-

ОСТ-ИНДИЯ.

Невежественное и жалкое состояние женщин в Ост-Индии, обращает на себя с некоторого времени особенное внимание английского правительства и в особенности некоторых благотворительных обществ. Действительно настоящее положение женского народонаселения в Индии покажется для многих жалким до крайности. Там, в Ост-Индии, — говорит один миссионер: женщине никто не порадуется при ее рождении, — грубое невежество сопровождает ее детство, — рабство становится ее уделом во время замужества, — сделавшись вдовой она проклинает свою судьбу, и наконец умирает ни кем неоплаканная». Такое грустное определение состояния женщины относится до всего женского народонаселения на обширном материке Индии, простирающегося от 80 до 90 миллионов; — особливо это относится до среднего и высшего классов и тем более до той части высшего класса, который обитает в Бенгале и северо-западных провинциях, бывших театром ужасного мятежа. Касательно женщин высшего сословия, нельзя не прибавить к вышеприведенному определению еще и того обстоятельства, что они находятся в совершенном затворничестве; зенана, или женские покои в доме индуса, есть ничто иное, как место заточения, в котором строго и безвыходно содержится женская часть его семейства. Вы можете образовывать моих сыновей, говорит индус-отец семейства: — можете открывать для него хранилищницы всякой премудрости, но не должны приближаться к моим дочерям, как бы ни были благодетельны ваши намерения; их невежество и заточение безусловно необходимы для чести [192] моего семейства, — а это для меня важнее всякого образования. Они должны быть за мужем по достижении возраста, в который едва только можно приступить к выполнению ваших планов образования.

Несколько лет тому назад одна образованная англичанка получила от коротко знакомого ей индуса позволение посетить его зенану. Обитательницы зенаны с невыразимым удивлением смотрели на нее и предлагали ей множество ребяческих вопросов, каких не сделал бы понятливый шестилетний ребенок. Между прочим они просили описать им европейского господина, его одежду, наружность, манеры и пр. Как бы нам хотелось взглянуть на него! в один голос вскричали они, когда кончилось описание. Англичанка была замужняя женщина, и ей представился случай удовлетворить любопытство жалких затворниц. Никогда мы этого не забудем, говорили они: на всю нашу жизнь вы доставили нам пищу для разговора.

Но вот другой факт, несколько позднейший.

- Я отправилась, пишет одна дама: с женою агента генерал-губернатора с визитом к Рони (королеве). Мы застали ее сидящею по средине низкой, темной комнаты, на огромном серебряном стуле; она была окружена полсотней девочек-рабынь... Она казалась апатичною ко всему и когда я спросила ее: в чем больше всего находит она удовольствия? — ни в чем, отвечала она, с бессмысленным видом. — Вероятно вы читаете что нибудь или пишите? — За нас читают и пишут другие, — мы за это платим им деньги. — И вам нескучно? — Нет; мы курим, спим, едим, нижем бусы и заплетаем волосы.

Таково существование женщины самого высшего сословия в Индии.

Подобного рода примеров можно привести бесчисленное множество; — все они более или менее обнаруживают невежество, и полное пренебрежение к образованию. При таком грубом, невежественном состоянии жизнь замужних женщин не многим отличается от жизни бессловесных животных; — положение вдов еще ничтожнее, — одна мысль о нем производит невыносимо тяжелое чувство. Если принять в соображение, что в Индии каждая женщина должна быть за мужем, что если юноша, назначенный быть ее мужем, умрет, то она безусловно становится вдовою на всю жизнь, — что восьмилетний возраст считают позднейшим [193] сроком, до которого девочка может оставаться не замужнею, и наконец, что она никогда не может вступить во второй брак, то неудивительным покажется, что в Индии находится до восьмидесяти тысяч вдов от шести до шестнадцатилетнего возраста. Мы не можем позволить нашим женщинам вступать во второй брак, — говорят влиятельные туземцы: — если они узнают, что им после смерти первого мужа можно выдти за другого, то перебьют своих мужей.

Потребность в женском образовании начала становиться ощутительною даже между туземцами, конечно такими, которые сами более или менее образованы и более или менее понимают пользу учения. Поощряемые в этом деле правительством, миссионерами и другими агентами, содействовавшими распространению европейской цивилизации, они начали сами от себя учреждать женские школы, — мы говорим женские, потому, что школы для детей мужеского пола существовали издавна и до некоторой степени удовлетворяли потребности в образовании. Так например в 1856 году один ученый брамин учредил в округе Агра 200 школ, в которых ежедневно собиралось до 3,800 девочек, самых почтенных семейств; — из этого числа одна десятая часть имела более 20 лет от роду. Вспыхнувший мятеж прервал рвение брамина; но нет сомнения, что, по восстановлении спокойствия и при поощрении местного правительства, он возобновит свою деятельность на этом поприще с большею энергией.

Для приготовления учительниц, в которых оказывался ощутительный недостаток, учреждена в Калькуте в 1852 году отправившимися из Англии несколькими дамами нормальная школа. Воспитанницы этого заведения, по окончании в нем курса, занимаются обучением в зенанах; некоторые поступают учительницами в учрежденные миссионерами женские школы, а некоторые остаются при нормальной школе в качестве помощниц-учительниц.

Чтобы иметь понятие о состоянии нормальной школы, мы приводим здесь выписку из письма начальницы этого заведения от 23 ноября 1857 года:

«Занятия мои с каждым днем, с каждым часом становятся для меня более и более занимательными. Каждая отрасль в этом учреждении вызывает к себе теплое мое сочувствие. Иногда я чувствую, что сердце мое бывает переполнено благодарностью за [194] предоставление мне такой обязанности. Несмотря на происходящие в народе волнения мы пользуемся совершенным спокойствием и также безопасны, как в Лондоне.

«В заведении нашем находится:

5 Младших учительниц, получивших образование в этом же заведении.

10 Воспитанниц, приготовляющихся в учительницы.

18 Девочек христианского исповедания; они начинают еще только учиться, и находятся на полном содержании.

30 приходящих сирот, христианского исповедания, 20-30 приходящих девочек из туземцев.

1 Надзирательница.

1 Помощница ее и

2 Ключницы.

Одна из младших учительниц живет постоянно в школе и занимается преподаванием, другая управляет, под моим наблюдением, Бенгальской школой, состоящей в связи со школой нормальной, третья служит ей помощницей; четвертая занимает в Бенгальской школе класс малолетних детей, пятая только живет в нашем доме, а занимается обучением малолетних детей в большом классе при Довтонской коллегии. Бенгальская школа состоит из 18 пансионерок, большею частию сирот, 25 приходящих девочек, пользующихся помещением, одеждой и столом от общества миссионеров; сверх того ежедневно является в школу от 25-35 немытых, нечесаных, невежественных девочек туземного происхождения.

Из этого вы видите, что хотя цыфры в нормальной школе небольшие, но под ее кровлей творится много добра, и я надеюсь, что со временем она принесет обильные плоды».

Из отчета за 1862 год видно, что нормальная школа делает быстрые успехи. Число желающих поступить в нее было так велико, что Калькутский комитет принужден был многим отказать. При начинании всякого доброго дела, почти всегда является в некоторых людях желание противодействовать успеху. Так и в этом случае, — недоброжелательные люди распускали различные слухи, наводившие на родителей обучающихся детей панический страх. Между прочим распространена была молва, что англичане хотят набрать в свою школу как можно больше детей и потом отправить их за моря, как невольников; само [195] собою разумеется школа опустела; но мало по малу доверие к ней возвратилось и дети снова принялись учиться.

(The Report of the Indian Female Normal School).

Текст воспроизведен по изданию: Ост-Индия // Журнал министерства народного просвещения, № 6. 1863