый батюшка, что я навсегда останусь вам предана. Пусть этот Новый год будет отмечен для вас всевозможным благополучием; пусть каждый миг вашего царствования будет ознаменован самыми счастливыми событиями; вот что желает вам мое сердце. Соблаговолите всегда помнить обо мне и сохраните вашу дружбу ко мне; знайте, мой добрый, дорогой и любимый отец, что пока я буду жива, я всегда буду помнить о тех знаках вашей доброты, которыми вы меня осыпали во время нашего пребывания в Турине; это пребывание навсегда останется самым дорогим для меня временем в моей жизни. Примите выражение моих чувств и позвольте мне навсегда называться, государь, мой дорогой батюшка, вашего величества, нижайшей и преданной дочерью и слугою Марией.

Комментарии

1. См. Шумигорский, «Императрица Мария Феодоровна», стр. 210.

2. Подробности о путешествии Павла Петровича сл. Шумигорский, стр. 164-234; Кобеко, «Цесаревич Павел Петрович», стр. 204-244.

3. Письма помещаются в переводе с французских подлинников.

4. Далее этот заголовок мы опускаем.

5. Маркиз де-Парелла был послом сардинского короля при русском дворе, с 1783 до 1789 г., как указывает Н. Григорович в своем труде «Кавцлер князь Александр Андреевич Безбородко» (т. I, стр. 309). Из письма великой княгини Марии Феодоровны от 3-го сентября 1787 г. можно предполагать, что упоминаемый здесь отъезд маркиза де-Парелла был окончательным. (См. ниже). Н. Григорович ссылается на придворные календари, в которых в 1789 г. мы, действительно, находим имя нового сардинского посла Сапата ди-Понши (по-французски Zapatta de Ponchy), бывшего в России до 1793 г. Может быть, на основании приводимых здесь писем, год отъезда маркиза де-Парелла придется отодвинуть на 1787 год.

6. Мария-Клотильда, жена Карла-Эммануила, наследника сардинского короля.

7. В этой фразе, очевидно, намек на современные политические события и революционное движение, достигшее апогея во Франции, вышедшее из ее пределов и как раз в это время отразившееся на интересах сардинского короля: в ноябре 1792 г. Ницца и Савойя перешли от Сардинии к Франции, при чем население последней само высказалось в пользу Франции. 21-го января 1793 г. был казнен Людовик XVI, а к июлю того же года относится падение Жиронды (Файер. «История Европы XIX века». Т. I, стр. 41, 44 и 53). К сожалению, до нас, как кажется, не дошли письма Павла к Сардинскому королю 1791 и 1792 г.г.

8. Настоящего письма нет в известном сочинении Д. А. Милютина, «История войны 1799 г.».

9. См. прим. 5-е.

10. Речь идет, очевидно о предположениях цесаревича Павла Петровича отправиться на театр военных действий. К новому 1788 году не выяснилось еще окончательно, что эта поездка не состоится. См. Д. Кобеко, «Цесаревич Павел Петрович», стр. 337 и след.

11. Это письмо без даты. Но по его содержанию, в котором, как кажется, находятся указания на те же трудные роды великой княгини, что и в письме № 2 Павла Петровича, его можно приурочить к декабрю 1788 г.

12. Барон де-ла Турбиа, сардинский посол при русском дворе, был в России с апреля 1794 г. по июль 1795 г. и оставил, между прочим, довольно любопытное описание Новороссийского края и земель, приобретенных от Польши, за это время. Это описание не напечатано.

Текст воспроизведен по изданию: Из переписки великого князя Павла Петровича и великой княгини Марии Феодоровны с сардинским королевским домом // Русская старина, № 10. 1899