Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

«ДАРЕНИЕ АГЕЛЬТРУДЫ»

(Частный акт 907 г. из Италии)

Частные акты раннего западноевропейского средневековья сохранились до наших дней в ограниченном количестве и представляют собой немалую историческую ценность 1. Даже в Италии, стране наиболее развитых канцелярий и нотариата, при неугасавшем со времен античности искусстве письма частных актов VIII-X вв. мало; их ищут, берут на особый учет, тщательно исследуют и нередко издают каждый в отдельности 2.

Несомненно, редкостью и ценностью является частный акт от 11 декабря 907 г. из Камерино, из монастыря Арабона. Мы предлагаем называть его «Дарением Агельтруды» по имени выступающей в нем дарительницы. Это, по-видимому, наиболее древний (возраст его свыше 1060 лет) в СССР частный акт из Италии.

Ныне этот единственный в своем роде документ хранится в Архиве Ленинградского отделения Института истории СССР Академии наук СССР. Уникальный лист пергамена был приобретен в конце прошлого или в начале текущего столетия академиком Н. П. Лихачевым для своего музея, содержавшего материалы по истории книги, документа и письма и в 20-х годах нашего века переданного Академии наук СССР самим собирателем.

В первых же строках акта о дарении приводится полное определение дарительницы. Агельтруда — дочь беневенгского князя Адельгиза, то есть происходит из знатнейшего лангобардского рода. Она — «бывшая» императрица (olim imperatrix augusta), вдова императора Гвидо, мать императора Ламберта — сына Гвидо. В момент составления акта Агельтруда — монахиня в монастыре «Harambona», находящемся в Камерино 3.

Какова была историческая обстановка в Италии конца IX — начала X в. 4 и каким на этом фоне представляется историку образ Агельтруды?

IX-X вв. в Италии отличаются чрезвычайно сложным переплетением политических событий, но они недостаточно, а порой и совсем плохо освещены не слишком [339] многочисленными источниками. Папство и империя, некоторые могущественные феодальные княжества, такие как Фриуль, Тоскана, Сполето, Беневент и др., значительные городские центры: Павия, Верона, Пьяченца, Милан, Лукка, Неаполь, Рим и др. — все пребывало во взаимодействии или, чаще, в борьбе. Бичом италийцев (Italienses) долгое время были набеги на их земли сарацинов с юга и несколько позднее (с конца IX в.) — венгров с северо-востока. Страна была разорена и жила в постоянном страхе; горожане и сельское население, феодалы и короли не смогли достичь необходимой для спокойного существования сплоченности; прочного государства в Италии и вовсе не было. В течение всего периода между последними Каролингами и первыми Оттонами Италия не выходила из политической неопределенности и неустойчивости.

На таком фоне — он-то преимущественно и получил отражение (хотя и скудное) в источниках — не могло, конечно, прогрессировать экономическое состояние страны. В различных ее районах, особенно после сарацинских или же венгерских набегов, оно нередко приближалось к катастрофе. Один из писателей тех времен Эрхемперт, продолжатель Павла Дьякона, суммируя горестное впечатление от общего положения в стране, применил литературный прием кратких, но выразительных и резко контрастных антитез: он сожалел, что ему приходится показывать «не возвышенную царственность, а падение» (автор имел в виду политическую жизнь); «не благоденствие, а нищету» (автор характеризовал экономику); «не триумф, а гибель» (политическая сторона); «не преуспеяние, а ущерб» (экономическая сторона); «не превосходство, а подчинение» (политическая сторона) 5. Такая картина представляет — что, впрочем, обычно при рассмотрении истории давно минувшего прошлого — далеко не полное содержание исторического периода. Несомненно, что тогда же продолжалось непрерывное развитие ряда итальянских городов и создавался в них фундамент будущих городских коммун; в соперничестве друг с другом укреплялись могущественные феодальные династии и росло крупное землевладение; набирали силы церковные организации, и власть епископов противостояла тяжелой для трудового населения власти феодалов. В трудные IX-X вв. истории Италии, несмотря на все бедствия того времени, накоплялись экономические, политические и социальные силы для подъема грядущих XI-XII вв.

В 888 г. умер император Карл III, последний Каролинг, объединявший под своей властью заальпийские владения и Италию. Тогда наступило время «местных» италийских королей, которые короновались в Павии, а некоторые добивались императорской короны в Риме. Первым таким италийским императором стал Гвидо (Wido, Uuido, Guido), герцог Сполето и Камерино, один из сильнейших феодалов Средней Италии (впрочем, происходивший из разветвившегося рода Каролингов). 21 февраля 891 г. папа Стефан V увенчал его и жену его Агельтруду императорской короной в Риме. В следующем году был коронован императором сын Гвидо и Агельтруды Ламберт. Создание соправителя свидетельствовало о намерении основать сполетскую династию Гвидонов. Отец и сын правили недолго: Гвидо умер в 894 г., Ламберт в 898 г. После них долгое время оставался королем герцог Фриуля, Беренгарий I, ставший императором лишь в 915 г. (ум. в 924 г.).

Агельтруда, правда в течение недолгого времени, была одной из заметных фигур раннесредневековой истории Италии; она проявила свое влияние в области политики, особенно после смерти Гвидо, в пользу правившего после него Ламберта. Это был период, когда ряд женщин, близких к власти, показали себя выдающимися политиками. Такова была императрица Ангельберга, вдова Людовика II, к которой — пожилой монахине — приезжали за советом князья и короли; такова была тосканская марк-графиня Берта, мать италийского короля Уго, оказавшая значительное воздействие на события своих дней; такова была римлянка Мароция, умевшая направлять дела папской курии... Можно указать на три случая, когда Агельтруда проявила умение ориентироваться и действовать в окружавшей ее политической обстановке, о чем и остался след в источниках.

Имея много сторонников среди знати и населения Рима, она (в 896 г.) организовала защиту города от явившихся из-за Альп войск короля Арнольфа, претендента на [340] императорскую корону, когда в Италии уже был императором сын Агельтруды, Ламберт; последний спешил со своими полками к Риму с севера. По приказанию его матери были захвачены и заперты все ворота римских городских стен. Арнольф решился на штурм (небывалое дело — силой ворваться в священный город, добиваясь коронования в почитаемой базилике св. Петра, собираясь преклониться перед главой западноевропейской церкви!) и венчался императорской короной в соборе св. Петра. Агельтруда ушла из Рима, а Арнольф не был признан главой империи и вскоре умер 6.

Намереваясь продолжать политику своего мужа, который стремился присоединить княжество Беневент к Сполетскому герцогству, Агельтруда сумела укрепить на беневентском престоле своего брата (в 897 г.) и таким образом добиться полного союза Гвидонов с Беневентом 7.

И, наконец, очевидно участие Агельтруды в замыслах относительно реформ во внутреннем устройстве государства своего сына. Кое-какие из этих планов были осуществлены (меры по обузданию власти феодалов над городами, некоторая защита населения от феодальных поборов).

Кроме того, имя Агельтруды встречается в королевских и императорских дипломах 8 за период с 891 по 912 г. Эти документы содержат: а) подтверждения прав Агельтруды на ранее дарованные ей земельные владения; б) дарования ей новых владений — поместий, монастырей; в) ходатайства Агельтруды в поддержку лиц, получающих земли или привилегии; г) выступление Агельтруды в королевском суде.

Упомянутые дипломы (их всего 17) свидетельствуют, что императрица и при жизни мужа и сына и после их смерти была владелицей значительных земель.

Позднее 912 г. среди сохранившихся до нашего времени источников имя Агельтруды более не называется.

По диплому короля Беренгария I, изданному 1 декабря 898 г. после смерти императора Ламберта, Агельтруда получила полное подтверждение прав на всю свою земельную собственность, признанную за ней предшествовавшими государями, и особо на территории в Сполетском герцогстве. Это были, по-видимому, земли из родового наследия Гвидонов. На них, как указано в дипломе 9, теперь построены два монастыря: один в пределах Камерино (или всей Камеринской марки), прозванный «Арабона», другой в округе Ассизи, прозванный «Флумен» (flumen — река).

Монастырь Arabona (Arambona, Rambona, Harambona) и есть тот самый монастырь в Камерино, где жила монахиня-императрица Агельтруда и где 11 декабря 907 г. был написан исследуемый нами акт.

Документ 907 г., называемый нами «Дарением Агельтруды», представляет собой лист пергамена трапециевидного очертания: длина его равна 29 см, ширина вверху — 16 см, внизу — 17,5 см. Пергамен не из тонких, был когда-то светлый и гладкий, но со временем, из-за неровности температуры, то сырости, то излишней сухости воздуха, несколько сжался и покрылся сетью мелких складок, выпуклостей и вдавленностей. Вся поверхность листа занята письмом (41 строка), кроме расстояния между подписями свидетелей и подписью писца, которое, быть может, было оставлено для следующих свидетельских подписей; полей нет. Расстояния между строками невелики, строки не прочерчены и не совсем горизонтальны: кое-где они поднимаются (к правому краю пергамена), кое-где изгибаются слабой дугой, к середине выше, к краям ниже. Общий рисунок почерка довольно ровный и аккуратный, слегка наклонный вправо; с первого же взгляда он производит впечатление книжного письма, и только выделяющиеся внизу подписи и промежуток между ними и подписью нотчрия заставляют сразу же отбросить [341] мысль о листке средневекового кодекса. В начале текста поставлен едва заметный схематический хрисмон с росчерком направо; в конце текста, в левом нижнем углу пергамена, на предпоследней строке изображен нотариальный знак. Чернила побледневшие, рыжевато-коричневого цвета. Левый верхний угол и частично правый край (концы 1-4, 13, 14-й строк) пергамена залиты коричневой прозрачной жидкостью (клей?, чернила?) 10. В разных местах на лицевой поверхности заметны три желтовато-коричневых пятна как бы от прикосновения загрязненных (той же жидкостью) пальцев или от упавших сюда капель. Оборот пергамена чистый, кроме нижней левой части, где имеется расплывшееся пятно от той же коричневой жидкости. На оборотной стороне листа видны складки: одна средняя вертикальная сверху донизу и восемь горизонтальных. Судя по этим складкам, документ был сложен восемь раз по горизонталям и затем перегнут один раз пополам. На одной из получившихся небольших поверхностей этого сложенного пакета нанесена слабо различимая надпись из трех слов — ныне это дорсальная надпись на обороте: impx dna Ageltruda, то есть imperatrix domina Ageltruda. Почерк дорсальной надписи сходен с почерком текста, только буквы выписаны тщательнее и крупнее.

Таков внешний вид исследуемого документа, каким он рисуется при общем его обозрении (см. рис. 4).

Содержание акта 907 г. состоит в следующем. Императрица Агельтруда, в момент составления акта — монахиня монастыря Арабона в Камерино, обладает всеми необходимыми юридическими основаниями (они выражены в статьях лангобардского закона и в императорских дипломах), соответственно которым ей разрешается распоряжаться своим имуществом. Опираясь на закон своего народа 11 и на дипломы мужа и сына, Агельтруда объявляет свою волю: для спасения души — своей и обоих императоров — она отдает монастырю св. Евтихия в Кампли (в лице его аббата Майона и монахов) принадлежащее ей поместье 12, расположенное в Робельяно, в округе города Иези, с церковью, домами и кельями, с полями и виноградниками. Дарительница желает, чтобы при даруемой церкви поселился пресвитер Петр и совершал в ней богослужение, молясь о всех членах императорской семьи — о Гвидо, Ламберте и о самой, еще здравствующей, Агельтруде. Если Петр не согласится на это условие, то дарованные угодья тем не менее останутся во владении (in potestate) названного монастыря.

Это содержание изложено на латинском языке с весьма шатким грамматическим строем. Если язык Павла Дьякона (умер около 799 г.), образованного человека своего времени, отличался ясностью и простотой, то этими качествами едва ли мог обладать язык провинциального монаха — составителя акта 907 г. Для одного из монастырей Камеринской марки этот местный нотарий был, конечно, неплох, и мы, спустя более тысячи лет после его работы, вполне способны понять его изложение, однако грамматических несогласованностей и прямых ошибок в его, казалось бы, старательно обработанном тексте много 13. Мы не присоединимся, однако, к слишком суровому [342] осуждению, высказанному первым издателем текста, полагавшим, что латынь акта погружена «в густой мрак варваризмов» 14, ни к одному из последующих издателей, заявившему, что тексты подобного рода, даже анализируемые по оригиналу, всегда «трудны для интерпретации» 15. Мы просто продемонстрируем для характеристики текста особенности, неточности и некоторые ошибки нашего писца и нотария.

У него нередко встречается смешение падежей, неверное их употребление, например (попадающееся и в других документах X в.) соединение именительного с творительным (или дательным): domnus Guido et Lambertus imperatoribus 16. Столь же часто наблюдается отсутствие падежного согласования местоимений и прилагательных с существительными. Например: quem cartula; huius cartula; iamdicti imperatorum. Попадаются случаи неправильного управления глаголов падежами. Например: habuisse licentia et potestate; fuerunt virum adque filium. Неправильно ставятся падежи после предлогов. Например: abbas... cum alii fratres regulariter viventes; ... in potestate de ipso... monasterio vel de ipsos monachos; mihi... per cartula evenit; uti vellet de res suas. Бывает неясна грамматическая связь между словами. Например, два раза употребляется сочетание слов edictum (может быть edictus) и lex в подобном виде: sicut (или pro qua) in edicti lex Langobardorum continet pagina. Предлог a, ab превращается в ad. Например: rogatus ad suprascripta domna; rogatus ad domna.

Нарушается форма глагола — при местоимении 1-го лица ед. ч. глагол дается в 3-м лице ед. ч., например ego... dedit vel iudicavit; ego... tradidit et dedit; manifesta ets me... que fuit relicta... qui modo in domo permaneo.

В правописании есть такие особенности: добавляется буква «h» перед «о» в славах oratorium — horatorium, obedientia — hobedientia, orationes — horationes, olim — holim. Наоборот, иногда буква «h» снимается: abitus вместо habitus.

В написании мужских имен собственных соблюдаются окончания на гласную (о, u): Aifredo, Trevuno, Treseiu, Gregoriu. В написании имени Ageltruda не употребляется форма Ageltrudis; имя отца Агельтруды дается в склоняемой форме Adelgisus, но не Adelchis (несклон.); имя императора Гвидо пишется всегда Guido, тогда как в других источниках чаще принято Wido, или же Uuido.

Под влиянием греческого произношения, звучавшего в южной Италии, Беневент (Beneventum) пишется Veneventum 17; глагол habeat дан в виде haveat.

Каково же письмо документа 907 г.?

Как известно, италийское письмо VIII — IX вв. не удается ни подвести под один общий тип, ни найти в нем хотя бы некоторые общие типические черты. В соответствии с весьма сложной и переменчивой историей Италии этих столетий здесь проявлялись многие культурные течения, в разных местах преобладали разные культурные тенденции; в области письма возникали разнообразные вкусы, стили, навыки. Один вид письма укоренился в ряде лангобардских городских центров (Павия, Пьяченца, Верона и др.); иной, преимущественно книжный, выработался в крупных монастырских скрипториях (Боббьо, Нонантола, Фарфа, Монте Кассино и др.); великолепное, специально отработанное письмо отмечалось в продукции папской канцелярии и, параллельно, в канцеляриях королей и императоров. Если к этому добавить возможное влияние со стороны давних византийских городов (Равенна, Бари и др.) и некоторое воздействие на Италию арабского мира, то вполне можно согласиться с ярко выраженным выводом О. А. Добиаш-Рождественской о том, что в Италии все это разнообразие «вызывало непрерывное культурное возбуждение и перекрестный вихрь пестрых графических потоков» 18. Однако письмо, исследуемое нами, хотя и относится по времени к концу [343] периода «перекрестного вихря», уже выпадает из него. Документ 907 г. представляет собой образец того универсального, всегда удобного и ясного 19 письма, которое, заняв господствующие позиции в романо-германской Европе, почти всецело и в Италии заменило собой предыдущие «пестрые графические потоки». Это письмо — каролингский минускул, в данном случае довольно крупный и широкий (иногда слова написаны раздельно по слогам: con-fir-ma-verunt и др.), с нажимом, с соблюдением исключительно минускульных форм в рисунке букв. Очевидно, Агельтруда располагала в своем монастыре Арабона писцом, изучившим минускульное письмо и писавшим только им; возможно, что акт был составлен и написан обычным в монастырях лицом, а именно — переписчиком книг, которому и поручили написание акта. Этот писец по имени Григорий, именующий себя нотарием, естественно сохранил характер книжности в почерке, которым он написал акт «Дарение Агельтруды». Не исключено также и то, что бывшая императрица, удалившись в монастырь, сохранила часть своей ближайшей свиты, среди членов которой был и нотарий.

Отметим некоторые заметные черты отдельных букв:

Буква «а» исключительно минускульная, то есть ясной унциальной формы; курсивного открытого «а» нет.

Буква «b» короткая, широкая, без утолщения «дубинки» и без петли вверху вертикали.

Буква «d» либо прямая (курсивная), либо круглая (унциальная).

Буква «g» отличается некоторым разнообразием рисунка, но ее верхний элемент — всегда закрытый кружок.

Буква «і» иногда в виде вытянутой выше строки длинной вертикали.

Буква «1» обычна, но изредка имеет внизу удлиненную горизонталь вправо, что придает букве сходство с капитальной. Наряду с этим встречающегося иногда в минускуле капитального «N» нет.

Буква «r» двух видов: а) с «плечом», иногда значительным по длине, отходящим вправо от верхнего конца вертикали, которая спускается слегка ниже строки, загибаясь в отдельных случаях влево; б) так называемое круглое «r», от основания вертикали которого отходит вправо по строке горизонтальный элемент (род нижнего «плеча»).

Буква «s» только длинная, почти всегда не ниже строки; второй элемент буквы (расщепление ее хасты наверху) имеет склоняющийся вправо завиток 20.

Из дипломатической характеристики нашего частного акта можно отметить следующее:

Перед началом текста поставлен хрисмон, стилизованный в виде длинного «I» с росчерком направо (см. рис. 1). За ним следует словесная инвокация: In nomine patris et filii et spiritus sancti.

Хронологическая дата содержит указание на год (ab incarnatione...), месяц и число, а также индикт (год 907, день 11 декабря, индикт XI). Византийский индикт, принятый в Италии, начинался с 1 сентября; следовательно, хотя 907 г. сочетался с X индиктом, в течение сентября — декабря этот год сочетался уже с XI индиктом. Локальная дата содержит указание на Камерино (город или вообще Камеринскую марку) и на монастырь Арабону. [344]

О содержании и расположении частей акта уже говорилось выше. Своеобразна интитуляция или «superscripts» дарительницы, в которой она выступает как императрица в прошлом и монахиня в настоящем. Изложение существа дела начинается таким объявлением: «Manifeste est me, Ageltruda, olim imperatrix... relicta veste religionis induta...». Охранительная формула («semper imperpetuum ibi firmum et stabile permaneat») сопровождает решение совершить дарение, причем повторена ссылка на лангобардский закон о праве монахини распоряжаться своим имуществом и на предоставленное ей разрешение со стороны мужа и сына.

В конце акта выясняется его название. Он определен как «cartula testamenti»; здесь слово «testamentum» не значит завещание, а обозначает лишь наличие свидетелей (testes), подтверждающих решение, выраженное в акте 21. В одной из новых работ, посвященных анализу раннесредневековых грамот 22, имеется исследование меровингского документа VII в., представляющего собой грамоту о дарении церкви и поместья монастырю, основанному дарительницей, имя которой Евстадиола 23. В этой дарственной грамоте Евстадиолы заметны черты сходства с нашим документом 907 г.; в ней говорится о согласии сына (cum consilio et voluntate unici filii mei) на дарение, совершаемое матерью; зафиксированное актом дарение сопровождается «санкцией» (формулой угрозы карой, штрафом); текст заключается подписями заказчицы и свидетелей. При этом документ назван epistola concessionis, а в копии он определен как testamentum Eustadiole, то есть его название совпадает по смыслу с названием «Дарения Агельтруды».

Текст акта 907 г. заканчивается объявлением, что призванный (rogatus) Агельтрудой нотарий Григорий написал эту «cartula testamenti» в вышеуказанных году, месяце и индикте. Акт заключается словом «feliciter», то есть сокращенно выраженной формулой, обычно завершающей торжественные тексты королевских и императорских дипломов в таком полном ее виде: «In dei nomine feliciter amen».

Вслед за словом «feliciter» начерчен на строке необычный знак (см. рис. 2), ныне затемненный пятном от коричневой прозрачной жидкости, а за ним написанная тем же почерком, что и весь текст, подпись Агельтруды: «Signum manus domne Ageltrude holim imperatrix, qui hac cartula testamenti fieri rogavit»; за этими словами — «ss» (subscripsi) с длинным росчерком. Был ли упомянутый знак подлинным знаком императрицы, утверждать трудно — аналогий мы не имеем и едва ли их можно отыскать. Проще другое объяснение — писец мог начертать эту буквообразную завитушку, чтобы ею закончить текст акта, после чего приступить к подписям сначала заказчицы документа, затем свидетелей. Но и это соображение не безусловно, хотя и обыкновенно. Однако подобные разделительные знаки («параграфы») 24, нередко употребляемые для разбивки текста, не имеют столь сложного рисунка, как этот, предполагаемый нами, но не доказанный как таковой, знак Агельтруды. Она была в свое время весьма видной политической фигурой и могла иметь свой знак, который сохранился за ней, когда она стала монахиней, но всегда оставалась «olim imperatrix».

Далее стоят подписи (собственноручные?) трех свидетелей — Aifredo, Trevuno, Treseiu — с одинаковой формулой после каждого имени: rogatus ad domna Ageltruda imperatrix, manu mea subscripsi».

Акт завершается подписью нотария Григория с его нотариальным знаком (см. рис. 3). [345]

Документ 907 г. из Камерино известен давно. Впервые он был издан в 1661 г. Помпео Компаньони 25, описавшим территорию римской области Picenum, соответствовавшую позднейшей Анконской марке. Автор пишет о том, что в раннесредневековой Италии население жило по законам римскому, лангобардскому, салическому, причем было принято указывать, какому именно праву подчиняется то или иное лицо, участвующее в сделке. Как образец такого указания Компаньони и приводит текст «Дарения Агельтруды» 26, в котором говорится о Лангобардском эдикте (или Эдикте короля Ротариса от 643 г.) в связи с тем, что Агельтруда, дочь беневентского правителя, жила по лангобардскому праву. Текст, не интересовавший издателя как исторический источник, прочитан небрежно: название монастыря, быть может уже не существовавшего в XVII в., передано неверно — Natabene; имя Daiselgarda прочтено Dairelgarda, хотя, казалось бы, спутать буквы «r» и «s» трудно; имя отца Агельтруды, Адельгиза, вовсе пропущено, а имена свидетелей искажены.

Следующее издание «Дарения Агельтруды» выпущено Л. А. Муратори в 1741 г. 27 Совершенно ясно, что по какой-то случайности крупнейший историк Италии, знаток средневековых текстов и неустанный их публикатор, не уделил внимания документу 907 г. Текст его напечатан более чем небрежно и в таком виде никак не может служить опорой для изучения этого памятника X в. Отметим среди многих других ошибок прочтение названия монастыря — Natabene (как у Компаньони), искажение имени Daiselgarda, которое прочтено — da Irilgarda, искажение имен свидетелей.

После изданий XVII и XVIII вв. появилось еще одно издание 1870 г. в связи с публикацией материалов по истории города Фермо в Анконской марке 28. В серии из более чем 600 документов, напечатанных Марко Табарини в этом издании, документ 907 г. занимает первое место, и текст его приведен полностью под названием «Donatio Ageltrude olim imperatricis». Это — единственный документ X в., за ним следует документ 1010 г. Табарини издал текст с ошибками, потому что, по его словам 29, он пользовался копией, далекой от совершенства («una copia, certamente tutt'altro che perfetta»). Когда он прибег к публикациям Компаньони и Муратори, то увидел, что и они не отличаются большой точностью («...con non troppa esattezza»); по-видимому, Табарини пытался кое-что подправить в тексте, заявив, что подобные документы, даже в оригинале, трудны для понимания («...anche in originale son sempre di difficile interpretazione»). Как и предыдущие публикаторы, Табарини прочитал (вернее — повторил) название монастыря как Natabene, а имя Daiselgarda как Damelgarda; к именам Gregoriu и Treseiu добавил конечные «s», имя Aifredo исправил на Alfredo и сделал еще много исправлений (а может быть нашел их в своей копии) мелкого порядка: вместо Langobardorum написал Longobardorum, вместо Hesinato — Hesino, вместо qui, pro, adque, quem — que, per, atque, quam и т. п. О предполагаемом знаке Агельтруды он не упомянул и не указал его в тексте. Однако он отметил, что оригинал документа 907 г. существует в Веллетри в музее семьи Борджа (nel Museo Borgiano), хотя съездить туда для исследования интереснейшего текста и для пользы своего издания, очевидно, не имел возможности.

В то самое время, когда Табарини готовил тексты для издания 1870 г., именно в Веллетри некто синьор Корвизьери (ни его имя, ни инициалы не сообщаются), по поручению графини Алькмены Борджа Кумбо, по-видимому, владелицы архива, где хранился документ 907 г., прочитал почти без неточностей текст «Дарения Агельтруды» [346] (документ был определен им как «Testamento dі Geltruda imperatrice»), Корвизьери правильно разобрал локальную дату, а именно название монастыря, где был составлен акт дарения: «in ipso monasterio de Harambone». Это название, как мы показали, подтверждается четким упоминанием его в дипломе короля Беренгария I от 1 декабря 898 г. Кроме того, Корвизьери правильно прочитал имена свидетелей и, за редкими исключениями, не исправлял ни падежных, ни глагольных окончании, поставленных в оригинальном тексте документа. Однако ему, добившемуся наилучшего результата в раскрытии палеографических и лингвистических особенностей текста, не пришлось довести свою работу до издания на высоком уровне. Транскрипция Корвизьери была напечатана типографским способом (вероятно, в немногих экземплярах, а быть может и в [347] одном) на большом листе бумаги; расположенная столбцами, она обрамляла середину листа, куда был приклеен документ «Дарения» — то ли для выставки в таком виде в музее Борджа, то ли для продажи на аукционе. При транскрипции была поставлена дата — 20 июля 1869 г. Этот лист с транскрипцией Корвизьери до сих пор сохраняется при документе 907 г. в Архиве ЛОИИ СССР АН СССР.

Таким образом, в середине XIX в. документ 907 г. находился в составе коллекции рукописей дома Борджа в Веллетри. Это сведение приоткрывает, хотя бы частично, следы странствий документа. Первые столетия своей жизни он, надо полагать, лежал в архиве монастыря св. Евтихия или какого-либо другого, с ним связанного, в пределах областей Камерино или Иези. Но в самом конце XV в. Цезарь Борджа, сын папы Александра VI Борджа (1492 — 1503) отвоевал Романью, давнее папское владение, у отколовшихся от Рима феодалов и стал герцогом Романьи, а в дальнейшем подчинил своей власти последовательно область Пьомбино, затем герцогство Урбино и наконец Камеринскую марку (летом 1502 г.). Архивы городов и монастырей этих мест, естественно, могли стать достоянием рода Боржда (хотя сам Цезарь был убит в Испании в 1507 г.). Отсюда вытекает объяснение, почему документ Агельтруды хранился в музее Борджа в Веллетри (там был и дворец этого знатного рода). Не известно, конечно, в чьих руках находился документ в 70 — 90-х годах XIX в. и приобрел ли его Н. П. Лихачев (по-видимому, во время своих поездок в Италию в первые годы XX в.) непосредственно из хранилища Борджа или от какого-либо другого, промежуточного владельца.

Остается сказать еще об одной публикации — правда, в виде лишь небольшого отрывка — в книге Л. Скьяпарелли 30. В отделе о предположительно утраченных дипломах императоров Гвидо и Ламберта он поместил несколько строк из «Дарения Агельтруды» с упоминанием о «precepta» обоих императоров. Вероятно, Скьяпарелли во время подготовки своей книги уже не имел возможности видеть оригинал документа 907 г. В публикуемых им фразах (всего на 6 строках) он допустил ряд неточностей; в примечании он ссылается на издания Компаньони, Муратори и Табарини.

Итак, из всех описанных выше четырех изданий (Компаньони, Муратори, Табарини и Скьяпарелли) исследованного нами документа ни одно, как показало их рассмотрение, не было основано на тексте оригинала. Только Корвизьери прочитал текст по оригиналу из музея Борджа и сделал правильную его транскрипцию, не превратив ее однако — еще сто лет тому назад — в хорошую публикацию.

Источник, которому посвящено это исследование, по нашему глубокому убеждению, интересен и важен для истории скудных памятниками ранних веков европейского средневековья, для истории одной из важнейших стран того времени — Италии. Хотя наибольшую честь приносит ученому опубликование неизвестного и никогда еще не издававшегося исторического источника, но не меньшее значение имеет и работа над теми памятниками старины, которые были уже давно изданы, но несовершенно, и, находясь на страницах древних и крайне редких, почти вышедших из употребления книг, остаются недоступными. Поэтому мы решаемся предложить историкам, в первую очередь специалистам по истории средневековой Италии, и всем читателям, интересующимся прошлым европейских стран, исследование редкого документа — «Дарения Агельтруды», созданного 11 декабря 907 г. и, следовательно, достигшего к настоящему времени солидного для письменного исторического источника возраста — 1060 с лишним лет.

Е. Ч. Скржинская [348]


«Дарение Агельтруды»

/1/ In nomine patris et filii et spiritus sancti. Ab incarnatione domini nostri Ihesu Xpisti anno nongentesimo 31 /2/ septimo, die undecima mensis Decembrio pro indictione undecima. Actum in Camerino, in ipso mona /3/ sterio de [Haram]bone.

Manifesta est me, Ageltruda, olim imperatrix agusta, filia quondam Adelgisi prin /4/ cipis de Venevento, relicta veste religionis induta, que fuit relicta quondam bone memorie /5/ domno Guidoni imperatori, qui modo in do[mo] 32 permaneo et pro qua in edicti lex Langobardorum con /6/ tinens pagina, ut religiosa femina, que in domo permaneosisse 33, licentia et potestate /7/ [uti] vellet de res suas pro anima sua dare et iulicare tertia parte et pro [qu]a dom/8/nus Guido et 34. Lambertus imperatoribus — qui fuerunt virum adque filium meum /9/ per eorum precepta mihi confirmaverunt et con sensum prebuerunt, ut /10/ de omnes res meas licentia et potestate habuisse pro anima mea dare et [iudi] /11/ care vel disponere in omnibus, quomodo aut qualiter voluisset.

Propterea volo, iudi /12/ со adque pro anima mea dispono, seo pro anima domni Guidonis et Lam[ber]ti, viro/13/adque filio meo, ut et pius dominus aliquid de peccatis meis minuare dignetur et /14/ in futuro retributionem recipere mereamur.

Propterea iudico pro anima me /15/ a seo [de] predicto viro atque filio meo, id est in monasterio sancti Euticii [confesso] /16/ ris, quod situm est in locum, qui dicitur Campli, hoc est curte mea in territorio Hesi/17/nato, locum qui dicitur Robelliano, cum horatorio beati Petri apostoli et cum ca [sis et] /18/ cellis, et terris, et vineis, et omnia ad ipsa iamdicta curte pertinentes vel is [sub] /19/ iacentes, secundum qualiter mihi Daiselgarda per cartula evenit, — ipsa suprascrip/20/ta curte do, trado et iudico adque pro animea 35 dispono in ipso iamdicto 36 mo/21/nasterio, ubi modo domnus Maio abbas esse dinoscitur cum alii fratres regulariter /22/ viventes.

In eo autem tenore, ut ibi Petrus presbiter in ipsa ecclesia beati Petri ap[ostoli] /23/ ibi abitum et hobedientia habeat, si ille voluerit, sicut ceteri fratres mona/24/chi eiusdem monasterii, diebus vite sue, et ibidem horationes pro anima mea seo de pre /25/ dicto viro atque filio meo, et ibi faciat hobedientia ipse prefatus presbiter, sicut alii /26/ fratres eiusdem monasterii in alia hobedientia faciunt; et si ille noluerit, sic sit su /27/ prascripta res in potestate de ipso iamdicto monasterio vel de ipsos monachos. /28/

Quomodo ego pro anima decrevi, ibi firmum et stabile permaneat, quomodo pro a /29/ nima mea dedit vel iudieavit; quod neque a me, neque ab heredibus meis, neque ab ullo /30/ homine nunquam contradicatur, sed simper imperpetuum ibi firmum et stabile permaneat; /31/ quomodo pro anima mea dedit vel iudicavit, sicut in edicti lex Langobardorum conti /32/ net pagina seo et quomodo per precepta iamdicti imperatorum habeo confirmata, sicut/33/ supra leguntur.

Quem vero cartula testamenti rogatus ad suprascripta domna Agel/34/truda, holim imperatrice, scripsi ego, Gregoriu notarius, sub die, mense et indictione suprascripta /35/ feliciter. [349]

[Знак см. рис. 2] Signum manus domne Ageltrude holim imperatrix, qui hac cartula te /36/ stamenti fieri rogavit, subscripsi. /37/

† Ego Aifredo, rogatus ad donna Ageltruda imperatrix, manu mea subscripsi. /38/

† Ego Trevuno, rogatus ad donna Ageltruda imperatrix, manu mea subscripsi. /39/

† Ego Treseiu, rogatus ad domna Ageltruda imperatrix, manu mea subscripsi. /40/

[Знак см. рис. 3] Ego, qui supra, Gregoriu notarius, scriptor huius cartula testamenti, post [transacta omnia complevit] 37 /41/ tradidit et dedit.


Комментарии

1. Подчеркиваем, что речь идет именно о частных актах, которые, как материал массового характера, менее старательно сберегались, чем акты публичные.

2. См., например: «Archivio Paleografico Italiano», vol. I (Roma, 1882-1897); vol. II (ibid., 1884-1907); vol. III (ibid., 1892-1910); vol. VI (ibid., 1906-1924); vol. VII (ibid., 1906-1929). Транскрипции и разъяснения к некоторым таблицам из вышеуказанного «Archivio...» помещены в «Boellettino dell'Archivio Paleografico Italiano», издающемся с 1908 г.

3. Камерино — город в средней части Апеннин, к востоку от Перуджи. Названием Камерино определяли и всю область Камеринской марки, которая входила в состав Сполетского герцогства.

4. История Италии этих веков подробно исследована в трудах Л. М. Хартманна и Дж. Фазоли: Ludo Moritz Hartmann. Geschichte Italiens im Mittelalter, III. Bd., 2 Haelfte: «Die Anarchie». Gotha, 1911; Gina Fasоli. I re d'Italia (888-962). Firenze, 1949. Работа Т. Лепораче (Т. Leporace. L'imperatrice Ageltruda. — «Samnium», fasc 1-4, 1936), посвященная специально Агельтруде, осталась нам недоступной.

5. Erchemperti Historia Langobardorum Beneventanorum, cap. I. — «Monumenta Germaniae historica» (далее — MGH). Scriptores rerum Langobardicarum. Hannoverae, 1878, p. 234-235.

6. «Annales Fuldenses». Ed. Fr. Kurze. — MGH. Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum. Hannoverae, 1891, p. 127-128; «Catalogue regum Langobardorum et Italicorum». — MGH. Scriptores rerum Langobardicarum, p. 512.

7. «Catalogus regum Langobardorum et ducum Beneventanorum». — MGH. Scriptores rerum Langobardicarum, p. 494-495.

8. Дипломы Гвидо, Ламберта, Беренгария I изданы Л. Скьяпарелли: Luigi Sсhіараrellі. Diplomi inediti dei secoli IX-X. — «Bollettino dell'Istituto storico Italiano», N 21. Roma, 1899; idem. Il Rotolo dello Archivio capitolare di Novara. — «Archivio storico Lombardo», anno 27, fasc. 25. Milano, 1900; idem. I diplomi di Berengario I. Roma, 1903; idem. I diplomi di Guido e di Lamberto. Roma, 1906.

9. Luigi Schiaparelli. I diplomi di Berengario I, p. 66, doc. XXII.

10. На фотографии это пятно густо-черного цвета. На оригинале же сквозь это (коричневое) пятно проступают написанные слова.

11. В тексте акта 907 г. дважды (строки 5-6 и 31-32) упомянут закон лангобардов и, по-видимому, предусматривается глава 204 эдикта Ротари, в которой сказано, что ни одна свободная женщина (mulier libera), живущая по закону лангобардов, не может поступать по собственному решению (in sui potestatem arbitrium, id est selpmundia vivere); она обязана всегда быть под властью мужчин или короля и без их воли не имеет полномочия дарить или отчуждать что-либо из своего имущества, движимого или недвижимого (... semper sub potestatem virorum aut certe regis debeat permanere, nec aliquid de res mobiles aut inmobiles sine voluntale illius, in cuius mundium fuerit, habeat potestatem donandi aut alienandi) — MGH, Legum, t. IV. Hannoverae, 1868: «Capitula edicti Rothari», ed. Fr. Bluhme, p. 50.

12. Про это имущество мимоходом сказано, что оно перешло к Агельтруде по акту (cartula) от Даизельгарды; о последней, кроме имени, ничего больше не сообщается. По-видимому, в местах, где было расположено даруемое имение, роль этого лица была понятна. Имя Daiselgarda читается полностью на одной из хорошо сохранившихся, неповрежденных строк нашего документа. В документах этого же времени встречается название «Camplia» (L. Sсhіаparelli. Documenti inediti dell'Archivio capitolare di Piacenza. Padova, 1901, p. 10-11, а. 892, Jup. 29-30; in casale Camplia).

13. Не беремся судить специально о том, какие именно отклонения от правильности в языке нотария акта 907 г. можно было бы отнести к элементам начинающего нарождаться из старой латыни нового языка его страны.

14. «...fra una densa caligine de barbarismi». — Это писал Помпео Компаньони в 1661 г.

15. «...un genere di documenti che, visti anche in originale, son sempre di difficile interpretazione». — Так писал Марко Табарини в 1870 г.

16. Мы не указываем строк ввиду краткости текста, в котором легко найти любое из указываемых мест.

17. Veneventum фонетически соответствует византийскому BenebendoV (см.: Constantini Porphyrogeniti De administrando imperio, с. 27, 29). Как известно, в южных частях Италии был довольно широко распространен греческий язык.

18. О. А. Добиаш-Рождественская. История письма в средние века. М.-Л., 1936, стр. 123.

19. «Littera comunis et legibilis» («общеупотребительное и удобочитаемое письмо») — так будет названо это письмо в XIII в. в одном из постановлений Фридриха II Гогенштауфена (см. там же, стр. 159).

20. Книжное, как мы указали, письмо писца Агельтруды Григория интересно сравнить — хотя и в самых общих чертах — с рядом образцов письма кодексов, содержащих знаменитое сочинение Павла Дьякона «Historia Langobardorum». Эти образцы из восьми рукописей VIII-X веков приведены на четырех таблицах в издании текста Павла Дьякона (MGH. Scriptores rerum Langobardicarum). Здесь представлено богатое разнообразие италийского каролингского минускула. В общем рисунке письма и в формах отдельных букв наш провинциальный камеринский писец обнаруживает некоторое сходство с третьим образцом на табл. 11, где даны примеры почерков из Codex Havniensis (А. K. S. 2158, fol. 50), написанного в Италии.

21. Ср. Ducange. Glossarium ad sciptores mediae et infimae latinitatis, s. v. testamentum; «Donatio seu potius charta quae in donationis ac largitionis argumentum conscribitur. Charta testium subscriptionibus firmata».

22. K. H. Debus. Studien zu merovingischen Urkunden und Briefe. Untersuchungen und Texte. — «Archiv fuer Diplomatik, Schriftgeschichte, Siegel- und Wappenkunde», Bd. 13. Koeln-Graz, 1967, S. 1-109.

23. Ibid., S. 57-66, 98-100.

24. Ср., например, образцы таких «параграфов», которые приведены в словаре латинских и итальянских сокращений, изданном А. Каппелли в серии «Manuali Hoepli» (Dizionario di abbreviature latine ed italiane. A cura di A. Cappelli. Milano, 1899, p. 366 и повторные издания).

25. Pompeo Compagnoni, patritio Maceratese. La reggia Picena overo de'presidi della Marca. Historia universale... Parte prima. In Macerata, 1661.

26. Ibid., p. 27-28.

27. L. A. Muratori. Antiquitates Italicae medii aevi, t. V. Mediolani, 1741, col. 511.

28. Cronache della citta di Fermo, pubbl. per la prima volta dal cav. Gaetano de Minicis ... colla giunta di un sommario cronologico di carte fermane anteriori al sec. XIV con molti documenti intercalati a cura di Marco Tabarini. Volume unico. Firenze, 1870, p. 297-298.

29. Ibid., p. 297, nota 1.

30. Luigi Schiapareilli. I diplomi di Guido e di Lamberto. Roma, 1906, p. 110-111 (в отделе «Diplomi perduti», doc. 10).

31. Написано nongesimo.

32. Написан только первый слог do.

33. Сначала было написано permaneo и тут же этот глагол в 1-м лице ед. ч. был переделан в форму неопределенного наклонения (infinitivus perfecti activi) путем добавления окончания -sisse; окончание -ео по недосмотру осталось — получилось слово permaneosisse.

34. Верхний левый угол пергамена залит коричневой жидкостью (клей?, чернила?); пятно кончается на начале восьмой строки.

35. Писец стянул в одно слово animea два слова anima mea.

36. После слова iam писец вторично написал іа и поверх этих букв с нажимом начертал букву d — начальную в следующем слове dicto.

37. Слова transacta omnia complevit почти стерты и едва читаются.

Текст воспроизведен по изданию: «Дарение Агельтруды» (Частный акт 907 г. из Италии) // Археографический ежегодник за 1970 год. М. 1971

© текст - Скржинская Е. Ч. 1971
© сетевая версия - Тhietmar. 2014
© OCR - Андреев-Попович И. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Археографический ежегодник. 1971