ЛАТИНСКИЙ ИСКУС

Летом 1439 года между Римом и Константинополем при соучастии русской Церкви в лице ее печально знаменитого предстоятеля митрополита Исидора была заключена церковная уния ¹. Это событие и связанные с ним обстоятельства послужили поводом для составления на Руси целого ряда новых литературных произведений ². Самые первые тексты этого цикла были начаты или написаны еще во время пребывания русской делегации за границей, заключительной же обработке они были подвергнуты вскоре по возвращении русичей домой, то есть в начале 1440-х годов.

К числу ранних памятников означенного литературного цикла относятся следующие произведения: «Хождение во Флоренцию» (название условное, ибо самоназвания у текста нет) неизвестного суздальца ³ — описание пути следования русской делегации из Москвы в Италию и обратно в 1437-1440 годах, собственно полуофициальный географический и страноведческий отчет дневникового типа о заграничных впечатлениях путешественника; «Заметка о Риме» (название условное) того же неизвестного суздальца ⁴ — рассказ о его незапланированном и, видимо, индивидуальном посещении Вечного города уже после заключения унии и перед отбытием на родину; «Исхождение Авраамия Суждальского на осмый собор с митрополитом Исидором в лето 6945» ⁵ — описание виденных автором (очевидно, весной-летом 1439 года) во Флорентийских монастырях праздничных мистериально-театральных представлений на темы новозаветных сюжетов о Благовещении Пресвятой Девы Марии и Вознесении Господнем; «Исидоров собор и хождение его» суздальского иеромонаха Симеона ⁶ — первая версия сказания собственно о Соборе и его участниках: латинянах, греках, русских, а также об обстоятельствах русской истории до и после Собора, так или иначе связанных с ним; версия, отличающаяся автобиографичностью.

Позднее появились новые сочинения на ту же тему: в конце 1440-х или в 1450-х годах Симеон Суздальский написал еще одну версию своего рассказа о лично пережитом в Италии — «Повесть священноинока Симеона Суждалца, како римский папа Евгений составлял осмый собор со своими единомысленники» ⁷. При этом прежний текст произведения был существенно переработан стилистически и фактографически, но главное — идеологически; около 1461 или 1462 года написано «Слово избрано от святых писаний, еже на латыню, и сказание о составлении осмаго сбора латыньскаго, и о извержении Сидора прелестнаго, и о поставлении в Рустей земли митрополитов, о сих же похвала благоверному великому князю Василью Васильевичю всея Руси» (далее: «Слово на латыню») ⁸ — весьма пространная и обстоятельная компиляция, автор которой использовал не только рассказы Симеона, но также ряд иностранных свидетельств и, кроме того, древнерусские антилатинские тексты; вероятно, одновременно со «Словом на латыню» возникли различные варианты летописного сказания, бытовавшего, в частности, под названием «О Сидоре митрополите, как прииде из Цареграда на Москву [83] со осмаго сбора в лето 6945» (далее: «Летописная повесть») ⁹; будучи включенными в летописные своды, они представляли собой, в свою очередь, сокращенные версии «Слова на латыню».

Все эти произведения отразили впечатления от виденного и слышанного за границей. Тексты отразили также динамику общественного осознания на Руси унии. Тот и другой процессы запечатлены в названных литературных памятниках именно при описании «чужого» мира; запечатлены не только системой образов, повествовательной интонацией, характером интерпретации событий, лиц, предметов, но и средствами словесной деталировки, лексико-стилистически, терминологически.

Литературная работа Симеона Суздальского представляет собою более точное отражение меняющегося взгляда русичей на то, что было им незнакомо, чем принципиально отличалась, по их восприятию, заграничная, западная жизнь от жизни русской ¹⁰.

«Повесть» Симеона Суздальского обладает сложной структурой и многоплановым содержанием. Во вступительной части излагается предыстория Собора, затем речь идет о коллизиях конфессиональной и дипломатической борьбы греков и латинян во время соборных заседаний в Ферраре и Флоренции и о возвращении русской делегации домой, завершается текст похвалой великому князю московскому и всея Руси Василию II Васильевичу, который, несмотря на унию, утвердил в своей земле православную веру. Весь повествовательный материал рассказа Симеона в идейно-тематическом отношении представляет собой, во-первых, воспевание православия, русской церкви и государства; во-вторых, обвинение латинства как силы, враждебной истинному христианству, и греков, изменивших последнему; в-третьих, самооправдание перед лицом русского общества за участие в предательском акте церковного соединения с «папежниками».

Вниманию читателей предлагаются отрывки из «Повести» Симеона Суздальского, в которых прежде всего отобразилось — прямо или косвенно — его не только личное, но и полученное им извне знание о Ферраро-Флорентийском соборе.

Необходимо учесть изменчивость умственной позиции, психологического настроя самих участников Ферраро-Флорентийского собора — прежде всего греков и русских. Так, в продолжение феррарского периода соборной работы (март 1438 — январь 1439 года) православные преимущественно были настроены сугубо миролюбиво и искренне желали обратить католиков как заблуждающихся к истине вероучения ¹¹. Отсюда обсуждение основных спорных вопросов поначалу проходило в обстановке спокойной терпимости и внимательности по отношению к латинской позиции. Вероятно, подобное настроение присуще было и русской делегации.

Следующий период — флорентийский (февраль — июль 1439 года), хотя и протекал в обстановке повышенной напряженности и накала страстей, но все-таки закончился договором о мире и согласии. В данном случае не важны его ложные мотивировки, насильно навязанные условия, иллюзорный результат. Важно, что состоялся сам акт соединения Церквей и что некоторыми участниками Собора, в том числе и некоторыми русскими, этот акт поначалу был воспринят — психологически прежде всего — как действительное, долго чаемое достижение единства и снятие прежних различий. Отрезвление, прозрение, разочарование православных наступили у одних сразу, у других — лишь спустя какое-то время. Так или иначе, но итоги Собора переоценивались в негативном плане, что привело к соответствующей реакции. И первая и вторая психологические стадии восприятия унии также отразились — опять-таки вольно или невольно — в вышеназванных сочинениях.

Как известно, сразу по возвращении русской делегации домой общественность Московской Руси не признала состоявшегося в Италии акта. Однако в начале 1440-х годов, пока четко не прояснилась отрицательная оценка унии на православном Востоке, в частности на Афоне, русские, вероятно, какое-то время ощущали эмоционально-психологические колебания, которые отчетливо видны у Симеона Суздальского.

Наконец, после того как обнаружились катастрофические последствия унии (падение Константинополя в 1453 году) и для русских умов стало явным особое положение Московского государства и Русской церкви в христианском мире, русичи начали трактовать события в Италии резко отрицательно, нелицеприятно клеймя ничтожество латинян и их сторонников греков и вместе с тем нарочито отмечая превосходство православия.

Перевод древнерусского текста «Повести» дополнен придуманными автором данной публикации заголовками к выбранным отрывкам, его собственным переводом и комментарием. [84]

ПОВЕСТЬ СВЯЩЕННОИНОКА

О ПАПЕ РИМСКОМ ЕВГЕНИИ IV

В царствование греческого царя Иоанна Калуяна Палеолога первосвятительствовал в Риме папа Евгений. Он вот что надумал со своими единомысленниками: вопреки древним Божественным писаниям, а также вопреки постановлениям святого Вселенского Седьмого собора захотел он созвать восьмой собор, лицемеря при этом, будто благочестие хочет утвердить. Но вместо единомыслия и соединения раздор великий произошел между православными и римлянами ¹².

Тогда по Божией воле и грехам нашим владения греков весьма сокращены были набегами варваров, из-за турецкого пленения города и села многие обеднели. Папа же Евгений прельстил золотом и богатыми дарами греческого царя Иоанна и патриарха Иосифа. И стали царь и патриарх помощниками папе в деле созыва восьмого собора; папа же вместе со всеми латинянами обещал царю, что будет помогать грекам в их борьбе против агарян ¹³.

О ПРЕДВАРЯЮЩИХ СОБОР СОБЫТИЯХ

И повелел папа всем своим латинским кардиналам, архиепископам, епископам, легатам и всем церковным людям прибьггь на Собор. А царь Иоанн православным патриархам, митрополитам, архиепископам, епископам и всем церковным чинам, которые находились в его власти, повелел прибьггь в Царьград ¹⁴.

НАЧАЛО СОБОРНЫХ ЗАСЕДАНИЙ: ВНЕШНИЙ ВИД ПАПЫ

В год 6946-й (1438) собрались вместе царь, папа и патриарх. И повелели устроить в храме место ступенчато возвышенное. И вошел папа в храм в рогатом клобуке, в облачении — красном и шелковом, а не шерстяном; руки у него в перчатках: на одной перчатке изображен агнец, на другой — благословляющая десница, простертая из облака; на пальце же у него перстень золотой — во свидетельство его обручения с Церковью как с невестой. Вошел и царь Иоанн вместе с патриархом Иосифом и всем духовенством по чину.

Расположились же они так: на самом высоком месте сел папа Евгений, справа от него Иоанн, а патриарх Иосиф слева ¹⁵.

НАЧАЛО СОБОРНЫХ ЗАСЕДАНИЙ: УЧАСТНИКИ ПОЛЕМИКИ

Латиняне избрали среди своих трех философов, а именно: кардинала Иулиана, архиепископа Иоанна Болонского и епископа Адриана, хотя эти философы были греками. Начало Собору было положено в городе Ферраре, во владениях маркиза, а по-русски князя, в день памяти Христова апостола и евангелиста Иоанна Богослова, в сентябре, в 26-й день ¹⁶.

СОБОРНАЯ РЕЧЬ СВЯТОГО МАРКА ЭФЕССКОГО

На четвертой сессии Собора начал Марк говорить тихим голосом, обращаясь к папе, кардиналам, архиепископам, епископам и ко всему латинскому народу: «Послушай, досточтимый папа римский, учитель латинян! Как это ты посмел дерзновенно созвать восьмой собор, от чего остерегали святые отцы? Ты утверждаешь и нарекаешь Собор восьмым самоуправно, а царя ни единым словом не поминаешь; от святых семи Соборов отрекаешься и патриархов своими братиями не называешь; о латинстве же вначале говоришь, а православие потом поминаешь» ¹⁷.

РЕАКЦИЯ ЛАТИНЯН НА РЕЧЬ СВЯТОГО МАРКА

И смутился папа, и безмолвны были латиняне долгое время, ибо велика гордость и дерзость латинская, и не могли никак на смиренную речь Марка ответить. А он еще говорил. Латиняне же — кардинал Иулиан, Адриан и Иоанн — с высокомерием отвечали.

ПОВТОРНОЕ ОБВИНЕНИЕ КАТОЛИКОВ

И вот что еще Марк говорил им: «О латиняне, до каких пор будете безумствовать, и неправо мудрствовать, и на святых отцов семи Соборов говорить ложь, и отрекаться от них, и святых отцов определения презирать, тогда как они заповедали нам, христианам, сохранять и соблюдать учение Соборов. При папе Сильвестре первый Собор был, последний же при Адриане папе произошел. И предписано ими никак не менять учения дополнениями или изъятиями, а если кто прибавит или убавит, то да будет проклят. Ты же, папа Евгений, ныне не то чтобы благо множить, но даже от святых семи Соборов отрекаешься, восьмой же называешь своим; прежде всего поминаешь сам себя, а святых патриархов вовсе не поминаешь». И вот еще что митрополит Марк и вместе с ним вышеназванные митрополиты Григорий, Софроний и Исайя, поднявшись, говорили папе, кардиналам, архиепископам, епископам и всем латинянам: «О окаянные латиняне, подите прочь из святилища Божия».

БЕГСТВО ЛАТИНЯН

Папа же, услышав речи Марка и митрополитов, быстро сошел с места своего, вместе с ним и кардиналы, архиепископы и епископы быстро сошли с мест своих и вышли вон; вслед за ними <...> и все латиняне, простые и именитые, быстро вышли, будто огнем опаляемы некиим, ибо не могли стерпеть слов православных митрополитов. И тогда одни только греки остались, которые в православии пребывают ¹⁸.

ПАПА НЕРВНИЧАЕТ

Несколько дней спустя стал папа присылать к царю и патриарху кардиналов своих и архиепископов и много золота и серебра им давать, чтобы они без укорения латинян вернулись в свою землю.

Да и сам папа много раз приходил и к царю, и к патриарху, и к митрополитам; также и к Марку митрополиту посылал с лестными посулами, и золота и серебра много ему отправлял, а иногда посылал к нему с угрозами страшными, грозя ему пытками и сожжением, но отнюдь не смог поколебать крепкий этот столп, ибо он отвечал: «Золото и серебро твои будут тебе на погибель, а пытки твои не страшны мне».

И тогда некоторые священнослужители из греков единодушно признали власть папы, золота много обретши и чести великой удостоившись; и надоумили они папу дать царю много золота, чтобы царь вместе со всеми греками перешел за горы — к Риму поближе, в город Флоренцию. И папа пообещал дать царю, патриарху и всем их советникам золота много, чтобы перешли царь и патриарх к Риму поближе, в город Флоренцию ¹⁹.

О ФЛОРЕНЦИИ

Город же тот велик, живет в нем много людей, богат он весьма; храмы в нем весьма высоки, монастыри многочисленны, дворцы золотом покрыты, площади великолепны; [85] расположен же тот город между горами скалистыми.

КАТОЛИЧЕСКОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ

Тогда же начали они заседания без Марка в большом храме. И многие люди — мужи, жены и сам папа — пришли в высокомерии и гордыне под звуки труб, бубнов и свирелей согласно своему обычаю, ведь так всегда в церкви держат себя и кардиналы, и архиепископы, и епископы, и вообще многие латиняне. И сам царь тут же находился вместе с митрополитами. И начался Собор в день памяти Сисоя Великого. Прежде всего папа воссел на своем месте, и тогда поднялись все митрополиты с мест своих и подошли к папе и преклонились пред ним по католическому обычаю. И сам царь пал перед папой на колени, преклонился перед ним также брат его, деспот, и все греки <...> Потом же пели молебен, а после молебна начали мессу служить и тело Божие возносить; вместе с тем они в трубы стали трубить и на органах, бубнах, свирелях и всяких инструментах играть. После этого написаны были грамоты и разосланы во все государства латинском земли ²⁰.

Комментарии

1. История Флорентийского собора. М. 1847. С. 172-174; Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Книга третья: История Русской Церкви в период постепенного перехода ее к самостоятельности (1240-1589). Отдел первый: Состояние Русской Церкви от митрополита Кирилла II до митрополита святого Ионы, или в период монгольский (1240-1448). М. 1995. С. 354; Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. II. Период второй, Московский. От нашествия монголов до митрополита Макария включительно. Первая половина тома. М. 1997. С. 440; Пирлинг О. Россия и папский престол. Кн. первая: Русские и Флорентийский собор / Пер. с фр. В. П. Потемкина. М. 1912. С. 84; Васильев А. А. История Византийской империи. От начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб. 1998. С. 383; Успенский Ф. И. История Византийской Империи XI-XV вв.: Восточный вопрос. М. 1997. С. 620; Воейков Н. Н. Церковь, Русь и Рим. Св.-Троицкий монастырь, Джорданвилль, Н. 1.1983. С. 143; Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. М. 1994 (репринт). С. 307-310.

2. Делекторский Ф. И. Флорентийская уния (по древнерусским сказаниям) и вопрос о соединении церквей в древней Руси // «Странник». 1893: сентябрь-ноябрь. С. 57-85,237-259,442-458; Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания: Историко-литературное исследование. Киев. 1901. С. 446-463; Щербина А. Д. Литературная история русских сказаний о Флорентийской унии. (Летопись историко-филологического общества при Новороссийском университете. Вып. 10). Одесса. 1902; Прокофьев Н. И. Русские хождения XII-XV вв. // Литература древней Руси; Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII-XVII вв. М. 1973. С. 129-151; Казакова Н. А. Западная Европа в русской письменности XV-XVI веков. Из истории международных культурных связей России. Л. 1980. С. 7-67; Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV-XVI вв.). М. 1998. С. 77-89, 91,100-108.

3. Памятники литературы Древней Руси (далее — ПЛДР): XIV — середина XV века. М. 1981. С. 468-493. (Подготовка текста, перевод и комментарии Н. А. Казаковой).

4. Там же. С. 494-495.

5. Прокофьев Н. И. Указ. соч. С. 254-264.

6. Малинин В. Указ. соч. Приложения. С. 89-101.

7. Там же. С. 102-114.

8. Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI-XV в.). М. 1875. С. 360-395.

9. Малинин В. Указ. соч. Приложения. С. 115-127.

10. Ломидзе Е. М. К вопросу о восприятии Ферраро-Флорентийского собора русской делегацией. (Анализ сведений Симеона Суздальского) // Славяне и их соседи. Вып. 6: Греческий и славянский мир в средние века и раннее новое время. М. 1996. С. 140-152.

11. Голубинский Е. Е. Указ. соч. С. 424.

12. Иоанн VIII Палеолог — предпоследний византийский император (1425-1448), занимал престол в Константинополе как вассал турецкого султана Мурада II (1421-1451). Правление Иоанна VIII было омрачено безуспешными попытками противостояния туркам и позорной, по мнению соотечественников и всех православных, унией с католическим Западом.

Евгений IV, папа римский (1431-1447) — венецианец, племянник папы Григория XII (1406-1415), питомец монастыря Сан-Джорджио и член Ордена святого Августина Блаженного; до избрания — Габриэле Кольдумаро, или Кондольмеро, или Кандульмиери, епископ Сиены и кардинал. В начале 1438 года Евгений IV объявил о роспуске Базельского собора и перемещении его в Феррару, а не подчинившиеся папе участники последнего провозгласили Евгения еретиком, низложили его и избрали антипапу Феликса V. Заключение церковного мира с православным Востоком было фактором стабилизации его шаткого положения. Симеон Суздальский приписывает инициативу организации Собора по вопросу воссоединения Западной и Восточной Церквей исключительно папе римскому Евгению IV. На самом деле взаимодействие сторон было более сложным. Прежде всего, сам византийский император Иоанн VIII, поскольку был не в силах самостоятельно удерживать все возрастающий натиск со стороны Османской империи, задолго до Феррары и вслед за своим отцом Мануилом II (1391-1426) и дедом Иоанном V (1341-1391) активно искал помощи на Западе, понимая, что таковая возможна только при заключении с последним церковного мира, или унии. Вместе с тем и на Западе имелись энтузиасты как церковного объединения с Востоком, так и военной помощи Константинополю в его противостоянии Турции, представлявшей реальную угрозу для всей Европы.

13. Взгляд Симеона поверхностен, вероятно, в силу его недостаточно хорошей ориентации в вопросах международной политики и дипломатии. Во время переговоров с Византией относительно места проведения Собора о воссоединении Церквей папа Евгений IV, дабы склонить греков к тому, чтобы они остановили свой выбор именно на Ферраре, через своих послов действительно обещал им «доставить их в Италию и из Италии в Константинополь на свой счет», обещал также «содержать» греков во все время соборной работы и выдавать им «определенную плату на их нужды», и не только обещал, но и сопроводил свои обещания дарами. Однако, надо сказать, не одни лишь денежные обязательства и расходы со стороны папы повлияли на решение Иоанна VIII ехать в Италию.

Иосиф II — патриарх Константинопольский (1416-1439), ранее митрополит Эфесский.

14. 18 сентября 1437 года папа Евгений IV специальной буллой вторично закрывает церковный собор в Базеле и повелевает его участникам для продолжения работы перейти в Феррару. Группа базельских отцов — меньшинство — подчиняется этому решению, и 8 января 1438 года соборные заседания возобновляются уже в Ферраре.

«Арцыбискуп», «пискуп» — весьма показательная терминологическая или орфографическая особенность: Симеон Суздальский, следуя отчасти нормам древнерусской литературной традиции, всегда таким именно образом обозначает иерархов католических в отличие от иерархов православных — «архиепископов» и «епископов», тем самым выражая непохожесть первых и вторых.

15. Торжественное открытие Собора состоялось в кафедральном феррарском храме во имя святого Георгия Победоносца 9 апреля 1438 года, хотя греческая делегация прибыла в Феррару еще 4 марта (патриарх Иосиф — 7 марта). Однако у Симеона Суздальского, очевидно, речь идет не об этом событии. Судя по упоминанию далее в данном фрагменте митрополита московского Исидора, которого греки «ждали» и который, как известно, прибыл в Феррару 18 августа, Симеон имеет в виду момент действительного начала соборной работы после семи месяцев предварительных собеседований и прений по комиссиям. Это произошло 26 сентября. То, как надлежало устроить места для участников Собора, стало предметом спора еще весной 1438 года. Греки желали, чтобы соборную работу возглавил, согласно древнему обычаю Вселенской церкви, император Иоанн. Латиняне, в принципе не возражая против этого, нашли компромиссное решение, но в свою пользу. Троны и сидения в Георгиевском храме при открытии Собора были расставлены следующим образом: «Со стороны, где покоилось Евангелие, помещались латиняне; со стороны, где покоился Апостол, — греческие представители. Престол папы стоял на самом высшем месте; непосредственно под ним стоял трон для императора Германскаго, который пустовал», ибо Альбрехт II Австрийский, преемник умершего к тому времени Сигизмунда I к делам Церкви был равнодушен. «На уровне престола Германскаго императора, и таким же образом украшенный, стоял престол для императора Иоанна Палеолога. Трон для патриарха Константинопольского, хотя и был украшен таким же образом, как и престол папы», стоял, однако, ниже его. Еще ниже со стороны латинян находились «сидения для кардиналов и латинского епископата, а со стороны греков — для православных епископов и иных высоких церковных сановников».

16. Симеон не знает всех наделенных правом голоса представителей папы Евгения IV на Ферраро-Флорентийском соборе, указывая только некоторых, а именно: кардинала Джулиано Цезарини — гуманиста, папского легата, бывшего одно время председателем Базельского собора; архиепископа Иоанна де Монтенеро — доминиканца и знаменитого испанского богослова, впоследствии кардинала, и архиепископа Андрея Родосского — доминиканца и магистра священной палаты. Греком, причем принадлежавшим к византийской аристократии, был только Андрей. Он задолго до Ферраро-Флорентийского собора вступил в лоно католической церкви и стал ревностным слугою Ватикана, за что и был возведен в сан архиепископа Родосского, или Колосского. Феррара — один из итальянских центров просвещения — принадлежала тогда маркизу Никколо д'Эсте. В том, что Симеон Суздальский не называет его имени, есть некая последовательность — точно так же, ограничиваясь лишь титулом, говорит он и о Димитрии Палеологе, младшем брате Иоанна VIII, сопровождавшем последнего в Италии. На самом деле первое соборное заседание произошло не 26 сентября, а 8 октября 1438 года.

17. В действительности святой Марк Эфесский не только ничего подобного не говорил, но, как известно, не позволял себе, несмотря на свою твердость в православии, столь резко обличительного, даже агрессивного тона. Надо полагать, данный пассаж появился вследствие стремления Симеона оправдать свое участие в Соборе через отмежевание от его деяний и нарочито негативное изображение латинян.

18. Свидетельство Симеона о бегстве папы и его клевретов из зала соборных заседаний не соответствует действительности.

19. В стане православных, прибывших в Италию вместе с императором Иоанном VIII для заключения церковной унии, действительно были лица, которые не только желали воссоединения Церквей (что изначально являлось общей целью греков), но, будучи пролатински настроены, желали этого именно в ущерб православному вероучению, причем желали этого особенно деятельно уже после переезда грековосточной делегации во Флоренцию, когда конфессиональная полемика окончательно зашла в тупик. Это Виссарион, архиепископ, или митрополит, Никейский (ум. в 1472), митрополит Московский Исидор (ум. в 1462) и духовник Иоанна VIII, иеромонах Григорий Мамм (ум. в 1459). Двое первых по завершении Собора были возведены папой Евгением IV в кардинальское достоинство (Исидор, кроме того, стал папским легатом). Третий впоследствии несколько лет (1445-1450) был Константинопольским патриархом-униатом, весьма непопулярным среди греков.

20. Самой большой «божницей» во Флоренции был кафедральный храм Santa Maria del Fiore (святой Девы Марии с цветком лилии в руке). Здесь 6 июля 1439 года и был торжественно обнародован акт о заключении церковной унии. Соборное определение о заключении унии было торжественно прочитано на латинском и греческом языках соответственно кардиналом Джулиано Цезарини и митрополитом Виссарионом Никейским. Затем папа служил мессу. А накануне, в субботу 5 июля, по свидетельству греческого текста «Актов» (или «Деяний») Ферраро-Флорентийского собора, участники последнего, пропев благодарственный молебен, «поцеловали колено и десницу папы и взаимно облобызались, будучи в священных облачениях, и своими собственными руками подписали то, что было оглашено». Здесь отобразилось непосредственное впечатление Симеона Суздальского от католического богослужения, которое уже в его время разительно отличалось от богослужения православного не только манерой хорового пения, но и употреблением органа, а также других музыкальных инструментов (кстати, звучание труб действительно сопровождало богослужение папы Римского).

Текст воспроизведен по изданию: Латинский искус. Западный мир в восприятии участника Ферраро-Флорентийского собора // Родина, № 12. 2003

© текст - Кириллин В. 2003
© сетевая версия - Тhietmar. 2021
© OCR - Николаева Е. В. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Родина. 2003