ПУТЕШЕСТВИЕ СТОЛЬНИКА П. А. ТОЛСТОГО.

(См. "Русский архив" сего года, вып. 2-4)

Июня в 1-й день. Из Венеции на фрегадоне поплыл и отшед от Венеции 12 миль Ит., стояли на море на якоре, для того что ветру никакого не было, а по-итальянски это называется бонада. На том месте стоя обедали, а по обеде почал быть ветр самый малый и тем ветром пошли помалу и отшед от Венеции 20 миль Ит. обмеркло. В то время на первом часу ночи почал быть ветр немалый, которым мы бежали всю ночь и к утру пробежали против города Рувина, от Венеции 130 миль Итальянских.

Июня во 2-й день. На первом часу дня почал быть ветр мал, и тем малым ветром плыли мы до полудня и проплыли Истрию всю, а поравнялися против первых Далмацких гор от Венеции 150 миль Ит. Того ж дни после полудни ветр был малый и тем малым ветром плыли до ночи и ночь мало не всю, а за три часа до свету почал быть ветр нам в путь ваш самый способный и немалый и тем ветром бежали до свету и ушли в 3 часа 20 миль Итальянских.

Июня в 3-й день. С первого часа дня ветр нам был способный и немалый и не пременился, как начал быть за 3 часа до свету, и тем ветром бежали мы весь день и обмеркло в Далмации против города Травы, от Венеции 300 миль Ит., а на первом часу ночи ветр почал быть меньше и к полуночи нималого ветру не стало, так и во всю ночь было безветрие, и фрегадон наш стоял на одном месте.

Июня в 4-й день. С первого часу дня почал быть самый малый ветр, и наш фрегадон помалу подавался вперед, а с [6] обеда почал быть ветр немалый, нашему надлежащему пути в противность, и фрегадон наш шел бордами, а по голландски лавирами, а после полудня припал зело великий ветр нам противный, и фортуна на море почала быть зело великая и нашего фрегадона ни бордами ни какими иными мерами идтить в путь наш не пустило, и для того вошли мы в порт, который порт называется Ливир, и в том порте ночевали, а тот порт от Венеции 350 миль Ит., а жилья у того порту никакого нет.

Июня в 5-й день. После полудня из того вышепомянутого порту пошли, и нам ветр был способный и немалый, которым день тот весь бежали и ночи 5 часов, а в 6 м часу той ночи приплыли мы в Корсуль, от Венеции 400 миль Ит. и стояли в том вышепомянутом городе Корсуле Июня до 8-го числа, а тот город Корсуль Венецкой провинции в Далмации последний к Рагузскому княжеству, стоит на острову. Против того вышеписанного города на острову на горе построен монастырь, который называется Итальянским языком Субин Целио деле-Мадона, а Славянским языком то суть взятие или вступление в небо Пресвятой Богородицы. В том монастыре костел Римской веры, в котором костеле есть образ Пресвятой Богородицы старинного Греческого письма, писан подобием тем, как пишется Пресвятой Богородицы образ, который называется Смоленским. От той вышеписанной св. иконы бывают многие чудеса и ныне. Как на море, так и на земле при том монастыре много посажено дерев кипарисных, великих и малых. Притом же монастыре много пчел в ульях и в стенах костельных. В том монастыре живут 4 человека законников Борнадынов, а иных жителей никаких людей в том монастыре нет, а стоит тот монастырь на земле Рагузской провинции, и от того монастыря почитается по морю Венецкой гольфы Рагузского княжества владение. Около того монастыря по городам живут Рагузяне капитаны морские и астрономы и маринары. Строение домовное имеют каменное самое малое и нужное, также хлеба и скота имеют мало, только забавляются фруктами, т. е. гроздием. Винных ягод и винограду, груш, шепталы, орехов миндальных, орехов же грецких и иных имеют достаток, а говорят все Славянским языком, а Итальянский язык все знают и называются Герваты, веру держат Римскую.

Июня в 8-й день, в пятом часу дня, из-под Корсуля поплыли; ветр был нам способный и немалый, и тем ветром бежали мы до полудня, а с полудня ветр почал быть мал, [7] однакож нам способный, и тем ветром плыли мы весь день и в последнем часу дня того приплыли против острова, который остров Рагузского владения и называется Санто-Андреа. На том острове на верху на самом есть построены каменные жилья: немалый, между которыми есть построена и каплица, т. е. малый костел Римский, а живет на том острову всегда один человек, не имеет с собой никогда никакого товарища, а почитают того человека Римляне за святого, а сказывают о нем гистории, которым верить не можно и слушать их непотребно. А тот остров не доезжая Рагузского столишного места Дубровника за 10 миль и Итал. И от того острова плыли мы до Дубровника пол-3 часа, а в третьем часу ночи приплыли под тот город Дубровник.

Июня в 9-й день. Был я в том городе Дубровнике по утру в монастыре у Францишканов, в том монастыре показывали мне святыни:

Гвоздь тернового венца Спасителя нашего Христа.

Крест, сделан из самого дерева креста Христова.

Сребренник, который взял Иуда у архиереев Еврейских аа Христа, видом черн, величеством с Черкасский чех и тем подобием сделан, а изображения на нем не можно знать за многими леты.

Часть кости от руки Иоанна Крестителя.

Часть кости от руки святой мученицы Екатерины.

Часть кости от ноги св. Власия, архиепископа Севастийского.

Часть от ноги св. Геронима.

Из того Францишканского монастыря пошел до девического монастыря, в котором живут 40 законниц Францишканок. Потом был в монастыре у Езувитов, который строится вновь, в нем живут 8 человек Езувитов. Потом пришел на то место, где стоят пушки на раскате, который раскат очищает вход в порт к воротам. Тут стоят три пушки великих, из которых одна зело велика, изрядного мастерства, граненая, и малых пушек на том раскате есть под сараем немногое число. Потом был в палатах, в которых делают динарии Рагузской монеты, всего 9 человек мастеров, из которых пять человек расковывают серебро, а четыре человека печати набивают. Потом приспело время обеда, и поехал я из города на свой фрегадон. Того ж числа по обеде приехал паки в город и был в Доминиканском монастыре, в котором мне показывали святыни, многие вещи. Вначале крест немалый, в котором немалая часть древа самого креста Христова. Потом часть руки [8] Иоанна Крестителя, у которой одного пальца нет; а сказали, что-де тот палец есть в Риме.

Глава Власия, епископа Севатийского, кость от гортани того же св. Власия, рука того ж св. Власия, нога того ж св. Власия.

Рука св. мученицы Парасковеи, которую по-итальянски называют Бригитою.

Кости от спины св. Августина.

Кость от челюсти святой Полагеи.

Кость от главы первомученика Стефана и камень, один из тех, которыми св. Стефан побиен от Иудей.

Кость от главы царицы Маргариты.

Две кости от глав и две ноги святых младенцев, избиенных от Ирода за Христа. На тех их ногах плоть и кожа и жилы целы.

Камень от гроба Спасителя нашего Христа.

Пелена Христова, в которой по рождестве Своем был Спаситель наш принят Пречистою Матерью Своею Мариею. Та зело толста, а из какой материи исткана, подлинно о том познать не можно, однакож подобится толстой посконной холстине.

Два гвоздя от тернового Христова венца.

Кость от ребра св. апостола Павла.

Кость от главы св. Анны, матери Богородицыной.

Кость св. апостола Андрея Первозванного.

Кость от ноги св. мученика Канарея.

Части от рук св. трех братий, Петра, Лаврентия и Андрея.

Нога св. Николая Пилигрима.

Часть от руки св. Иоанна Златоуста, которого Итальяне называют Хризостом.

Часть от главы царицы Елены, матери царя Константина.

Часть мощей апостола Варфоломея.

Глава св. Пагкратия.

Часть от руки Петронимы, дочери апостола Петра, и нитки, которые та святая Петронима пряла.

Часть от главы св. мученика Сергия.

Часть от руки св. Трофима.

Нога св. мученика Зиновия.

Нога св. мученицы Зиновии.

В том же монастыре дали мне две свечи, которые повелевают запалять пред святыми иконами на корабле или на каком ни есть судне во время великой фортуны, т. е. сильных ветров. Из того монастыря пошел я к принципу, т. е. к князю [9] Рагузскому на двор. Тот его двор близко соборного их костелу, построен мастерством нарочитым, не велик, и палат на нем немного. Прежде привели меня в палату, где у Рагузского князя и у всей их республики чинят суд и всякое управление. Та палата не велика, однакож убрана нарочито и есть та палата внизу.

Потом пошел я вверх и вошел в палату, в которой Рагузяне обирают себе князей. Та палата длинна, сажень 6, а ширина сажени 4, убрана резьбами, и поделаны вдоль в той палате лавки и скамьи. Из той палаты вошел в палаты ж, в которых живет князь Рагузский. В первой палате княжеские домовые люди, человек с 8, стоят в красных одеждах. Из той палаты пришел в другую палату, в которой меня встретил сам князь и за ним один его человек в красной же одежде и повел меня в другую палату, в которой поставлены кресла, обиты красными камками, и палата обита теми же камками. В той палате князь сам сел и мне против себя велел сесть в креслах, где я с ним сидел недолго. Потом, поблагодарствовав ему за ласку к себе, от него пошел, и он меня проводил в третью палату из той, в которой я с ним сидел. А говорил со мною князь Рагузский Славянским языком; а которые сенатори пришли со мною к нему, те все не входили в ту палату, где я с ним сидел, для того что у Рагузян есть такое обыкновение: где князь их сидит с приезжими к нему иноземцы, в ту палату сенатори к нему входить не повиины. И пошед я от князя, ночевал ту ночь в городе на дворе, а на фрегадон того дня не поехал.

Город Дубровник стоит на берегу моря, под высокими горами. Тот город столица Рагузского княжества. Фортеца каменная и зело изрядная и крепкая; от проезжей башни, которая к морю, есть порт, то суть пристанища судам и в которое место суды входят: на том месте от башни до стены положена чепь железная великая, которая возбраняет вход всяким судам неприятельским в тот вышепомяненный порт. В том городе Дубровнике домы строения каменного не великие, однакож то место недобре, безлюдно.

Рагузская шляхта и сенатори и купецкие люди к приезжим иноземцам ласковы и приемны; а платье носят сенатори Рагузские черное, под исподом кафтаны долгие, подобные чернеческим рясам, а наверху долгие епанчи, подобный чернеческим мантиям. [10]

В Дубровнике мясо и всякий харч дороги, и рыбы свежей и соленой зело мало, временем и не бывает. Фруктов всяких есть и не дорого. Деньги у них свои серебрянные, которые называют динариями; тех динариев на золотой червонный дают по 132, а видом те динарии круглые, величеством с Московскую копейку.

Принципы или князи бывают у них помесячно, на каждый месяц выбирают нового князя из сенаторей, а всякие дела делают общей республикою; а владения Рагузского всего по берегу Венецкого моря на 100 миль Ит., а против самого столишного их места Дубровника остров владетельства Венецкого князя.

Войны никогда Рагузяне ни с кем не имеют, дают дары цесарю Римскому, и королю Гишпанскому, и князю Венецкому, и салтану Турецкому. Имеют у себя Рагузяне пехоты для караулов 500 человек солдат тутошних жителей.

В том городе Дубровнике живет Римской веры арцибискуп, который под собою имеет двух бискупов Римской же веры. В том городе Дубровнике видел я многие домы разорены и палатное строение разваленное; а сказывают, что весь город Дубровник был разорен волею Божиею от ныне лет за 30 трясением земли.

Июня в 10-й день, в 6-м часу дня, от города Дубровника мы на своем фрегадоне поплыли к городу, или к местечку, Перасте способным ветром, а не великим и, отъехав от Дубровника 10 миль Ит., увидели на море впереди себя два судна Турецких, которые называются фусты, на которых ездят курсары, т. е. добыточники, или разбойники морские. И мы на фрегадоне своем, управя пушки к бою и всякое ружье, поворотили парусы свои прямо к тем курсарам и сошлись с ними близко, как можно стрелять из пушек; и те курсары поворотили от нас к берегу и, опасаяся нас, поставили у себя на фусте бандеру, т. е. знамя под гербом Венецкой республики под образом св. Марка, которую бандеру мы усмотря, прошли их мимо, не стреляя по них из пушек, в ближнем расстоянии; а то суть обыкность курсаров Турецких, когда не смеют с кем биться, тогда выставливают бандеры или знамена христианских знаков.

Того ж числа за два часа до ночи приплыли мы под город, который называется Каштельново. Тот город Венецкой провинции, от города Дубровника 40 миль Ит. Под тем городом наехал я на своих Москвич на корабле — князь Димитрия и кннзь Федора Голициных, князь Андрея Репнина, князь Ивана Гагина, [11] князь Юрия Хилкова, князь Бориса Куракина и иных. Город Каштельново самый малый, фортеца каменная и все строение в нем каменное ж. Под тем городом стоял наш фрегадон тот день весь и всю ночь.

Июня в 11-й день. На первом часу дни поехали мы каналом от города Каштельново. Ветер был самый малый и недобре нам способный. Того ж числа в 6 часу дня приплыли мы к местечку, которое называется Пераста. То местечко Венецкой державы, живут в том местечке Герваты, капитаны морские и астрономы и маринары. Домы имеют строения каменного и садов имеют много. От того меетечка Перасты в 15 верстах и ближе городы и деревни Турецкие. То местечко Пераста сидиг между высоких гор, при самом канале моря. В том местечке стоял я Июня до 19 числа. От города Каштельново до Перасты 18 миль Ит. То местечко Пераста в княжестве Албанском и есть в нем много Сербов, которые суть веры Греческой; однако ж в том местечке Перасте церкви Греческой нет, а есть церкви Греческая по селам около того местечка не в далеких местах, в которых селах живут Сербы Греческой веры, а те Сербы под державою Венецкою, недавно избежали от рук проклятых бусарман, от державы Турецкого салтана и живут смежно с Турецкими городами и с деревнями. Те Сербы люди военные, подобятся во всем Донским казакам, говорят все Славянским языком, платье носят Герватское. Жены их и дочери во всем подобны Герватским женам в платье и в обыкностях и зазор от мужеска полу имеют и скрываются. Те Сербы хлеба и живностей и фруктов имеют достаток, живут между великих и высоких каменных гор, домы имеют строения каменного, к Московскому народу зело приветны и почитательны.

В том вышеписанном местечке Перасте стоял я в доме капитана морского, который называется Виценцо Буевич, с которым я съехался под вышеписанным городом Каштельново и был у него на корабле, и тот Виценцо в то время просил меня о том, чтоб мне, будучи в Перасте, стоять в его доме. И как я в Перасту приехал, и того вышепомяненного капитана Виценцо брат двоюродный, Римского закону апат, именуемый Виценций же, принял меня в дом брата своего помяненного Виценция с великою честию и приветом. В том доме было мне палат и кроватей и столов и кресел и стульев и всяких потреб довольно, и постеля была для меня изготовлена изрядная. Также тот вышепомяненный капитанский брат обослал меня [12] фруктами и живностью и в свой дом меня звал и всякое почтение мне чинил с великим приветом. А тот вышепомяненный капитан Виценций служит в Венецкой Речи Посполитой из платы, а служба его суть такая. Имеет тот капитан свой корабль воинский, на том корабле Венецких солдат имеет 160 человек на плате Венецкой республики, а за корабль и за свою услугу берет от князя Венецкого и от всей республики на три месяца по 1600 дукатов; и маринеров 160 человек на том корабле держит тот капитан из той же платы и ходит в том корабле непрестанно по морю Венецкой гольфы, ищет Турецких судов и смотрит того, чтоб Турецких людей ни в каких судах в Венецкую гольфу не пропустить, а где с Турецкими людьми съедется, и он с ними повинен биться, и ежели увидит свое бессилие, что Турки его осилив, похотят взять корабль его, и он повинен в корабле своем порох запалить и сам и с кораблем пропасть, чтоб корабль его и Турецкое судно купно сгорели и все б за едино пропали. И в том капитан Виценций Венецкому князю и всей республике чинил присягу.

Июня в 12-й день, т. е. в день Пятидесятницы, из местечка Перасты ездил я в село Ризу, где живут Сербы Греческого закону, и в том селе слушал святую литурию в Греческой церкви. Ту святую службу служил Сербский священник Славянским языком. Того помяненного села Ризы жители приняли меня с любовью и с великим почтением и, как из того села поехал, проводили меня до моей лодки великим многолюдством. В той помяненной Греческой церкви имеют некоторые церковный книги и Московской печати, также есть и святые иконы Московских писем штилистовых, а завозят туды иконы и книги с Москвы Греки.

Июня в 13-й день. Поехал я из Перасты в лодке в город Катарру, который город Венецкой державы, сидит под высокою горою на конце того каналу, в который мы вошли с фрегадоном своим против города Каштельново. От Перасты тот город Катарро 6 миль Ит. В том городе Катарре повелено было нашего фрегадона капитану отдать сухари Венецкого князя, которые он из Венеции в Катарру во фрегадоне своем привез, и как мы Июня в 11 день из фрегадона вышли в Пераст и того ж дни фрегадон дошел до Катарры, а я того фрегадона дожидался в Перасте. А как я в Катарру приехал, и того города Катарры губернатор встретил меня в городовых воротах с великим почтением и проводил меня до Греческой церкви, где я слушал святую литургию, и пошел смотреть того города [13] строения, и тот помяненный губернатор со мною ж ходил и привел меня в Римский костел, в котором я видел под престолом тело некоторые жены убранное в платье Доминиканского закону, только видеть лицо и руки, имеющие плоть и жилы и кожу нетленно; а сказывают, что по смерти ее до ныне 130 лет. Та жена была Греческого закону, имя ей Анна, о том и Римляне сказывают, что она была не их веры; а отняли то ее тело Римляне у Греков для того, что Греки того места которые живут под властью Римлян. Из того костела пошел я до остарии, где, обедав, пошел из города, и губернатор того места проводил меня до городовых ворот с великою любовью, и я из города Катарры поехал после обеда тою ж лодкою паки до Перасты. Город Катарро имеет фортецу каменную и зело крепкую; половина той фортецы есть при воде на ровном месте, а другая половина обведена по горе высоко для того, что имеют опасение от приходу по земле Турецких людей. От той Катарры живут Турки в ближних местах, верстах в 6 и ближе, и всегда у Катарцев и у Перастян с Турками бывают бои, и часто бывает перемирье, когда, помирясь, имеют между собою и торги.

Также и помяненный капитан Виценций, отстоя на море уреченные месяцы, за которые возьмет плату от Венециан, тогда вольно ему ехать в Турецкие места для торгов и, приехав в Турецкие городы, свободно с Турками пребывает и торгует; также и на море, съехався с Турецкими людьми в судах и бився с ними, учинит перемирье и поедет на Турецкие суды, и Турки приедут к нему на корабль, где друг друга повинны подчивать, и так с миром разъезжаются по своим дорогам, на чем положат между собою трактаты.

Близко помяненных мест Катарры и Перасты живут вольные люди, которые называются Черногорцы. Те люди суть веры христианской, языка Славянского и есть их немалое число, никому не служат, временем войну точат с Турками, а временем воюются с Венетами.

Июня в 19-й день, за час до свету, поплыли мы из-под Перасты на своем фрегадоне тем же каналом, которым и к Перасте плыли, и того ж числа в 4-м часу дня приплыли паки под город Каштельново. И близко того города был я в церкви Греческой, где видел мощи святые: рука царицы Елены, матери царя Константина, перст апостола Фомы, перст апостола Варнавы. При той церкви живет митрополит Греческого закону, у него под властью немало есть епархий в Сербском народе. Те [14] Сербы все говорят Славянским языком и службы святые в церквах совершают Славянским языком, и во многих местах у тех Сербов святых икон письма и книг печати Московской много. От того города Каштельново недалеко пребывает другой митрополит Греческой же веры и тот в Сербском же народе имеет в своей епархии Греческих церквей немало-ж, а поставляются те оба митрополиты от благочестивого патриарха Сербского, который есть Греческой веры и пребывает в городе Будиме под властью цесаря Римского. И под тем городом Каштельново стояли мы тот день весь, для того что имали к себе на фрегадон пресную воду и прибавливали во фрегадон саворны, для того что из-под того города Каштельново потребно нам было отъезжать чрез все Венецкое море до города Барлета или до города Бара, во область Гишпанского короля; также убирались с пушками и с ружьем, для того что в тех местах, где нам надлежал путь до Барлета или до Бару, всегда бывают Турецкие люди в кораблях и галерах, также и курсары на фустах и на иных судах. В том времени проведитор города Каштельнова прислал ко мне вин разных в сулеях и мушкателей, а сам со мною не видался.

Того ж Июня в 19-й день, во втором часу ночи, из-под города Каштельново пошли мы в надлежащий свой путь; ветр был нам способный, только ж гораздо мал, которым мы не могли из порту выйтить, а тянули фрегадон в барке канатом и вышли из порту с трудом; также и на море ветр был зело мал, которым мы в ту во всю ночь ушли от города Каштельнова 10 миль Итальянских.

Июня в 20-й день с первого часа дни шли весь день так же, ветр был нам способный, только ж зело мал, которым фрегадон наш скоро идтить не мог, а в иные часы была и бонация, т. е. безветрие, которые часы стоял наш фрегадон на одном месте и не мог идтить нимало. И всего с первого часу дни по отдачу часов денных ушли мы 20 миль Итальянских, и на том месте обмеркло, а с первого часу ночи почал ветр быть хотя нашему пути и недобре способен, однакож не мал, которым мы бежали всю ту ночь и убежали до свету 70 миль Ит.

Июня в 21-й день. На первом часу того дня видеть нам была в левой стороне земля державы Турецкого салтана, которая называется Албания; потом, как мы ту землю пробежали, почало быть видно с правой стороны земля державы Гишпанского короля, которое место называется св. Ангела, где древле сотворил чудо [15] архистратиг Михаил, испустил из камня воду. Того Июня с 21-го дни ветр нам был с первого часа дня недобре способер, однакож немалый, которым бежали мы до полудня того и поровнялись против гор, на которых горах церковь во имя чудес архангела Михаила, а под теми горами город Гишпанского короля, который называется Мамфредон. И с полудня ветер почал быть мал, которым наш фрегадон шел тихо, и почали там быть видны черни Гишпанских берегов, на которых город Барлет или Бар, и тем ветром малым плыли мы с полудня до 10 часов того дня, а в 10-м часе дня ветр нам был недобре способен, однакож не мал, и тем ветром шли мы от 10-го часа по 16-й час, а в 16-м часе того дня приплыли мы в Гишпанию, под Гишпанский город, который между Барлетом и Баром, а называется тот город Трани. От того городу Катарру по берегу морскому есть два города Гишпанских же, которые имянуются Бижели и Мальжета. От Мальжеты недалеко на том же берегу моря город Бар. И того Июня 21-го дня с первого часу по 16-й час ушли мы всего 30 миль Ит. и под тем вышепомяненным городом Трани поставили мы свой фрегадон на якоре в море, для того что лод теми городами, которые меж Барлету и Бару, и в самом Баре порту, т. е. пристанища судам, нет, а ставятся суды под теми городами, которые к ним приходят на море, потому что в том месте может якорь задержатися о землю.

Город Трани стоит при самом море, фортеца каменная и немалая и строение домовное все каменное ж, около его много садов и виноградов; и от того города Трани по берегу морскому до города Бижели и кругом города, также и от города по тому ж берегу морскому до города Мальжета и кругом того города, и от того города по берегу ж моря до самого Бару и кругом Бару садов и виноградов множество ж, и между тех виноградов и садов много домов строения каменного. Под тем городом, который зовется Трани, стояли мы Июня до 22-го. числа. Вышепомяненные Гишпанские городы Барлет и Бижели и Мальжета стоят при самом же море, фортецы каменные и строение в них домовное и костелы каменные ж, и расстояние между них не дальнее, а по берегу морскому между тех всех городов построены башни каменные, башня от башни сажень по 100, а построены те башни для опасения от Турецких людей и от курсаров, потому что Турецкие городы от тех вышепомяненных Гишпанских городов в самых ближних местах. [16]

Июня в 22-й день. За два часа до свету пошли мы с того места, где стояли, к городу Бару. Ветр был нам способный и немалый, и в 3-м часу того дня приплыли мы под город Бар и, не пошед в Бар, т. е. в пристанище, стояли мы против города Бару на море без якоря, для того что тот порт, еже есть пристанище, капитану и астроному и маринарам нашего фрегадона суть незнаем, и опасались в него войтить, чтоб не разбить фрегадона; а на море против города Бару якоря кинуть было невозможно, для того что в том месте дно морское каменисто, и якорь не может тут задержатися. И стоя мы на том месте, послали от себя в город Бар одного человека с практикою, т. е. с листом, который лист взял я себе для проезду из Рагузского княжества из города Дубровника, и губернатор города Бару поволил мне в Бар ехать, и за тем позволением приехав я в Бар, стал на постоялом дворе, что по-итальянски называется остария. Та остария называется Маркандони ди Сан-Марко, близко пляца. В ту остарию прислал ко мне Барский губернатор человека, велел меня приветовать и просить о том, чтоб я к нему по времени пришел в дом. Того ж числа по обеде, как почали благовестить на веспер, т. е. к вечерни, и я пошел в Римскую церковь, в которой лежат мощи великого архиерея Христова Николы. У той церкви в дверях встретили меня попы Римские, которые называются канонники. Та церковь каменная, великая, сделана по обыкновению западных церквей; в той церкви насгоящий престол во имя Чудотворца Николы, и иных престолов в той церкви много, как обыкновенно быть в Римских костелах. В том же костеле много столпов каменных, на которых сделаны кругом того костелу внутри хоры. Под алтарем той церкви в земле низко сделана церковь Римская ж, в которой лежат святые и чудотворный мощи святителя Николая. В ту церковь из вышепомяненной великой церкви два схода, в которых поделаны лестницы каменные, широкие. В той нижней церкви на средине сделан алтарь Римский во имя Чудотворца Николая, весь серебрянный литой, на котором со всех сторон сделаны из серебра образы чудес Чудотворца Николы. Поверх того престола сделан осьмиугольный амвон серебрянный же литой, в две ступени в высоту, на том амвоне поставлен образ великого Николы поясной, вылит из серебра; правую руку имеет благословенную, а в левой руке держит святое Евангелие, зело украшено камением изрядным: алмазы, яхонты, изумруды, лалы. Поверх того Евангелия сделаны три яблока [17] круглые золотые в образ чудеси чудотворцева, как отцу трех девиц, хотящему отдати на брак скверный, три узла подал злата и от смертельного блудного греха тех трех девиц избавил. Под тем вышеписанным алтарем в земле низко лежат мощи чудотворные великого иерарха Николы покрыты единым каменем мраморным. На том камне сделано едино окно малое, круглое, и, когда кто хощет видеть его святые чудотворные мощи, тот повинен войтить под престол в окно, на то устроенное, и смотреть вниз в то вышепомяненное круглое окно; а в то окно канонник, влезши под алтарь, опустит вниз, над самые чудотворные мощи серебрянный небольшой шандал со возженною и свечею на серебрянной чепи, и в то вышеписанное круглое окно и видеть св. Чудотворца Николая кость от ноги, которая суть лежит вся потоплена в мире, исходящем от пресвятых его мощей, и поверх той кости святой стоит святое миро, видом подобно чистому маслу. В ту низкость, где его святые мощи лежат, никто не входит отнюдь, а миро святое достают той церкви канонники таким повелением: навяжут едину губу на серебрянный жезл, на то устроенный, и опустят в вышепомяненное круглое окно со свечею, и ту губу, напоивши святым миром, исходящим от чудотворных мощей, выняв оттуду, выжмут в сосуд и паки так же чинят и сколько потребно, столько возьмут, а миро святое никогда не оскудевает. И то святое миро канонники той церкви требующим раздают без возбранения, кто сколько похочет взять, и без цены; и множественное число того святого мира разбирают на всякий день приезжие молебщики, однакож никогда не умаляется исходити от чудотворных мощей, и весь мир тем святым миром Чудотворца Николая преизобилует и освящается; и всегда то святое мгро в церкви чудотворцевой держит один канонник в серебрянном сосуде и помазует приходящих неоскудно. Когда то святое миро раздаваемо бывает требующим и влито в скляницы, тогда является видом подобно чистой воде, и дают то святое миро приходящим пить неоскудно.

В той нижней церкви еще четыре алтаря по сторонам чудотворцева алтаря, построены по два алтаря; а на правой стороне у стены сделана одна шкатула деревянная, резной работы, золоченая, мерою в длину полтора аршина, а в ширину аршин, в высоту трех четвертей. В той шкатуле поставлен деревянный ларец — тот, в котором привезены в Бар из города Мира мощи Чудотворца Николы. В той нижней церкви есть 24 столпа аспидных, на которых утвержден той церкви вход; а близко [18] алтаря Чудотворца Николы сделаны своды изрядным мастерством из гипсу Итальянскою работою.

В той же церкви на правой стороне есть один столп желтого аспиду, который стоял при мощах св. Николы в городе Мире, и по принесении его святых мощей тот столп приплыл морем в город Бар и ныне стоит в той же нижней церкви, от которого столпа, сказывают католики, и ныне молитвами Чудотворца Николы бывают чудеса верующим, и огорожен тот столп железными решетками вокруг. В той же нижней церкви лампад серебрянных великих и малых больше ста. Та нижняя церковь сделана в земле, однакож светлость в ней изрядная: на двух стенах сделано по четыре окна немалых, а на третьей стене позади алтаря чудотворцева сделано одно окно великое. Та церковь не длинна, а широка зело.

По правую сторону чудотворцева алтаря есть одни двери, которыми входят в притвор, который сделан для хранения св. мира. В том притворе поделаны многие шкафы, в которых стоит много великих скляниц со святым миром. В той нижней церкви против того места, где лежат чудотворный мощи великого святильника Николы, у стены поставлены арганы великие, и во время праздников в той церкви играет музыка на арганах и на иных разных мусикийских инструментах. Из той нижней церкви паки вошел я в верхнюю великую церковь; в той верхней церкви своды устроены изрядным мастерством из гипсу. Из той великой церкви по левую сторону настоящего алтаря пошел я вверх в притворы, в которых показывали мне святых мощей и богатств всяких костельных много.

Вначале показали крест, сделан из самого дерева креста Христова, потом один гвоздь от тернового Христова венца, обагренный спасительною пречистою Его кровью.

Часть губы, которою напоили проклятые Иудеи Господа славы во время спасительной Его страсти на кресте оцтом.

Власы Пресвятой Богородицы.

Часть мощей святого Василия Великого.

Часть мощей архидьякона Лаврентия, которым когда кто прикоснулся устами медленно, услышит от них теплоту немалую, которое то чудо и я сподобился видеть.

Часть одежды Пречистой Девы Марии Богородицы, которую носила на пречистом Своем теле.

Рука св. апостола Фомы. Часть мощей мученика Севастьяна.

Рука св. апостола Иакова, брата Господня. [19]

Часть от руки св. апостола Иакова Алфеева.

Кости младенец, иябиенных от Ирода во время рождества Христова. Часть от главы св. Власия Севастийского.

Часть мощей св. мученика Бонифация и иных св. мощей много, которых ныне подробну описать для продолжения времени оставляю.

В той сосудохранительнице, или в притворе, стоит образ Чудотворца Николы в меру возраста его, письма древнего Греческого, и от многих лет темен, с которого образа пишут в Баре св. иконы Чудотворца Николы власно тем подобием, как написан тот святой вышепомяненный образ; а привезен тот образ в Бар вкупе с мощами Чудотворца Николы и написан Чудотворец Никола на той святой иконе весь стоящий, правую руку имеет благословенную, а в левой руке держит святое Евангелие, на котором написаны три златника во образ того чудеси, как писал я о том в сей книге выше; а сказывают, что тот образ писан с самого чудотворцова лица, когда Чудотворец Никола был жив.

В том же притворе показывали мне многие одежды архиереев Римских низанные и шапки низанные Римских же архиереев и две подушки низанные, которые в Бар в чудотворцеву церковь прислала в дарах королева Польская; и иные уборы церковные в том притворе показывали мне многие. И как я из того притвору хотел идтить к себе во остарию, где стоял, в то время губернатор города Бара прислал ко мне просить о том, чтоб я к нему пришел в дом, и один канонник церкви Чудотворца Николая пошел со мною провожать меня до двора губернатора. И как я в дом губернаторов вошел, и меня сам губернатор встретил на лестнице и с великим почтением принял меня до своих палат, где я с ним немного времени посидел и пошел от него до остарии, в которой стоял, и тот губернатор проводил меня из дому даже за ворота; и как я от него пошел к себе, и вышепомяненный канонник проводил меня ко мне во остарию, и в том часе вышепомяненный губернатор с иными — Гишпанскою шляхтою — пришел ко мне во остарию, где я стоял, и сидели у меня час довольный; потом просил меня, чтоб я у него обедал Июня в 24-й день, которое его желание обещал я учинить по его воле.

Июня в 23-й день. В пятом часу дня пошел я паки до церкви св. Николы, где меня дожидались к обедни Римские канонники, и, шед я к той церкви, купил себе два погребца со скляницами на святое миро, истекающее от мощей иерарха чудного [20] Николы, которые погребцы канонники той церкви немедленно мне наполнили святым чудотворным миром, и с тем великими даром, прочитав у чудотворцевых мощей акафист, паки пошел во остарию, в которой стоял.

А как я со фрегадона в Бар поехал и капитану фрегадона своего, на котором я ехал, за провоз золотые червонные заплатил, и капитан, почитая меня, со фрегадона своего стрелял из пушек. И того ж числа тот фрегадон из дод города Bapу поплыл паки в Далмацию в город Корсуль, а я остался в Баре.

Город Бар стоит при самом море, фортеца каменная и немалая, сделан новою модою, с бельвардами, и на бельвардах есть пушек великих и малых достаток.

В городе Баре строение домовное и костелы и монастыри каменные и изрядные. Дом губернаторов сделан на городовой стене, при самом море, зело на веселом месте. В Баре живет арцибискуп Римской веры, небогат гораздо. Город Бар многолюден, народ в нем Гишпанский, говорят по-итальянску, однакож с Венецианами и с Римлянами в языке имеют малую некоторую дифференцию, т. е. розницу; платье носят Гишпанской моды.

Лавок и в них товаров в Баре немного, также и мастеровых всяких людей малое число.

Губернатор Барский из Неаполя Гишпанец, породы дворянской, носит на себе кавалерский крест.

И стоял я в Баре Июня до 25-го числа, наймовал себе фурмана; и как я на фрегадоне в Бар приехал и с него сошел, и капитан того фрегадона Иван Карстели дал мне свидетельствованный лист о бытности моей на море и о науке, а в нем пишет сице:

«Дня 22-го Июня лета 1698-го, в Баре.

Я, капитан Иван Карстели, чиню веру всем, а особливо кому надлежит ведать, нынешним листом, что в нынешнем лете дворянин Московский Петр Андреевич купно с солдатом Иваном Стабуриным был на моем фрегадоне и ездил по морю Венецкой гольфы даже до границ княжества Рагузского и до Рагузы, до города Дубровника и от того места имел желание ехать на моем же фрегадоне до городов Кашгельнова и до Перасты и даже до Катарры, которые городы граничат с городами Турецкими, и желал видеть Турков на море на их боевых кораблях, чтобы с ними биться. И как скоро отъехали, встретились с [21] двумя фустами Турецкими, в которых обреталось Турков в достаток. И в тот час по милости Божией пришел на нас ветр потребный, с которым ветром стали мы в уряде до битвы с вышепомяненными Турками, которые, видя свое бессилие, утекли к берегу, а мы для некоторых мелких мест не могли их угонять совершенно на конец места. А потом приехали мы до места Катарры, которая граничить с Турками, где стояли мы 6 дней, и там за бессчастием нашим не могли мы встретить и видеть Турецкого корабля и, чтоб мы не стояли, отъезжал. Но поехали мы в государство Гишпанское даже до самого Бару чрез всю Венецкого моря гольфу и желали всегда встретитися с кораблями Турецкими, чего и там учинить не могли, и были отягчены от фортуны морской, в которой имянованный дворянин Московский купно с солдатом всегда были не боязливы, стоя и опираяся злой фортуне. А потом, сошедшись с моего корабля, поехать желал из Бару до Неаполя чрез землю, желая ездить по морю в том корабле, для того что я не мог в такие дальние краи плыть на моем фрегадоне.

Для уверения за капитана Ивана Карстели я, капитан морской Иван Лазаревич, подписуюся на его место, для того что он писать не умеет».

У того подлинного листа печать капитана морского Ивана Карстели изображена на красном воску.

А по приезде моем в Венецию паки тот вышеписанный лист объявлен в канцелярии св. Марка и подписан сице: «Чиню веру я, публичный нотор, т. е. писарь, яко велебный ксендз, Антони Пасадорский, Поляк закону Доминиканского, и капитан морской Ангел Каподоров, видя вышеписанное письмо чрез меня канцлера им показанное, признали и подтвердили с присягою, т. е. помяненный ксендз Пасадорский, приложивши руку до персей своих по обыкновению капланскому, т. е. священническому, а капитан Ангел вышепомяненный, доткнувшися письма в руках моих, признали истинное и власное письмо Ивана Лазаревича, капитана морского, и тож ведая и зная иметь совершенное познание и практику в его характере и письме.

Дано в Венеции того дня 28-го месяца Октября, для чего я, Винценциуш Винценци, господина Яна Геронима сын урожденный, купец Венецкий и публичный Венецкий канцлер, о том прошенный, для веры подписался и означил».

Из канцелярии св. Марка дан лист на свидетельство сего вышеписанного капитанского листа, а в нем пишет сице: [] «Сильвестр Валерий, Божиею милостию князь Венецкий, всякому и всем особливо так приятелям, яко и верным наших листов видящим, ознаймуем. Винценца Винценций под днем 28-м бежащего запросил о аттестации, т. е. о свидетелъствовании Ивана Лазаревича так имянованного, что в ней есть нотор, или писарь Венецкий доброй славы и доброй опинии, о которой публичными письмами туто и везде полную имеет брати веру. Дано суть в нашем княжеском доме в княжеской палате дня 28-го Октября индикта седьмого, лета Господня 1698».

Тот лист, который дан в Венеции на свидетельство капитанского листа писан на пергаменте. Печать у того листа свинцовая; на ней изображения: на одной стороне образ св. Евангелиста Марка, а на другой стороне изображена персона Венецкого принципа, т. е. князя. А писаны те листы — вышепомяненный капитанский и свидетельствованный Венецкий — оба Итальянским языком, а не Латинским.

Стоя в вышеписанной остарии, платил хозяину за постоялое и за пищу и за постелю по 10 карлинов Гишпанской монеты, а тех карлинов дают за червонный золотой по 24 карлина.

В Баре деньги ходят Гишпанской монеты, шкуды, филипы, карлины, граны, сольды. Во всяком карлине по 10 гранов, а всякий гран ходит за две сольды.

Июня в 23-й день по обеде ходил я гулять по городовой стене и пришел к верхнему городу, который называется Итальянским языком Каштельо. В тот верхний город меня без позволения кастелянского не пустили и послали до кастеляна тотчас одного солдата, который, скоро ко мне поворотясь, отворил мне ворота, и повел меня один Барский житель дворянской породы по всему тому верхнему городу.

В том верхнем городе в городовой стене поделаны избы солдатам, которые тут живут с женами и с детьми. Те солдаты в том верхнем городе стоят на гварди, т. е. на карауле; а тех солдатских домов в верхнем городе 36 домов, да в том же городе дом кастелянов, а иных жителей в том верхнем городе никого нет.

Тот верхний город величеством гораздо мал; дом построен в нем кастеляну вновь зело велик изрядным мастерством и палат зело много. Между палатами сделана каплица, т. е. малая Римская церковь, в которой алтарь Римского святого Франциска. В том доме многие палаты еще и не отделаны, в которых строять подволоки и иные уборы изрядным мастерством. В том же [23] доме живет вышепомяненный кастелян и есть он князь Гишпанский некоторого своего владетельства. Недалеко от того верхнего города дом арцибискупа Барского зело велик и строен, сделан при самой соборной церкви, которая соборная Барская Римская церковь не мала, а строения хорошего в ней нет. Под алтарем той церкви есть образ Пресвятой Богородицы Греческого письма, принесен в Бар из Константинополя, сказывают, письма Луки Евангелиста.

Июня в 24-й день. Поутру рано паки пошел я к мощам св. Чудотворца Николы в нижнюю церковь, в которой над алтарем Чудотворца Николы сделан свод из серебрянных досок литых предивным мастерством и богатством великим. Того ж числа обедал я в Баре у помяненного губернатора; со мною у него обедали дворяне Гишпанские и канонники. Тот губернатор учтил меня зело изрядно и, как я от него пошел, проводил меня со всеми при нем будучими за ворота дома своего с великою любовью.

Фурманов нанял я от Бару до Неаполя, дал за коляску 10 дукатов; у той же коляски назади поставить сундук мой со всякими моими вещами за той же платою.

В Баре есть монастырь Езувитский и иные монастыри разных законов. А у костела, в котором лежат мощи Чудотворца Николы, пребывают канонники, и есть их при той церкви 42 человека.

Июня в 25-й день. Поехал я из Бары в коляске. И приехал к Гишпанскому городу, который стоит при море и называется Джовенацо, от Бару 12 миль Ит. Тот город не велик, фортеца и все строение в нем каменное. По дороге от Бару до того города по обе стороны сады, в которых плодовитых всяких дерев и виноградов множество, и жилых мест по той дороге много ж. В том городе я не стоял, проехал мимо и приехал в город Мальжету, от Бару 15 миль Ит. В том Мальжете стоял я в остарии и обедал. Город Мальжета не мал, фортеца и все строение каменное, стоит при море; в том городе зело много елею, т. е. масла деревянного и, обедав в той остарии, поехал и приехал к городу Бижели. Тот город Бижели стоит при море, фортеца изрядная и строение все каменное ж, от Мальжеты 6 миль и, не стоя в том городе, проехал его и приехал к городу Трани, от Бижели 4 мили Ит. Тот город Трани стоит при море, фортеца и строение в нем каменное и, не стояв в том городе, приехал ночевать в город Барлет. [24] Тот город Барлет от города Трани 6 миль Ит. Город Барлет стоит при море и суть велик и строен, фортеца изрядная каменная, домов строения изрядного каменного в Барлете много, также монастырей и церквей каменных немало. В Барлете при одной церкви сделан замок каменный невелик, регулярный и квадратовый, т. е. ровный четвероугольный изрядный. Город Барлет многолюден. От вышепомяненного города Мальжеты до Барлета много по дороге жилых мест и садов оливных и виноградов множество. От Бару до Барлета вышеписанные городы все державы Гишпанского короля.

Июня в 26-й день. Из Барлету приехал я в 5-м часу дня в остарию, которая называется Делячиринелля, от Барлету 18 миль Ит. По дороге от Барлету до той вышепомяненной остарии садов никаких нет и жилья мало, только много хлеба жатого, места полистые и стада есть конские и быков много. Скотина тут, быки и коровы, зело велики. И пшеницу молотят быками. В той остарии стоял я того Июня 26-го дня до 23-го часа по Итальянским часам, а по Московскому до 16-го часа, и на последнем часу того дня из той остарии я поехал и ехал всю ночь, а на первом часу дня Июня 27-го приехал в остарию, которая называется Порта Дебовина, от вышеписанной остарии 24 мили Ит. В той остарии стоял я Июня в 27-й день до ночи. В том месте по дороге все леса и дорога гладкая. Из той остарии Понта Дебовина поехал за два часа до ночи и ехал 4 часа ночи, стал на дороге, лошадей мало покормил и напоил из фонтаны, которая фонтана для покою проезжих сделана на дороге, и паки поехал с того места и приехал в отдачу часов ночных в остарию, которая называется Ротаминарда, от вышеписанной остарии Порта Дебовина 24 мили Ит. По той дороге много лесов, дубнику, клену, березы, осины. Дорога зело не гладка, камениста и горы немалые; по той дороге видел я ночью множество мух огнистых, летающих по лесам и по хлебам и по дороге. И стоял я в остарии Ротаминарда Июня в 28-й день с первого часа до 13-го. Те все остарии от Бару до Неаполя Гишпанские, и зело скудно в них бывает пищею, а паче ж нет рыбы и фруктов, т. е. гроздия, и за дорогую цену рыбы не сыщешь, где был я не с малою нуждою голода. По той дороге по лесам поделаны домы каменные, в которых бывают непрестанно солдаты для сторбжи от воровских людей.

Июня в 28-й день в 13-м часу из той остарии Ротаминарда я поехал и ехал во всю ночь и приехал в 29-й день в остарию, [25] которая называется Кардинала, на первом часу дня, от остарии Ротаминарда 26 миль Итальянских.

По той дороге много лесов есть и пашни, и дорога гориста, а по пашням сеют пшеницу, ячмень и овсы. И в той вышеписанной остарии Кардинале стоял я до 10 часа дня, а в 10-м часу из той остарии поехал и приехал на последнем часу того дня в город Неаполь. По той дороге по обе стороны сады, в которых много дерев всяких плодовитых, а паче много виноградов, которыми оплетены великие деревья. По той же дороге от остарии Ротаминарда до Неаполя много жилья, строение каменное и во многих местах караулы.

Не доезжая Неаполя за милю или за две, поделаны по обе стороны дороги и на средине дороги многие фонтаны изрядным мастерством, из которых вытекают чистые изрядные воды для потреб всяким проезжим людям.

Не доезжая Неаполя за две мили Ит. на левой стороне есть гора зело высока, которая непрестанно от сотворения света горит, и в день от той горы великий курится дым, а ночью бывает видеть и огонь; и так, сказывают, всегда беспрестанно горит и не угасает никогда ни на малое время. Приехав в Неаполь, стоял я в остарии, которая называется Алля Колиомба Доро, т. е. под золотым голубем. В той остарии отвели мне камору изрядную, в которой была кровать изрядная золоченая и постеля с белою простынею; и платил я в той остарии за пищу и за камору и за постелю на день по 10 карлинов с своей персоны, и стоял я в той остарии Июля до 8 числа.

Июня в 30-й день. По обеде приехали ко мне два человека дворян Гишпанских; один из них вышеписанному Барскому губернатору брат родной, и сказал мне, что ему из Бару брат писал через почту о том, как я в Неаполь приеду, чтоб он мне в Неаполе учинил почтение доброе. И просили меня те шляхтичи о том, чтоб я с ними в их каретах поехал гулять и смотреть всяких изрядных вещей, которые зрению человеческому сладки обретаются в Неаполе, и я с ними в каретах их поехал. И приехали прежде в Кармилитанский монастырь, пришли в костел. Тот костел каменный, внутри весь убран изрядною работою алебастром, стены и своды, и по алебастровым резьбам вызолочен изрядно; в том костеле есть образ Пресвятая Богородицы чудотворный и, сказывают, что от того святого образа было чудо такое, что пришла одна жена и хотела поцеловать ногу Предвечного Младенца Господа нашего Иисуса [26] Христа, написанного на той святой иконе на руках Пречистой Девы, и пресвятая Его нога поднялась вверх и доныне есть так всеми видима. И стоит тот святой образ над престолом за завесом, а открывают ту пречистую икону на видение людям в году в один день, и к тому св. образу вицерей Неаполитанский повинен приехать во всякую Субботу и с женою. В том же костеле стоит высоко над алтарем крест, и на нем сделано тело Христа Господа с наклоненною головою, а причина того наклонения есть та: в древние лета, во время в Неаполе бывшего междоусобия, от пушечной стрельбы прилетело одно ядро пущенное на главу тела Христова, сделанного на помяненном кресте, и пречистая Его глава уклонилася, а то ядро скатилося от главы Спасовы к церковным дверям, и в котором месте осталось, на том месте в помосте церковном сделан круг каменный и на нем подписано Латинскими литерами, для чего тот круг в том месте сделан, а то ядро в той церкви и ныне висит на чепи железной повешано у стены, весом будет фунтов 20 или больше. В той церкви алтарь сделан из разных аспидов пречудным мастерством. В той церкви двои органы и немалые, и все в той церкви украшение дивное. Из того монастыря приехал к церкви; у той церкви служат белые попы, и есть их у той церкви числом 100 человек, и на всякий день в той церкви на всех престолах бывает по 100 обедень. Та церковь сделана во имя Пресвятой Богородицы, честного и славного Ее благовещения. В той церкви алтарь сделан из разных мраморов преудивительной работы; над тем алтарем сделан образ Благовещения Пресвятой Богородицы зототой, который ценят пятью тысячами шкудов. В той церкви свод и стены сделаны из разных мраморов и из алебастру и вызолочены многие места, и весь убор той церкви преудивительный и зело богатый; письма в той церкви святых икон зело чудны, каких во всей Италии мало обретается. В ту церковь приходит на всякий год интраты, т. е. доходов, с вотчин по 200000 шкудов.

В той церкви казали мне богатства церковного дивных работ, серебра премногое множество, и есть в той церкви серебра весом во всяких вещах 17000 фунтов и того будет 425 пуд, в подсвечниках, лампадах и в иных узорочных фигурах предивной работы, между которыми видел я алтарь весь серебрянный литой, две доски серебрянные литые, корабль литой серебрянный предивной все работы, также и иных вещей узорочных серебрянных множество, которых подробну за множеством описывать трудно. [27]

В той же церкви показывали нам две шкатулы изрядной работы стекольчатые, в тех шкатулах лежат тела младенцев, которые от Ирода за Христа побиты: одно тело лежит ного, все цело, только головы нет, имеет плоть и кожу и жилы; а другое тело также цело, только ноги правой нет и лежит в рубашке, в которой убит, опоясан красною шелковиною, а возрастом те оба младенцы знатно были по году с небольшим лишком.

Тут же видел я верхний череп главы св. мученицы Варвары, от которого изрядное благовоние исходит.

Из той церкви пошел я в палаты, в которых пишут приход и расход казны, которая сбирается на ту церковь. В тех палатах поделаны столы и сидят многолюдно подобно тому, как бывает в Московских приказах много подъячих; и показали мне в одной палате множество золотых червонных и серебрянных всяких монет. Потом пришел я в шпиталь, который сделан той вышеписанной церкви казною. В том шпитале бывает по 250 человек болящих мужеска полу, а на другой стороне столько же бывает болящих женска полу, а временем бывает и больше. Там поделаны болящим кровати изрядные и постели покойные и завесы хорошие, и у всякого болящего поставлен у кровати столик малый и сосуды, из чего ему пить и есть, и для услуги болящим в том шпитале держат работников — мущинам мужеска полу, а женам и девицам женска полу. В тех палатах, где лежат болящие, поделаны каплицы, т. е. малые церкви, в которых по вся дни совершаются литургии, и на всякий час у болящих сидят переменяясь по 6 человек попов для душевной пользы. У того ж шпиталя сделана аптека, в которой дохтуры, аптекари и лекари непрестанно бывают и лечат болящих без платы от той вышепомяненной церкви; также и пища болящим и всякие на тот шпиталь расходы от той же помяненной церкви, и лечат всяких болящих, и поят, и кормят, и покоят Христа ради без платы; и который умрет погребают казною той же церкви, а который оздоровеет, отпустят его без задержания.

Потом приехал я к соборной церкви, у которой пребывает кардинал. Та церковь длинна, широкости не гораздо великой, убору висит хорошего не довольно; однакож свод и стены местами улеплены гипсом. В той церкви двои органы великие; на правой стороне придел немалый огорожен решеткою медною, которая сделана изрядною работою литая и зело в ней много меди. В том приделе лежат поклажи, т. е, богатства [28] Неаполитанских жителей, принципов, дуков, маркезов и иных честных людей множественное число.

Потом приехал я до костела св. Филиппа. Тот костел изнутри убран разными мраморами и алебастром и вызолочен. В том костеле 12 столпов каменных мраморовых, вытесан всякий столп из одного целого камня. Те столпы зело велики высотою и толстотою. В том костеле двои органы великие, и все украшение в той церкви изрядное.

Приехал потом в монастырь, в котором живут законники и называются Теотины. В том монастыре была церковь св. Павла и от трясения земли развалилась, тому ныне 8 лет, и остались той развалившейся церкви столпы поломанные, которые и ныне для упоминания стоят. А сделана та церковь была в древних летах тому ныне 1580 лет, и вместо той древней развалившейся церкви сделана ныне вновь церковь изрядным мастерством, своды в ней гипсовые золоченые. В том костеле четверы арганы немалые; в том же костеле много зело одежд священнических шитых предивным мастерством.

Потом приехал в монастырь Езувитский; в том монастыре церковь изрядного убору из разных мраморов и из алебастру, своды и стены золоченые. В той церкви двои арганы великие и зело предивные, и весь убор в той церкви зело изряден.

Оттуды поехал я по городу гулять и встретил Неаполитанского вицерея жену; перед нею идут много пеших солдат, убраны в изрядном платье желтого цвета; потом идет карета предивная на двух возниках порозжая, за тою каретою несут 4 человека вицерееву жену в порчшезе, которая обита бархатом красным. Убор на ней Гишпанской моды подобен Французскому, грудь имеет голую, а на голове никакого покровения нет, и волосы убраны подобно Московским девицам и, поровнявся я против ее, отдал ей по обыкновению поклон, сидя в карете; также и она мне по обыкности своей поклонилась. За нею идут две кареты, в которых сидят по четыре девицы в карете, потом идут другие две кареты, в тех каретах сидят по четыре человека мужеска полу слуг вицереевых. По сторонам вицереевой жены и помяненных карет идет немалое число солдат в таких же вышеписанных уборах.

Потом я приехал прстив дому тех вышеписанных дворян, которые со мною ездили. Тут мы остановились на улице, и вынесли из дому их разных шербетов на серебрянных блюдах, также вынесли тарелей и ложек серебрянных, и потчивали [29] меня теми шербетами с великим почтением, и я, сидя в карете, ел те шербеты и паки поехал мимо вицереева дому на морской берег. Дом вицереев зело велик, и множество на нем палат зело высоких, изрядным мастерством построен. У ворот его стоит караул солдат многое число, перед вороты его площадь изрядная и зело великая, дом его близко моря, и вид из палат его на море и на весь город Неаполь. Близко двора его на самом берегу моря построен дом, который называется арсинал, для строения судов морских. Потом я, проехав вицереев дом, поехал по берегу морскому, где видел по краю берега поделано многое число изрядных фонтан. По тому берегу объезжали нашу карету и встречались со мною множество карет и колясок, в которых ездят для забавы принципы и дуки и маркезы, и всякие люди гуляют с женами и детьми и веселятся. Потом поехал я до остарии, где стоял, и видел по улицаме много фонтан, предивных изрядным мастерством построенных, и по улицам в Неаполе всегда множественное число ездит всяких людей в каретах и колясках, а кареты и коляски — Неаполитанская мода особая — без оселин и без пасов на деревянных тонких брусьях, а к езде зело покойны.

В Неаполе лошадей добрых не гораздо много, больше ездят на мулах, и в кареты их впрягают, и за каретами людей пеших ходит много подобно обыкновению Московскому. Потом приехал я до остарии, в которой стоял и вышеписанные дворяне, которые со мной ездили, проводили меня до той вышеписанной остарии и, отдав мне поклон, поехали к себе.

Июля в 1-й день. Рано нанял я себе коляску и поехал смотреть удивления достойных вещей, обретающихся в ближних местах от Неаполя и, выехав из города Неаполя, видел вещь предивную: сделана дорога под землею шириною сажень пяти, а вышиною в одном конце от Неаполя тот проезд под землею сажень 6-ти, а в другом конце ниже, а длиною той дороги или проезду под землею будет с пятьсот сажень. В средине того проезду темнота великая и в день, для того что та дорога просечена скрозь великую гору каменную, и для светлости на средине той дороги сделано вверх малое окно; однакож от того окна светлости там мало. Та дорога вымощена всякамнем; по средине той дороги, ехавыз Неаполя на левой стороне, высечена пещера малая, в которой сделана каплица, т. е. малая Римская церковь, где по вся дни бывает служба для проезжих людей. А на горе, скрозь которую та дорога просечена, много садов всяких и домовное строение [30] каменное есть немалое, в котором живут Неаполитанцы. Потом, проехав ту дорогу,ехал я от Неаполя 4 мили Итальянских и приехал ко озеру, в котором озере называют Неаполитанцы воду живою. То озеро округло и немало, промеж великих гор. Приехав к тому озеру от Неаполя, на правой стороне в одной горе высечена печура шириною, как можно пройти одному человеку, а в высоту в сажень трехъаршинную, а длины той печуры в гору сажень пять. В той печуре от земли воздух тягостный, который скоро умерщвляет всякое животное, человека, и скота, и зверя, и птицу; а в высоту от земли того заразительного воздуху только на четверть аршина, и человеку войти в ту печуру свободно; только наклониться низко головою или лечь в той печуре невозможно, для того что если тот заразительный воздух обымет человеческую голову, тогда в малую минуту часа человек умрет, также и вся кое животное. Ежели тот воздух обымет голову, тогда ничто живо быть не может; а кроме головных иных частей плоти тот воздух не портит и, как в той печуре какое ни есть жи вотное умрет от того воздуху, и тотчас оттуды вынято и положено в то вышеписанное озеро будет, тогда так же в малую минуту часа паки оживет и будет здорово, как и прежде. И видится в той печуре от земли верх на четверть аршина власно, как дым стоит тонкий и синеват подобен избному чаду; теми воздухом и огонь угашает. Те вещи я освидетельствовал явно. Прежде, взяв собаку, положил в той печуре, которая мало побився и повизжала, потом умолкнув стала дыхать тягостно, и пены изо рту потекли, и омлела вся, и растянулась в минуту часа и ту собаку, скоро выняв из той печуры, бросили в вышепомяненного озера воду близко краю, где бы не можно было ей утонуть; тогди так же в минуту часа отдохнула и, мало пошатався, из вод вышла здорова как была прежде. Потом запалили свечи смоленые с серою великие и, как те свечи разгорелись, приложили их в ту печуру к земле в тот помяненный смертельный воздух, которые тотчас все погасли, власно как бы великим сильным ветром скоро задуло, и знаку огня на тех свечах не осталось.

При том озере в горе поделаны каменные жилья, которые Неаполитанцы называют банями, в которых великая натуральна или природная теплота без огня беспрестанно бывает власно как в бане, которая бы зело много была натоплена. В тех палатах поделаны кровати, и лежат болящие от всяких болезней страждущие, паче ж Французоватые, и освобождаются от болезней [31] своих исходящим от них от той натуральной или природной теплоты без всяких лекарств поту, потому что в тех палатах безмерно всегда тепло, и поту исходит от там лежащих зело много.

Потом поехал я из тех вышеписанных мест смотреть других мест, также удивлению достойных. Приехал прежде к одному городу от Неаполя 10 миль Ит., который называется Пуцелио. В том городе, оставя коляску, сел в одну филягу и поехал морем до того места, где есть в море натуральная горячесть и, приехав к одной невеликой горе, из той филяги вышел, и один маринал достал из моря подле берегу песку. Тот песок зело горяч, а вода морская поверх того песку всегда студена по обыкновению, как и всегда бывает во всем море. На той помяненной невеликой горе построены небольшие палаты, в которых палатах лежит много болящих, разными болезиями одержимых, а больше которые есть во франках. Из тех палат есть в ту гору ход узкий, как можно пройтить одному человеку; и ходят там со свечами, для того что там великая темнота и такой жар натуральный в той печуре, что с великою нуждою можно человеку дойтить до конца той печуры и паки выйтить из нее; а длины той печуры будет сажень с 50, и так занимает, дух у человека, что насилу может там быть человек жив четверть часа. В той печуре по сторонам поделаны места, в которых стоят и сидят болящие, который сколько может времени вытерпеть и потеть, а потом их скоро оттуды выводят; а ходят в ту печуру люди наги. В ту печеру понудился и я идтить видения ради бывших там болящих и, не дошед до конца той печуры, поворотился, не мог больше терпеть духоты от того натурального жару; а в которое время в той печуре больные сидят, в то время все болящие поют своим языком «Санта Мария ора про нобис», т. е. «Святая Мария, молися за нас»: призывают в помощь себе Пресвятую Богородицу и иным святым приносят молитвы. Под той горою поделаны были древле от Нерона-мучителя каменные бани, в которых были воды холодные и горячия от натуры, т. е. от существа, а не огнем гретые; и ныне те бани целы, и воды в них холодные и горячия от натуры есть всегда.

Потом поехал я до того места, где во древние лета был город, который называется Каштель-ди-Бая. Тот город был области Неронамучителя и велик был гораздо, около его было мерою 10 миль Ит., стоял при самом море, строение в нем было знатно изрядное каменное, которого и ныне остатки есть. Тот [32] город весь развалился, и место то, где был, поросло лесом, однако же и ныне видимы суть остатки того города: палаты и божницы поганских богов, которые были в том городе, построены при проклятом помяненном мучителе-Нероне. Под тем городом порт, т. е. пристанище морским судам, лучшее во всей Гишпани и Неаполитани. В том месте видел я божницу поганского бога Каприссория, сделанну из каменью в земле. В той божнице свод каменный, на том своде множество напечатано поганских богов; а на левкасе, или на извести, что напечатано, того за множеством лет совершенно познать не можно, однакож предивной и удивления достойной работы было то дело, и какою живностью изображены те поганских богов образы, о том подлинно описать не могу. Божница была во имя поганского бога Венуса, сделана из плинфов, каких ныне нигде не обретается. Те плинфы деланы шириною и длиною в аршин, а толщиною в один вершок аршина и зело крепки. Была та божница велика зело, круглая, знатно и ныне внутри той божницы во многих местах по стенам письма стенные изрядные. Божница ж знатно была длинная и вся развалилась, только ныне стоит ее малая часть, а сделана была та божница во имя поганской богини Дианы. Также и иные знатно божницы богов поганских Меркуриева и иных, которым приносил жертвы проклятый Нерон и за ту свою к ним любовь купно с ними есть в пекле. Вместо того вышепомяненного Неронова города Каштель-ди-Бая, который в конец разрушился, сделан ныне вновь город близко того старого места тем же именем Каштель-ди-Бая, при самом же море.

От древнего города Каштель-ди-Бая был сделан по морю мост каменный до вышеписанного города Пуцеля на многих камеи ных столпах, а сделал было тот мост цесарь Гайя Галиколя тому ныне 1658 лет, а как тот мост от морских волнений развалился, тому ныне 400 лет; однакож и ныне еще знатно из моря некоторые столпы поверх вод морских, между иными столпами еще и ныне своды не упали. Длины того мосту было 3 мили Итальянских.

В тех же местах при самом море есть горы, из которых берут землю и той землею делают в воде морской или в реках фундамент, т. е. основание под каменное строение, а называют Неаполитанцы ту землю «Пуцуляно». Та земля в воде такова крепка бывает как железо или как твердый камень, а видом та земля изжелта-серовата. Близко того места при самом море знатно дом мучителя проклятого цесаря Нерона, малый остаток [33] палат; знатно, что были изрядного мастерства. В иных местах стенное знатно письмо, писано мусиею, а иноестроение каменное ж того дому знатно в море. Недалеко от того дому знать было строение каменное, а ныне уже в море, которое было построено одним Римским сенатором Артанциушем, где тот Артанциуш призывал к берегу из моря рыбу и имал себе на потребу, которую хотел.

Близко того места гроб матери мучителя-Нерона в горе низко в земле. Над тем гробом есть древнее строение каменное. Потом пришел я к воде, которая называется Мертвое море. Та вода округла, величеством поперек будет сажень 1000, от великого моря отделилась землею, а вода в том Мертвом море соленая ж как и в великом море. Подле того Мертвого морялуг великий, по которому поросло много лесов. На том лугу в древние лета поганский народ сожигал мертвых телеса и пепел тех сожженных тел относил в гору и клал в каменные гробы, которые и ныне суть видимы, изрядным мастерством были сделаны и подписаны изнутри стениым письмом. Из тех гробов тот пепел имали древний народ за святыню на исцеление болящих. В те гробы сверху поделаиы сходы каменные, а величеством те гробы шириною и длиною сажени по две. Близко тех гробов сделан погреб зело велик и высок в горе; в том погребу 48 столпов каменных великих, на которых утвержден того погреба свод. Сделал тот погреб в древние лета Римский сенатор, который назывался Люцио Люлкуло, для постановления в нем холодной воды сладкой на питье ратям Римским, и называется тот погреб Писина Марабиля Итальянским языком, а по-славянски тот погреб на воду.

Недалеко от того места есть город Неаполитанского королевства, который называется Прочета. Место суть немалое и многолюдное, стоит при море, изрядным мастерством сделан, строение в нем все каменное.

Потом в той же филюге приехал в вышеписанный город Пуцельо и в том городе в остарии обедал, по обеде в той же филюге поехал в Неаполь, а коляску свою отпустил в Неаполь берегом.

Недалеко от города Пуцеля есть на море остров, который именуется Преминтория-де-Мисино. На том острову древле жил философ владетель, который назывался Плиниуш. К тому Плиниушу на вышепомяненный остров ушел из Трои во время Троянского разорения один сенатор Троянский называвшийся Энея, о котором особая есть гиштория. Тот помяненный Плиниуш сгорел [34] на той горе, что против Неаполя, которая от сотворения света горит непрестанно и до ныне, и тот Плиниуш неверствием были одержим, чтоб той горе гореть и хотел видеть из той горы исходящий пламень и упал в ту гору и там сгорел.

Проехав тот остров, приехал к острову ж, скрозь который остров сделан проезд и пропущена вода; в тот проезд проехал я филюгою по воде, длиною того проезду будет сажень больше 100, а шириною сажень 6, и по сторонам того проезду поделаны окна для светлости. Тот проезд просечен скрозь каменный остров, а в которых местах над тем проездом прилучилась земля мягкая, в тех местах сделаны своды из кирпича. Тот проезд сделан зело чудно и удивительно, и всегда в нем бывает ветр холодный. Тут гуляют в малых лодках Неаполитанские жители с женами и с детьми часто во время великих жаров для холоду.

Проехав то место есть остров, который называется Нисита, на том острову есть Неаполитанская кантомация, и построены на том острову палаты невеликие для бывающих в кантомации, а кантомация то суть: которые люди приедут в Неаполь из Леванто, то суть с Востоку, тех людей сажают на тот остров и не спускают с того острова никуды 6 недель, также и к ним никого не пускают, для того что на Леванте, т. е. на Востоке бывает часто моровое поветрие, и от того Неаполитанцы хранят свое государство.

Потом приехали мы к Неаполю и пришли в один дом Неаполитанского сенатора, который построен при краю самого моря. В том доме зело много изрядных веселых палат с предивными уборами, между которыми в средине палата сделана осьмигранная, и в ней зело изрядные уборы, картины чудных Итальянских писем; при тех палатах поделаны изрядные гульбища к морю изрядным мастерством и обсажены виноградом, и сверху их оброс виноград же власно как кровля. Из того дому поехал я в Неаполь, где видел дом зело велик при море древнего строения. Сказали мне, что тот дом древней Неаполитанской королевы был, а ныне взял тот дом себе Неаполитанский вицерей, и которое строение того дому от древних лет развалилось, то ныне строят вновь. Архитектура того дому старая, однакож изрядная. Потом приехал я к себе во остарию, где стоял, в другом часу ночи.

Июля во 2-й день. Рано приехал ко мне во остарию вышеписанный Неаполитанский дворянин, Барского губернатора брат, и, [35] взяв меня с собою, в карете поехали до трибуналу, т. е. где приказы Неаполитанского королевства. Сделан тот трибунал великим домом, в котором зело много палат в 5 житей вверх. Палаты зело великие. И есть в Неаполе 32 приказа, в которых много судей и подъячих; надо всяким приказом начальных людей по 12 человек. В тех приказах безмерно многолюдно всегда бывает, и теснота непомерная подобно тому, как в Московских приказах; а столы судейские и подъяческие сделаны власно так как в Московских приказах, и сторожи у дверей стоят всякого приказу подобно Московским. Как я на тот трибунал приехал, и на том трибунале стоит карет больше 100 изрядных, в которых приезжают судьи и челобитчики, кому дело есть.

Потом пришел я к той палате, где сидят 12 человек судей за великими государственными делами. Между теми судьями один судит на месте короля Гишпанского и называется капо, т. е. голова надо всеми. И как я в ту палату вошел, и тот начальный судья и все судьи против меня встали и отдали мне поклон, с великою учтивостью приветствовали меня и, показав все вещи, которые иноземцу надлежит видеть, так же с честию меня отпустили и послали со мною одного человека, велели меня проводить, который шел из той палаты передо мною, очищая дорогу во многолюдстве, и с такою учтивостью меня проводил в верхние палаты, где я видел государства Неаполитанского старые книги и письма устроены по шкафам изрядно с подписьми; тех старинных писем зело много. Из тех верхних палат сошел в нижние палаты, где слушал Неаполитанского суда, как судились два человека перед судьями: говорят чинно с великою учтивостью, а не с криком, и подъячий слова их записывал подобно тому, как и на Москве.

Из того трибуналу приехал я в монастырь, в котором живут законники и называются Регуляры. Те законники все высоких пород честные люди, а простых людей в тот монастырь не принимаюсь. В том монастыре принял меня один законник породы честной, папе Римскому свойственник, и привел меня в церковь. Та церковь зело изрядным мастерством сделана из гипсу и из разных мраморов и вызолочена изнутри во многих местах, а сделана та церковь во имя святых апостол. Потом из церкви ходили по монастырю и по палатам их зело высоко, оттуды видеть весь город Неаполь, и смотрел я того монастыря садов изрядных. [36]

Из того монастыря приехал в девичий монастырь, где есть, 680 законниц, а те законницы все высоких же пород. В том монастырь также церковь предивная изрядного ж убору; в той церкви много уборов, шитых завесов предивной работы. В том монастыре погребаются тела умерших королей Неаполитанских. В той церкви арганы изрядных голосов и зело великие, на которых во время бытности моей в той церкви играли.

Из того монастыря приехал я в монастырь, в котором живут законники и называются Оливетаны, ходят в белом платье. В том монастыре церковь изрядная, и убору предивного в притворе той церкви видел я. Сделан гроб стекольчатый, в том гробе лежит сделанное из камней, из которых делаютоя краски, тело Господа нашего Иисуса Христа зело пречудным мастерством. Около того гробу поделаны образы из таких же камений. При главе Христова тела сделан образ Пресвятые Девы Марии сидящей, по сторону сделан образ Марии Магдалины стоящей. Подле нее сделано подобие королевы Неаполитанской, которая тот монастырь сделала; по другую сторону сделан образ стоящей св. Соломии, подле нее образ Иоанна Богослова сделан стоящий же. В ногах у тела Христова сделаны два подобия Римских философов, стоящих на коленях. Те все образы зело преизрядным мастерством сделаны; не можно познать, чтоб не живые. Потом видел в том монастыре палату, в которой делаюти комедии, убрана переспективами, как обыкновенно быть в комедиях. Потом смотрел палат, в которых живут законники, между которыми видел в одной палате много поставлено дерев с зеленым листвием, и напущено кинареек множество белых и зеленых; в той палате те кинарейки водятся и высиживают детей, а держит их себе для забавы один законник.

Тот монастырь зело велик, а подо всем под ним сделаны превеликие погребы, в которых всегда стоит множество бочек, наполненных разными вины. Законники того монастыря в неделе три дня едят мясо, а четыре дня едят рыбу, т. е. в Неделю, во Вторник и в Четверток едят мясо, а в Понедельник, в Среду и в Пятницу и в Субботу едят рыбу; и когда едят мясо, тогда обедают и ужинают в той палате, где делают комедии: а когда едят рыбу, тогда обедают в особой палате. В том монастыре в приделе видел я образ Рождества Христова вырезан на алебастре величеством в высоту и в ширину аршина по два, такою работою сделан, какой работы на всем свете мало [37] где обретается, и описать о том подлинно невозможно, и уму человеческому непостижно какая та работа. Из того монастыря приехал я к себе во остарию, уже бо приспел час обеда.

Того ж числа по обеде тот же вышеписанный Неаполитанский дворянин, губернатора Барского брат, прислал ко мне карету, и просил меня присланный от него, чтоб я в той карете приехал к нему в дом. Тогда я по прошению его в той карете к нему в дом приехал, и он, меня приняв с любовью, учинил как есть обычай Гишпанам. Потом из дому его поехал с ним купно смотреть галер Неаполитанских, где видел я 8 галер зело великих, которые стоят в порте близко вицереева двора и имеют на себе по 60 весел, а на иных и больше и меньше. Те галеры зело изрядным мастерством сделаны, резьбы около их предивные золоченые, а иные красками писаны. Из тех галер взошел я на одну галеру, где меня принял с честью комит той галеры и для моего приходу велел галиотам, т. е. работникам, всем надеть цветные кафтаны, которых на той галере есть 450 человек, все в голубых суконных кафтанах, и всякий человек на той галере работный прикован железною чепью за ногу. Те вышеписанные галиоты, или работники, никуды с тех галер не спускаются.

Тот же комит за почесть мне велел играть на шипошах, Туркам и Гишпанцам на трубах трубить, как есть обычай быть на Гишпанских галерах музыке; и я, смотря галер и поблагодарствуя комиту, поехал до остарии, в которой стоял, уже бо приспела ночь.

Июля в 3-й день. Нанял я карету и ездил до костела на музыку; был в костеле, в котором есть монастырь Францишканский; тот костел строения изрядного, убран аспидами разными и стенным изрядным письмом, изнутри весь вызолочен. Оттуды приехал паки в остарию к обеду.

Того ж числа поехал в карете к морскому берегу и нанял филюгу, в той филюге ездил по морю гулять, смотрел обычайной утехи Неаполитанской, как Неаполитанцы забавляются в году 4 месяца — Июнь, Июль, Август и Сентябрь. В тех четырех месяцах в неделю два дни — в Воскресенье и Четверток ездит Неаполитанский вицерей в изрядной филюге, которая сделана предивным сницарским мастерством, вся вызолочена; на верху той филюги сделаны предивные 3 фонаря. В той филюге с вицереем сидят по 4 человека графов Неаполитанских. Перед тою филюгою идет филюга вицереева же, также изрядным мастерством [38] сделана и вызолочена, и маринеры в тех филюгах убраны в камчатых изрядных кафтанах. В той передней филюге кроме маринеров никого не бывает, только возят ту филюгу для чести вицереевой; поставлены бандеры, т. е. знаки под его гербом, в которой он сам сидит, а напереди видереева ж третья филюга, в той филюге вицереевы трубачи едучи трубят. По левой стороне вицерея идет филюга ж, а в ней вицереева музыка играет и поют, увеселяя вицерея; по обе стороны вицерея едут по две филюги, в которых сидят офицеры, т. е. начальные люди от пехоты для гвардии, т. е. для сторожи. За вицереем едет много филюг, в которых едут графы, дуки, маркезы и шляхта, или дворяне, также множество филюг, ездят повольно всякие честные люди и марканты, т. е. купцы канпаниями и забавляются, едят и пьют, и веселятся в филюгах. В тоже время выходит вицереевых шесть великих галер и зело уборны изрядно. Напереди идет галера генеральская, обвешена красными камками и сукнами, и бандеры, т. е. знаки, на той галере все красные. На корме той галеры три фонаря изрядные, на носовой щегле, которая называется «тринкето», наверху фонарь же. За тою галерою идут четыре галеры, также обвешены красными сукнами; на кормах тех галер по одному фонарю да на носовых щеглах по одному ж фонарю, бандеры, или знаки на тех галерах все белые. Позади идет одна галера, на той галере на корме один фонарь и на носовой щегле один же фонарь. И, пришед близко того берега, у которого ездит вицерей, те все вышеписанные галеры станут на море, и на генеральской галере играет музыка на флейтах и на трубах трубят и, как вицерей приедет против тех галер, в то время, отдавая ему честь, прежде с генеральской галеры, потом и со всех галер выстрелят из пушек. А вицереева жена приедет на тот берег в карете изрядной, и за нею в других каретах девицы ее, и придет на двор свой, который вицереев двор построен на берегу моря, и сядет на ганках; подле нее сядут принципов Неаполитанских жены, три или четыре старых жен; кругом ее стоят домовые ее девицы и ближние люди мужеска полу, все в изрядных уборах. Также и в иных домах, которые есть по тому берегу, сидят Неаполитанских жителей жены и дочери-девицы, убрався изрядно по ганкам и по окнам, а по берегу при самом море станут множество карет предивных, в которых сидят Неаполитанских жителей честных людей жены и дочери-девицы в изрядных уборах и веселятся, едят сахары и пьют изрядные лимонады. А вицерей [39] и принципы и всякие люди подле того берегу ездят в филюгах и, поровнявся вицерей против жены своей, поздравляет ей и приветствует, также и иным честным женам и девицам поздравляет же; подобно тому чинят и все честные люди и купцы, приезжая к вицереевой жене и иных честным мужей женам и девицам, приветствуя их, поздравляют и отдают им поклон со всякою учтивостью; так же чинят и форестиры, т. е. всякие приезжие иноземцы; тож с повинностью обычая их и я чинил. И так гуляют весь день и даже до ночи; а как вицереева жена приехала на двор свой, в то время, отдавая ей честь, со всех вышеписанных галер стреляли из пушек подобно тому, как стреляли за почесть вицерееву. И как наступила ночь, в то время вицерей и все, которые гуляли, поехали в Неаполь по домам, и вышеписанные галеры паки выстрелили из пушек и пошли в Неапольский порт на свои обыкновенные места. Из генеральской галеры пускали много ракет, а как галеры из Неаполя на ту потеху пошли, в то время были все покрыты полотнами по обыкновению, а на генеральской галере кровля была полосатая; а как пришли на то место, где повинны стоять, в то время кровли со всех галер сняли и стояли без кровель, а галиоты, т. е. работники, или гребцы, на тех галерах на всех наги. А как ночь наступила, тогда со всех галер бандеры и фьямолы сняли и засветили фонари на кормах и на щеглах, также и на вицереевой филюге засветили фонари и подобно тому ж учинили и на всех филюгах, потому что на всех филюгах на корме делаются изрядные фонари. И с теми фонарями все поехали по домам, также и я в своей филюге приехал к берегу и, вышед из филюги, поехал в карете к себе во остарию.

Июля в 4-й день. Поехал я в изрядной карете во двор вицереев смотреть его дому. Дом его сделан изрядным мастерством и не мал, палат на нем зело много в 5 житей в высоту. У ворот вицереевых стоят солдаты на карауле, и при них начальные люди. И приехав я на вицереев двор к крыльцу, из кареты вышед, пошел в палаты его. Крыльца вицереевы сделаны зело предивно, безмерно широки и стройны; палаты есть великие, изрядные, убраны картинами изрядных Итальянских писем, а иные обиты камками. Также много в тех палатах столов и кресел изрядных; окна тех его палат завешаны белыми тафтами, зеркала великие поставлены по Гишпанской моде у стен на столах. Также в тех палатах стоят шкафы [40] изрядные и иные уборы. Из вицереевых палат пошел я на конюшенный вицереев двор, где видел в конюшнях 125 лошадей, между которыми великих изрядных лошадей много. Убор в тех конюшнях изрядный. В других палатах множество видел шор, цуков изрядных бархатных с золочеными и серебрянными наборами предивной работы. Тут же видел 11 карет предивных и зело богатых, между которыми две кареты преславные Римской работы зело великие и таким преславными дивным мастерством сделаны, которого мастерства и богатства описать подлинно трудно. Цена тем двум каретам 100000 шкудов, а тех шкудов по два за золотой червонный дают. Также видел тут же иных карет и колясок множество.

Потом поехал с вицереева двора до школы, где учат лошадей. При той школе площадь великая, изрядная и ровная, по которой площади ездя учат лошадей, где и я ученье лошадей видел, между которыми видел лошадь темно-серую изрядной школьной науки. Потом во время обеда поехал к себе в остарию, в которой стоял. Господин той остарии, именем Мартын, человек зело богатый и добрый и ко мне был приятен и услужен зело. Того ж числа по обеде поехал я в шпиталь, в которой видел болящих 400 человек, лежат но кроватям, и постели под ними изрядные. Тот шпиталь зело велик, и палат в нем множество; между теми палатами поделаны каплицы, т. е. Римской веры церкви, в которых по вся дни бывают литургии для болящих. Под палатами поделаны погребы многие, и многие болящие лежат в погребах по рассуждению дохтурскому для холоду. В том шпитале аптека не малая, при которой дохтуров, лекарей, аптекарей и медицинов довольно в уряде. Над тем шпиталем есть один принцип, т. е. князь Гишпанский и с ним два кавалера Неаполитанских. В том же шпитале собрано безумных от природы 200 человек, живут в особых палатах, кормят их и поят, и платье им дают довольное. Рассуждают о том Неаполитанские жители, что те безумные от природы сотворены волею Божиею и чтоб они не были голодны и нужны и не были б от других поругаемы, и над теми безумными приставлены нарочно люди, которые их принуждают к работе и смотрят, чтоб они меж себя не бились; а работают те безумные в том вышеписанном шпитале: воду таскают из колодезей, дрова носят к варению пиши и иные небольшие потребы, которые могут снесть. А которые между тех безумных есть [41] без ума не с природы, но от болезней, те суть в особых палатах, иные и скованы. Тем дохтуры дают лекарства и к работе их не принуждают.

Во время моего в тот шпиталь приезду все болящие и безумные обедали; пища их была поставлена в особой палате в котлах; над тою пищею попов Римских человек больше 10 поют орационе, т. е. моление к Богу о болящих; и ту пищу раскладывают на оловянные малые блюда и ставят тех блюд по 6 на деревянные лотки и отсылаюсь болящим; а разносясь ту пищу к болящим Неаполитанские честные люди, для спасения своих душ служат больным, кто изволит; а работники на ту службу в том шпитале устроенные есть, только мало им дают той службы исправлять: честные люди служат в том болящим сами Христа ради; многие честные люди, приезжая, обвешався фартуками на то устроенными, разносят к болящим пищу.

В том же шпитале живут сироты мужеска и женска полу малые ребята, также и в тех малых ребятах есть безумные. Тех сирот малых покоясь в том шпитале, кормят и поят и дают им одежды и постели и призирают к ним изрядно во всяких их нуждах.

Работников и над работниками приставов есть в том шпитале довольно, которые во всяких потребах того шпиталя чинят услуги. А в которое время больным подают пищу, в то время дохтуры ходят и смотрят на пищи и пишут, что который болящий ел и сколько съел какой пищи и что ему дать пищи на другой день или в вечер — всего того те дохтуры с прилежанием смотрят. А на всякие нужды того шпиталя сбирается в год интраты, т. е. доходу по 150000 шкудов с лавок и с дворов и с земель, которые дворы, лавки и земли в тот шпиталь даны от Неаполитанского вицерея и ото всех Неаполитанцев по воле Гишпанского короля.

При том шпитале есть сады изрядные для трав и коренью в аптеку и для забавы и гулянья болящим, которые от болезней начнусь свобождатися, те по малу в садах гуляют. Которые в том шпитале от болезней помирают, тех погребаюсь казною того ж шпиталя. А болящих в том шпитале, лечат и кормясь, и поят, и покоясь без заплаты всяких людей, кто б ни пришел Христа ради. Таких еще в Неаполе 6 шпиталей, только те все величеством и доходом меньше сего шпиталя.

Потом поехал я во академию Неаполитанскую. Та академия построена казною публичною, т. е. королевскою, зело велика, в [42] которой 120 палат великих нижних и верхних; сделаны те палаты вверх в пять житей. В тех палатах учатся до философии и до богословии и иных высоких наук и анатомии. В той академии бывает студентов 4000 человек и больше, учатся все без платы, кто ни придет, вся плата мастерам королевская. В той же академии сделана особая палата на диспуты и на свидетельство учеников: которые докончают науку, тех свидетельствуют диспутами в той вышеписанной палате. Та палата сделана полукруглая подобно церковному алтарю. В передней стене против дверей сделано место высокое подобно королевскому месту; по обе стороны от того места вокруг поделаны месты в четыре ряда вверх, по которым местам во время диспуты сидят мастеры и всякие ученые люди, на диспуты собранные, и студенты.

Близко той палаты сделана палата, где чинится анатомия; та палата не есть велика и построена по обыкновению, как надлежит быть анатомии.

В той академии есть в Неаполе 400 человек дохтуров, а лекарей и аптекарей и медицин с 2000 человек. Те все живут без платы на своем коште и кормятся своею наукою от Неаполитанского вицерея и от принципов, и графов, и дуков, и маркезов, и от шляхты, и от купцов, и от всяких Неаполитанских жителей.

Потом поехал я гулять на морской берег, где строят некоторые утехи к празднику своему по Римскому календарю Июля к 21-му числу, ставят у моря по берегу столбы и обивают досками менаду многими фонтанами, которые по морскому берегу построены; и то их строение во время праздника будет все обвешено и накрыто камками и иными уборами, и цветами, и фруктами. По тому месту будет процессия, при которой изрядная будет музыка спеванная и игранная, и во время того праздника из вышеписанных фонтан вместо воды будут истекать вина розные виноградные, красные и белые, и разбираемы будут те вина неимущими и кто похочет безвозбранно. Того праздника в Неаполе я не дождался, для того что поспешил ехать в Мальтийский остров, чтоб не упустить времени, в которое время надлежало мне ехать до Мальту.

Потом приехал я в дом одного Неаполитанского принципа, который меня принял с любовью и потчивал меня шербетами разными. У того принципа сидел я даже до часа ночи с Неаполитанскими кавалерами; и как я от того принципа пошел, и он [43] меня проводил на крыльцо, а другие кавалеры проводили меня до кареты с великими свечами, сделанными из белого воску. От того принципа приехал я паки в остарию, в которой стоял.

Июля в 5-й день. По обеде прислал кавалер Неаполитанский ко мне карету и просил меня, чтоб я приехал в дом одного Неаполитанского дворянина смотреть казни, как будут казнить одного человека смертью, и я в той карете приехал в дом близко пляца, которое пляцо у вицереева двора. На том пляце поодаль вицереева двора поставлено колесо на бревне высоко на две сажени в высоту или мало выше, и со всех сторон то колесо подперто бревнами, чтоб стояло крепко, и приставлены к тому колесу две лестницы малые с двух сторон. На пляце при том колесе множество народу собралось смотреть той казни, и за два часа до ночи пришло солдат 30 человек и оступили то помяненное колесо вокруг, чтоб народ к тому колесу близко не теснился. Потом идет один человек и в руках несет письмо и трубу; в ту трубу протрубя читает письмо, какого злодея ведут и за какое дело его хотят казнить; и так от того места, где тот злодей сидел, даже до того помяненного колеса тот человек трубил и письмо читал, чтоб весь народ то ведал, за что тот злодей будет казнен. За тем человеком идут немного солдат, при которых едут верхами 3 человека капитанов от трибуналу, т. е. от приказу, в котором судят смертные дела. За теми капитанами один человек в белом платье и на голове белый тюрюк и лицо все закрыто, только прорезано против глаз, чтоб мог видеть, несет крест высоко немалый, на котором вырезан образ тела Христова. За ним идут в том же белом одеянии и в тюрюках 20 человек лучших людей Неаполитанских жителей высоких честных пород, а укрываются все для того, чтоб их никто не познал. За ними идет тот человек, который осужден на смерть, в белом запоне и в штанах, а на ногах чулки и башмаки. Позади его идет палач, привязал малую веревку к поясу и за ту веревку держит, а тот осужденный в руках несет невеликий крест, на котором изображено раснятие Христово. По обе стороны того осужденного идут два человека попов Римской веры в том же помяненном белом платье и в тюрюках, из тех попов один ему отец духовный; и, шед с ним, те попы непрестанно ему говорят, чтоб он упоминал свой грех и был бы в надежде спасения, чтоб не пришел в отчаяние; и уготованное колесо ему на мучение от него те попы закрывают, чтоб он увидев то не обеспамятел. И как его [44] к тому колесу привели, и у лестницы, которою тому осужденному на то колесо идтить, стал тот осужденный на колени, а духовник его, припадчи к нему, шептал ему в ухо с четверть часа, утверждая его, чтобы он с надеждою милости Божией умирал ,а не отчаивался бы милосердия Божие. Потом тот его духовник, обняв его, поцеловал в голову и отступил от него; а палач, взяв его, повел по лестнице на колесо и его за собою повел; другой человек созади поддерживал того осужденного и помогал ему на лестницу идтить, понеже бо тот осужденный от страху насилу мог на колесо по лестнице идтить. И как на колесо его ввели и положили на колесе взнич, а голову поворотили на левую сторону правым виском вверх, и завязали ему глаза платком а руки и ноги привязали крепко к колесу, также и голову к колесу привязали; а по другой вышепомяненной лестнице взошел на тож колесо с другой стороны того осужденного духовник, держа в руке крест, и как того осужденного палач к колесу привязывал, а тот его духовник сидел на колесе над ним с крестом и непрестанно его словами утверждал, чтоб он не страшился смерти и с надеждою б умирал, а не в отчаянии. Когда уже палач глаза осужденному закрыл платком, тогда ду ховник, его крестом оградя, с колеса сошел. Потом палач взял великий железный молот и долго над головою осужденного махал и ударил тем молотом из обеих рук того осужденного в правый висок и проломил ему голову даже до мозгу и вдругоредь ударил сильно тем же молотом по лбу, паки проломил ему голову, из которых ран множество истекло крови. Потом ударил тем же молотом по груди, потом по тайным удам, потом по коленям, потом паки по голове, и так тем молотом прибил его до смерти. И сняв с него чулки и башмаки, тот палач с колеса сошел, а в которое время палач того осужденного к колесу привязывал и бил, в то время духовник осужденного и все, которые были в белом платье и в тюрюках, стояли около того помяненного колеса по земле на коленях и молились за душу осужденного, чтоб ему Бог отпустил его согрешение.

Тот осужденный был породою Римлянин, служил в Неаполе у одного капитана за челядника и сего Июля в 3-й день в вицереевых палатах побранился с вицереевым слугою и заколол того вицереева слугу в вицереевых палатах до смерти, и его поймав сего Июля в 5-й день, и казнили той же ночи Июля против 6-го числа. Тело его, сняв с колеса, рассекли [45] начетверо и развесили на поле от Неаполя по миле и по две, чтоб всем было во устрашение, чтоб в вицереевых палатах никто никого не убивал.

Потом из вышеписанного шляхетского дому поехал я к себе на остарию на последнем часу дня.

Июля в 6-й день. Поутру наняв карету, поехал я в Езувитский монастырь. В том монастыре церковь немалая изнутри убрана вся алебастром резным изрядно. Потом пришел в палату, где Езувиты обедают. Та палата великая убрана изрядно столярной работою ореховым деревом, столов в ней много, накрытых изрядными чистыми скатертями, и положен хлеб им на пищу зело изрядный, крупичатый самый белый. Потом из той палаты вышед видел изрядную фонтану, которая сделана из кремней и из раковин морских предивною работою. Потом пришел в аптеку, где убраны 5 палат аптекарских многими лекарствы зело предивно. Потом пришел в малую церковь, которая сделана между келий предивным мастерством; стены и своды в той церкви и престол сделаны хрустальные в изрядных резьбах золоченых. В той же церкви сделаны в стене три лампады, которые непрестанно горят, заставлены великими круглыми хрусталями, и огонь тех лампад скрозь хрусталей видеть, и в церкви от них светлость, а копоти в церкви от тех лампад не бывает. Из той церкви пришел в те палаты, где на Езувитов платья шьют и моют. Те палаты немалые и убраны шкафами изрядно. В тех палатах сделана малая церковь, убор в ней изрядный. В той церкви показывали мне много мощей святых, между которыми видел я некоторого мученика от главы кость. В той кости один гвоздь железный великий, который тому мученику был прибит при мучителе во время страдания его за Христа, так и иыне есть в той церкви. Из той церкви пришел в библиотеку, где видел в трех палатах множество книг, между которыми показали мне книгу великую — гиштория Московская печатная на Латынском языке. В той книге в лицах напечатано город Москва, Кремль, и Китай, и Белый город, и подписаны башни, и реки, и улицы Славянским языком и литерами Славянскими ж. В той книге описано все Московское государство. В той же библиотеке видел два глобуса великих, один небесный, другой земной. Из той библиотеки пришел в новую библиотеку, которая еще не окончена. Та палата зело велика, изнутри все стены той палаты обделаны ореховым деревом предивною столярною работою, и поделаны шкафы, в которых будут лежать книги. Из [46] той палаты пошед, видел в палатах поделаны три круга: одним кругом объявляет часы денные и ночные, другим кругом объявляет дни месячные, третьим кругом показует деклинацию солнечную; а инструменты, которыми те круги действуют, приведены веревками с другой стороны того монастыря от боевых часов издалека. Потом видел палаты, в которых бывают у них диспуты, также много школ, в которых учатся студенты В том монастыре бывает студентов полтораста человек и больше. Потом пошел в погребы, где стоит вино; там видел три погреба великих, в которых много бочек наполненных разными изрядными вины. Тех бочек с вином есть больше 2000. Потом из того монастыря поехал; Езувиты проводили меня до кареты. В тот монастырь приходит всяких доходов в год по 18000 шкудов.

Приехал в монастырь Кармилитанский, в котором есть образ чудотворный Пресвятой Богородицы и образ же распятия Христова наклоненного главою от пушечного ядра, о которому монастыре писал я в сей книге выше сего.

В том монастыре сего Июля в 6-й день есть по Римскому календарю праздник, и образ Пресвятой Богородицы чудотворная икона открыта, которую я сподобился видеть. В том костеле слышал я музыки спеванной и игранной; и потом во время обеда приехал паки к себе в остарию.

Обыкность в Неаполе у праздников подобна Московской У той церкви, где праздник, торговые люди поделают лавки и продают сахары, и всякие конфекты, и фрукты, и лимонады, и шербеты.

Того ж числа после обеда приехали ко мне в остарию Неаполитанцы-дворяне в каретах и просили меня о том, чтобы я с ними в их каретах поехал смотреть разных наук, которым наукам учатся Неаполитанских жителей честных людей дети, и я с ними приехал на один двор, который построя держат из платы Езувиты. Тот двор длинен, а не широк, палат на нем много, построены изрядным мастерством в высоту в четыре жилья. В том доме всегда бывает учеников по 100 человек, а временем и больше и меньше Неаполитанских жителей честных людей дети, а недворянской породы в том доме никого нет и не принимаюсь. В том доме учатся прежде грамоте словесной и писать, и по латыни, и иным разным наукам. Тут же учатся биться на шпадах по-гишпански со штылетами и без штылетов; тут же учатся играть бандерою, т. е. знаменем; тут [47] же учатся танцовать разных танцев, тут же учатся ездить на лошадях, тут же учатся скакать на лошади, не вступая в стремя, изрядными штуками, и всем тем наукам учатся ученики по вся дни кроме Недели и праздников. И если отдаст кто в тот дом сына своего для наук, тот повинен за него платить Езувитам, которые тот дом держат, по 9-ти шкудов в месяц. За тою платою того студента в том доме будут кормить и поить, какая пища надлежит честным людям, и постеля ему в том доме будет изрядная, и учить его будут всем вышеписанным наукам за тою ж платою; а студенты в том доме живут в разных палатах; которые лет по 10 и меньше — те живут в нижних палатах, которые лет по 13 или 14 — те живут над ними в особых палатах; которые лет по 20 — в особых же палатах. И так те студенты разобраны на 6 статей. Как я в том доме пришел в ту палату, в которой учатся биться на шпадах и знаменем играть, и танцовать, и через лошадь скакать, в той палате для меня велели учители студентам своим биться на шпадах и знаменем играть, и танцовать разные танцы, и скакать через лошадь, которая стоит в тех палатах сделана из дерева, и на ней сделано седло подобно Немецкому седлу. Та лошадь сделана в меру лошади Немецкой немалой. И те студенты зело меня удивили, как бились на шпадах и знаменем играли, и танцовали зело малолетние ребятки лет по 10 или по 12; а в науках своих зело искусны, а паче удивления достойно, как в той палате 4 человека изрядных молодцов и честных отцов дети скакали через деревянную вышепомяненную лошадь, какими дивными штуками и какою легкостью, того описать подлинно невозможно. Потом я в том доме ходил по тем палатам, в которых те студенты живут; в тех палатах поставлены им всякому человеку особая кровать и постели изрядные, все покрыты зелеными сукнами, и у всякой кровати особая завеса зеленая ж. В тех же палатах поставлены длинные столы, на которых те студенты играют для забавы мячами. Потом пришел в ту палату, в которой те все вышеупомянутые студенты едят; в той палате поставлены столы многие, на которых постланы скатерти изрядные белые и тарелки, и ножи с вилками, и ложки — все чистое изрядное, также полотенца белые всегда. И как я из тех палат сошел на двор, и на дворе вышеписанные студенты, которые того дни окончили алекци, играют великими мячами по обыкности Итальянской. И как я с того двора пошел, и меня Езувиты и студенты с почтением и с любовью проводили. [48]

Потом приехал я на морской берег, где обыкновенно Неаполитанцы по вся дни гуляют в каретах, также и жены и девицы. В том месте есть монастырь Кармилитанский, в котором сего Июля в 6-й день по Римскому календарю был праздник. В том месте встретился я с Неаполитанским вицереем, где он ездит и гуляет по морскому берегу в карете; с ним в карете сидит против его капитан, Римский шляхтич; за каретой его идут люди его, убранные в цветные атласные кафтаны по Гишпанской моде. И я ему отдал поклон, сидя в карете, так и он заимно мне поклонился. За ним ездят слуги его в каретах, по 4 человека сидит в карете.

По тому морскому берегу против Кармилитанского вышепомяненного монастыря, в котором был того числа праздник и изготовлена потеха огненная из ракет, которую я пожелал видеть, и приехал на двор одного Неаполитанского сенатора, который называется капо-ди-трибунало, т. е. голова над судьями. И сидит тот сенатор в трибунале на месте короля Гишпанского. Из того дому смотрел я, как ту вышепомяненную огненную потеху запалили, в которой было много ракет верховых а паче много было ракет, привязанных к доскам, которые рвало подобно пехотной стрельбе, и иные штуки были изрядные. Потом я из того дому, из которого смотрел, поехал к себе в остарию, в которой стоял.

Июля в 7-й день. По обеде приехали ко мне кавалер Maльтийский да маркиз Неаполитанский, и взяли меня с собою в своих каретах гулять, и приехал я с ними в дом одного великого Неаполитанского дука, который есть в Неаполе судья. Великий тот его дом сделан при море на красовитом месте, палаты сделаны вновь, еще и не докончены, числом палат зело много и пространны зело. Уборы в палатах предивные, картины Итальянских изрядных писем и зеркалы великие, по которым писаны цветы и фрукты преславною живописною работою, также и иных предивных уборов в тех палатах много. Того вышеписанного дука дети, три сына малые, первому сыну 12, другому 8, третьему 4 года; те его три сына, веселя меня, пели при цимбалах по нотам и танцовали изрядно по-французски и зело удивительно, что и четырехлетний младенец пел по нотам и танцовал по-французски. Потом пошел я в сад, в котором много изрядны дерев плодовитых и цветов, и построен тот сад предивно. В том саду много преелавных фонтан, пречудною работою сделанных, из которых изрядные чистые воды истекают зело [49] штучно. Из того саду поехал я к себе в остарию, в которой стоял. Того ж числа Москвичи наши князь Михайло, князь Андрей Хилковы, наняв коляски, поехали из Неаполя назад в Венецию; а я остался в Неаполе, для того что имел намерение ехать в Мальтийский остров.

Город Неаполь под властию короля Гишпанского, стоит на ровном месте при море, близко одной высокой горы, на которой построена Неапольская фортеца каменная изрядною крепостью. По той горе по всей Неаполитанских жителей домы и сады изрядные. Самый город Неаполь каменный, изрядным мастерством построен, ворота проезжие предивною пропорциею устроены, и домы все в Неаполе каменного строения, а деревянного ничего нет. Палаты Неаполитанских жителей модою особою, не так как в Италии, в иных местах подобятся много Московскому палатному строению. Украшение в палатах имеют изрядное, обитья камчатные и иные всякие, а больше любят палаты убирать картинами изрядных писем и зеркалами великими, а зеркалы ставят к стенам на столах. В домах держат для забавы цимбалы и другие мусикийские инструменты кроме орган, а орган кроме церквей в домах не держат. Шкафы изрядные в палатах ставят Неаполитанской работы и в них ставят вещи изрядные из разных материй сделаны за стеклами для украшений.

В Неаполе живет вицерей, т. е. подвластный король под державою Гишпанского короля, и присылаются те вицереи от короля Гишпанского из Мадриту на 6 лет в Неаполь; а который вицерей будет Неаполитанским жителям потребен, тот бывает в Неаполе вицереем и больше 6 лет по прошению Неаполитанцев, а который вицерей Неаполитанским жителям будет и непотребен, однако меньше 6 лет в Неаполе не бывает. А посылаются в Неаполь вицереями самые честные люди высоких пород, и кого король Гишпанский намерит дослать в Неаполь вицереем, тот прежде повинен ехать из Мадриту от короля Гишпанского послом в Рим к папе и жить у папы в Риме 2 года без подмоги, на своем коште, потом приедет в Неаполь вицереем. Тому Неапольскому вицерею от Неаполитанцев великая почесть, имеют его за короля и во всем ему послушны, а доходов всяких приходит ему в год 300000 шкудов. Которые городы надлежат провинциею к Неаполю, как городы Бар и Барлет и Манфредон и иные,– в те городы Неаполитанский вицерей отпускает от себя губернатором, кого похочет. [50]

Товарищ вицерея в Неаполь генерал присылается из Мадриту ж от короля Гишпанского над пехотою по земле и по морю, и живет тот генерал в Неаполе. Построен ему изрядный дом, на котором много палат изрядных, и караул у генералъского двора всегда стоит — капитан с солдатами; однакож тот генерал вицерею отдает великую почесть и мало что не за государя его себе имеет, также и дукам Неаполитанским старым людям честных пород тот генерал в заседании место уступает; а вицерея имеют себе все за главу.

Пехоты в Неаполе 500 человек солдат. Те солдаты стоят на караулах у вицереева двора, также у генеральского двора и в иных местах, где надлежит быть и ходят по всему Неаполю в день и в ночь, смотрят того, чтоб не было драк и убивства, и никакого воровства не чинилось нигде.

Платье носят в Неаполе вицереи и все честные люди, кто какою модою изволит, а больше любят строи Французские; а Гишпанское древнее платье носят марканты, т. е. купцы, и иные подлые люди и слуги сенаторские и шляхетские.

Платья Гишпанского мода особая: все черное зело короткое, штаны зело узкие, рукава вдоль распороты, и сверху епанчи носят черные ж. Жены и девицы Неаполитанские носят уборы Французские и на головах носят уборы Французские ж, а иные и по гишпански ходят с непокровенными головами.

Неаполитанцы мужеска полу к форестирам, т. е. к иноземцам ласковы и приветны, а женский пол и девицы имеют нравы зазорные и скрываются подобно Московским обычаям.

Честные люди в Неаполе, также и жены их и дочери, ездят в каретах, а пеши не ходят: то у Неапольцев под зазором. А мужеска полу люди в Неаполе верхом на лошадях не ездят, старые и молодые — все в каретах и колясках, и карет и колясок в Неаполе премногое множество.

Неаполитанские жители между собою съезжаются часто и живут зело любовно, а когда съедутся в дом, потчивают други друга шербетами и лимонадами, а вина пьют мало виноградного, а водок отнюдь не пьют, также и табаку дымового не курят, а носовой табак у всех Неаполитанцев из рук не выходит, и зело много его все употребляют — мущины и женщины, и девицы.

Пьянство в Неаполе и блудный грех под великим зазором и под страхом, и говорить о том Неаполитанцы гнушаются не только что делать. [51]

В Неаполе в самом месте изрядных монастырей разных законов 160, а которые есть за городом и с теми всех 300. Церквей приходских в Неаполе 400 с лишком, которые зело изрядным украшены убором и безмерно богаты.

Людей в Неаполе, сказывают, всех 600000 человек служилых и торговых всякого чину.

Лошадей в Неаполе добрых мало, а больше ездят в каретах и колясках на мулах, а работы всякие работают на лошадях. Рядов и лавок в Неаполе зело много, и в них всяких товаров довольно, и харчу всякого в Неаполе много, мяса и рыбы, и всякой живности, а рыбы все морские, а речных рыб нет; а паче много в Неаполе всяких изрядных фруктов и зело дешевы, а лимоны в Неаполе зело велики, каких величеством во всей Италии нигде нет, и зело дешевы.

Садов в Неаполе множество изрядных с плодовитыми деревьями и цветами, в которых множество фонтан изрядных с чистыми водами. По улицам и по домам фонтан в Неаполе преславных множество, которые поделаны изрядными штучными работами. Улицы в Неаполе и переулки широкие, все вымощены лещадьми серого твердого камени, ровно и зело изрядно.

Мастеровых всяких людей в Неаполе множество, а паче много мастеров которые делают чулки шелковые, также вяжут шелковые шапки спальные и рукавицы, и штаны, и кафтаны вяжут шелковые с золотом и серебром изрядною работою; однакож те там вещи не гораздо дешевы.

Много ж мастеров, которые делают коробочки и иные всякие вещи из черепах и нарезывают их зототом и серебром, и раковинами, и костьми; также делают черепаховые ларцы великие изрядным же мастерством.

Домы сенаторские и шляхетские в Неаполе серебром зело богаты; блюд, тарелок, рукомойников и лаханей во всяком шляхетском доме довольно, также шандалов серебрянных и чаш довольно ж. В Неаполе ж в остариях ложки и черенья ножевые, и вилки, и солонки серебрянные.

В Неаполе живет кардинал, который имеет под своим регимептом арцибискупов и бискупов, и апатов в Неаполитанской области, а дом того кардинала в Неаполе близко соборного костела зело велик, множество на нем палат изрядных и уборных; и живет тот кардинал многолюдно; да и все Неаполитанские жители честные люди живут не безлюдно, и за каретами [52] их, когда сами и жены их ездят, ходит пеших людей довольно подобно Московскому обыкновению.

В Неаполе живет папежев нунциуш, т. е. посол. Дом его на великой улице, палат множество предивных и уборных. Тот дом сенатора Неаполитанского и отдан во владение нунциушу папежскому, а сенатору за тот дом платят цену по чему доведется на год из королевской казны; а как тот нунциуш поедет из Неаполя в Рим, и тот дом по прежнему отдадут сенатору, чей он есть.

Остарий в Неаполе, т. е. постоялых дворов, много, а построены все рядом в одном переулке лучшие, а иные есть и по иным местам небольшие. Форестиров, т. е. приезжих иноземцев, в Неаполе бывает мало для дальнего расстояния.

Неаполитанцы носят волосы накладные короткие особою модою, а больше любят ходить в натуральных волосах; а которые и носят накладные волосы и те делают подобием натуральных волос; насилу можно познать, на ком есть накладные волосы, а подлый народ головы стригут до гола, только оставляют мало волосов по вискам, а делают то для великих жаров: в Неаполе и во время зимы бывает зело тепло, и снег там никогда не лежит на земле, всегда теплота, для того что Неаполь под 30 дией, темперамента и близок ко экватору, всего высокости на сороке трех градусах, а в лете жары от солнца бывают в Неаполи непомерные. Из Неаполя в Мадрит к королю Гишпанскому посылается в год казны всяких доходов 50000 дукатов, а кроме того иных доходов с Неаполя на Гишпанского короля никаких нет. Под властию Гишпанского короля есть таких мест, в которых бывают вицереи, а из тех мест Неаполь числом второе место.

А не быв в караване генералом и не будет у папы в Риме послом, не может быть и вицереем; такая есть в том обыкность: кто хочет быть вицереем, тот повинен прежде быть в гармаде генералом, потом послом у папы в Риме, потомбудет вицереем, как о том писано в сей книге выше сего.

В Неаполе одна церковь Греческая, а служат в ней попы-униаты, которые соединили Греческую веру с Римскою, а самих Греческих церквей в Неаполе нет, и Греков, которые бы были Греческой веры, в Неаполе нет же, чтоб которые жили домами, разве бывают приезжие для торгов.

Июля в 8-й день. Нанял я себе филюгу, дал за нее от [53] Неаполя до Мальтийского острова и от Мальту до Неаполя и в Мальте за тою же платою стоять 15 дней всего 100 шкудов Неаполитанских, того будет 40 золотых червонных. На той филюге одна пилиота да 8 человек маринаров. И поехал я Июля в 8-й день от Неаполя в Мальту в той помяненной филюге в 6-м часу дня. Ветр был нам неспособный, однакож бежали парусом, а в иных местах шли и на веслах и после полудня пришли в одно место, которое называется Пола, от Неаполя 24 мили Ит., и в том месте стояли 4 часа, убирались в филюге; а, убрався, от того места за два часа до ночи пошли и пришли в отдачу часов дневных под село, которое называется Дольнарано, от вышеписанной остарии, которая называется Пола, 16 миль Ит., и под тем селом Дольнарано ночевали. От Неаполя по берегу морскому много жилых мест строения каменного и садов изрядных, между которым строением по горам при море построены многие башни каменные на высоких местах, башня от башни сажень по 100 и больше, и на тех башнях всегда стоит гвардия, т. е. караул, смотрят на море, чтоб безвестно Турецкие люди под Неаполь морем не пришли.

Июля в 9-й день. Из-под села Дольнарано пошли на веслах, для того что ветру нималого не было и до полудня того шли на веслах, а с полудня почал быть нам ветр способный, и мы, у чиня три паруса, побежали и пополудни вскоре поровнялись против города Салерны. Тот город стоит при море, Неаполитанской провинции, место есть великое. В том городе есть губернатор от Неаполя. Тот город расстоянием 60 миль Ит. Потом поровнялись против города Аропеля Неаполитанской же провинции, от Неаполя 90 миль Ит., тот город стоит при море под горами. Потом приехали против города Неаполитанской же провинции, который зовется Коштеля Делебода, от Неаполя 95 миль Итальянских. Тот город стоит под горами ж при море. Потом приехали против города Ляцерона, фортеца каменная, стоит при самом море под горами ж. Тот город Ляцерона Неаполитанской провинции, от Неаполя 110 миль Ит. И в том месте мы пристали за 4 часа до ночи и тут ночевали, для того что другого порту, т. е. пристанища, засветло дойти не могли, а ночью идтить подле берега не можно, для того что гвардия, т. е. караулы на башнях, которые башни построены по морскому берегу, в ночи по филюгам, которые близко берега ходят, стреляют, опасаясь того, чтоб в ночи тайно не прошли Турецкие суды. [54]

Июля в 10-й день. На первом часу дня из-под города Ляцерона мы пошли и плыли до 8-го часа дня на гребле и парусом, а в 8-м часу того дни приплыли под город Камароду. Тот город Гишпанского короля, от города Ляцерона 45 миль Итальянских, стоит при самом море под горами, строение в нем все каменное. Владеет тем городом один Неаполитанский принцип. Под тем городом мы пристали и стояли полчаса. Потом пошли на гребле, для того что ветру никакого не было, и приплыли против города Полюгаста. Тот город стоит при самом и море под горами, во владении тот город одного шляхтича Неаполитанского, от города Камарода 16 миль Ит. От сего город и Полюгаста началась Калабрия. От Полюгаста 8 миль Ит. город Гишпанский Маратея, стоит на берегу морском под горами. Строение в тех городах все каменное. Потом за час до ночи приехали под город Шкалею, который стоит при море по горе место невеликое, строение все каменное. От города Маратеи до сего города Шкалеи 18 миль Итальянских. Тот город есть в Калабрии в области Гишпанского короля; под тем городом мы ночевали.

Ехав от города Маратеи к городу Шкалее видел я в море недалеко от нас превеликую рыбу, что называется кит, которая долго плавала поверх воды и прыскала воду морскую вверх на многие сажени зело высоко. Величеством та рыба как великий насад, мерою сажень 30 или больше в длину и толст безмерно; а как играла поверх воды и хвост кверху подымала, тот ее хвост величеством подобен хоромине.

Июля в 11-й день. За полчаса до свету от того города Шкалеи мы пошли, ветр нам был способный, и бежали двумя на русами, а прибежали в час дни против города Тризули от Шкалеи 8 миль Ит. Тот город небольшой, стоит при море под горами, строение в нем все каменное.

Потом приехали против города Мажара, от Тризули одна миля Итальянская. Тот город стоит также при море, строение все каменное, город невелик. Потом приехали против города Череля, от Мажара одна миля Ит. Город Черель стоит на берегу моря под горами, строение в нем все каменное. Тот город небольшой, а все те городы Гишпанского короля в Калабрии.

Потом приехали против города Диаманта, от Череля 3 мили Итальянских, стоит при море на горе, строение в нем все [55] каменное. Тот город Гишпанского ж короля, в Калабрии ж, владеет им один Неаполитанский дворянин. Тот город немалый, около его много садов с оливным деревьем.

Потом приехали против города Беллявода. Тот город в Калабрии ж Гишпанского ж короля, стоит при самом море, от Диаманта 6 миль Ит., строение в нем все каменное. Потом приехали против города Люшитраля. Тот город Гишпанского ж короля в Калабрии, стоит по горе при самом море, строение в нем все каменное, от Беллявода 14 миль Ит. Тот город невелик, однакож строен, на веселоватом месте поставлен. Промеж городом Белляводом и городом Люшитралем есть одна гора великая, по которой много плодовитого деревья, и множество на той горе всяких родится фруктов изрядных, каких во всей Италии и в иных местах мало где обретается. Потом приехали против города Фешкавда, от Люшитраля 14 миль Ит. Тот город в той же Калабрии Гишпанского ж короля, стоит при море на высокой горе, строение все в нем каменное, около его по горам много лесов.

Потом приехали против города Павло в той же Калабрии, Гишпанского ж короля, стоит при море в полугоре в зело изрядном месте, строение в нем все каменное. Около того города но горам много лесов, под тем городом сделан и под горы к воротам того города каменный великий мост в длину сажень 70 и больше. Тот город от Фешкавда 3 мили Итальянских.

Потот приехали против города Сантолюцета в той же Калабрии, Гишпанского ж короля, стоит при море под горами, строение в нем все каменное, от Павло до Сантолюцета 4 мили Ит. Около его по горам есть пашни, по которым сеют пшеницы.

Потом приехали против города Шумуфринта, от Сантолюцета 10 миль Ит., стоит при самом море зело на высокой каменной горе на веселом месте в той же Калабрии, того ж Гишпанского короля, строение в нем все каменное. При одной стороне на высокой каменной горе построены палаты великие изрядной препорции. При том городе много живут рыболовов.

Потом приехали против города Беллямунда. Тот город Гишпанского ж короля, в Калабрии ж, стоит при самом море под горами, строение в нем все каменное, а замок того города на высокой горе; около того города горы каменные, никаких плодовитых дерев на них нет. Тот город от Шумуфринта 6 миль Итальянских. [56]

Потом приехали к городу Лябантею, от Беллямунда одна миля Ит. в той же Калабрии, Гишпанскогож короля, стоит при море по горе, строение в нем все каменное, город немал. В том городе живет губернатор, Неаполитанский дворянин. Приплыли мы под тот город на последнем часу дни, под тем городом и ночевали.

Во всей Калабрии промеж вышеписанных городов, которые городы сидят по берегу морскому, много есть по горам и под горами при самом море жилья строения каменного и садов, и пашни, где сеют пшеницы по горам. Города Лябантея фортеца каменная зело на высокой каменной горе древнего строения, и подо всем под тем городом гора каменная к морю зело крутая, на которую от моря невозможно никакому животному взойтить. Около того города есть сады и жилье по самому морскому берегу.

Июля в 12-й день. За два часа до свету из-под Лябантея пошли мы на гребле, а потом шли парусом и на веслах паки и пришли против города Люпица. Тот город стоит при море на берегу под горами, строение в нем все каменное, в той же Калабрии, Гишпанского короля, от Лябантея 40 миль Итальянских.

Потом приехали мы против города Трубея в Калабрии ж, Гишпанского короля, от Люпица 18 миль Ит. Тот город стоит при самом море на берегу морском, строение в нем все каменное, город немал; около его есть по горам леса и пашни, где сеют пшеницы. Под тем городом мы не стояли, проплыли его мимо пополудни.

Потом приплыли к городу, который называется Чоя, от Трубея 25 миль Ит. Тот город в той же Калабрии, Гишпанского короля, стоит при море под горами, около его есть по горам леса и пашни, где сеют пшеницы.

Потом приплыли к городу Любонару, от Чоя 14 миль Ит. Тот город в Калабрии ж, Гишпанского ж короля, стоит при самом море на берегу под горами, строеиие в нем все каменное, город невелик; около его по горам есть леса и пашни, где сеют пшеницы.

Потом приехали во втором часу ночи к Цицилийскому острову, где издалека увидели на одной башне, которая построена на том Цицилийском берегу при самом море, для сторожи, фонарь поставлен высоко, и запалены в нем свечи для того, чтоб желающие на Цицилийском острову ехать в ночи по морю [57] имели б правую себе дорогу, смотря тот фонарь. От города Любонара до того Цицилийского острова 12 миль Ит. И как мы приехали в то место, где нам по правую сторону был Цицилийский остров, а по левую сторону Калабрия и ночевали под селом Торнадафора, в том селе живут все рыболовы. От вышепомяненной башни, на которой стоит в ночи фонарь с запаленными свечами, то село Торнадафора 3 мили Ит., и, ночевав под тем селом, видели страх в ночи: нашу филюгу с якоря сорвало и отнесло в море, где с великим трудом и страхом через великую силу спаслись и паки на том же месте поставили филюгу свою на два якоря.

Июля в 13-й день. Рано за час до свету из-под того села пошли и на первом часу дни пришли под город Мисину, от того вышепомяненного села 12 миль Ит., а шли того времени подле берега Цицилийского острова, где видел до самой Мисины по берегу много жилья, строение все каменное, также и садов много потому ж берегу. Между Цицилийским островом и Калабриею море гораздо узко, всего верст на 6, а в иных местах шире и уже.

Город Мисина на Цицилийском острову стоит при самом море по морскому берегу. Город Мисина — место великое, строение все каменное. И приехав мы в филюге своей, пристали под самым городом Мисиною, где пришел к нам один человек Мисинец и сказал нам, чтоб с филюги нашей никто на берег невыходил, покамест осмотрит кавалер, который на то устроен, практики моей, которую я взял из Неаполя, т. е. проезжих моих листов. И я стоял в филюге 4 часа, дожидаясь от того помяненного кавалера указу, для того что тот кавалер спал долго дня; а, смотря тот кавалер моих проезжих листов, дал мне свободу идтить с филюги в город Мисину, только по обыкности своей, что было у нас в филюге ружья моего и маринерского, то ружье все и от филюги сапец (?. П. Б.) взяли у нас к тому вышеписанному кавалеру во двор за караул; а двор того кавалера построен на берегу моря; в том месте под его двором всякий форестир, т. е. иноземец, приехав в Мисину, повинен с судном своим пристать. И как я, от того кавалера взяв себе позволение пошел в город и пришед стал в остарии или на постоялом дворе, которая остария называется Францезе Аврора, где мне отвели одну камору со стулами и с кроватью, и с постелью и столом. Против самого города Мисины на другой стороне моря в Калабрии город Гишпанского ж короля Риджо. [58]

Тот город стоит при море под горами и есть место немалое, строение в нем все каменное.

Город Мисина на Цицилийском берегу первое место и зело велико, множество в нем домов предивного строения, также много костелов и монастырей изрядных, в которых живут законники и законницы разных законов, а все одной Римской веры. В Мисине ж церковь Греческая во имя св. великомученицы Екатерины, другая церковь Греческая ж во имя св. Марины. В тех двух церквах самая Греческая вера, а третья церковь униатская во имя святителя Николая. В той церкви алтарь сделан подобиеми как в Греческих церквах, а престол в алтаре сделан подобием Римской церкви. Иконы писем Греческих, и над престолом поставлен образ Чудотворца Николая письма Греческого.

Город большой каменный, сделан новою модою с бастионами, изрядною крепостью, одна сторона к морю, а другая к горам; а малых фортец, т. е. замков в Мисине 8 от гор и с моря, поделаны новою ж модою со изрядными крепостьми.

При море построен дом, который называется арсинал, на том дворе делают всякие морские суды. По берегу морскому на многих саженях построены предивным мастерством изрядные великие палаты в четыре жилья вверх, также и во всем городе Мисине домы и палаты изрядного строения. Город Мисина зело люден, и много в нем рядов лавок и товаров всяких, а наипаче много караяков (?. П. Б.) красных великих и малых, также и мастеровых всяких людей в Мисине довольно.

Та Мисина и все городы, которые есть на Цицилийском берегу, под властию Гишпанского короля, и народ в Мисине Гишпанский и говорят все Итальянским языком.

В Мисине живет вицерей, т. е. наказной король от Гишпанского короля присылается подобно тому, как и в Неаполе, и управление в Мисине все Гишпанское.

В Мисине дворян и честных людей Гишпанцев много, живут домами, платье носят Гишпанской моды, также и жены их и девицы ходят по гишпанскому. Честные люди ездят в каретах, а марканты, т. е. купцы, ходят пеши. Монеты, т. е. деньги в Мисине ходят серебрянные и медные особые Цицилийские, не такие как в Неаполе, и кроме Цицилийского и Мальтийского островов та монета нигде не ходит. Харч всякий в Мисине, мясо и рыба, и хлеб, и фрукты, т. е. гроздие, недорого, и есть того всего довольно.

Народы в Мисине есть разные: Французы и Греки и Цыгане, [59] которые забавляются, а паче ж питаются исконным своим мастерством кузнечеством, живут без домов, сидят по улицам наги и работают.

Против города Мисины в море сделана башня, на той башне стоит фонарь наверху, и в ночи всегда в том фонаре бывает огонь для приезжих в Мисину, чтоб видеть было, где есть порт. Народ Гишпанский в Мисине гордый и к приезжим форестирам, т. е. иноземцам, неприветлив. Дом вицереев в Мисине великий, построен на морском берегу, и караул у вицереева двора стоит как и в Неаполе. Солдат в Мисине только 400 человек, живут на вицереевой плате, также и офицеры, т. е. начальные люди, у пехоты, живут на вицереевой же плате.

С приезду в Мисину у ворот приделан пристен каменный, в том пристене стоят 8 пушек железных великих к морю дулами; в том же пристене стоит и гвардия, т. е. караул. При Мисине сделан дом великий в море, который называется лазарет, строение каменное. В том лазарете много поставлено палат, а построен тот дом для того: когда волею Божиею в Месине бывает моровое поветрие или иные болезни прилипчивые к людям, как есть фебрамалинга или франки, и иные тому подобные, тогда тех болящих из Мисины вывозят в тот лазарет и там их лечат и которые люди приезжают в Мисину с Леванту, т. е. с Востоку, тех людей держат в том лазарете 40 дней и не спускают их в город и к ним никого не пускаюсь же, опасаясь того, что на Востоке бывает часто моровое поветрие.

С одной стороны города Мисины сделана фортеца, которая называется цитаделя. Первая фортеца в Мисине сделана от моря изрядным крепким мастерством. В том замке великих и малых 700 пушек. Та фортеца сделана новою модою с бельвардами зело изрядно и крепко. Под Мисиною порт, т. е. пристанище морским судам, зело велико и угодно до входу в него всяким судам.

Июля в 14-й день. Поутру рано из Мисины мы поехали; ветру способного нам не было, шли на гребле, потом припал ветр способный и немалый, и мы бежали парусом. Всех было нас 20 филюг и бежали все вместе, а потом припал ветр безмерно велик, и почало филюги отрывать от берегу в море, и в малом времени филюги все разнесло, что ни одна другой видеть не могли. Тут был нам превеликий страх, для того что филюга наша была не обвязана пуками по обыкновению, а от берегов оторвало нас в море далеко, и насилу от потопления [60] спаслися силою Божиею и прибежали к городу Ляшкалету, от Мисины 12 миль Ит. Тот город стоит при море на горе, строение в ней все каменное, а стоит на том же Цицилийском острову, а Калабрия у нас осталась влеве. От Мисины до Ляшкалета по морскому берегу на Цицилийском острову по горам и и под горами много жилья строения каменного, и монастыри есть при море по горам. Потом приехали под город Мацу, от Ляшкалета 2 мили Ит. Тот город стоит на Цицилийском же острову при самом море промеж гор, строение в нем все каменное, место небольшое, около его по горам леса небольшие и пашни есть малые, по которым сеют пшеницы.

Потом приехали против города на Цицилийском же острову, который называется Сантолия, стоит при самом море внизу промеж гор, а фортеца его на горе. Место невеликое, строение в нем все каменное, от города Маца 4 мили Ит. Около того города по горам небольшие леса и пашни, где сеют хлеб. Промеж городов Мацею и Сенцолиею есть жилья немало и строения каменного по морскому берегу и по горам.

Потом приехали против города, который стоит при мори на горе на том же Цицилийском острову и называется Савана, место немалое. Тот город между великих гор, строение в нем все каменное, от Сантолия 6 миль Ит. Около сего города по горам и под горами много жилья строения каменного. По тем же горам леса мелкие и пашни есть небольшие, по которым сеют пшеницы. Потом приехали против города на том же Цицилийском острову, который называется Сантолезина, от Савана 6 миль Ит. Тот город стоит при море под высокими горами, около его строения каменного много, также и в нем строение все каменное; около его по горам леса мелкие и пашни есть небольшие, где сеют пшеницы.

Потом приехали против города Аллядора, от Санталезина 4 мили Ит. Тот город на том же Цицилийском острову стоит при море под горами, по которым горам есть мелкие леса и пашни, где сеют пшеницы.

Потом приехали против города Далормина на Цицилийском острову, от Аллядоро 2 мили Итальянских. Тот город стоить при море на верху высокой горы. Город невелик, а зело красив, на веселоватом месте построен, строение в нем все каменное изрядное, около его по горам леса мелкие и пашни, которые насеяны пшеницею.

Потом за час до ночи пришли под город Лятрецу, на [61] том же Цицилийском острову, стоит при самом море под горами, место самое малое, строение в нем все каменное. Тот город от Далормина 30 миль Итальянских. Под тем вышеписанным городом Лятрецею порт, т. е. пристанище всяким морским судам. Около того города Лятрецы леса мелкие и пашни есть, на которых сеют пшеницы. Под тем городом мы ночевали; сего числа был на море ветр великий способный нам и неспособный, часто изменял дыхание, и погода была презельно великая, от которой мы были в превеликой трудности и в смертном страхе.

Июля в 15-й день. За два часа до свету из-под Лятрецы мы пошли на веслах и на рассвете пришли против города, который называется Катания, от Лятрецы 10 миль Ит. Город Катания зело велик, стоит на берегу морском на ровном месте на том же Цицилийском острову, строение в нем все каменное изрядное, около его по полям много пашен, где сеют пшеницы. И как мы против того города поровнялись, к нам припал ветр способный, где мы, подняв парусы, бежали прытко.

Потом приехали против города Ляндина, тот город — место зело велико, вдвое больше города Неаполя, стоит на горах от моря в восьми милях Итальянских на том же Цицилийском острову, от Катании 20 миль Ит. В том городе строение все каменное и зело тот город многолюден. В том городе начальствует принцип де-Батера, т. е. князь Батеринский, а служит тот князь Гишпанскому королю.

Потом приехали против города Авосты, от Ляндина 20 миль Итальянских. Тот город на том же Цицилийском острову стоит по берегу морскому на ровном месте под горами, место немалое. По обе стороны того города построены две фортецы изрядные и весь тот город строения каменного. Под тем городом порт, еже есть пристанице судов морских изрядное, в котором могут приставать корабли и галеры, и всякие суды. Около того места по горам и по ровным местам многие есть пашни, на которых сеют пшеницы. Преж сего времени за 7 лет в том городе было трясение земли, в то время под тем городом стояла в пристани одна галера Мальтийская,на которой было Мальтийских кавалеров и маринеров всего 40 человек, и во время трясения земли ту галеру опрокинуло, и бывшие на нем кавалеры и маринеры все 40 человек погибли, ни один из них не спасся.

Потом приехали против города Сиракозы, от Авосты 20 миль Ит. Тот город стоит на самом берегу морском на [62] ровном месте на том же Цицилийском острову. Город немал, строение в нем все каменное изрядное, построен тот город новою модою, весь каменный с бельвардами, изрядною крепостью; около его по ровным местам пашни есть многие, на которых сеют пшеницу, под тем городом порт, т. е. пристанище. От Авосты до Сиракозы по берегу морскому по ровным местам и по горам немало есть жилья строения каменного. Под тем городом видели мы две галеры Мальтийские, которые ездят всегда по Медитеранскому морю от Мальту до Цицилии и от Цицилии до Мальту и кругом того Цицилийского острова. Те галеры ходя ищуг того, где б могли наехать на Турецких людей и, ежели где наедут, тут с ними бьются, буде им будет в силу, в каких бы судах Турки ни были, для того, чтоб из Цицилии до Мальту, также из Мальту в Цицилию проезд был христианам свободный; однакож в тех местах Турков бывает всегда много в галиотах, и в галерах, и в кораблях, и в тартанталах, и в фустах и в иных судах; а паче много бывает Турков в том месте, где переезжают от Цицилии до Мальту; чрез море того места есть от Цицилии до Мальту 80 миль Итальянских.

Потом приехали к городу, на том же Цицилийском острову, стоит при море на ровном месте близко гор, строение в нем все каменное, город небольшой, от Сиракозы 20 миль Итальянянских. Около того города по горам и по ровным местам много есть пашни, где сеют пшеницы, есть и сенокосные места. Под тем городом мы ночевали. В том городе много живут рыболовов, которые ловят в море великие и малые рыбы и солят в кадях, а иные вялят соленые ж рыбы и отвозят продавать в Мисину и в иные городы, которые суть на Цицилийском острову. Под тем городом встретили мы одну филюгу, в которой ехали Гишпанцы и сказали нам, чтоб мы ехали в Мальт опасно, для того что они видели близко того города 4 корабля Турецких; также и жители того города нам сказывали, что они всегда видают близко своего города Турецких людей, и сего Июля 14 дня видели под своим городом три корабля Турецких, которые ходят по Медитеранскому, т. е. по Белому, морю и смотрят, чтоб могли поймать христиан, проезжих из Цицилии до Мальту, и всегда Турецкие люди на Мальтийской дороге бывают и добываются.

© текст - Бартенев П. И. 1888
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Андреев-Попович И. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский архив. 1888