СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

МИХАЭЛЬ ГАЙСМАЙЕР

ЗЕМСКОЕ УСТРОЙСТВО ТИРОЛЯ

TIROLER LANDESORDNUNG

МИХАЭЛЬ ГАЙСМАЙЕР И ЕГО "ЗЕМСКОЕ УСТРОЙСТВО"

События в Тироле и Зальцбурге 1525-1526 гг., являвшиеся заключительным аккордом осей Крестьянской войны в германских землях, характеризуются рядом особенностей. 3 июля 1525 г. горняки и крестьяне Зальцбурга под предводительством Михаэля Грубера нанесли сокрушительное поражение командующему армией (ландесхауптману) Штирии и Крайны Сигиэмунду фон Дитрихштейну в битве при Шладминге (см.: 30, с. 398 след.; 34, с. 207 след., 40, с. 340 след.). Однако вскоре "герой Шладминга" Грубер перешел на службу к суверену княжества Зальцбург архиепископу Маттеусу Лангу, чем по сути дела свел на нет успех всего восстания. В соседней земле, Тироле, предводитель восставших остался верен своему делу до конца. Развернувшиеся здесь события обстоятельно освещены в научной литературе, и, как не без основания полагает Г. Франц, вряд ли еще возможны находки каких-то новых источников, способных существенно изменить сложившееся о них представление (39, с. 37). Однако относительная ясность событийной, внешней стороны явлений не снимает спорности и даже покрова некоторой таинственности с отдельных аспектов альпийской истории этого периода. Одной из таких загадок остается до сих пор личность самого предводителя альпийских крестьян и горняков Михаэля Гайсмайера и характер вышедшего в свет из-под его пера проекта конституции Тироля — "Земского Устройства" (Landesordnung). Практически все исследователи Крестьянской войны отмечают выдающуюся роль в ней Гайсмайера, но они же дают весьма неоднозначные оценки его проекта общественных преобразований и особенно взглядов самого автора итого проекта.

Так, известный советский историк М. М. Смирин видел в Гайсмайере одного из последователей Томаса Мюнцера и, следовательно, в конечном счете сторонника преобразования общества на коммунистических началах (24, с. 249-251; 25, с. 47; 26, с. 378-400; 27, с. 55-56; 28, с. 50). Эта точка зрения, опирающаяся на авторитет Фридриха Энгельса (32. с. 429), получила широкое распространение в марксистской историографии, по существу вошла в вузовские учебники (21, с. 433; 5, с. 77-78; 6, с. 417). В свою очередь источником для такого вывода Энгельса послужила не подтвержденная современной исторической наукой концепция В. Циммермана, поднявшая образ Мюнцера до уровня вождя общегерманского народного движения (30. с. 209 след.). Несколько отличного от [101] М. М. Смирина мнения о "Земском Устройстве" Гайсмайера придерживается Ю. К. Некрасов (11, с. 447-448; 12, с. 198-203), хотя и трактует этот документ Крестьянской войны с тех же методологических позиций. Проект общественных преобразований Гайсмайера привлек внимание и других историков-марксистов (см.: 34, с. 213-216; 37, с. 544-547; 42, с. 288-290; 44, с. 119-122; 31, с. 100-114).

Патриарх современной германской историографии Крестьянской войны Г. Франц, научная деятельность которого получила довольно противоречивые оценки в отечественной исторической литературе (см.: 22, с. 187-201; 23, с. 44-50, 108; 16, с. 74 и прим. 18; в, с. 12, 16-19; 15, с. 84-85), пишет о "Земском Устройстве" как о "творении необычайно умной и решительной головы", "истинного идеалиста", но в целом оценивает этот документ как не только утопическую, но и реакционную попытку оторвать Тироль от Германской империи, "создать чисто крестьянское государство., строго отгороженное от соседей" (38, с. 159). Точка зрения Г. Франца удивительным образом сочетает в себе уважительное отношение к личности Гайсмайера с резко негативной оценкой его проекта общественных преобразований. Г. Фоглер видит в "Земском Устройстве" в первую очередь антифеодальную программу (51, с. 98-114). П. Бликле, в русле своего понимания Крестьянской войны как революции "простого человека" (35; также см.: 13, с. 23; 14, с. 233-238), усматривает в 'Земском Устройстве "тотальное отрицание сословного государства" (36, с. 51). З. Хойер, Ф. Зейбт, а вслед за ними и М. Штейнмец, акцентируют внимание на практической ориентированности планов Гайсмайера, их реальной осуществимости в условиях Тироля XVI в. (41, с. 67 след.; 47, с. 89; 48, с. 141 след.). Г. Бенедиктер, напротив, считает, что многие положения проекта Гайсмайера, этого "хитрого демагога", оказалось возможным осуществить только в современном Итальянском Тироле (33, с. 32).

По мнению большого знатока истории позднесредневекового Тироля, чехословацкого академика Й. Мацека, определяющим дли взглядов Гайсмайера явилась его дружба с Ульрихом Цвингли и стремление преобразовать альпийское княжество Тироль в республику по образцу соседнего Швейцарского Союза (44, с. 376-378). Автору этих строк, солидарному во многом с позицией Мацека, видится в то же время влияние на "Земское Устройство" раннего утопизма коммунистического толка (см.: 2, с. 292 след., 307 след.), Томаса Мора (см.: 9, 8. 188) и Учения Платона о государстве (см.: 18, с. 273-276, 193, 202).

Такой разнобой в оценках свидетельствует, насколько сложной, "неудобной" для исследователя, трудно согласующейся с какими-то жесткими рамками, является личность вождя революционного [102] движения в Тироле и Зальцбурге. Это хорошо иллюстрируется и отношением к нему официальных идеологических институтов. Приведшие к власти в Германии в 1933 г. нацисты чествовали Гайсмайера как "борца за германское право и обычаи", использовали его имя для агитации в Итальянском Тироле в пользу агитации за Германию. Министр пропаганды "третьего рейха" д-р Геббельс дал поручение снять фильм о "герое немецкой нации", для которого, однако, успели написать только сценарий (33, с. 33). Спустя годы, в уже коммунистической Восточной Германии, В. Легере по заказу государственного издательства создал роман о Гайсмайере, где главный герой выведен в образе борца за социальное равенство (см. ^: 43). Приведенные факты могут навести на мысль о привлекательности взглядов Гайсмайера для идеологов тоталитарных режимов, но нельзя забывать и о том, с каким сочувствием и симпатией писал о Гайсмайере один из первых исследователей его деятельности, "мелкобуржуазный демократ" и депутат Франкфуртского парламента В. Циммерман. Он называл Гайсмайера "славным народным вождем", видел в нем борца за религиозную и политическую свободу народа, а в его смерти — удар "в сердце народному движению Германии" (30, с. 416. 417, 421). Не сомневается в том, что Гайсмайер был убежденным республиканцем, и Г. Франц (38, с. 158).

Биография Гайсмайера во многом примечательна. Он родился в 1490 г. в горной деревушке близ Итерцинга. Его дед был крестьянином, отец, Якоб Гайсмайер, весьма предприимчивый и деятельный человек, являлся одним из видных пайщиков товарищества, занимавшегося добычей руды в Штерцинге. брал подряды на дорожное строительство, состоял на имперской службе (дорожным мастером) и, кроме того, владел, двумя крестьянскими дворами, один из которых получил в дар от самого императора Максимилиана I. Паями в одном из горнорудных товариществ, в Швеце владел и Михаэль (28, с. 379). Вероятно, связи отца дали возможность Михаэлю получить место личного секретаря сначала у видного местного чиновника, ландесхауптмана и бургграфа — Тироля барона фон Фельса, а затем у епископа Бриксеиского. Незадолго до восстания в Южном Тироле Гайсмайер занял Должность таможенного чиновника. Итак, Гайсмайер происходил из семьи, крестьянина и горнопромышленника, но социально больше принадлежал к канцелярскому чиновному люду, тому неистребимому "крапивному семени", ненавидимому во все времена и всеми народами. Бунтари из этой среды выходят крайне редко. Чаще, наоборот, атмосфера канцелярий формирует приверженцев существующего порядка вещей и сторонников охранительной идеологии.

Духовное становление Гайсмайера пошло в ином направлении. Некоторое представление об этом дают записи, сделанные самим Гайсмайером на полях документов, проходящих через его [103] руки: "Добро осталось не вознаграждено, зло не отмщено". "Дворянское право больно, бедняцкое коротко, имперское долго", "Я страдаю и молчу, и терплю со всеми невинными".

Медленно тоже можно идти далеко (33, с. 32; 38, с. 157; 44, с. 148). За этими сентенциями видится натура глубоко совестливая, душа мятежная и мятущаяся, преисполненная сомнений и одновременно сочувствия к бедам простого народа. Нравственно Гайсмайер оказался готов х тому, чтобы не только принять идеи народной реформации, но и весьма активно участвовать в их реализации. В то же время было бы ошибкой видеть в Гайсмайере скорбного мыслителя, грустящего о несовершенстве мира, или склонного к аскетизму религиозного фанатика. В числе его "записей на полях" есть и такой, наспех рифмованный стишок: "Кто не любит вино, женщин и песен, тот до конца дней своих останется дураком" (44, с. 148). Сегодня можно лишь строить предположения о смысле высказывания Гайсмайера о том, что "медленно тоже можно идти далеко". Возможно, что это — знак о существовании в Бриксене тайной организации, готовящей народ к восстанию, однако убедительные документальные свидетельства на этот счет отсутствуют. Что же касается апогея Крестьянской войны в альпийских землях, особенно в Тироле и Зальцбурге, то выдающаяся роль в ней Гайсмайера прослеживается вполне ясно.

Восстание в Тироле началось 9 мая 1525 г., когда в Бриксене народ освободил из тюрьмы приговоренного к смертной казни крестьянина Петера Песлера, личного врага местного епископа. Спустя несколько дней, 13 мая, Гайсмайер был избран "капитаном" восставших крестьян Южного Тироля. Восстание быстро распространилось и на другие районы Тироля, захватив территорию от Боцена до Триеста, вовлекло в свою орбиту горожан и горняков, сопровождалось захватами монастырей и рыцарских замков. По словам Г. Франца, в это время Гайсмайер правит Тиролем, "как князь" (38, с. 157). Здесь, однако, нужно отдать должное и тому, кто был легитимным сувереном — графу Тироля, наместнику и брату императора Карла V эрцгерцогу Австрийскому Фердинанду Габсбургу. Не имея сначала достаточно средств для подавления восстания, он собирает 12 июня 1525 г. в Инсбруке ландтаг для рассмотрения Требований инсургентов, находит в себе силы примириться с невозможностью участия в заседаниях ландтага католического Духовенства. С открытием ландтага, сыгравшего роль своего Рода "громоотвода революционной бури" (см.; 7), накал борьбы резко снижается, а заседания ландтага, в соответствии со "старой доброй традицией", проводятся солидно и без спешки, с присущей тирольцам добросовестностью и обстоятельностью. Все это дает правительству бесценный выигрыш во времени, а после того, как в июне были приняты некоторые требования Оппозиционного княжеским властям движения (ограничение ростовщичества [104] и деятельности крупных торговых компаний, подчинение духовенства светским властям, установление единых мер и весов), от этого движения отошло зажиточное крестьянство. — Такой поворот событий дал возможность правительству в конце августа арестовать Гайсмайера, обезглавив тем самым восстание, которое быстро идет на убыль.

В ночь с 6-го на 7-е октября 1525 г. (после семинедельного тюремного заключения) Гайсмайеру удалось совершить побег из крепости в Инсбруке. В тот же день (7 октября) дворцовый княжеский совет издал мандат, предписывавший принять исчерпывающие меры к поимке "первейшего и величайшего в стране бунтовщика" (44, с. 353). Однако теперь, наученный горьким опытом, Гайсмайер действует значительно осмотрительней. Поняв, что восстание в Тироле потерпело поражение» он скрывается в соседней Швейцарии, в ноябре мы видим Гайсмайера в Цюрихе, где он обсуждает со знаменитым реформатором Цвингли план совместных действий (44, с. 364-369).

Дружба с Цвингли, несомненно, оказала влияние на взгляды Гайсмайера. Летом 1525 г., возглавляя восставших тирольцев, он поддерживал их достаточно умеренные требования. Но в дальнейшем его позиция, резко изменилась. После встреч с Цвингли (зимой 1525-1526 гг.) из-под пера Гайсмайера выходит "Земское Устройство", программа во многом необычная и содержащая требования, которые не могли возникнуть в крестьянской среде. В этой связи хотелось бы подчеркнуть, что наряду с непосредственным использованием Гайсмайером реформационного учения и особенно программы деятельности Цвингли; и возглавляемой им группировки радикального бюргерства. (принцип республиканизма в проведении реформы церкви, организация, института общественного призрения бедных и рольных, создание системы народного образования), преобладает все же более тонкое и опосредованное влияние, заключающаяся в расширении общего кругозора, уточнении политической позиции, апробировании собственных ранее потаенных мыслей словом, то что может дать общение с интересным и умным собеседником, каким, несомненно, был блестяще образованный гуманист и "Реформатор Цюриха" Ульрих Цвингли.

Тем временем габсбургское правительство все более овладевало ситуацией в Тироле; надо полагать, ожидание нового революционного подъёма становилось нестерпимым для деятельной натуры Гайсмайера. Весной 1526 г., когда вновь вспыхнуло восстание в соседнем с Тиролем княжестве, Зальцбурге, он спешит туда из Швейцарии с отрядом своих приверженцев. В Зальцбурге Гайсмайер провел блестящую военную кампанию, разбив в серии сражений княжеские войска. Однако социально политическая ситуация к тому времени для революционных сил кардинальным образом изменилась к худшему: крестьянские отряды в Швабии, Тюрингии и других местах "Старой Германии" [105] были разгромлены, руки Швабского Союза оказались развязаны, И он поспешил на помощь архиепископу Зальцбурга. Окруженный в конце концов многократно превосходящими силами противника, Гайсмайер в июле сумел альпийскими перевалами увести свой отряд в Италию, где поступил на службу Венецианской Республики.

Деятельность Гайсмайера в Венеции быстро обнаружила его причастность к большой политике того времени. Мечта о независимости Тироля сделала Гайсмайера союзником антигабсбургски настроенной республики св. Марка и флорентийских изгнанников, знаменитых банкиров Строцци (49, с. 115 след.). Теперь он уже стал не просто "мятежником", но и политическим противником могущественнейшего монархического дома Европы, Человеком, который мог успешно осуществлять роль связующего звена между антигабсбургскими силами Северной Италии, Швейцарского Союза и Южной Германии. В таких случаях тайная дипломатия Габсбургов редко допускала осечки, и 15 апреля 1532 г. Гайсмайера нашел кинжал наемного убийцы. Смерть великого тирольского революционера в известном смысле подвела итоги Крестьянской войны не только в Австрийских Альпах, но и во всех германских землях, подчеркнула окончательное ее Поражение.

Приведенный ниже текст перевода "Земского Устройства" (Сделан по тексту известной публикации Г. Франца (см.: 45, с. 285-290), причем по возможности сохранен стиль источника, текст адаптирован в самой незначительной степени. Слова; заключенные в квадратные скобки, — от переводчика.

Перевод 'Земского Устройства" выполнен и вступительная статья написана А. Ф. Чуяновым, автором комментариев к тексту документа (за исключением прим. 14) является Ю. К. Некрасов.