СКАЗАНИЕ О ГРАДЕХ ОТ ВЕЛИКАГО НОВАГРАДА И ДО РИМА

В сборнике ГБЛ, Троицк., № 805, лл. 414-416, имеется статья под названием «Сказание о градех от Великаго Новаграда и до Рима». Это единственный сохранившийся список «Сказания о градех». Сборник, очень интересный по содержанию, включает слова святых отцов, Хронограф, Летописец новгородский, «Хождение игумена Даниила», «Сказание о Софии цареградской» и другие статьи. По водяным знакам основная часть сборника датируется 60-ми годами XVI в. 1

Статья начинается с нелестной характеристики Новгорода: «Новград стоит, стен у него нет, были древяны и те погорели, и костры тако же возгорели, не покрыты. А ворот нет, хто хочет, тот идет и выйдет, а сторожей нету. А река Волхов течет изо озера Илмеря сквози город да в Ладоское озеро. А бояре в нем меньшими людми наряжати не могут, а меншии их не слушают. А люди сквернословы, плохы, а пьют много и лихо, только их бог блюдет за их глупость». После этого следует указание расстояния от Новгорода до Пскова, от Пскова до Риги и от Риги до Любека. Затем в статье дается описание немецких городов: Любека, Люпебурга, Брауншвейга, Магдебурга, Лейпцига, Эрфурта, Бамберга, Форнхейма (Понта) 2, Нюрнберга, Аугсбурга с указаниями расстояний между ними. Описываются внешний вид городов и их достопримечательности: фонтаны Люпебурга, каналы и черепичные кровли в Брауншвейге, церковь с изображениями римских, венгерских и «аламанских» царей в Аугсбурге и т. д.; сообщаются сведения экономического порядка — об обилии товаров в таких городах, как Любек, Эрфурт, Нюрнберг, о развитии ремесел в Эрфурте. Постоянно подчеркиваются размеры городов, их красота, благоустройство. В характеристике «Аламанской земли» (Южная Германия) тонко отмечается этническая и религиозная общность населения Южной Германии со всем немецким народом и в то же время наличие диалектических особенностей в языке: «А Аламанская же земля то есть не иная вера, ни иныи язык, но есть одна вера латынская, а язык немецкий же, но разно, яко серпове с русью, тако аламане с немцы» 3.

Далее в памятнике следует рассказ о пути через Альпийские горы во «Фряжскую землю» (Италию). Выразительно описываются каменные горы, их вершины, покрытые вечными снегами и окутанные облаками. Упоминаются итальянские города Триент («Троада»), Падуя, Феррара, сообщается, что в Ферраре заседал вселенский собор, «греческий, та же и латинскии». Затем дается описание Флоренции, подчеркиваются ее размеры и красота, и особое внимание обращается на развитие в городе ремесел: «В том граде дилают скорлаты и фрязскии сукна и стамиты и дорогие камки и шолк и иная всякая узорочья». Заключительная фраза о Флоренции и вместе с тем последняя в тексте всего памятника гласит: «Туто же в том граде преименитом и великом избора кончавше, разыдошася каждо восвояси». Названный в заголовке «Сказания» в качестве последнего его объекта «Рим» в тексте «Сказания» не упоминается. Очевидно под «Римом» в данном случае подразумевается не город, а страна, Италия.

Таково содержание любопытной статьи. Заметки о немецких и итальянских городах и о пути по Западной Европе были написаны русскими путешественниками, па что есть прямые указания в тексте: «ту [в Бамберге. — Н. К.] праздновахом празник святых апостол Петра и Павла», «да того же дне выихавше [из Бамберга. — Н. К.] за 4 мили, оулегохом во град, зовемом Поит», «и от тех же гор во Фряжскую землю пошли есмя», «и ту [в Ферраре. — Н. К.] есмы наехали римскаго папу Евгинея... в день недельный, августа 17 день».

Памятник, содержание которого мы изложили, до сих пор полностью не издан и не вполне изучен. В одной из работ А. Н. Насонова 4 приведен текст начала и окончания «Сказания о градех». Исследователь пишет, что содержание [17] «Сказания» «обличает в авторе человека, ненавидевшего "меньших", описывавшего население своего города в черных красках и восторгавшегося всем иноземным». А. И. Насонов отмечает также, что дорожник и описание городов частично совпадают с текстом рукописи в сборнике ГИД, Троицк., № 801, лл. 165-168, и предполагает существование их общего источника.

Однако А. И. Насонов не определил общий источник «Сказания о градех» и текста сборника Троицк., № 801, но нам удалось это сделать. Общим источником обеих статей является одно из интереснейших древнерусских «Хождений» — «Хождение во Флоренцию» 1437-1440 гг. «Хождение во Флоренцию», принадлежащее перу неизвестного суздальца, участника русского посольства на Ферраро-Флорентийский собор 1438-1439 гг., является самым ранним русским описанием Западной Европы. Оно интересно в равной мере исследователям как русским, так и западноевропейским. В Западной Германии Г. Штеклем осуществлено комментированное издание его в переводе на немецкий язык, вызвавшее в Западной Германии живые отклики 5. «Хождение во Флоренцию» давно привлекало внимание и русских исследователей 6. Однако лишь в самое последнее время была выявлена и изучена рукописная традиция «Хождения», пролившая свет и на происхождение «Сказания о градех от Воликаго Новаграда и до Рима».

В результате обследования рукописных хранилищ Ленинграда и Москвы автором настоящих строк выявлено 18 списков «Хождения во Флоренцию» (в это число не включены списки Черниковский и Басовский, которые, по утверждению И. Сахарова, были положены в основу его издания 7 и скорее всего являются плодом вымысла самого издателя 8. Эти списки делятся на четыре группы, представляющие четыре редакции произведения, которые мы предлагаем назвать первоначальной, первой сокращенной, антиновгородской, второй сокращенной.

Первоначальная редакция, дающая описание путешествия русского посольства на Ферраро-Флорентийский собор из Москвы во Флоренцию и из Флоренции в Суздаль, представляет собой путевые заметки, ведшиеся по ходу путешествия в 1437-1440 гг.; в них перечень в хронологической последовательности географических пунктов с указанием расстояний между ними перемежается с очерковыми описаниями виденного, при этом значительное место отводится описанию религиозных святынь, а также заседаний Ферраро-Флорентнйского собора 9.

Первая сокращенная редакция, доводящая изложение обратного путешествия до столицы Венгрии Буды, отличается от первоначальной отсутствием описания последнего отрезка пути от Буды до Суздаля и переработкой отрывка, сообщающего о пути от Загреба до Буды. Возникла первая сокращенная редакция между 40-ми годами XV в. и началом XVI в., скорее всего в начале XVI в. 10

Антиновгородская редакция, представленная нашим «Сказанием», характеризуется еще большим сокращением текста: отсутствует еще один кусок окончания (изложение доводится до Флоренции), описание путешествия от Москвы до Любека заменено указанием расстояний от Новгорода до Пскова, от Пскова до Риги и от Риги до Любека, выпущены почти все описания пути по Западной Европе, за исключением пути через Альпийские горы, сокращено описание некоторых западных городов за счет изъятия описания преимущественно религиозных святынь, церквей и монастырей, опущена часть, посвященная деятельности Ферраро-Флорентийского собора. В результате произведенной переработки от текста «Хождения» остались почти исключительно описания немецких и итальянских городов; получилось действительно «Сказание о градех» (как метко названа эта переработка в единственном сохранившемся списке ее), которому был свойственен интерес к светским сюжетам. Но главной особенностью рассматриваемой редакции является помещенная в начале се текста иронически-уничижительная характеристика Новгорода, которую мы приводили выше, и которая придает памятнику ярко выраженную антиновгородскую направленность.

На основе антиновгородской редакции «Хождения» была создана еще одна его редакция — вторая сокращенная. От предыдущей ее отличает отсутствие иронического описания Новгорода (благодаря чему была снята антиновгородская направленность), дальнейшее сокращение текста за счет исключения описания некоторых немецких городов и в то же время пополнение текста описанием деятельности Ферраро-Флорентийского собора, которое [18] взято из первоначальной или первой сокращенной редакции. Вторая сокращенная редакция «Хождения во Флоренцию» появилась, вероятнее всего, в первой половине XVI в. 11

А. Н. Насонов правильно подметил близость текстов «Сказания о градех» и статьи без названия из сборника Троицк., № 801 (лл. 165-168). Но он не знал, что эта близость была обусловлена тем, что рассматриваемые статьи представляют различные редакции одного и того же памятника — «Хождения во Флоренцию»: «Сказание о градех» — антиновгородскую редакцию, статья из сборника Троицк., № 801 — вторую сокращенную редакцию.

Остановимся подробнее на интересующей нас антиновгородской редакции и прежде всего попытаемся выяснить время и обстоятельства ее возникновения.

Список нашего «Сказания» может быть датирован достаточно точно. Он помещен в сборнике после Новгородского летописца, текст которого, обрывающийся на 1518 г. (7026), имеет добавления 50-х годов XVI в. (под 7061 г.). За «Сказанием», занимающим лл. 414-416 сборника, на 416 л. об. под 1567 г. (7075) сделана летописного характера запись о море в Новгороде 12. Тексты Новгородского летописца, «Сказания о градех» и записи о море в Новгороде написаны одним почерком. Это заставляет думать, что все они были написаны, скорее всего, в 1567 г., которым датируется последняя запись о событиях в Новгороде (эта дата согласуется с датировкой по водяным знакам). Но само «Сказание» возникло, как мы полагаем, значительно раньше.

Датирующие данные для определения времени создания «Сказания о градех» содержатся в описании Новгорода, с которого начинается его текст. В этом описании в качестве правящего слоя Новгорода, которому, правда, «меньшие люди» не подчинялись, но который тем не менее рассматривается составителем как правящий, названы бояре («А бояре в нем меншимн людьми наряжати не могут, а меншии их не слушают»). Это обстоятельство заставляет отнести время составления «Сказания» к периоду новгородской самостоятельности, но естественно, что к позднему ее этапу — после 1437-1440 гг., так как в эти годы была создана первоначальная редакция «Хождения во Флоренцию», раньше нее «Сказание о градех» появиться не могло.

Время написания «Сказания о градех» характеризовалось далее, как это следует из описания Новгорода, внутренней борьбой в нем, выступлениями низов, «меньших людей», против верхов — бояр. В последний период новгородской самостоятельности борьба низов против верхов особого накала достигла в 40-е годы XV в. В 1442 г. в Новгороде бушевали огромные пожары, сопровождавшиеся беспорядками, в ходе которых лиц, подозреваемых в поджогах, сжигали или же сбрасывали с моста в Волхов 13.

Под 1445 г. летописец записал о продолжавшейся в течение десяти лет дороговизне хлеба и страшном голоде, вызвавшем массовую смертность и бегство населения в соседние страны, Литву и Ливонию. Одновременно летописец занес в свой труд горькие слова о том, что в то время не было в Новгороде правды и правого суда, и «въсташа ябетницы, изнарядиша четы и обеты и целованья на неправду, и начаша грабити по селам и по волостем и по городу..., и б?... криць и рыдание и вопль и клятва всеми людьми на старе?шины паша и на град нашь, зане не б? в насъ милости и суда права» 14. Наибольшей остроты внутренние противоречия достигли в 1447 г., когда в Новгороде в связи с литьем неполноценных денег вспыхнул «мятежь велик», повлекший за собою, по словам летописца, смерть посадника; летописец, отражавший, очевидно, в данном случае точку зрения низов, вину за возникшие волнения возлагал на «бесправдивых бояр» 15. Нам кажется, что названные события в истории Новгорода 40-х годов XV в. могли дать автору «Сказания» полное основание для записи о том, что бояре в Новгороде «меншими людьми наряжати не могут, а меншие их не слушают».

К 40-м годам ведет и указание автора «Сказания» на опустошения, причиненные Новгороду пожарами (стены города и «костры» — башни погорели): в 1442 г. в Новгороде свирепствовали, как уже отмечено, пожары, причинившие большой урон городу. Стихийные бедствия (пожары, голод) и острые вспышки классовой борьбы, приходящиеся на 40-е годы XV в. могли отрицательным образом сказаться на состоянии сторожевой службы в Новгороде, о чем язвительно писал автор «Сказания» («А ворот нет, хто хочет, тот идет и выйдет, а сторожей нету»).

Но хотя все элементы описания Новгорода, имеющиеся в «Сказании», находят [19] в той или иной степени аналогии в реальном положении дел в Новгороде в 40-е годы XV в. (именно поэтому «Сказание» мы датируем серединой XV в.), тем не менее мы полагаем, что автор «Сказания» был мало объективен. Несмотря на стихийные бедствия и внутреннюю борьбу, имевшие место в Новгороде, трудно представить, чтобы Новгород в то время находился в состоянии такого упадка, о котором пишет автор «Сказания». Ведь как раз 30-е — 40-е годы в истории Новгорода отмечены активной строительной деятельностью, проводившейся под руководством архиепископа Евфимия II (1429-1459) 16, которая не согласуется с мрачной картиной, нарисованной в «Сказании». Очевидно, повторяем, автор его, занимавший резко отрицательную позицию в отношении Новгорода, сознательно сгущал краски. Об этом свидетельствует и то крайне нелестное, полное колкой иронии высказывание, в котором он рисует нравы и наклонности новгородцев: «А люди сквернословы, плохы, а пьют много и лихо, только их бог блюдет за их глупость».

Отметим, что суждение это распространяется на все новгородское общество в целом. Это обстоятельство заставляет, как нам думается, отвести предположение А. Н. Насонова о том, что автором «Сказания» был новгородец 17. Новгородец, к какой бы части общества оп ни принадлежал, вряд ли стал бы так чернить весь Новгород. Скорее всего, автор «Сказания» был уроженцем другого центра Руси, в котором могло возникнуть отрицательное отношение к Новгороду. Таким центром была Москва.

В XV в. Москва стремилась к объединению русских земель под своей властью, Новгород хотел сохранить независимость. Новгородско-московские отношения особой остроты достигли в 40-е — 50-е годы из-за поддержки, которую Новгород оказал Дмитрию Шемяке во время феодальной войны на Руси второй четверти XV в. 18

Напряженность политических отношений наложила отпечаток и на сферу идеологии, что выявилось в памятниках московской литературы середины и второй половины XV в., отражавших официальную великокняжескую точку зрения. Так, полным презрением к боеспособности новгородцев проникнут рассказ Московского свода конца XV в. о походе Василия Темного на Новгород в 1456 г., когда, по словам московского летописца, пленных новгородцев было мало только потому, что брать их в плен было некому («А пойманных того ради не много бысть, некому было имати их, попе же мало бысть воиньства великого князя» 19). Мрачную картину новгородских порядков и нравов новгородцев рисует послание митрополита Ионы в Новгород (послание датируется 1448-1459 гг.): призывая прекратить царящие в Новгороде «ярость и свары и прекословие и многонародное собрание», митрополит в. качестве виновников их называет «простых людей», «збродней пьянчивых и кровопролитных человек» 20. Характеристики наклонностей новгородцев, имеющиеся в памятниках московской литературы XV в., удивительным образом перекликаются с описанием Новгорода и новгородцев в «Сказании о градех от Великаго Новаграда н до Рима». Это является веским аргументом в пользу предположения о московском происхождении «Сказания».

Очевидно какой-нибудь московский книжник, задумавший создать памятник, уничижающий и высмеивающий новгородцев, переработал для этой цели «Хождение во Флоренцию»: заимствовал из него описание западных городов с тем, чтобы противопоставить их красоту и благоустройство нарисованной им картине упадка Новгорода и разложения новгородцев. В результате получилось острое и едкое произведение, которое можно рассматривать как один из ранних примеров памятников памфлетного типа в древнерусской литературе.


СКАЗАНИЕ О ГРАДЕХ ОТ ВЕЛИКАГО НОВАГРАДА И ДО РИМА

Новград стоит, стен у него нет; были древяны и те погорели; и костры тако же возгорели, не покрыты. А ворот нет, хто хочет, тот идет и выйдет, а сторожей нету. А река Волхов течет изо озера Ильмеря сквози город 21 да в Ладоское озеро 22. А бояре в нем меншими людми наряжати не могут, а меншии их не слушают. А [20] люди сквернословы, плохы, а пьют много и лихо; только их бог блюдет за их глупость.

От Великого Новаграда до Пскова два девяноста верст, а от Пскова до Риги три девяноста верст. А от Риги до Любка города морем семсот верст, а берегом тысяча верст.

Любок град есть велми велик, и множество в нем великих купцов, и много полатями и хитростьми украшен.

А от Любка до Люмберха 23 десять миль. И той убо град величеством подобен Любку. Среди же града того суть столпы устроены медью позлащеною велми чудно, три сажени вверх; и у тых столпов у косгождо люди поченени тою же медью, // не тех людей воды истекают сладки и студены, у ового изо уст, и дцугаго из слуха, а у иного изо ока, а у другаго из локтей, а у иного из ноздрей, а истекают велми прудно, яко же изо бочек, и те убо люди просто видить, яко живы суть; то убо воды напояют сен град и скоты, проведение же вод тех от 24 ключей земленых 25, сказают, велми хитро, неизреченно.

А от Люмберха до Брюнзвика града 16 миль. Тот же убо град величеством вышито коиждо тех градов прежеречоных. Полаты в нем велики н чудны, но не велми верхи устроеии: покровечтее их дивно есть, бо крыты досками синего камени 26 хитро, яко лемешом, удержевано гвозднем есть велми твердо, яко не мощно ему рушитись по многа лета. Еще суть реки велики приведени ко граду тому, дна же их и береги каменнем мурованым, а иныи воды в столпы приведены от 27тех рек 28, яко и в Люмберху. И все здание и твердость града того видевше, всякому дивнтися им ах.

А от Брюизвика до Мальборка 91 миля. Той же убо град величеством Люб//ку 29 подобен. Под весь град тон и под полаты и оулици все 30 морованы.

Оттоле же пошло во Аламанскую землю. От Мальборка до Липси града 13 миль. Той град велми велик, и от того града есть град именем Арфат, велик и чюден велми и славен товаром и хитростьми, и рукодельем преумножен паче инех, и таковаго товару и рукоделья вся ни в коем же пред писанных градех не видихом.

А оттоле есть град Бемберх, велик же и чуден, и ту празновахом празтник святых апостол Петра и Павла.

Да того же дне выихавше за 4 мили, оулегохом во град, зовемем Понт, а река под ним, зовемыи Тиск. Той убо град окааннаго Пилата отечьство и рождение, и того ради зоветца понтенскии Пилат.

А оттоле град Нурборк велми велик и крепок, и еже славен, зане же стоит среди земли Аламанскои, и людей в нем великих много и товара множество, и полаты в нем зделаны белым каменном велми чудно и хитро, тако же и реки преведены ко граду // великими силами и хитростьми; а иныи воды в столпы приведены хитрие всех предписаных, сказали бо их немощно и недомыслено. И всего от Любка до Нумберха 100 миль.

Тому же убо граду Устьиц царь и начала начат и создав в свое имя на славной реце на Дунай, и того ради зоветца град той Устьян, а по немецки Авъскор, и величеством превзыде всех предписанных градов, и полаты в нем и воды и иная строения вся велми чудна, и божница в нем от иадвора писана велми хитро, и в том подписании написан царь Устьян, начальный здатель града того, а иные цари римские, тоже угорские и аламанскни.

А Аламанская же земля то есть не иная вера, ни иныи язык, но есть одна вера латынкая, а язык немецкий же, но разно, яко серпове с русью, тако аламане с немцы.

И оттоле же пошло до Полониных гор 10 миль, а от Болониных гор Урбук невелик есть; ехали, и ту есть град, зовемыи Дука.

А оттоле Полоняными же горами до Троады 24 мили, и есть тои путь меж теми горами велми нужен, зане вы || сота гор тех не мощно и сказали, камены же суть, и облаци под ними трутца, а иные облаци в половину их ниже ходят, снига же на них не погибают, но божеским строением от потопа жегдо 31 кладетца снег па снег и за все видити па них белиетца коигда до зимы.

И от тех же гор 32 но Фряжскую землю пошли есмя. От Троады до Падвы 15 миль. И все Болониными горами ехали есмя 40 миль. Падва есть город фряжскии велик велми и крепок.

А от Падвы до Форары 10 миль. Той же град величеством подобен Падве. И ту [21] есмы наехали римскаго папу Енгинея и святаго царя Ивана, и святаго патреарха вселенскаго Иосифа и вселенский собор, греческий, та же и латинскии, в день недельный, августа 17 день.

А от Ферары до Флорензы града 90 верст. Флоренза град есть вел ми велик и чуден и богат, н ту в том граде дилают скорлаты и фрязскии сукна и стамиты и дорогие камки и шолк и иная всякая узорочья. Туто же в том граде преименитом и великом набора кончавше, разыдошася кождо восвояси.

ГБЛ, Троицк., № 805, лл. 414-416.


Комментарии

1. Водяные знаки: 1) рука в рукавчике с фестонами, над пальцами корона, см.: И. И. Лихачев, № 1760, 1555 г.; 2) кувшинчик с двумя ручками, см.: Брике, № 12900, 1554-1556 гг.; 3) сфера, пересеченная чертою с кружочком внизу и звездочкой наверху, см.: Н. И. Лихачев, № 1758. 1555 г.

2. После Бамберга назван город «Понт», являвшийся, но мнению составителя «Сказания», родиной Понтия Пилата. Немецкие исследователи «Хождения во Флоренции» (забегая вперед, укажем, что наше «Сказание» представляет собою одну из его редакций) считают, что «Понт» — это город Форнхейм, так как согласно обывательскому мнению город Форнхейм еще в XVII в. рассматривался как место рождения Понтия Пилата (см. L. Mueller. Ein Russe bereist 1438 die Salzstrasse. Lauenburgische Heimat. — «Zeitschrift des Heimatbund und Geschichtsvereins Herrzogtum Lauenburg». N. F., Hf. 9. Ratzeburg, Dezember 1955, S. 5).

3. Здесь правильно подмечена разница между средневерхненемецким языком, на котором говорило население Южной Германии, и средненижненемецким языком, употреблявшимся в Северной Германии.

4. А. Н. Насонов. Летописные памятники хранилищ Москвы (новые материалы). — «Проблемы источниковедения», IV. М., 1955, стр. 255 и прим. 2.

5. См. «Byzantinische Geschichtsschreiber», Rd. 2. Graz-Wien-Koeln, 1954, S. 151-189; H. Ludat. Luebeck in einem russischen Reisebericbt des Spaetmittelalter. — «Zeitschrift des Vereins fuer luebeckische Geschichte und Altertumskunde», Rd. 35, 1955; L. Mueller. Ein Russe bereist 1438 die Salzstrasse; idem. — «Zeitschrift der Gesellschafl fuer Schleswig-Holsteinische Geschichte». Rd. 80, 1956, S. 274-276; idem. Und die Paluste Uberans wunderbar... — Kieler Nachrichten», 1957, 5. Februar.

6. А. Павлов. Критические опыты но истории древнейшей греко-русской полемики против латинян. СПб., 1878, стр. 90-97; Ф. И. Делекторский. Критико-библиографический обзор древнерусских сказаний о флорентийской унии. — «ЖМНП», 1895, июнь (отдельный оттиск; СПб., 1895); А. Д. Щербина. Литературная история русских сказаний о флорентийской унии. Одесса, 1902; П. И. Прокофьев. Русскис хождения XII-XV вв. — «Ученые записки МГПИ им. Ленина», № 353. Литература древней Руси и XVIII в. М., 1970, стр. 191-204; И. В. Мощинская. Об авторе «Хождения на Флорентийский собор» в 1439-1441 гг. — Там же, стр. 288-300; она же. Повесть об «осьмом соборе» Симеона Суздальского и «Хождение» на Ферраро-Флорентийский собор неизвестного суздальца как литературные памятники середины XV века. Автореферат канд. дисс. М., 1972.

7. И. Сахаров. Путешествия русских людей в чужие земли, ч. I. Изд. 2. СПб., 1837, стр. 87- 112; он же. Сказания русского народа, т. II, СПб., 1849, стр. 81-88.

8. А. Д. Щербина. Литературная история русских сказаний о флорентийской унии, стр. 7-24; Н. В. Мощинская. Повесть об «осьмом соборе...», стр. 11-12; Н. А. Казакова. Хождение во Флоренцию. 1437-1440. (списки и редакции). — «ТОДРЛ». т. XXX (в печати).

9. Публикация: И. А. Казакова. Первоначальная редакция «Хождения на Флорентийский собор». — «ТОДРЛ», т. XXV. М.-Л., 1970, стр. 60-72.

10. Публикация: «ДРВ», ч. VI. М., 1788, стр. 27- 48; В. Малинин. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901, приложения, стр. 76-87.

11. Подробнее о редакциях «Хождения во Флоренцию» см.: И. А. Казакова. Хождение во Флоренцию 1437-1440 гг. (списки и редакции).

12. А. И. Насонов. Летописные памятники хранилищ Москвы (новые материалы), стр. 254- 255.

13. «Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов». М. — Л., 19.50, стр. 423.

14. Там же, стр. 425.

15. Новгородская четвертая летопись. — «ПСРЛ», т. IV, ч. 1, вып. 2. Л., 1925, стр. 443-444.

16. И. Г. Порфиридов. Древний Новгород. М.-Л., 1947, стр. 263-265; Д. С. Лихачев. Новгород Великий. М., 1959, стр. 65-66.

17. См. выше.

18. В. Н. Бернадский. Новгород и Новгородская земля в XV в. М.-Л., 1961, стр. 247-2.57.

19. «ПСРЛ», т. XXV. М.-Л., 1949, стр. 275.

20. «Послание Ионы, митрополита московского и всея Руси, в Великий Новгород, о боях усобных». — «РИБ», т. VI. СПб., 1880. стб. 549.

21-22. Написано над строкой.

23. Испр., в ркп. Любмерха,

24-25. Написано над строкой.

26. Лепр., в ркп. синен камень.

27-28. Написано над строкой.

29. Испр., в ркп. Лугобку.

30. Написано над строкой.

31. Так в ркп.

32. Доб., в ркп. нет.

Текст воспроизведен по изданию: Сказание о градех от Великаго Новаграда и до Рима // Памятники культуры: новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник, 1975. Л. Наука. 1976

© текст - Казакова Н. А. 1976
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Николаева Е. В. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1976