Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

БАБЕФ И «ЗАГОВОР РАВНЫХ»

I

150-летний юбилей французской буржуазной революции конца XVIII века воскрешает в нашей памяти имена ее вождей и деятелей. Наряду с именами Робеспьера, Сен-Жюста, Марата трудящимся особенно дорого имя Гракха Бабефа, организатора «Заговора равных», который в период самой разнузданной термидорианской реакции 1795-1796 годов боролся за «всеобщее счастье людей», за создание нового общественного строя, при котором должно было осуществиться «фактическое» равенство.

Бабеф выражал требования и повседневные нужды угнетенных трудящихся масс своего времени. В «Анти-Дюринге» движение бабувистов характеризуется как движение того слоя, который был «более или менее развитым предшественником современного пролетариата».

Франсуа-Ноэль Бабеф, принявший имя Гракха в честь одного из героев и народных трибунов древнего Рима, родился в 1760 году в Сен-Кантене, в Пикардии. Его отец — отставной майор — не мог в достаточной степени обеспечить семью. Нужда была так велика, что маленького Франсуа не отдали в школу, и он выучился читать самоучкой. Четырнадцати лет Бабеф покинул родительский дом и поступил писцом к одному землемеру. Через год он перешел на службу в крупное именье дворянина Де-Бракемона. В 1781 году Бабеф потерял отца, а в 1782 году женился на Виктории Ланге — горничной господ Бракемон. Вскоре Бабеф переселился в Руа на постоянную работу февдиста. В его обязанности входило наблюдать за выполнением феодальных повинностей, внесенных в «поземельную опись».

Должность февдиста обязывала Бабефа стоять на страже интересов феодальных землевладельцев, но она привела к противоположным результатам, содействуя окончательному формированию революционного мировоззрения Бабефа. Как писал впоследствии Бабеф: «В пыли сеньориальных архивов я открыл ужасные тайны узурпации дворянства. Я разоблачил их перед народом в огненных строках на заре революции» 1.

Для характеристики взглядов Бабефа в предреволюционные, 80-е годы большой интерес представляет его переписка с ученым секретарем академии города Арраса Дюбуа де Фоссе. Уже тогда Бабеф стоял на крайнем, революционном фланге французского общества. Он мечтал о действительном равенстве людей, о коммунистической общности не только земли, но и продуктов промышленности. В письме от 21 марта 1787 года он выдвигал следующую проблему: «Каково должно быть при современном уровне знаний положение народа, общественные учреждения которого будут таковы, что между всеми его членами установится совершенное равенство, что земля, которую он населяет, будет принадлежать всем сообща и никому в отдельности, и, наконец, все будет общим, вплоть до продуктов промышленности? Будут ли подобные учреждения оправданы естественным законом? Возможно ли существование подобного общества и осуществимы ли практические мероприятия, которые должны быть приняты для достижения полного равенства в распределении?» 2.

В этих первых исканиях Бабефа уже сказывается характерная для него черта — стремление найти пути и средства для практического осуществления коммунистических идей.

С первых же дней революции 1789 года Бабеф горячо включился в нее. Он редактировал наказы депутатов в Генеральные штаты от города Руа, устраивал торжественные сожжения сеньериальных архивов на площади города и т. п. Взятие Бастилии 14 июля 1789 года ремесленниками и рабочими Парижа заставило Бабефа покинуть Руа. Он переехал в Париж. В ожидании выхода в свет своего «Постоянного кадастра» 3, трактата, в котором он защищал уравнительные идеи, Бабеф занялся писанием памфлетов на наиболее злободневные темы, в частности он выступил с памфлетом против Мирабо. В октябре 1789 года Бабеф снова вернулся в Руа. Здесь он повел борьбу против косвенных [106] налогов, чем навлек на себя недовольство муниципальных властей, которые добились в апреле 1790 года заключения его в тюрьму. Бабефа освободило заступничество Марата, который поместил в его защиту статью в своем «Друге народа» 4.

В октябре 1790 года Бабеф становится редактором газеты «Пикардийский корреспондент», в которой он разоблачал муниципальные власти, захватившие общинные земли. Эти выступления Бабефа вызвали против него новые репрессии. 5 апреля 1791 года Бабефа арестовали и отправили в Мондидье. Его обвинили в «антиконституционном желании заменить республикой монархию». По выходе на свободу Бабеф не успокоился и продолжал борьбу с властями города Руа. В письме к аббату Купэ, кандидату в Законодательное собрание (от 10 сентября 1791 года), Бабеф развил свою политическую программу, указывая на неизбежность нового этапа революции, который приведет к установлению «аграрного закона». Бабеф ставил знак равенства между аграрным законом и действительным равенством. «Аграрный закон — действительное равенство». В своем требовании полного эгалитаризма с проведением широчайшей политической демократии, вплоть до всенародного голосования законов, Бабеф уже тогда расходился с якобинцами, которые были противниками уничтожения частной собственности. Эти расхождения Бабефа с якобинцами, глубоко принципиальные по своему характеру, в значительной степени объясняют тактику Бабефа в первые месяцы термидорианской реакции.

В грозные сентябрьские дни 1792 года Бабеф получил назначение на должность администратора Соммского департамента. Здесь он развил кипучую деятельность: разоблачил роялистский заговор, боролся со спекуляцией и скоро нажил так много личных врагов, что вынужден был перейти на административную должность в Мондидье. Оплошность, допущенная Бабефом при исполнении служебных обязанностей, оплошность, не имевшая никаких корыстных целей и вызванная желанием избежать некоторых формальностей делопроизводства, была ловко использована его врагами, которые обвинили его в подлоге. Его отстранили от должности и дело передали прокурору. Бабеф отправился в Париж, чтобы там добиться реабилитации. Несмотря на то что в Париже Бабеф получил должность секретаря продовольственного комитета, 14 ноября 1793 года он был арестован вследствие происков реакционеров из Мондидье и оставался в тюрьме до 18 июля 1794 года.

Когда Бабеф снова получил возможность ринуться в бой, произошел контрреволюционный переворот 9 термидора (27 июля 1794 года), положивший конец революционной диктатуре якобинцев. С приходом к власти крупной буржуазии наступила реакция.

II

В августе 1794 года Бабеф приехал в Париж, и 3 сентября появился первый номер его «Газеты свободной печати».

Эта газета отражала политические настроения Бабефа в течение осени 1794 года. Бабеф не сразу понял истинный смысл совершившегося переворота. Он продолжал считать Робеспьера «тираном» и не жалел о свержении диктатуры якобинцев, надеясь, что после 9 термидора наступит расцвет демократических свобод. Но очень скоро Бабеф разглядел действительную, контрреволюционную сущность переворота 9 термидора и в течение зимы 1794-1795 годов выработал новую политическую и социальную программу. Показателем этой эволюции во взглядах Бабефа является новое название газеты — «Народный трибун» (с 23-го номера) — со страниц которой Бабеф начал разоблачать термидорианцев, стоявших у власти.

Бабеф состоял членом клуба [107] электоральцев 5, в котором объединялись распыленные силы «левой оппозиции». В него входили бывшие соратники Эбера, Шометта, Жака Ру. Электоральны боролись за восстановление парижского самоуправления, за свободу печати. Бабеф неоднократно выступал с трибуны электорального клуба, вплоть до того времени, когда клуб, лишившись помещения, распался.

Выступления Бабефа против правящих термидорианцев вызвали приказ об его аресте. Бабеф ушел в подполье, но и оттуда в «Народном трибуне» он продолжал разоблачать нравы и быт термидорианского Парижа. Бабеф восхвалял суровую гражданскую добродетель времен Робеспьера и восставал против отмены максимума, развязавшей безудержную спекуляцию.

В № 29 «Народного трибуна» Бабеф писал о двух различных партиях, борющихся во Франции: «Одна партия хочет республики буржуазной и аристократической, другая требует, чтобы республика сохранила чисто народный и демократический характер». Бабеф признавал открытую войну между «патрициями и плебеями», которая, по его мнению, и составляла содержание французской революции. Поворотным пунктом революции он считал 9 термидора «Будем иметь мужество заявить, что революция несмотря на все препятствия и противодействия шла вперед вплоть до 9 термидора, и с этого момента она пошла назад», — писал Бабеф в № 34 «Народного трибуна».

Бабеф противопоставлял времена Робеспьера послетермидорианскому режиму и утверждал, что материальное благосостояние масс при Робеспьере было значительно выше.

Безвыходность экономического положения этих масс при термидорианцах, голод зимы 1794-1795 годов заставили Бабефа искать спасения в новой революции. Об этих настроениях Бабефа в течение зимы 1794-1795 годов пишет и Буонаротти: «После роковых событий 9 термидора Бабеф одно время приветствовал снисходительность, применявшуюся к врагам революции, но его заблуждение было непродолжительным: тот, кто принял Гракхов за образец для себя, не замедлил заметить, что никто не походил на этих знаменитых римлян меньше чем правители после термидора. Стоявший выше своих ошибок, Бабеф сознался в своем заблуждении, потребовал возвращения народу его прав, сорвал маску с тех, кем был обманут, и завел свое рвение в пользу демократии так далеко, что аристократы, управлявшие республикой, не замедлили заключить его в тюрьму» 6.

Комитет общественной безопасности постановил арестовать Бабефа за призыв к восстанию и роспуску Национального представительства. 19 плювиоза (17 февраля 1795 года) полиции, наконец, удалось разыскать и арестовать Бабефа. 15 марта его перевели в провинциальную тюрьму города Арраса.

Выступление рабочих масс Парижа в жерминале и прериале застало Бабефа в тюрьме, но Бабеф сумел извлечь полезный урок из опыта этих выступлений. Бабеф убедился в том, что на террор термидорианского правительства нужно ответить массовым террором и что после вооруженного восстания и свержения термидорианцев должен быть установлен режим революционной диктатуры. Все это привело Бабефа к окончательной переоценке своих взглядов в отношении якобинской диктатуры. Переписка, которую вел Бабеф из тюрьмы со своими друзьями, вскрывает эту новую эволюцию взглядов Бабефа. Особенно интересна его переписка с Жерменом, одним из политических заключенных аррасской тюрьмы, ставшим впоследствии верным соратником Бабефа в «Заговоре равных».

В письме к Жермену от 10 термидора Бабеф яркими красками изображал безысходную нужду трудящихся масс Франции, эксплоатируемых богачами, захватившими в свои руки власть. «Я вижу, — писал Бабеф, — без рубах и сапог, без платья почти всех тех, кто фабрикует эти материи, шерсть или шолк. почти всех тех, кто ткет, кто изготовляет полотно и ткани, выделывает кожу и шьет обувь... Вот последствия варварского закона, продиктованного капиталами» 7. Такая же непримиримая классовая ненависть звучит в письмах Бабефа к «адской армии», в которых он обрушивается на термидорианцев — творцов конституции 1795 года, узурпировавших все народные права.

24 фруктидора (12 сентября 1795 года) Бабефа перевели в парижскую тюрьму [108] Плесси. После подавления роялистского восстания 12-13 вандемьера термидорианский Конвент решил освободить из тюрьмы людей, которые могли быть полезны для борьбы с роялистской опасностью.

26 вандемьера (18 октября) Комитет общественной безопасности освободил Бабефа, а 4 брюмера была объявлена общая амнистия и все ядро будущих участников «Заговора равных» получило свободу.

2 ноября 1795 года власть во Франции перешла в руки Исполнительной директории, что содействовало еще большему упрочению господства реакционной буржуазии. Это укрепление буржуазной реакции шло параллельно с глубоким обнищанием народных низов. Положение рабочих масс зимой 1795-1796 годов было особенно тяжелым; на почве голода росло недовольство масс существующим режимом. 15 брюмера Бабеф возобновил выход в свет «Народного трибуна» и попытался развить свою деятельность в «обществе Пантеона» (так назывались собрания, происходившие в помещении монастыря святой Женевьевы). Это общество было крайне неоднородным. «Равные» — сторонники Бабефа — выделялись в нем как наиболее крайнее революционное течение. Помимо «равных» в это общество входили «патриоты» 8 и представители либеральной буржуазии.

Ввиду усилившихся нападок пантеоновцев на Директорию 8 вантоза (27 февраля 1796 года) состоялось постановление Директории о закрытии общества. Бонапарт во главе отряда сам привел этот приказ в исполнение. Тогда Бабеф решил сосредоточить всю работу в подпольной организации.

III

В начале 1796 года сформировался под руководством Бабефа повстанческий комитет, имевший своей непосредственной задачей свергнуть правительство и отменить конституцию III года. Об этом периоде деятельности Бабефа Буонаротти пишет: «Клубок заговора сложился в начале III года в тюрьме Плесси, где встретились ветераны революции: Бабеф, Жермен, Буонаротти, Клод, Фике, Леблан, Антонелл, Лепелетье. Их патриотизм и эгалитарные принципы были раздражены изданием проекта новой конституции, предложенной Конвенту 5 мессидора III года. «Равные» избрали своих руководителей: Комитет, Инсуррекционное бюро, Тайную директорию. Комитет выделил из своего состава особый боевой отряд, или «военную группу». Он ставил своей общей задачей уничтожение частной собственности, а через это и неравенства, а ближайшей — захват власти» 9.

Тайное общество, организованное Бабефом с разветвлениями в других центрах Франции, имело своих агентов в рабочих предместьях — Сен-Антуанском и Сен-Марсельском — и в войсках. Оно и должно было совершить переворот. Из тактических соображений предполагалось объединить силы оппозиции вокруг лозунга «возврат к конституции 1793 года», конечной целью всего движения выдвигалась «общность имущества». Бабеф, вынужденный вследствие гонений Директории уйти в подполье, продолжал выступать в «Народном трибуне». 10 апреля 1796 года на улицах Парижа появился плакат под названием «Объяснение политической доктрины Бабефа». В нем суммарно излагались основы учения Бабефа; приводим этот плакат полностью:

«10 апреля 1796 года. Объяснение учения Бабефа, народного трибуна.

1) Природа дала каждому человеку равное право на пользование всеми благами.

2) Цель общества — защищать это равенство, часто нарушаемое в естественном состоянии сильными и злыми, и увеличивать путем совместной работы общую сумму радостей жизни.

3) Природа наложила на каждого человека обязанность труда; всякий, уклоняющийся от этой обязанности, тем самым совершает преступление.

4) Труд и наслаждения должны быть общими.

5) Существует угнетение там, где один работает до изнурения и терпит во всем недостаток, в то время как другой, ничего не делая, утопает в излишествах.

6) Никто не может, не совершая преступления, присваивать исключительно себе произведения земли или промышленности.

7) В истинном обществе не должно быть ни богатых, ни бедных.

8) Богачи, не желающие отказаться от своего избытка в пользу нуждающихся, — враги народа. [109]

9) Никто не имеет права скоплением в своих руках всяких средств мешать другим получать необходимое для их счастья образование: образование должно быть всеобщим.

10) Цель революции — уничтожить неравенство и восстановить общее благосостояние.

11) Революция еще не закончена, ибо богатые захватили все блага и пользуются исключительной властью, в то время как бедные трудятся как настоящие рабы, погрязают в нищете и не пользуются никаким значением в государстве.

12) Конституция 1793 года есть истинная, законная конституция, потому что народ торжественно утвердил ее, и Конвент не имел права изменить ее, потому что он, чтобы произвести в ней изменения, приказал расстреливать народ, требовавший ее применения, потому что он подвергнул изгнанию и умертвил депутатов, выполнявших свой долг и защищавших ее, потому что применение террора по отношению к народу и влияние эмигрантов определили составление и мнимое признание народом конституции 1795 года, за которую не высказалась и четвертая часть голосов, поданных за конституцию 1793 года; потому что эта последняя утвердила неотчуждаемое право каждого гражданина голосовать законы, осуществлять политические права, собираться, требовать того, что он считает необходимым, получить образование и не умирать с голоду; все эти права были открыто и всецело нарушены контрреволюционным актом 1795 года.

13) Каждый гражданин обязан восстановлять и защищать волю и счастье народа, выраженные в конституции 1793 года.

14) Всякая власть, основанная на мнимой конституции 1795 года, незаконна и контрреволюционна.

15) Те, которые подняли руку на конституцию 1793 года, виновны в оскорблении верховной власти народа» 10.

Сформулировав конечные цели революции, Бабеф разработал «Акт восстания» — тактические мероприятия, посредством которых революционным путем должен быть свергнут существующий строй. В «Акте восстания» подчеркивалось то положение, что освобождение угнетенных масс может быть только результатом их вооруженного восстания против угнетателей. Статья 1-я «Акта» провозглашала; «Народ находится в восстании против тирании», статья 5-я — «Всякого рода оружие будет забираться инсургентами везде, где оно имеется»; статья 7-я — «Народ овладеет государственной казной, монетным двором, почтой, министерствами и всеми [110] общественными и частными магазинами, в которых имеются средства существования и военные припасы».

Затем намечался ряд мер, которые должны были немедленно облегчить положение бедноты и показать ей, что революционное правительство действует в ее интересах.

В качестве таких мер предусматривались постановления о немедленной раздаче хлеба всем неимущим гражданам и о вселении их в квартиры, реквизируемые у богачей, о снабжении их одеждой и о возвращении имущества, заложенного в ломбардах.

Проблему организации власти после победоносной революции Бабеф разрешал в направлении установления диктатуры трудящихся. Инсуррекционный комитет общественного спасения (это название должна была, принять Тайная директория во избежание сходства с Директорией III года) должен был стать правительством революционной диктатуры. В статье 20-й «Акта восстания» указывается, «что немедленно будет составлен Конвент из наиболее выдающихся демократов, преимущественно из тех, которые особенно энергично содействовали падению тирании, по одному человеку от департамента. Список их будет предложен делегатами от той части народа, которая взяла на себя инициативу восстания».

Наряду с организацией диктатуры трудящихся «Акт восстания» намечал ряд репрессивных мер в отношении свергнутого правительства Директории и угрожал террором всем, кто осмелится противодействовать власти народа. Статья 11-я постановляла: «Оба совета и Директория, эти узурпаторы народной власти, будут распущены. Все члены их будут немедленно преданы суду народа». Статья 12-я гласит: «Так как перед властью народа падает всякая другая власть, то ни один член узурпаторских учреждений, ни один директор, администратор, судья, офицер, унтерофицер, ни один гражданский чиновник не смеют выполнять каких-либо актов и приказаний; не исполнившие этого будут немедленно умерщвлены. Каждый член мнимого законодательного корпуса или Директории, который появится на улице, будет арестован. Члены Конвента будут отмечены особыми значками, состоящими из красного покрывала на шляпе».

Статья 13-я оповещала, что «Всякое противодействие будет прекращаться на месте силой; виновные в противодействии будут наказываться смертью».

Бабеф, будучи не только теоретиком, но прежде всего практическим деятелем, ставившим себе задачу организации коммунистического общества, должен был разработать вопрос о конкретных мероприятиях, могущих обеспечить переход к коммунизму.

В этой части своей доктрины он не имел предшественников среди утопистов XVIII века. Мабли и Морелли, на которых он опирался в общих построениях будущего коммунистического общества, не разработали вопроса о практических мероприятиях, способных обеспечить реализацию их конечных целей. Бабеф впервые в истории социализма поставил проблему переходного периода от общества «частных собственников» к коммунистическому обществу. Он наметил процесс общественного преобразования, весьма несовершенный, утопический, но, во всяком случае, вполне оригинальный. Бабеф составил проекты нескольких декретов, среди которых наибольший интерес представляет «декрет об управлении». Этот декрет является одним из самых значительных документов «Заговора равных». В нем отражается полный разрыв с идеями формальной демократии и окончательный переход бабувистов на позиции революционной диктатуры. Основой этой диктатуры является ограничение политических прав нетрудящейся части населения республики. Согласно «Декрету об управлении», все граждане делятся на две категории — трудящихся и иностранцев. К трудящимся отнесены граждане, занимающиеся общеполезным трудом: земледелием, скотоводством, рыболовством, транспортом, военным делом, просветительной и научной работой. Все политические права составляют монополию трудящихся. Иностранцы — это бывшее духовенство, дворянство, буржуазия; они лишаются политических прав, находятся под надзором властей и не имеют права носить оружия. Все социально опасные элементы отсылаются в особые исправительные лагери.

В своей республике трудящихся Бабеф отдает явное предпочтение в правах лицам физического труда. В этом отношения характерна статья 4-я «Декрета об управлении»: «Лица, занимающиеся наукой и преподаванием, должны в известный срок представить свидетельство о своей гражданской честности для того, чтобы их труд был признан полезным».

«Декрет о войсках» устанавливает всеобщую воинскую повинность и обязательную службу в войсках сроком на 5 лет. Наряду с этим вводится выборность командного состава. Денежное довольствие заменяется натуральным пайком. «Проект экономического декрета» намечает в качестве переходных мер, долженствующих привести к коммунистическому строю, организацию «Национальной общины». [111] Бабеф предлагал сосредоточитъ все богатства в руках «Национальной общины», сделать труд обязательным, собирать в общественные склады все продукты земледелия и промьшленности, ввести равномерное их распределение между гражданами, положить конец всякой частной собственности и частной торговле и основать воспитательные дома, в которых дети будут получать навыки к труду. Воспитание юношества должно быть «национальным, всеобщим и равным».

Бабеф выступал как сторонник полного равноправия женщин. В своем «Манифесте» он писал: «Предоставляйте вашим женам возможность принять участие в делах отечества... Разве могут они посеять семена патриотизма в души молодых поколений и воспитать героев, если вы их унижаете?».

21 февраля (10 мая) 1796 года Бабеф был арестован вместе с Буонаротти, когда они писали «Воззвание к французам» (№ 44 «Заводного трибуна»). Арест был подготовлен Гризелем, одним из участников «Заговора равных», оказавшимся предателем. По делу о «Заговоре равных» были привлечены 65 обвиняемых. В октябре 1796 года в Вандоме начался процесс заговорщиков и продолжался около полугода. 27 мая 1797 года был вынесен приговор: Бабеф и Дартэ были гильотинированы, остальные сосланы.

IV

Бабувизм и «Заговор равных» являются в полной мере детищем своего времени, продуктом классовой борьбы, развернувшейся во Франции в эпоху буржуазной революции. «Коммунизм Бабефа вышел из демократии первой революции» 11, — писал Маркс. «Заговор Бабефа сделал во имя равенства заключительные выводы из идей демократии 93 года, поскольку выводы эти возможны были тогда» 12, — отмечал Энгельс.

Сторонники Бабефа — это разоренная мелкая буржуазия, городские рабочие и деревенская беднота. Во время якобинской диктатуры левая оппозиция («бешеные») шла за Жаком Ру и отчасти за Эбером. Бабеф, несомненно, опирался на остатки левой оппозиции и в электоральном клубе и в клубе Пантеона. Учение «равных» должно было встретить наиболее горячий отклик именно в этой среде.

Коммунизм Бабефа, окончательно сложившийся в 1795-1796 годах, был в эпоху термидорианской реакции выразителем наиболее революционных традиции трудящихся масс Франции. Бабувисты отличаются от своих предшественников — коммунистов ХVIII века и великих утопистов начала XIX века — своей идеей революционного переворота во имя коммунизма и идей диктатуры трудящихся как переходного этапа к коммунизму. Но «тогдашний коммунизм был еще слишком сырой и поверхностный» 13.

Коммунизм Бабефа носит характер мелкобуржуазной уравнительности. «Примитивность» коммунизма Бабефа выражается в простом противопоставлении богатых и бедных и в признании преобладающего значения сельского хозяйства в новой экономической структуре страны. Эти специфические особенности коммунизма Бабефа, отягченные Марксом и Энгельсом в «Коммунистическом манифесте», вызываются незрелостью рабочего класса Франции в конце XVIII века, которая и обусловила проникновение в его среду психологии уравниловки. Уравниловка имеет своим источником крестьянский образ мышления, психологию дележки всех благ поровну, психологию примитивного крестьянского «коммунизма».

Товарищ Сталин в отчетном докладе XVIII съезду партии, борясь против мелкобуржуазных, уравниловских тенденций, дал классическое определение марксистского понимания равенства:

«Под равенством марксизм понимает не уравниловку в области личных потребностей и быта, а уничтожение классов, т. е. а) равное освобождение всех трудящихся от эксплоатации после того, как капиталисты свергнуты и экспроприированы, б) равную отмену для всех частной собственности на средства производства после того, как они переданы в собственность всего общества, в) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их труду (социалистическое общество), г) равную обязанность всех трудиться по своим способностям и равное право всех трудящихся получать за это по их потребностям (коммунистическое общество). При этом марксизм исходит из того, что вкусы и потребности людей не бывают и не могут быть одинаковыми и равными по качеству или по количеству ни в период социализма, ни в период коммунизма» 14. [112]

Политическая незрелость рабочего класса во Франции в конце XVIII века в свою очередь была обусловлена низким уровнем капиталистического развития Франции. Французский капитализм переживал накануне революции мануфактурную стадию своего развития.

Слабое развитие классового самосознания французского пролетариата конца XVIII века отразилось как на теоретических построениях бабувизма, так и на его тактических положениях, которые также не отличаются полной зрелостью. Ставка Бабефа на узкий круг заговорщиков, могущих произвести переворот без участия широких масс трудящихся, — все это указывает на то, что рабочий класс, испытавший разочарование в результате буржуазной революции, впервые начал смутно сознавать себя как особый класс, но еще не был в состоянии выработать четкую классовую линию. Бабувизм является идейным выражением этого процесса. В этом отношении характерно также личное поведение Бабефа. Наряду с проявлением подлинной классовой ненависти к термидорианцам Бабеф в отдельных случаях поражает своей наивностью и доверчивостью. После своего ареста 10 мая 1796 года Бабеф пишет письмо 15 «К Исполнительной Директории», в котором он призывает термидорианцев «править демократически» и «не подымать шума по поводу открытого заговора». Это письмо, конечно, осталось без ответа.

Несмотря на все слабые стороны коммунизма Бабефа значение бабувизма в истории коммунистических идей было высоко оценено Марксом. «Революционное движение, — писал Маркс, — которое началось в 1789 г. в Serсle social, которое в середине своего пути имело своими главными представителями Леклерка и Ру и, наконец, потерпело на время поражение вместе с заговором Бабефа, — движение это вызвало к жизни коммунистическую идею, которая после революции 1830 г., снова введена была во Францию другом Бабефа, Буонаротти. Эта идея, последовательно разработанная, и есть идея нового мирового порядка» 16.


Комментарии

1. «Бабеф, народный трибун, своим соотечественникам». Перевод этого письма Бабефа цитируется по книге П. Щеголева «Бабеф», стр. 15. М. 1933.

2. Victor Advіеllе «Histoire de Gracchus Babeuf et du babouvisme». V. Il. Correspondance, p. 117-118. Paris. 1884. Перевод по книге П. Щеголева «Бабеф», стр. 9.

3. «Постоянный кадастр» вышел в свет в 1789 году.

4. «Друг народа» № 153 от 4 июля 1790 года.

5. Название «электорального клуба» (от французского слова «electoral», означающего «избирательный») возникло в связи с тем помещением, в котором происходили собрания. Это было здание парижского архиепископства, где в 1792-1793 годах происходили собрания избирателей Парижского округа.

6. Филипп Буонаротти «Гракх Бабеф и «Заговор равных»», стр. 41. М. 1923.

7. Vісtоr Advielle «Histoire de Gracchus Babeuf et du babouvisme». Ch. V, p. 145. Paris. 1884. Цит. по книге П. Щеголева «Бабеф», стр. 73-76.

8. Слово «патриот» соответствовало в период французской революции слову «революционер» и означало человека, подлинно преданного своей родине, в отличие от дворян-эмигрантов, изменявших интересам страны во имя собственных интересов. Буонаротти различает среди заговорщиков, организовавшихся в тюрьме Плесси, 2 группы: «патриотов» — умеренных — и более решительных «равных» — непримиримых.

9. Филипп Буонаротти «Гракх Бабеф и «Заговор равных»», стр. 6-7. М. 1923.

10. Перевод цитируется по книге Л. Жбанкова «История «Заговора равных», стр. 49-50. 1905.

11. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. II. стр. 397.

12. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. V, стр, 28.

13. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. II, стр. 394.

14. XVII съезд Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет, стр. 30.

15. Гракх Бабеф «К Исполнительной Директории». Париж 23 февраля (12 мая) IV года республики. Цит. по книге Буонаротти «Гракх Бабеф и «Заговор равных»».

16. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. III, стр. 147.

Текст воспроизведен по изданию: Бабеф и "заговор равных" // Исторический журнал, № 8. 1939

© текст - Калашникова В. 1939
© сетевая версия - Strori. 2021
© OCR - Karaiskender. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Исторический журнал. 1939