СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ИТАЛИИ XIV–XV вв.

(Итальянские коммуны XIV-XV веков. Сборник документов из архива Ленинградского отделения Института истории АН СССР).

Подготовлен к печати Е. В. Вернадской, Л. Г. Катушкиной, В. И. Рутенбургом. Под редакцией В. И. Рутенбурга. М.-Л., 1965. Издательство «Наука».

В архиве Ленинградского отделения Института истории Академии наук СССР хранится около 9 тыс. разного рода документов по истории Италии X–XIX вв., причем значительная часть их относится к средневековью. Опубликовано же из этих богатейших коллекций пока еще очень мало. В 1937 г. были изданы Акты Кремоны X–XIII вв. ¹, но затем в публикации итальянских источников наступил длительный перерыв, и она возобновилась лишь в последние годы. В 1961 г. вышли в свет Акты Кремоны XIII–XVI вв. ² В 1965 г. издана рецензируемая публикация. Публикации были встречены с большим интересом и высоко оценены в СССР, Италии, Франции, ГДР ³. В настоящее время готовятся к изданию «Акты Падуи».

Особенностью советских публикаций по итальянской истории являются тщательно выверенные тексты, обширные и богато насыщенные фактическим материалом исторические, историко-географические и археографические введения, представляющие собой по существу небольшие исследования, а также разнообразный справочный аппарат, несомненно, оказывающий большую помощь при использовании документов. Отмеченные черты в полной мере свойственны и публикации по истории итальянских коммун XIV–XV вв. Каждый раздел здесь предваряется ценными и интересными вступительными статьями В. И. Рутенбурга, Е. В. Вернадской и Л. Г. Катушкиной. Помимо этого, имеется общее введение к тому, написанное В. И. Рутенбургом. [295] Использование материала весьма облегчает предметно-терминологический указатель. Следует, правда, пожалеть об отсутствии именного указателя, о необходимости которого прежде всего при изучении аграрных документов будет еще сказано ниже.

Документы публикуются на языке оригинала, без перевода, но к нотариальным актам деется их краткое содержание.

Издатели успешно преодолели стоявшие перед ними большие трудности в транскрибировании текстов (написанных, как правило, весьма сложным для расшифровки нотариальным курсивом) и переводе отдельных терминов. Книга хорошо издана, удачно подобраны иллюстрации (отдельные страницы публикуемых документов, панорама Флоренции, Губбио, Фивиццано), карты.

Публикация содержит существенный материал для изучения средневековой дипломатики, хронологии, палеографии, архивистики.

Но, конечно, главное ее значение — во введении в научный оборот новых источников по экономической и социальной истории Италии XIV–XV вв.

Какими новыми данными обогащает историков Италии это издание документов? Какие проблемы можно было бы поставить вновь, в изучение каких вопросов ввести уточнения и дополнения на основе этих материалов?

Изданные документы можно подразделить на два типа: источники по истории города XIV–XV вв. (торговые книги компании Уццано и уставы ломбарда) и деревни XV в. (нотариальные книги Антонио Боници и Беллино Прегостини).

Торговые книги флорентийской компании Уццано 1363–1386 гг. (подготовил к печати В. И. Рутенбург) представляют собой единственные в СССР документы такого рода, важные как для изучения процесса зарождения капиталистических отношений, так и для освещения истории банковской, торговой и промышленной бухгалтерии. Род Уццано являлся одним из многочисленных феодальных родов флорентийской округи. В XIV в. эта фамилия превратилась в городских пополанов. Уже впервой половине XIV в. компания Уццано была известна как одна из значительных банковских компаний, тесно связанная с компанией Перуцци. К сожалению, полностью материалы компании Уццано не сохранились, и только уцелевшая их часть оказалась среди так называемой «Переписки Никколо да Уццано» в архиве ЛОИИ. Публикуемые материалы (фрагменты отдельных — «секретных» — книг и записная книжка Аньоло да Уццано, являющаяся черновыми записями для других официальных книг) дополняют или уточняют данные торговых книг, изданных в Италии. В публикации можно найти важные сведения о структуре компании. Обработка статистических данных торговых книг позволит получить ценные сведения об экономической деятельности компании: она была не только банковской организацией, но, как и другие флорентийские компании, вела широкую импортную и посредническую торговлю шерстью, красителями, сукнами, владела мастерскими, в которых производилась окраска шерсти и сукна. Весьма интересны чрезвычайно редко встречающиеся в источниках данные об оплате наемных рабочих и учеников, взаимоотношениях компании с номинально самостоятельными, но фактически зависимыми от нее владельцами мелких мастерских. Особого внимания заслуживает материал по истории бухгалтерии и в частности промышленной бухгалтерии.

По книге Уццано можно проследить применение и эволюцию знаменитой двойной итальянской бухгалтерии. Существенные элементы двойного счета наличествовали уже между 1360 и 1370 гг. и утвердились между 1370 и 1380 гг. (запись в книгах компании Портинари 1382 г. не является первым случаем установления этой системы, как считалось до сих пор).

В. И. Рутенбургом подготовлена и другая публикация, вошедшая в настоящий том, — итальянские ломбарды XV в.

В книге помещены уставы 1463 г. и 1499 г. ломбарда Губбио — одного из первых ломбардов Италии (впервые ломбард был основан в Перудже в 1462 г.). В Италии нет копии или другого варианта этих уставов. Устав 1463 г. утвердил Федерико де Монтефельтро, граф Урбино, на территории которого находилось Губбио. Устав 1499 г. был утвержден при герцоге Урбинском Гвидобальде в 1500 г.

Сопоставление обоих уставов может пролить свет на эволюцию этих учреждений в Губбио, а сравнение их с более поздними уставами ломбардов в Губбио и других городах Умбрии — на развитие этих учреждений в течение более продолжительного времени и на более обширной территории.

Уставы ломбарда сообщают ряд интересных и полезных сведений о взаимоотношении должностных лиц коммуны и ломбарда, новых видах налога с жителей города и контадо, переходе от банковского процента XIV в. к ростовщическому XV в. (доходившему до 5% в месяц или 60% годовых) и о других сторонах экономики города переходного периода, когда из коммуны он становился зависимым от феодального правителя. Уставы ломбардов XV в. подтверждают характеристику, данную им Марксом. Из очагов спасения бедных горожан они превратились благодаря высокому ростовщическому проценту «в свою прямую противоположность» ⁴. [296]

Исключительно богатый материал для изучения аграрной истории Северной и Центральной Италии XV в. дают нотариальные книги Антонио Боници (Фивиццано, Северо-Запад Тосканы) и Беллино Прегостини из Феррары (их публикации подготовлены Л. Г. Катушкиной и Е. В. Вернадской).

Нотариальные книги в Италии, где под влиянием римского права в нотариальном порядке фиксировалась любая, даже самая незначительная сделка, представляют собой уникальный источник, с достаточной полнотой отражающий различные стороны экономической и социальной жизни города и деревни.

Однако опубликовано нотариальных книг еще не так много. К тому же преимущественно издаются книги нотариев крупных городских центров XIII — середины XIV. в. Нотариальные книги второй половины XIV–XV вв. (и особенно содержащие разного рода сведения о жизни сельской округи) до сих пор не привлекали должного внимания публикаторов и исследователей. Между тем аграрная история XV в. очень слабо изучена в итальянской, и почти совсем не исследовалась в советской историографии. Период же этот очень важен как для понимания общего направления эволюции итальянской деревни в средние века, так и для выяснения предпосылок упадка экономики страны, первые признаки которого появляются в городе уже во второй половине XV. в., а в деревне еще раньше — в конце XIV в.

«Книга контрактов» нотария Антонио Боници из Веруколы (Луниджана) 1417–1425 гг. предоставляет большие возможности для изучения деревенской жизни небольшого феода, расположенного на Северо-Западе Тосканы, в стороне от наиболее развитых ее областей, но занимавшего весьма выгодное торговое и стратегическое положение (именно здесь проходили дороги, связывавшие Северную Италию с портами на Лигурийском море и с Тосканой).

На протяжении X–XIV вв. Луниджана, правителями которой были маркизы Обертинги, в XI в. принявшие фамильное прозвище Маласпина, являлась объектом борьбы как между различными ветвями фамилии Маласпина, так и внешними силами — епископами Луни, городами Генуей, Луккой и позднее Миланом, Флоренцией и Феррарой.

В XV–XVI вв. Флоренция присоединила к своим владениям почти все феоды Луниджаны. Большая часть сделок, записанных в книге Антонио Боници (всего публикуется 420 актов) ⁵ была заключена в Фивиццано — самом крупном центре ремесла и торговли этого района, находившемся примерно в километре от Веруколы, где жил нотарий. Ремесленное производство здесь преимущественно обслуживало местные нужды, и ремесленники выступают в актах главным образом как землевладельцы, мелкие кредиторы и домовладельцы. Сельское хозяйство являлось основным занятием жителей многочисленных городов и селений (их число превышало сотню), входивших в состав феода Верукола; земля была главным объектом сделок, записанных нотарием. Анализ разного рода сделок (купли-продажи, залога, аренды земли и др.) показывает происходившую интенсивную мобилизацию земельной собственности, постепенное накопление земельного богатства у сравнительно небольшого круга состоятельных крестьян, ремесленников и торговцев, многие из которых являлись кредиторами обедневших жителей коммуны, ссужая их деньгами и зерном. В то же время происходило, очевидно, и обезземеление части крестьян в результате продажи и передачи в залог их земель.

Составление экономических биографий участников сделок и сплошное изучение нотариальных актов с привлечением других документов (арендных договоров, сельских статутов ит. д.) позволит составить более полную и ясную картину процессов — и что наиболее важно — определить их общую направленность и социальную значимость. (Насколько это обезземеление затронуло массу крестьян, какова глубина экономической и социальной дифференциации крестьянства в XV в., в какой степени эти явления характеризуют разложение феодальных порядков или же такового еще не было и т. п.). В настоящее же время тенденции развития этого района в XV в. еще недостаточно ясны.

Л. Г. Катушкина, безусловно, права, отмечая замедленное течение указанных процессов и их своеобразное преломление в этом районе Тосканы.

Вместе с тем нам представляется, что на данной стадии исследования нотариальной книги Антонио Боници некоторые выводы Л. Г. Катушкиной (во введении к Публикации), касающиеся общего направления развития, еще преждевременны. (При этом мы считаем нужным оговорить, что наши замечания носят сугубо предположительный характер, так как они не основаны на сплошном изучении актов).

Так, еще недостаточно обоснован тезис, что «общая тенденция движения земельной собственности состоит в медленном, но неуклонном обезземеливании мелких непосредственных производителей, в потере ими хозяйственной самостоятельности» (стр. 88). В подтверждение его пока приводятся 3 акта, и сама исследовательница признает, что «более детальный анализ нашего источника и подсчеты, которые мы [297] предоставляем будущему исследователю, помогут выявить и более общие черты этого процесса на территории феода в целом» (стр. 90). В то же время хотелось бы обратить здесь внимание на следующие обстоятельства. Прежде всего, как определить категорию понятия «мелкий собственник» применительно к изучаемой территории и интересующему нас периоду? Насколько сложно это сделать по источникам раннего и развитого феодализма — общеизвестно. Ведь продажа и сдача в аренду мелких участков земли теми или иными лицами еще далеко не всегда означает, что они мелкие собственники или мелкокрестьянские арендаторы и эти владения у них — единственные. Это положение справедливо и в отношении настоящих нотариальных актов (ср. № 68, 71, 72, 75, 78, 79, 80, 164, 165, 243 и др.). Для утвердительного ответа на вопрос о мелком характере собственности продавцов требуется изучение или выявление других их владений, участия этих лиц в других сделках в качестве свидетелей, определение их социального статуса и т. п. Вот тут приходится по-настоящему пожалеть об отсутствии в публикации именного указателя, что сильно затруднит проведение такого (совершенно необходимого) анализа.

Следующий вопрос — о характере аренды вообще и о месте и роли испольщины в XV в. в особенности. На наш взгляд, имеющийся в нотариальной книге Боници один случай превращения срочной аренды за фикт в испольную (№ 352) сам по себе не дает достаточных оснований для бесспорного вывода, что перед нами появление аренды, переходной к полукапиталистической (стр. 92). Мы слишком мало знаем об условиях аренды, способе обработки участка испольщиком, кроме того, что испольщик — торговец (mercadante), а собственник — нобиль и что последний дает взаймы испольщику 3 флорина. Но если здесь перед нами и действительно медзадрия переходного типа (одним из признаков этого может быть социальный статус испольщика и явная нереальность обработки им участка собственными силами, что, как нам кажется, и следовало в первую очередь отметить при характеристике данного договора), то здесь необходимо указать и на ее особенность — некрестьянскую принадлежность испольщика.

С договорами, где испольщик также, возможно, не крестьянин (но здесь испольщина, судя по актам, не «классическая», а обычная), мы встречаемся и в грамотах № 167, 182, 215 и др., и это тоже небезынтересно.

На материале книги Боници любопытно также попытаться выяснить, где это, разумеется, возможно (это– одна из задач будущего исследователя), взаимосвязь социального положения контрагентов договоров и разного рода сделок и их условий. Так, например, некий Бернардо, сын ремесленника, сдает в аренду на 6 лет дом с садом, виноградником и плодовыми деревьями, а также многочисленные ремесленные орудия и принадлежности. Собственник не имеет права в течение всего этого периода передать этот участок в субаренду без согласия арендатора Гнльельмо Лантироли. Однако по истечении трехлетнего срока он может его просто отобрать у арендатора (№ 61). Антонио Нокки (его имя неоднократно упоминается в сделках купли-продажи, в результате чего он приобретает значительное количество земельных участков) может привлекать одного из своих арендаторов в случае невыполнения им договора к «личной и вещной» (realiter et personaliter) ответственности (№ 71 и др.).

Е. В. Бернадская подготовила публикацию книги — протокола 1484–1486 гг. феррарского нотария Беллино Прегостнни, включающую 120 документов. Это — акты покупки и продажи движимого и недвижимого имущества, вступления во владение в связи с возмещением долга или во исполнение какого-либо договора (tenuta), различных видов аренды (за фикт, медзадрии, аренды скота и др.), долговых обязательств, передачи прав на ведение торговли и производственную деятельность в том или ином цехе и т. д. Как и нотариальные акты, записанные Боници в Луниджане, книга Прегостини дает в руки исследователя богатый материал, позволяющий постичь многие различные стороны действительности.

В сочетании со статутами Феррары 1476 г., а также м. б. и некоторыми другими документами, эти записи, как нам кажется, могут послужить хорошей основой создания исследования о Ферраре и ее деревенской округе во второй половине XV в. Если Луниджана не являлась передовым районом Тосканы и процессы, протекавшие там в социально-экономической сфере, сильно запаздывали по сравнению с «метрополией», то Феррара находилась на более передовой линии развития, хотя ей было довольно далеко от таких городов, как Флоренция, Сиена, Венеция, Милан.

Расположенная в Северо-Восточной Италии, Феррара была последним значительным пунктом на р. По, перед ее впадением в Адриатическое море. Именно в Ферраре происходила перегрузка товаров с морских на речные суда для дальнейшей перевозки вверх по реке в Ломбардию и далее. На феррарские ярмарки уже в XI в. съезжались купцы не только из Северной Италии, но и из Германии и Франции.

Сама Феррара не была значительным центром ремесленного производства, и даже в XIV–XV вв. сохраняла аграрный облик. Впрочем, в XV в. наметилось некоторое оживление сукноделия и производства шелковых тканей.

Пошлины с транзитной торговли приносили большие доходы коммуне. Ее экономический расцвет относится к началу XIII в., но в 1240 г. победа Венеции, в [298] коалиции с римской курией и маркизами д’Эсте над пополанами из партии Салингуерры положила конец торговому процветанию города. Отныне всем купцам из Ломбардии разрешалось направляться с торговыми кораблями в Венецию, минуя Феррару. Венецианские купцы не должны были платить какие-либо транзитные пошлины за провоз товаров по реке По мимо Феррары, в то же время они получили право свободного ввоза и продажи соли в Ферраре, право закупки в ней пеньки, зерна, бобов и их беспошлинного вывоза. Пополанским элементам Феррары и ее купечеству был нанесен серьезный урон, что послужило основой и для изменений политической структуры города-государства. Со второй половины XIII в. один из представителей д’Эсте, Обиццо, был избран пожизненно синьором, коммуна превратилась в синьорию, одну из первых в Италии, постепенно расширявшую свои границы и включившую в свой состав Модену, Реджо и др. территории от Адриатики почти до Тирренского моря. Господство д’Эсте с перерывами сохранялось до конца XVI в.

Во второй половине XV в. окончательно сложился государственный аппарат синьории, а позже принципата; в этот же период Феррара стала крупным центром Возрождения.

Остановимся несколько подробнее на самих нотариальных актах. Акты, относящиеся непосредственно к истории города (45 из 120), свидетельствуют о существовании значительного слоя ремесленников самых различных профессий. Участники сделок и свидетели — прежде всего состоятельные ремесленники, большей частью владельцы мастерских: суконщики, стригальщики и валяльщики сукна, шерстяники, красильщики, аптекари, мелочные торговцы, менялы и мн. др. Постоянны упоминания о нотариях, стряпчих, судьях, врачах, студентах, городских чиновниках, дворянах, проживающих в городе. Наиболее часты акты продажи и аренды (за фикт) городских домов, а также вступления во владение домами на основании каких-либо прав (например, соглашения о приданом). Немало долговых обязательств, расплат за взятые в кредит товары. Иногда сдается на откуп торговля теми или иными товарами и ведение дел в том или ином цехе (mercatio).

Феррара была самыми тесными узами связана со своей сельской округой. Это нашло полное отражение и в книге нотария. Хотя подавляющее большинство сделок заключалось в самой Ферраре (в конторах и лавках суконщиков, мелочных торговцев, цехе шерстяников, банкирских конторах, дворцах, монастырях и официальных государственных учреждениях, помимо конторы самого нотария), очень многие из них касались в той или иной степени аграрных отношений. Один из главных клиентов Прегостини — богатый суконщик Альберто ди Мазио (а также шесть его сыновей и дочь), владелец нескольких лавок и мастерских суконщиков (его контора была расположена в центре города, на площади Коммуны). В то же время он интенсивно вкладывал свои капиталы в землю, приобретал значительные земельные участки (в результате покупки и по долговым обязательствам), передавал часть их в испольную аренду. Скупали земли и сдавали в аренду скот компаньоны Альберто ди Мазио — семейство Папиа — отец и два сына. Немало сделок было заключено дворянином Гулельмо ди Карпо (покупка земли, передача в аренду и т. д.).

Участие богатых горожан, владельцев ремесленных мастерских, в земельных операциях, превращение их в землевладельцев свидетельствует о существенных изменениях в структуре феодальной земельной собственности.

Одним из результатов процесса мобилизации земель могло быть разорение мелких собственников, подчас продававших свои участки и вновь бравших их в аренду, чтобы добыть себе пропитание и заплатить долги. Насколько эти явления имели глубокое распространение в Северной Италии XV в. –пока не ясно. Для этого нужно будет (об этом мы уже говорили применительно к книге Боници) провести анализ социального и экономического статуса многих продавцов земельных участков. Из актов, отмеченных Е. В. Бернадской, в № 9 и 10 продавцы — безусловно обедневшие крестьяне, но в акте № 18 — перед нами владельцы ряда земельных участков, возможно, даже и не крестьяне.

Даже из предварительного анализа книги Прегостини, так же, как и книги Боници, видно, что нотариальные акты — источник, позволяющий представить многообразие социально-экономических процессов действительности, но не дающий достаточно материала для выводов об их количественной характеристике. Соответствующие ограничения и оговорки, по-видимому, придется делать и при их использовании в качестве исторического источника (конечно, при дополнении их материалами иного рода надобность в этом отпадет).

В книге Прегостини содержится несколько договоров об испольной аренде (№ 16, 63, 64, 99). Естественно, сразу же возникает вопрос о характере испольщины XV в. Можно ли повсеместно говорить здесь о ней как о переходной форме к полукапиталистической аренде? Кто контрагенты договоров, какие условия аренды, существует ли зависимость этих условий от социального статуса собственника и арендатора? Вообще весьма важно выяснить социальное значение испольщины XV в. Представляет интерес то обстоятельство, что все собственники участков, сдаваемых в испольную аренду — горожане, связанные с теми или иными ремесленными или торговыми заведениями. [299] Гораздо труднее определить статус испольщика. В большинстве случаев известно лишь, что они — жители той деревни, в которой находится владение собственника. И лишь в двух актах (№ 18, 99), быть может, перед нами арендаторы — зажиточные люди или даже лица некрестьянского статуса.

В испольных контрактах, встречающихся в книге Прегостини, наемные работники, как правило, не упоминаются, хотя иной раз они (или субарендаторы), очевидно, были (№ 18, 99).

Собственник обычно вносил половину семян, иногда он предоставлял арендатору ссуду с возвратом на приобретение другой половины (№ 63). Но этим участие собственника в хозяйственном обеспечении участка, сданного в аренду, и ограничивалось. Основная часть всех расходов лежала на арендаторе. Последний сам должен был доставлять в город половину урожая зерновых, сена и другие продукты, а также привозить из города семена, предоставленные ему собственником. Целиком на свой счет испольщики огораживали двор, копали рвы и мелиоративные каналы, сажали плодовые деревья (подчас требовалось посадить до 150 корней (№ 16).

Без согласия хозяина испольщикам запрещалось держать на участке какой-либо скот в «сочиде», пользоваться дровами, срубать деревья. Один из договоров предусматривал даже, что испольщик должен возить членов семьи хозяина вместе с их слугами из деревни в Феррару и обратно (№ 64, ср. № 99).

Анализируя контракты «классической» медзадрии XIII–XIV вв. в Тоскане, мы пришли к выводу, что они «позволяют констатировать зарождение новой формы договора, когда собственник уже выступает в некоторой степени и как участник производства» ⁶.

В то же время мы отмечали, что медзадрия XIII–XIV вв. еще не всегда была «переходной от первоначальной к капиталистической ренте» ⁷ и тем самым тождественной целиком и полностью издольному хозяйству, описанному К. Марксом в 47 главе III тома «Капитала» ⁸.

На наш взгляд, медзадрия могла содержать в себе элементы новых отношений, переходных к полукапиталистической аренде, тогда, когда контрагентами договора выступали горожане — торговцы и ремесленники (или они и зажиточные крестьяне), эксплуатирующие землю с помощью наемных работников или путем передачи ее в субаренду. Однако и в этом случае медзадрия несла в себе много феодальных черт. (Арендатор вовсе не доставлял собственнику только «половину урожая» в соответствии с вложенной им «половиной капитала», а собственник отнюдь не выступал лишь кредитором «части капитала».)

«Дополнительные приношения», барщина, извозная половинность, альбергарий представляли собой чисто феодальные обязательства испольщика хозяину, владевшему участком по праву феодальной собственности ⁹. Применительно к испольным контрактам книги Прегостини, по нашему мнению, было бы правомерно отнести к «переходному типу» те из них, где собственники — ремесленники, торговцы, чиновники — горожане в значительной мере участники производства (помимо предоставления половины семян или ссуды на приобретение скота, они берут на себя расходы на возведение тех или иных хозяйственных построек, производство отдельных видов сельскохозяйственных работ, приобретение удобрений, наем работников и т. п.), а арендаторы — зажиточные крестьяне или же лица некрестьянского статуса, привлекающие к обработке участка наемных работников.

Вероятно, в этот же ряд можно было бы поставить и уже упоминавшийся испольный контракт из книги Боници (№ 352).

Вместе с тем едва ли следует с уверенностью считать, что эти «переходные черты» присутствуют во всех договорах о медзадрии и прежде всего там, где нет наемных работников, предоставление «половины капитала» — фактически ссуда хозяина, сам [300] арендатор несет на себе все основные расходы по хозяйственному обеспечению участка, значительны феодальные обязательства испольщика — обедневшего крестьянина и т. п. Принадлежность горожанам — ремесленникам земель, сданных в испольную аренду, отнюдь не влекло автоматически изменения характера договора, превращения его в полукапиталистическую аренду.

Кстати, едва ли стоило называть договор испольщины «арендой с отработкой». Ведь сам по себе характер договора таков, что предоставление земли в аренду вовсе не означает обязательность «отработок» арендатора на земле хозяина (а термин «отработки» имеет именно это значение). Речь ведь идет о сдаче земли под обработку участка (locatio ad laborandum).

О сельскохозяйственном найме речь идет в двух документах (№ 117 и № 15). Эти акты содержат некоторые интересные свидетельства о сроках найма работников горожанами, форме оплаты их труда. Но их немногочисленность и недостаточная полнота не позволяют сделать сколько-нибудь определенных выводов как о степени распространенности наемного труда, так и о его характере.

Ввиду сложности определения характера испольщины в Феррарской округе XV в. и степени распространения там наемного труда, нам представляется, что вывод о «переходном характере экономики феррарской деревни» (стр. 244) на данной стадии исследования актов и других источников нуждается в дополнительном обосновании.

Анализ нотариальных актов во введении к публикации Е. В. Бернадской предваряется обзором Феррарского статута 1486 г. Этот очерк весьма удачно рисует перед читателем картину сельской жизни округи в XV в. Вместе с тем нам кажется, что, может быть, следовало бы при анализе тех или иных видов нотариальных актов чаще привлекать и соответствующие параграфы статута. В частности, это позволило бы и нагляднее сопоставить два типа источника, которые сейчас оказались несколько оторванными друг от друга.

Некоторые замечания, сделанные по поводу публикации «Итальянские коммуны XIV–XV вв.», преследуют лишь одну цель: привести ряд дополнительных аргументов, доказывающих своевременность и полезность издания и предоставленную, наконец, возможность самого широкого изучения интереснейшего материала по истории города и деревни в Италии этого периода.

Медиевисты получили очень ценную и нужную книгу. Будем надеяться, что публикации подобного рода будут продолжаться во все возрастающих размерах.

Л. А. Котельникова.

Комментарии

1. Акты Кремоны X–XIII веков в собрании Академии наук СССР. Подготовил к изданию С. А. Аннинский, предисловие О. А. Добиаш-Рождественской. М.–Л., 1937.

2. Акты Кремоны XIII–XVI веков в собрании Академии наук СССР. Под редакцией В. И. Рутенбурга и Е. Ч. Скржинской. М.–Л., 1961.

3. См. рецензии: Е. В. Бернадская. — СВ, 24, 1963; U. Gualazzini. — «Archivio storico Lombardo», ser. IX, vol. 1, 1961; idem. I documenti cremonesi a Leningrado e una interessante rivelazione postuma — «Bolletino storico Cremonese», vol. XXII, 1964; E. Werner. — «Studi meaievali», fasc. I, 1962; A. Petrucci. L’edizione delle fonti documentarie. — «Rivista storica Italiana», fasc. I, 1963; С. Peсоrella. — «Studia et Documenta Historiae et Juris, vol. XXX, 1964; J. Renouard. Sur les Actes de Cremone: une excellente publication. –«Annales», № 4, 1964. О публикации «Итальянские коммуны XIV–XV вв.» см. рецензии: Н. Neubert. — «Zeitschrift fuer Geschichtswissenschaft», Heft 5, 1966; «Rassegna sovietica», № 6, 1966.

4. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч, II, стр. 151.

5. В архивах Италии сохранились лишь фрагменты нотариальных книг этой области, что существенно повышает ценность публикуемых материалов.

6. Л. А. Котельникова. Итальянское крестьянство и город в XI–XIV вв. (По материалам Средней и Северной Италии). М., 1967, стр. 275.

7. Л. А. Котельникова. Указ, соч., стр. 275–276. Иная точка зрения, согласно которой медзадрия XIII–XV вв. — всегда «переходная форма» аренды, поскольку при ней имеет место «вложение капитала» собственником и арендатором, участие того и другого в издержках производства, высказана в статьях: Е. В. Бернадская. К истории аграрных отношений в Северной и Средней Италии XIV–XVI вв. (по материалам провинций Модены и Феррары). — Сб. «Из истории трудящихся масс Италии». М., 1959, стр. 182–185, 188; А. Д. Ролова. Экономический строй Флоренции во второй половине XV и в XVI веке. — СВ, VIII, 1956, стр. 232–237; В. И. Рутенбург. Чомпи и гранды. — Сб. «Из истории трудящихся масс Италии», стр. 171–172; «Очерки истории Италии». М., 1959, стр. 63–64. См. также: А. X. Горфункель. Из истории экспроприации итальянского крестьянства (Аграрные отношения в Коринальдо во второй половине XV в.). — «Ученые записки ЛГУ», серия исторических наук, вып. 21, № 192, 1956, стр. 210–212.

8. См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. II, стр. 367.

9. Л. А. Котельникова. Итальянское крестьянство и город..., стр. 276.