14. ПИСЬМО ЕПИСКОПА РУДОЛЬФА ВЮРЦБУРГСКОГО ГЕРЦОГУ САКСОНСКОМУ 1
(30 августа 1476 г.)
“Высокородный князь, дражайший господин и друг! Как Ваша милость уже достаточно осведомлены, некоторое время тому назад в одну деревню, расположенную на Таубере, ниже замка Гамберг и называемую Никласгаузен, распространилось паломничество с большим стечением народа. Это паломничество началось из-за одного легкомысленного молодого парня, который ходил с литаврами по округе из одного трактира в другой. И хотя в игре на литаврах [различных] танцев он понимал больше, чем в “Отче наш” и в святой христианской вере, о чем он не имел никакого понятия и не мог иметь, [а следовательно,] не мог и заниматься этим, как это повсюду хорошо известно многим людям, он [все же] осмелился проповедовать простому народу против христианского порядка, вселенской христианской церкви, а также против обоих верховных глав христианского мира — нашего святого отца папы и нашего всемилостивейшего государя римского императора; он также публично проповедовал против всех князей, духовных и светских, и простого дворянства.
Между прочим, он много раз высказывал еретические мысли для возмущения простого народа, например, что отпущение, имеющееся в христианском мире, приходит к концу 2 и поэтому, если какой-нибудь человек придет в долину Таубера, то пусть он придет к исповеди и отпущению грехов и будет освобожден от своих грехов, если же он и не придет [к исповеди], то все равно получит отпущение.
И если этот человек попадет из-за его слов в ад, то он выведет его оттуда собственной рукой; что папа, император, князья, графы, бароны, рыцари и простые дворяне, бюргеры, крестьяне и простой народ должны быть равны между собою и одни не должны иметь больше других и что все должны одинаково работать.
Такими и тому подобными речами он привлек к себе простых людей и побудил их своим обманом и внушением злого духа повиноваться ему по его желанию, и однажды потребовал [38] от народа, чтобы все мужчины пришли вечером в день св. Маргариты, (который приходился на субботу 3, благодаря чему простой народ имел два праздничных дня подряд, так что мог без препятствий для своей работы свободно прийти) со своим оружием, а женщины и дети чтобы остались дома. Тогда он скажет им три слова. И, как до нас дошло, тридцать или сорок тысяч человек собралось там ночью [в назначенный срок].
Вследствие этого мы рассмотрели причины настоящего дурного дела и считаем, что если бы мы оставили мошенника и дальше в Никласгаузене и позволили ему [и дальше] проповедовать, то от этого произошел бы значительный ущерб, и потому велели (с помощью и при поддержке нашего господина и друга архиепископа Майнцского, в епархии которого находится Никласгаузен) привести его в наш замок Унзерфрауэнберг в нашу власть.
И не случилось никакого чуда, когда наши и архиепископа Майнцского слуги, числом 34, прибыли в деревню Никласгаузен, где тогда собралось около 4000 человек [паломников], в дом, где он находился, и взяли его оттуда, и хотя многие их преследовали, и они действовали в большой спешке, они благополучно доставили его [к нам].
Причина этого паломничества и дурные семена, посеянные его проповедями, обнаружились в воскресенье после дня св. Маргариты. Крестьяне собрались в Никласгаузене в большом числе — до 16 тысяч — и пошли оттуда на наш замок Унзерфрауэнберг с 400 зажженных свечей.
Когда они подошли, мы послали к ним Иорга фон Гебзаттеля, нашего маршала, узнать, зачем они пришли и чего хотят. Они ответили ему: они хотят просить нас отдать им юношу; если они этого добьются, то все будет хорошо, если же нет, то они считают, что должны все-таки добиться его возврата. После этого мы заметили по их поведению, что они настроены решительно. Мы приготовились к обороне, но тем не менее решили послать к ним достойного, честного и храброго рыцаря Конрада фон Гуттена. Через него мы передали им, что мы не намерены отдать им юношу, а если они будут продолжать [упорствовать], то потерпят ущерб; всем же, кто является подданным нашим, капитула и рыцарства нашей епархии, мы предлагаем, напоминая об их клятвах и присяге, разойтись. После этого они разделились. Но когда нам донесли, что некоторые из них являются главарями, мы послали им вслед наших слуг на конях [с приказом] приложить все усилия, чтобы захватить их.
Те, которые ушли, но шли всё еще все вместе, обратились против наших [слуг] и осмелились причинить им вред. Они [39] собрались на церковном погосте в деревне, называемой Бугтельбрун, и начали оттуда забрасывать камнями [наших слуг]. Наши должны были защищаться и опасались, что занятие погоста причинит им большой ущерб. Они бросились на [крестьян] [...] и частью перебили их, частью взяли в плен.
Чтобы прекратить дальнейшие разговоры об этом мошеннике, мы велели его публично сжечь и вместе с ним обезглавить двух негодяев, которые были причастны его проповедям, а всем нашим [подданным] запретили под угрозой наказания телесного и имущественного отправляться туда или паломничать, и чтобы они также и других, которые хотят туда идти, не пускали и не пропускали, не давали бы им ни прибежища, ни еды, ни питья.
И если этому [паломничеству] и беспорядку, который произойдет от него в дальнейшем, [...] не сопротивляться, то, что из этого получится, понятно каждому князю.
Высокородные князья, наши любезнейшие господа и друзья, епископы Майнцский, Бамбергский, Эйхштедский, пфальцграф [Рейнский], герцог Баварский, государи Мюнхена 4, штатгальтер нашего господина и друга маркграфа и курфюрста Альбрехта, Нюрнберг и другие имперские города приняли это [дело] близко к сердцу и повсюду запретили своим [подданным] такое паломничество. После того, как, в конце концов, не произошло никакого чуда, мы сообщили об этом в Ранис достойному, храброму, нашему любезному господину рыцарю Генриху фон Бранденштейну, управителю и коменданту Вашей милости в Кобурге 5, и просили его запретить это дело в его области, что он и сделал. Но приток из этой области не прекращается, причем, как нам сообщают, приток [паломников] происходит только из областей Вашей милости. Поэтому мы дружески просим Вашу милость, чтобы Вы рассмотрели эти дурные события и их последствия и строго запретили бы Вашим подданным в Ваших областях и княжестве такое паломничество. Потому что, после того, как мы серьезно вмешаемся в это дело, чтобы воспрепятствовать такому притоку [паломников], Вашим [подданным], которые будут туда приходить, может быть нанесен какой-нибудь вред, что может быть неприятно Вашей милости. Однако, необходимость требует не допускать этого [паломничества], и Ваша милость будет нам благодарна за это, чего мы и хотим заслужить.
Дано в Вюрцбурге в пятницу после дня св. Иоанна [...] Рудольф и прочая.”
(Архив в Вюрцбурге).
Комментарии
1
. Саксония вместе с курфюршеским достоинством была передана имп. Сигизмундом в 1423 г. маркграфу Мейссенскому Фридриху из династии Веттинов в награду за активное, хотя и безуспешное, участие в борьбе с гуситами. В 1445 г. Саксонские земли, включая Тюрингию, были разделены между сыновьями Фридриха. Второй сын, Вильгельм, получил Тюрингию и восточную часть так называемого Остерланда. К нему, очевидно, и адресовано настоящее письмо.2
. Вероятно, Ганс Бёгайм высказывал мысль о том, что церковь, вследствие греховности духовенства, потеряла право на отпущение грехов.3
. 13-го июля 1476 г.4
. “Государи Мюнхена” — герцоги Баварско-Мюнхенские.5
. Кобург — город в южной Тюрингии, вероятно, центр округа.