СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ФРАНКСКОЕ ГОСУДАРСТВО

ВВЕДЕНИЕ

Источники по истории варварских племен весьма разнообразны по своему характеру. Начинается раздел с самых ранних из них – сборников обычного права, так называемых варварских правд. Одной из самых древних варварских правд является Салическая правда – сборник записей обычного права салических франков. Поскольку текст памятника в его первоначальной записи не сохранился, время составления его вызвало споры. Однако, по мнению большинства современных ученых, она записана в правление Хлодвига – в конце V – начале VI в.

Судебник другого франкского племени – рипуарских или «прибрежных» франков, живших по берегам Рейна, – в своей основной части возник в VI в. У бургундов, осевших в долине Соны и Роны, писаные законы (Lex Burgundiorum) появились при короле Гундобаде (474-516 гг.). У вестготов, создавших свое государство в Испании, писаные законы (Leges Wisigothorum) в их первой полной редакции возникли в VI-VII вв. Правда алеманнов (Leges Alamannorum), населявших территорию нынешней Южной Германии и Северо-Восточной Швейцарии, возникла не ранее VIII в. Саксонская правда (Lex Saxonum), равно как и Тюрингская (Lex Thuringorum), была записана в конце VIII – начале IX в., во время войн Карла Великого с саксами. Варварские правды – это чрезвычайно сложный источник, так как они представляют собой многослойное напластование социальной практики различных эпох.

Поскольку общий для всех германских племен процесс феодализации в каждом данном племени отличался значительным своеобразием, варварские правды сильно отличаются друг от друга, прежде всего соотношением в них старого и нового: одни из правд (например, Салическая, Саксонская, Тюрингская) отражают социальные отношения в древней германской общине, родовые связи и т. д., но содержат крайне [395] скудные сведения относительно зачатков феодальных отношений, в то время как другие (Бургундская, Вестготская) рисуют нам картину бурного роста этих отношений. Историк, анализирующий древние германские судебники, всегда должен иметь в виду, что при сопоставлении их следует быть очень осторожным, ибо они отражают не только особенности развития каждого данного племени, но и различные стадии развития этих племен.

Салическая правда рисует весьма архаические отношения в среде франков, стоявших на пороге классового общества. Этот источник свидетельствует о сильной имущественной дифференциации, о начавшемся распаде родовых и общинных связей, об усилении королевской власти и роли ее должностных лиц. Однако Салическая правда в значительной части своей обращена в прошлое. Она является важнейшим документом для изучения земледельческой общины, имущественных отношений дофеодального периода, прав и обязанностей франков-общинников и членов родового союза, древнего и крайне примитивного судоустройства и судебной процедуры.

Саксонская правда, записанная тремя столетиями позже Салической (конец VIII – начало IX в.), отражает тем не менее также весьма архаические отношения. Объясняется это тем, что в Саксонии, слабо подвергшейся воздействию галло-римских отношений, процесс феодализации шел очень медленно. Однако между двумя этими памятниками имеются существенные различия. Если Салическая правда дает большой материал для изучения поземельных, имущественных отношений, то Саксонская правда позволяет изучить социальную структуру варварского общества. Кроме того, саксонские племена продвинулись дальше по пути классообразования, чем франки времен Салической правды. В саксонских законах мы обнаруживаем не только резкую грань между знатью и свободными, но и возникновение отношений зависимости в среде самих свободных. Надел свободного сакса уже превратился в аллод, который, правда, с некоторыми ограничениями, можно было отчуждать. На характере памятника сказался и тот факт, что составлен он был после франкского завоевания и по велению франкского короля. Резко возросшая роль королевской власти, появление могущественной церкви, которой не знает Салическая правда, – все это результат франкского завоевания. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что саксонское законодательство необыкновенно сурово и нередко предписывает смертную казнь там, где Салическая ограничивается штрафом, – это объясняется карательными тенденциями завоевателей.

Являясь неоценимыми источниками для изучения общественного строя варварских племен, правды вместе с тем [396] ограничены по своему содержанию, как и любой другой законодательный памятник. Многие важнейшие стороны общественной жизни ими совершенно не затронуты. Однако мы располагаем другими источниками, которые дополняют данные варварских правд и позволяют глубже проследить процессы, начавшиеся в те времена, когда составлялись сборники обычного права. Среди этих более поздних источников следует отметить законодательство королей, особенно каролингского периода, – так называемые капитулярии, в которых отражались различные стороны жизни франкского общества.

Неоценимым источником по социально-экономической истории франкского периода являются грамоты – документы, с помощью которых оформлялись разного рода сделки – дарения, купли-продажи, обмена, передачи себя под покровительство и т. д.

Наряду с этим существовали формулы – готовые грамоты, в которые нужно было только вписать даты, имена участников сделки и соответствующие данные относительно предмета ее. Дошедшие до нас сборники формул являются важным источником эпохи, так как формулы включают в себя наиболее частые и типические случаи юридической практики.

До нас дошли картулярии – собрания грамот, подчас многотомные, сохранившиеся в монастырских архивах; в большинстве своем – это дарственные грамоты. Тщательно изучая подобного рода источники, можно установить те отношения, которые возникали между дарителем и монастырем. На материале картуляриев можно проследить процесс превращения аллода в тяглое феодальное держание.

В грамотах отражен и более прямой путь к закрепощению – об этом свидетельствуют re из них, где говорится о человеке, передающем себя в рабство. Одновременно с этим, как показывают грамоты, идет процесс, который на первый взгляд может показаться противоположным по своим тенденциям общему процессу закрепощения, – это процесс отпуска рабов на волю. Однако оба эти процесса имели один и тот же конечный результат – образование единого класса феодально зависимого крестьянства.

Важное познавательное значение имеют так называемые политики – описи церковных владений. Они отражают социальные отношения внутри феодальной вотчины, рисуют положение основного производителя в феодальном обществе и различных юридических и имущественных разрядов зависимых держателей. К этому типу источников примыкают «Образцы описей земель церковных и королевских», составленные при Карле Великом, – образцы, руководствуясь которыми королевские должностные лица при своих поездках по стране должны были в фискальных целях составлять [397] описи крупных поместий. Наконец, замечательным источником по изучению структуры каролингской вотчины является «Капитулярий о поместьях» – предписание управляющим королевских поместий, регламентирующее внутреннюю жизнь этих поместий.

Из королевской канцелярии выходили также и другие документы – грамоты, которыми королевская власть предоставляла отдельным лицам или церковным учреждениям льготы и привилегии. В числе королевских привилегий следует особо выделить иммунитетные, в силу которых территория, принадлежащая владельцу иммунитета, изымалась (частично или полностью) из ведения государственной власти в судебном, податном и административном отношении, а вотчинник получал, таким образом, политическую власть над своими держателями. Так оформлялась политическая независимость феодальных сеньеров. Процесс политической децентрализации обнаруживается и в тех документах, где речь идет о графских округах, которые позже превращаются в наследственные феодальные владения.

Нарративные источники – хроники и анналы (летописи) – дают материал для понимания политической истории Франкского государства в раннем средневековье.

Ниже приведены выдержки из двух важнейших сочинений меровингского периода. Первое из них – «История франков в десяти книгах» знаменитого Григория Турского. Оно содержит подробное и в основном довольно объективное описание правления первых Меровингов, но пронизано клерикальными тенденциями, побуждающими автора подчас к весьма необъективным оценкам.

Второе сочинение – так называемая Хроника Фредегара (название это возникло много позже, в XVI в.) – было написано в Бургундии несколькими авторами и доведено до 642 г. В той части хроники, где речь идет о событиях, современниками которых были авторы, она содержит обширный и ценный материал (существует продолжение хроники, повествование которой доходит до 768 г.).

В период Каролингов, в особенности же в правление самого Карла, королевская власть уделяет большое внимание этого рода сочинениям. При дворе и в различных частях Франкского государства, главным образом в монастырях, возникают летописи, связанные между собой общей тенденцией и выражающие интересы центральной власти. Приведенные в этом разделе Лоршские анналы (их следует отличать от так называемых Больших Лоршских анналов, или «Анналов Эйнгарда»), по мнению большинства исследователей, наряду с другими каролингскими летописями восходят к общему, ныне утраченному, источнику. Подобно другим анналам этой [398] эпохи, Лоршская летопись не пытается как-то систематизировать события, отделить более важные от второстепенных, но повествует обо всем, что показалось достопримечательным ее автору. Несмотря на то что эти анналы, подобно другим, страдают некоторой неточностью, они тем не менее представляют большой интерес, так как содержат обильные и ценные сведения о царствовании Карла Великого с 768 по 803 г., и вместе с тем являют собой характерный образчик средневековой летописи.

Знакомство с анналами существенно дополняет представления о каролингском периоде. При изучении законодательных памятников времен Карла может создаться преувеличенное представление о силе королевской власти и прочности каролингского государства. Картина непрестанных войн и мятежей, которую рисует летописец, свидетельствует о слабости центральной власти в период, когда процесс феодализации вел к усилению центробежных сил франкского общества.