-

ЭННОДИЙ

АМВРОСИЮ И БЕАТУ

<ДИДАКТИЧЕСКОЕ УВЕЩЕВАНИЕ К АМВРОСИЮ И БЕАТУ>

1. Почтим Бога тем, что в согласии с Ним дадим [наши] наставления. В самом деле, то, что мы, исполненные любви к вам, откликаемся на просьбу вашу, является исполнением божественного предписания. Ведь вы много раз обращались [ко мне] с мольбами, чтобы я составил для вас сочинение назидательного характера. И вот, я по своей воле отправил себя на суд многих; ибо я увижу, что будет звучать в словах толпы. Но мне было бы достаточно того, если бы вы помянули меня в [своей] молитве.

Все же в начале письма не могу не сказать о том, от чего зависит [наша] жизнь. 2. Всем усилием души сохраняйте в [своих] чистых сердцах Бога и в непрестанных мольбах обретайте Его милость к себе, не позволяйте [себе] никаких тайных движений души, никакого соглашательства, чтобы не удалиться от Него. Оказывайте также поддержку [своим] близким, с которыми у вас природная общность, и находите удовольствие в том, чтобы ваши поступки не приносили никому огорчений. Благодаря этому вы достигните всего, чего пожелаете.

3. И все же вот уже долгое время я пребываю в неопределенности, размышляя, оформить ли для вас слова [наставления] в виде поэмы или [в прозе], следуя эпистолярному закону. Я решил раскрыть мою любовь к вам посредством как той, так и другой формы речи, ибо и твёрдый слог украшает наставляющего, и [с другой стороны], когда души принуждены внимать увещеванию, им помогает легкий стиль. Итак, дорогие мои, получите то, о чем вы просили. [50]

ПОХВАЛА СТИХОСЛОЖЕНИЮ

Сколь ни было б сладостью меда пропитано
То, что исходит из уст плодоносной Камены ¹,
Сколь не пленяла б сердца с изысканным
Блеском сплетённая песня,
Но не всегда добродетелью славна поэма,
Ибо закон, направляя словесные токи,
Силой своею превратностям путь отворяет.
Но строю речей пиэрийских ² с заботою
Следуем мы лишь настолько,
Сколь истины блеск и сила её позволяют.
Мы допускаем, чтоб твердость солдата Христова
Стойко сносила изнеженность слога.

4. И вот, мы, неоднократно избегавшие красоты выражений, устами своими славим твердую материю, чтобы произведение [наше] не утратило серьёзности из-за изнеженной речи. Обязанность наставника не далека от моего рода занятий, так как совершенствовать — долг тех, кто идёт впереди, и как подобает, чтобы для шествующих позади сиял факел из невинности, так разум требует того, чтобы посредством слов вы открывали путь, по которому надлежит идти; ибо известно из фразы божественного побуждения: «открывай мудрого, и он возлюбит тебя» ³, и не безмолвствует также мирской защитник:

Пусть же желают, чтоб место святого отца занимал лишь наставник ⁴ [51]

5. Ибо справедливо более высокой считается любовь со стороны того, кого стремление совершенствовать [других] выражает сильнее, чем сама природа. Ибо ведь рождать — следствие страсти, а просвещать — свидетельство добросердечия.

Итак, вы, спешащие к вершине наук, возлюбите скромность — матерь добрых дел; она, плодотворная и целомудренная, рождает из себя разные виды добродетелей так же, как распущенное и превратное бесстыдство — [рождает разные виды] пороков. И чтобы вы устремились к ней, пусть прозвучит такое увещевание в следующих словах:

СКРОМНОСТЬ

Белые лики свои вы покройте стыдливым румянцем —
Истинный норов свой ямвите тем на лице.
Краше вы станете, в пурпур одев белоснежную кожу,
Кротость на взмокшем лице тотчас проявит себя.
Ярче не скажет язык о тебе этой в облике смены.
Эмто достойно любви. В этом совет мой тебе.

6. Нельзя отказываться от этого столь священного совета, в то время как сама [та добродетель], о которой идет речь, наполненная даром приносящей прибыль красоты, даёт или приумножает блага знати. Итак, проявляйте подобающую стыдливость, чтобы она, сдерживая посредством зрелого такта раскованность возраста, присоединяла к жару беспокойных лет холод чужого управления и, обуздав склонность ко греху, соблазнив при этом плоть вкусом святого образа жизни, помогала увидеть в вас ревностное и не притворное усердие праведного человека. 7. Заботьтесь, наконец, о целомудрии, обуздывая [потребности] чрева, и не кормите врага её многочисленными грехами, [приносимыми на] подносах. Ведь пиршество, устроенное с огромными затратами, ведёт также к потерям в добронравии: урон для совести и для имущества приходит по одной тропе. Если бы она обратилась к вам, то, безусловно, обратилась бы к вам с такими словами: [52]

ЦЕЛОМУДРИЕ

Я демонстрировать вечно готова печалью одетые лики,
Слепят покуда меня образцы красоты безупречной.
Истинно, тучное тело к погибели тащит несмелые чувства,
В чреве раскормленном мерзко хиреет душа, увядая,
Крест же мне дан: и словно копье он, и щит, и будто кираса, —
Чтоб я защищала, разила врага им и мир утверждала.
Он для меня полководец, которым, победу даруя,
Я отвращаю ужаснейший мед купидоновой страсти.
Вы, поспешая ко мне, отвергайте ребячество в жизни
И от меня ожидайте, о, дети, седого почтения опыт.

8. Приняв [эту добродетель], украсьте её, присоединив к ней веру ⁵: ведь она как стоит на первом месте среди лучших нравственных качеств, так и не сохраняется, будучи лишена своего приданого ⁶, и не может быть приобретено как нечто единственное то, что состоит из многих [элементов]. Богатые венки составляются не иначе, как из разнообразных луговых цветов; из разных каменьев обычно состоит диадема; поразительное существо электра ⁷ всегда составляют элементы разных металлов. 9. И вот, поскольку не существует ничего, что могло бы быть выше веры, постоянно сохраняйте ее и укрепляйте в плодах привязанности, чтобы молочный стебель божественной пищи не погиб, будучи срезан безжалостным серпом. Стало быть, не имейте обыкновения давать ненадежных обещаний и из привычки превратите в естество выполнять обещанное. Надеюсь, [добродетель] эта станет ближе вам через такие слова: [53]

ВЕРА

Землю кто с небом стремится связать,
Грех прародителя жаждет отринуть, —
Ищет меня пусть; краса и венец я
Горнего дара.

Суд испугать того страшный не сможет,
Власти земные угрозой не станут.
Знающий правду отыщет спасения гавань
В бурных волнах.

Сколько б гелон ⁸ не ярился как варвар,
Сколько б не лаял морин 9 как парфяне,
Всё, чем шипит злоба сущего мира,
Он, не заметив, отринет.

Вступит в чертоги Всевышнего царства,
Он средь несчастий добро не утратит.
Как не познает по смерти закона могилы,
Так горя в жизни.

10. Для названных выше добродетелей не лишним будет усердие в свободных искусствах, благодаря которому, словно бы благодаря сиянию драгоценного ожерелья, ярче становятся блага божественных дел: ведь несовершенная красота не далеко отстоит от безобразия, и тот, кто не достаточно стремился к вершинам великих [людей], едва ли оставил низины жалких. 11. Однако впереди себя [искусства] эти ставят грамматику, словно бы кормилицу остальных, которая души юношей соблазняет лакомством искусного и ясного слога и побуждает искрами образного огня к туллиевой страстности. Марсово поле принимает вооружённого воина, которого возбудил образ [54] сочинённой битвы, и не обращается вспять при звуке призывного горна тот, для кого зов трубы и боевые кличи раздаются среди прелестей мира. 12. Ибо доблесть возрастает, будучи подготовленной в ходе упражнений, и в процессе обучения возникает способность переносить опасности. Более подготовленные воины видят мужей совершенной крепости испуганными. Хорошо, если десница риторов и свобода произносить речи ¹⁰ держат мечи, закалённые в печи грамматиков: чтобы они не уступали открытым ударам, поможет упражнение в изображении нападения. 13. В рамках этой предусмотрительности необходимо, чтобы поверх природной вольницы незрелого возраста возникла любовь к искусству и из явившейся необходимости проросла благодаря учителям искренняя любовь к славному занятию. Все же добрая воля проявляется у того, кто оказывается доволен тем, что принуждается. В процессе обучения тот уже достоин уважения, кого не раздражает опека советника. К приверженцам же своим сама [грамматика] так обращается:

ГРАММАТИКА

Я слух услаждаю, даря разным россказням стройность.
Суд я вершу милосердно, когда погрешит малолетний.
Я не рукой бью, бичую я словом лишь, сказанным устно.
Чем не грозило б занятье, всё красноречья искусство смягчает,
С детками я балагурю, потехой приправив ученье.
Учит суровый наставник, чтобы вы никого не пугались.
Возраст почтенный назвал нас родителем добрым,
С благоговеньем считаем своими детьми мы, конечно,
Тех, кто родился из чрева от семени книжного знанья,
Страсть не пленила в ком их благородные души.

14. Вас, когда вы расстались с этой [наукой], будучи уже наставлены в ней, призывает, трубя в риторские горны, Марс красноречия, и, словно бы кирасу из колечек, составляет из [55] различных и связанных частичек оплот от превратностей. В самом деле, собрав сложные элементы речи в прочную и простую форму, он создаёт единый образец речи, в котором так соединяется складными размерами различное, что ни разделение не отнимается ради согласия, ни соединения в отдельности не получают перевес, когда необходимо, чтобы сохранялось разделение. 15. Вас, предпослав сладость славы, мужская речь и латинская суровость человеческой речи так ободряет: «После вершины божественности я та, которая изменяет совершённое или совершает [что необходимо совершить]. Какими бы тёмными деяниями не был опутан человек, ему помогает тот свет, который я принесу в своих речах. Я та, через кого люди ожидают обвинения, когда я недовольна, и оправдания, когда я ничем не омрачена. Благодаря мне тёмная совесть покрывается славой; благодаря мне совесть, сияющая собственным светом, покрывается пришедшей извне тьмой, даже если [сама] она не чужда мрачным проявлениям. Не существует оснований ни для того, чтобы быть уверенным в чистоте, ни для того, чтобы [горько] вдыхать, будучи виновным. 16. Где бы не пребывал римлянин, он заботится извлечь из меня выгоду. Если бы мы не превозносили [консульскую] власть, богатства, почести, то [все] пренебрегали бы ими. Мы управляем царствами и предписываем повелителям целесообразное. Что же говорить о том, что очарование от наших декламаций побеждает все, что поддается разуму, и незыблемо то мнение, которое мы создаем? Впереди жезлов и трабей идёт их помпезное прославление. О деяниях смелых мужей думают то, что хочу я; никто не оценит деяния, о котором мы умолчим. Благородные побеги, происходящие от нас, наполняют весь мир солнцем очевидного совершенства. Поэзия, правоведение, диалектика, арифметика, хотя и питаются от меня, словно бы от родительницы, все же имеют ценность по моему признанию. Выслушайте же и стихи, которые принесла нам забава иной деятельности ¹¹ ». [56]

РИТОРИКА

Мне лишь дано избавлять хоть кого от наследья проступка:
Я очищаю от пятен позора лишь силой искусства.

Если кто чист, без сомненья, кто по заслугам отмечен в сенате,
Я и о том всех заставлю судить, будто он порождение ночи.

Грешным и праведным всякий становится только моими устами,
Я убеждаю, и это даёт приговору случиться.

Шерсть ли — Тарентского города слава ¹², гемма ли, власть:
Что породниться способно с суровостью нашей?

Служит сегодня моим кто наукам, власть обретет скоро в мире;
Истинно, царства земные отдаст в мои руки искусство.

18. Вот именно это, дорогие мои, стремитесь обрести и, получив, берегите. Но вы можете спросить: к каким учителям и к каким наставникам мы должны обратиться для этого, чьи примеры могли бы воодушевить нас, если счастливый случай удерживает Фауста ¹³ и Авиена ¹⁴, блаженство нашего века и реку латийского красноречия, на придворной службе? Пока они погружены в [государственные] хлопоты, вообще не понятно, есть ли [человек], достойный такого же прославления, если к тому ты хотел бы достичь сияния солнца и могущества совершенства. [57] 19. Но, в то время как те усердно трудятся на государственное благо, патриции Фест ¹⁵ и Симмах ¹⁶, эти начало всех наук и образ непреклонной мудрости, не оставляют священнейшего города. В [числе] тех, видеть кого — значит учиться, — благородный глава курии. Они не ведут речь о театральных представлениях и у них почти не встретишь непростительного упоминания о пантомимах. Они не стремятся обрести народного расположения, утратив при этом благопристойность. Стараясь больше иметь успех у приличных [людей], нежели у многих, они дают пример достойного поступка ¹⁷. Хотя во всем надлежало бы следовать их предписаниям, все же несут они в себе и пример молчания и красоту просвещенного безмолвия. 20. Есть также патриций Пробин ¹⁸, истинный блеск рода Плацида, которого к совершенству привели нравы семейства ученых [мужей], так что почерпнул он как из источника отца, так и тестя знание о том, в чем суть вещей ¹⁹. Есть патриций Цетег ²⁰, его сын, консуляр, который, превзойдя древнее знание, несмотря на возраст, заключает в себе и изысканность умудренных годами [мужей] и мёд [58] отрочества. 21. Есть патриций Боэций ²¹, в котором ты едва ли обнаружишь достаточно лет, чтобы обучаться, но поймёшь, что знаний у него достаточно, чтобы уже учить самому; в отношении которого уже сделан выбор совершенных мужей. Есть патриций Агапит ²², дивный как высокой нравственностью, так и знаниями. Есть Проб ²³, муж сиятельный, если вы воспоследуете которому, то обретёте тех же Фауста и Авиена, которых мы упомянули выше, стоящими перед вами, несмотря на то, что они [в действительности] отсутствуют. 22. Прочих светлых мужей, о которых я только лишь слышал, я обхожу молчанием: узнайте о них сами, если уже обладаете зрелостью души, либо через тех, кого я упомянул выше. В самом деле, друг добрых [людей] у всех на виду, и никто из людей не ценит нравы в другом иначе, как воспитывая их в себе.

23. Если же вас прельщает общение с матронами, вы можете обратиться к госпоже Варваре, цветку римского рода, ибо облик её свидетельствует о блеске происхождения и тонком вкусе; в ней вы найдёте и сдержанную скромность, и почтительность, доверяющую добрым поступкам, и речь, украшенную естественной и [в то же время] искусной простотой, так что и речь не утрачивает красоту, и женское изящество не становится суровым из-за грубых слов; для неё настолько естественно стремление к честности, что даже если бы она захотела солгать, то не могла бы погрешить. 24. Язык её выдаёт целомудренное очарование, и мрачные мысли не прячутся под покровом безмятежной речи: что у неё в душе, то и в словах. Да удовлетворит диадема женщин мольбу ожидающего. Поэтому я не желаю для нее покоя: я хотел бы, чтобы во всех частях Италии появлялось уподобление ей, чтобы те [девушки], которые не ищут покоя, воспитывались на поучительных примерах. 25. Есть там также [59] Стефания ²⁴, блистательнейший свет кафолической Церкви, происхождение которой, если бы ты постиг её нравы, померкло бы от столь великого света, словно бы солнечное светило затмило факел; если бы ты отвёл в сторону лучи её образа жизни, то благородное происхождение её не смогло бы одарить большим светом. Пусть же небесное руководство свяжет вас послушанием с теми, кого я назвал выше!

26. Ну вот, получите в качестве залога моего расположения [к вам] сочинение, о котором вы просили, чтобы получить наставление. Пусть же даст вам Бог, что подобает постоянно жаждать и совершать. Если я не оказался не силён в красноречии, то, памятуя о своем назначении, молитвой своей поддержал вас.

Ради тебя, ради тех, кто родил тебя столь знаменитым ²⁵
Жребий суровый, Симмах, чтоб не выпал посланью,
Руку мне дай и меня подними над крутыми волнами.
Нет, не даёт впасть святой в заблужденье, коль веришь.
Тут же к тебе прихожу я с мольбой о пощаде ²⁶,
Вверив ничтожные речи славнейшим патронам.

Потомки светлые,
Примите словеса
Отца косноязыкого.
Достойно то звучит,
Что доброе доносит.

Комментарии

1. Камены — нимфы ручьев и небольших водоемов. Считалось, что эти нимфы как охраняли ручьи, так и создавали их; в этой связи, по-видимому, считалось, что Камены помогают рождению детей. Возможно, эту связь Камены с творческим началом и стремится подчеркнуть Эннодий, называя ее родительницей (parens Camena). Уже в III в. до н.э. камены стали отождествляться с музами, а их имя сближалось с глаголом canere (петь) и существительным carmen (песнь).

2. Пиэрия — область в Македонии к северу от Олимпа, между Пиэром и Олимпом, местопребывание муз; поэтому прилагательное пиэрийский употребляется в значении «поэтический», «мусический».

3. Ср.: Притч. 9.8.

4. Ювенал. Сатиры. VII.209.

5. Далее Эннодий говорит о добродетели fides, которую на русский язык можно перевести и как «вера» (в том числе как вера в Бога), и как верность в самом широком плане (верность исповеданию, верность господину, данному слову, обету).

6. То есть будучи лишена других добродетелей.

7. Электр — природный сплав золота и серебра с различным содержанием серебра. Из электра, в частности, чеканились лидийские монеты. Позднее электр изготавливали искусственным путем.

8. Гелон — представитель племени гелонов, о котором упоминает еще Геродот (IV.108–109). Для Эннодия, по всей видимости, гелоны ассоциировались с далекими и малоизвестными ему скифами.

9. Морин — представитель кельтского племени моринов, покоренного когда-то Цезарем. Так же, как и гелоны, морины для Эннодия, скорее всего, не более чем пример варваров.

10. Эннодий в данном случае говорит о libertas linguarum, которую, видимо, следует понимать в контексте его рассуждений о вернувшейся благодаря Теодориху свободе пользоваться риторикой в вопросах защиты своих прав.

11. То есть «игра поэзии».

12. О ценности шерсти тарентских овец пишет Плиний Старший (VIII.73/190). Ср. также: «Шерсть, что окрашена в пурпур тарентский с оттенком фиалок» (Гораций. Послания. II.1.207; пер. Н. С. Гинзбурга).

13. Флавий Аниций Проб Фауст Младший Нигер — один из ярчайших политиков в Италии рубежа V–VI вв., консул 490 г. Один из адресатов Эннодия. Известно, что Фауст принадлежал к партии, которая поддерживала Симмаха в борьбе за римскую епископскую кафедру. Как пишет Эннодий, Фауст оказался на придворной службе у Теодориха. Он занял пост квестора дворца в Равенне.

14. Среди адресатов Эннодия известны два Авиена — сын Василия, консул 501 г. (Ep. II.28), и сын Фауста, консул 502 г. (Ep. I.12). В данном случае речь идет о втором из названных Авиенов — Руфий Магн Фауст Авиен, сын названного выше Флавия Аниция Проба Фауста. См.: Martindale J. R. The Prosopography of the Later Roman Empire. Vol. II. AD 395–527. (Avienus. 2). Cambridge University Press: Cambridge, 1980. P. 192.

15. Речь идёт о Флавии Руфии Поступии Фесте, консуле 472 г., видном политическом деятеле конца V — начала VI в. Он проявил себя ещё в эпоху Империи, был главой сената (caput senatus) и возглавлял посольство Теодориха, отправленное в Константинополь (Anon. Val. XI.53). См.: Martindale J. R. The Prosopography… (Festus. 5). P. 467–468.

16. Квинт Аврелий Меммий Симмах — также один из наиболее влиятельных сенаторов и политиков рубежа V–VI вв. В период Лаврентиевской схизмы этот Симмах оказался одним из тех сенаторов, которые поддержали партию Симмаха, ставшего в конечном итоге папой. Симмах известен как тесть Боэция; вместе с Боэцием он будет обвинен в государственной измене, а затем казнен в 526 г. См.: Martindale J. R. The Prosopography… (Symmachus. 9). P. 1044–1046.

17. Ср.: Теренций. Евнух. Пролог. 1-3.

18. Петроний Пробин — патриций, консул 489 г., отец упомянутого ниже патриция Цетега.

19. Букв.: «что есть мир», «что собой представляет мир».

20. Речь идет о Флавии Руфии Петронии Никомахе Цетеге (ум. 558 г.), сыне Петрония Пробина. Он стал консулом в 504 г., в 512 г. получил титул патриция. Позже он достиг положения magister militum и главы сената (caput senatus).

21. Боэций — знаменитый философ Аниций Манлий Торкват Северин Боэций (ок. 480-524 гг.). Эннодий состоял в родственных отношениях с Боэцием и адресовал ему ряд писем.

22. Речь идет, скорее всего, о Флавии Агапите, выходце из Лигурии, то есть о земляке Эннодия, достигшем сана сиятельного мужа и должности префекта Рима в 508 г.

23. Имеется в виду, по всей видимости, Флавий Аниций Проб Фауст, консул 490 г.

24. Стефания — сестра Руфия Магна Фауста Авиена Младшего, которого Эннодий упоминал выше. Со Стефанией Эннодий состоял в переписке (см. письма VIII.17; IX.15; IX.18).

25. Вергилий. Энеида. X.597.

26. Ср.: Вергилий. Энеида. XI.365.

(пер. В. М. Тюленева)
Текст воспроизведен по изданию: Эннодий. Амвросию и Беату // CURSOR MUNDI: человек Античности, Средневековья и Возрождения, Вып. VI. ИвГУ. 2014