I.

Император Павел I, Король Людовик XVIII и француз Фонбрюн.

Письмо короля Людовика XVIII императору Павлу I.

27 декабря 1796 года из Бланкенбурга 1.

Всемилостивейший Брат! Исполняю долг справедливости и благоговения к памяти короля моего брата, обращая к милости вашего императорского величества господина Фонбрюна (de-Fontbrune) и указывая вам его заслуги. Король, мой брат, лишенный свободы 6-го октября 1789 года, решился, предвидя заранее пагубные для себя последствия своего заключения, передать в руки короля испанского формальный протест, который бы мог отвратить от него эти последствия. [396] Доверие, внушенное г. Фонбрюном добросовестным исполнением многих, неоднократно возлагавшихся на него тайных поручений, побудило короля поручить Фонбрюну и это новое и вместе с тем почетное и опасное поручение. Г. Фонбрюн исполнил его прекрасно, и его величество король испанский и его супруга чрез графа Флорида Бланка заверили его, что если король и королева Франции не в состоянии будут его вознаградить, то они обязуются это сделать сами. В минувшем году г. Фонбрюн ездил в Испанию для осуществления данного ему обещания, причем я сам обращал на него внимание короля я королевы испанских, которые дали мне удовлетворительные ответы. Но после девятимесячного своего пребывании в Испании Фонбрюн решительно ничего не получил и возвратился сюда с просьбою рекомендовать его ее императорскому величеству, выразившей желание считать меня как бы своим сыном. Но это было уже слишком поздно. Унаследовав ее империю и ей глубокие воззрения, ваше величество, если мне позволено так выразиться, в то же время унаследовали мое к ней доверие и это последнее не дозволяет мне колебаться, намереваясь обратить внимание вашего величества на верного подданного, который с опасностью жизни оказал чрезвычайно важную услугу моему несчастному брату, не получил за это никакого вознаграждения и не может быть теперь вознагражден мною ничем к величайшему моему сожалению.

Прошу ваше величество быть уверенным и проч. Людовик XVIII.

________________________________

Ответного письма на это императора Павла, хотя бы и в черновом виде, в деле не имеется, но из дальнейшего изложение можно заключить, что император Павел по-видимому обратил благосклонное свое внимание на Фонбрюна, так как сей последний получил от петербургского двора особую инструкцию и был отправлен в Париж к нашему поверенному в делах Симолину при письме князя Безбородко от 9 (20) марта 1797 года 2.

Инструкция, данная Фонбрюну 10 марта 1797 года в Петербурге, заключалась в главных чертах в следующем: [397]

В начале инструкции высказывалось, что предъявленный Фонбрюном многие доказательства его преданности и способности, обнаруженный им в самых затруднительных обстоятельствах, снискали ему в настоящее время покровительство нашего августейшего монарха, который один может в настоящее время спасти Европу и полагает, что пресечение источников столь великих бедствий не могла быть произведены внешними усилиями и потому необходимо искать их среди самой Франции. Вся Франция жаждет мира. Директория одна желает по-прежнему вести войну, чтобы продолжить свое господство и отдалить минуту страшной своей ответственности. Самое верное средство к тому, чтобы ниспровергнуть директорию или побудить ее искать себе спасения в соглашении, которое может быть принято всеми партиями, заключается в возбуждении против этих преступных обладателей народного всемогущества всех тех, которые жалуются на допускаемые ими злоупотребления, а также всех честолюбцев, алчущих, в свою очередь, овладеть властью, и тех новых членов законодательная собрания, которые прибывают из провинции, вероятно с менее развращенными понятиями. Но это возбуждение против директории должно развивать в тайне и с осторожностью, чтобы иметь возможность впоследствии вступить в переговоры с нею, коль скоро члены ее, устрашенные возбуждением умов, пожелают обеспечить себе безнаказанность путем тайных переговоров. Г. Фонбрюн должен доставить точный сведения в этом отношении, которые могли бы служить для дальнейших по сему предмету мероприятий. В видах этого г. Фонбрюн прежде всего отправится к его величеству королю Франции с письмом от его императорского величества и передаст ему все, что будет словесно приказано в отношении всех мер, которые могут быть приняты, руководствуясь исключительно наиболее действительными выгодами.

После этого г. Фонбрюн отправится в армию принца Конде и, пользуясь покровительством сего принца, столь достойного такого славного имени, получит от него все доставленные ему сведения о положении дел как на границах, так и внутри королевства, где его образ действий снискал ему столько поклонников и приверженцев.

Затем Фонбрюн отправится в Швейцарию и посетит виконтессу Лаваль, которую он знает с давних пор. Ее увлечения, ее страсть к интригам и ее связи с епископом д'Отэн (т. е. с Талейраном) дают полную возможность выведать мысли и стремления сего епископа и его приверженцев, не опасаясь подвергнуться неприятностям. Г. Фонбрюн получит особое письмо к епископу д'Отэн от лица, бывшего некогда его другом, но несмотря на [398] самое осторожное изложение этого письма он воспользуется им, не прежде, как удостоверившись предварительно в том, как это письмо будет принято г. епископом.

Г. Фонбрюн получить также еще другое письмо к г. Сесвалю (Saisseval) человеку доброму, на которого можно положиться по другим особым причинам и который, имея влияние на многих могущественных лиц, может оказаться весьма полезным при исполнении возлагаемого на Фонбрюна поручения.

Равным образом Фонбрюн найдет в Берне г. Имбера, прежнего мэра города Лиона, и будет стараться повидаться с г. Бартелеми, который, увлеченный своим честолюбием и большою слабостью, восторгался установившимся порядком, при котором он был сделан посланником. Впрочем он человек не злой по преимуществу и скорбел от ужасов, против которых не имел мужества высказаться.

Г. Фонбрюн сверх того воспользуется для своего дела всеми лицами, с которыми он сохранил хорошие отношения и которых нет надобности подробно именовать. Он будет переписываться с графом Шуазель Гуффье посредством особого шифра, данного ему на этот предмет.

О том, что сделал Фонбрюн — у нас сведений не имеется, но об этом можно заключать из бумаг самого Фонбрюна. Он не упоминает нигде о достигнутых им результатах, и после продолжительного молчания только в 1810 году счел возможным обратиться с особым письмом к вдовствующей в то время императрице Марии Феодоровне.

Вот что писал он 29 июня (10 июля) 1810 года:

«Благосклонность, оказываемая вашим императорским величеством всем, которые не являются ее недостойными, быть может приведет вам на память, что при вступлении на престол императора Павла, король Франции прислал меня в Петербург для поднесения ему поздравлений, тем более искренних, что они исходили от угнетенного к его защитнику.

«Вместе с тем я имел от короля Франции к его величеству конфиденциальное письмо, которое в свое время позволил себе предъявить и вашему величеству при посредстве барона Николаи.

«Его величеству угодно было возложить на меня поручение столь же опасное как и некогда данное мне королем Франции, за которое Людовик XVIII ходатайствовал о моем вознаграждении. Это ходатайство короля осталось без последствий вероятно по нерешительности графа Шуазель-Гуффье. [399]

«Я без ропота подчинился этому. Но из прилагаемой при сем записки ваше величество усмотрите, что я при исполнении этого поручения потерял три тысячи червонцев. Ласкаю себя надеждою, что ваше величество не откажете в своем содействии пред ваш им августейшим сыном о возврате мне этой суммы, с следующими на нее процентами за четырнадцать лет».

В приложенной особой докладной записке Фонбрюн упоминает, что, прибыв в Петербург, он получил по приказанию императора тысячу червонцев (ducats) за поднесенные им поздравления о вступавши его на престол. Затем, за два дня до отъезда императора на коронование в Москву, он получил инструкцию (выше нами приведенную) для исполнения возложенного на него поручения; а также шифр для переписки и особый паспорт, где он был означен под вымышленною русскою фамилиею, а также несколько рекомендательных писем князя Безбородко к разным представителям России в разных государствах, в том числе и к Симолину, которыми однако Фонбрюн не воспользовался. Давая ему 1-го марта словесные поручения князь Безбородко заявил, что за исполнение возлагаемого поручения Фонбрюн получит награду, которая нисколько не будет влиять на его справедливое вознаграждение за услугу, оказанную ранее королю Франции.

По совету Шуазеля он на другой день отправился в путь, вручил в Бланкенбурге письмо императора Павла I королю Людовику XVIII, а затем поехал к принцу Кондэ и Швейцарию, откуда проехал в Париж, а затем в Милан, чтобы разузнать образ мыслей французского генерала, командовавшего войсками в Италии. В то же время он направил несколько лиц на юг Франции, чтобы разведать о настроении жителей (все это Фонбрюн делал на свои деньги). О всем им замеченном он сообщал Шуазель-Гуффье, представляя ему и о необходимости денежных средств для дальнейших более успешных действий. Но Шуазель не только не высылал денег, но и не давал никакого ответа. Истощив собственные средства, какие он имел, Фонбрюн уехал из Швейцарии 19-го (30-го) октября 1797 года в Гамбург к барону Гримму, которому представил все собранные им сведения, а также заявил о своем затруднительном положении. От барона Гримма он также тщетно ожидал какого либо ответа на все его представлении. Ему нетрудно доказать, что он израсходовал за счет русского императора более трех тысяч червонцев, и надеется, что император по свойственной ему щедрости возвратит ему эту сумму.

По словам Фонбрюна сумма эта с процентами за 14-ть лет составит капитал, с которого он, имея от роду 56 лет, мог бы [400] получить ежегодно ренту в 600 червонцев, чего было бы вполне достаточно для его спокойная существования. Без сомнения, государь император не пожелает его лишить этого единственного источника существования, тем более что сам Людовик XVIII ходатайствовал о вознаграждении его за услуги, оказанные им ее несчастному брату. Необходимо предположить, говорит Фонбрюн, что он был забыт единственно по вине посланника Шаузели-Гуффье, который, вероятно, считал его тайным агентом, а быть может даже и простым шпионом, не заслуживающим никакого внимания. Подобное предположение доказывается тем, что по отъезде Фонбрюна князь Безбородко призвал маркиза де-ла-Фертэ и подробно расспрашивал ее о личности Фонбрюна и ее нравственных качествах. Многие полагают, что Шуазель, дискредитируя Фонбрюна, тем не менее получил от петербургского кабинета фонды, необходимые для его поездки, и не передал их Фонбрюну; последующее поведение Шуазеля дает основание придавать веру подобному предположению. Все вышеизложенное желательно было бы довести до сведения императора Александра I, чтобы склонить ее к справедливому вознаграждению Фонбрюна или назначению ему пенсии соответственной его услугам.

Получил ли Фонбрюн столь желаемые им три тысячи червонцев с процентами за четырнадцать лет — нам неизвестно.

Сообщил П. И. Майков.


Комментарии

1. Бланкенбург — городок в герцогстве Брауншвейгском у подножия Гарца, имеет около 3.750 жителей, славится красивым местом и прекрасным замком, в котором проживал Людовик XVIII в 1796-1798 годах.

2. Письмо это было следующего содержания:

«Предъявитель сего письма — один из самых ревностнейших и старейших слуг его величества короля Франции. По приказанию его императорского величества рекомендую его в особенности вашему превосходительству и прошу вас от моего имени оказывать ему все зависящие от вас услуги, а также и вашу помощь и содействие во всех случаях, когда он к вам обратится, находясь почему-либо в каком-либо затруднительном положении, из которого вы будете иметь возможность его выручить или предохранить вашим покровительством — что очень легко может случиться с каждым благонамеренным французом. Прошу принять уверение в совершенном уважении».

Текст воспроизведен по изданию: Время Императора Павла I. (Рескрипты, письма и заметки) // Русская старина, № 8. 1898

© текст - Майков П. И. 1898
© сетевая версия - Тhietmar. 2016

© OCR - Андреев-Попович И. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русская старина. 1898