СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДЕМИДОВ Н. А.

ЖУРНАЛ ПУТЕШЕСТВИЯ НИКИТЫ АКИНФИЕВИЧА ДЕМИДОВА

(1771–1773)

СНОВА В АНГЛИИ

Париж – Кале – Дувр – Лондон – Винчестер Портсмут – Лондон– Ричмонд – Лондон – Мальборо – Бат– Бристоль – Оксфорд – Бримиджан (Бирмингем) – Лондон – Дувр – Кале – Париж [202]

Позволив себе всего неделю отдыха в Париже после итальянского вояжа, Демидовы отправились в Англию – ведь Александра Евтихиевна там еще не бывала, да и Никита Акинфиевич жил в основном в Лондоне, а страны как следует не узнал.

Как и при посещении любого большого города, пребывание в Лондоне началось с посещения друзей, обмена визитами вежливости и представлениями «сильным мира сего». Причем в числе последних были на сей раз король Великобритании Георг III и его венценосная супруга. Впрочем, королева несколько дней спустя удостоила Александру Евтихиевну и личной аудиенции.

Конечно, Никите Акинфиевичу не терпелось показать жене все, что он считал достойным ее внимания в Лондоне и что сам онуспел внимательно осмотреть в свой первый приезд в британскую столицу.

Демидовы побывали в соборе св. Павла, в Вестминстерском дворце и Пантеоне. Записи этих дней в «Журнале...» содержат любопытные наблюдения путешественников о лондонских домах и у лицах у о нравах и пристрастиях столичных жителей. Культурная программа разнообразилась прогулками в лондонских садах и парках, посещением театральных представлений, концертов, загородных дач знакомых.

Как и в Париже, Демидовы не упустили возможности присутствовать на смотре войск, а затем выбрались в портовый город Портсмут, чтобы быть свидетелями королевского смотра военного флота. Удалось им побывать и на последнем – перед летними каникулами – заседании Палаты лордов британского парламента.

После месяца жизни в Лондоне Демидовы предприняли поездку по стране. Направившись на запад, они побывали в Бате – прославленном английском курорте, на котором жители Британских островов поправляли свое здоровье еще в римскую эпоху. Заехав по пути в крупный город Бристоль и осмотрев великолепное имение герцога Мальборо, они достигли Оксфорда – старейшего центра академической учености в Англии. Познакомились с университетом и вечером побывали в местном театре.

Маршрут поездки по Англии был составлен таким образом, что конечной его целью стал промышленный район Бирмингема, один из наиболее развитых и передовых в то время центров британской металлургической и машиностроительной промышленности. Путешествуй Никита Акинфиевич в одиночку, он бы, наверное, проехал дальше на север, посетил бы заводы Шеффилда и Глазго, шахты Ньюкасла, но, как любящий и заботливый супруг, ограничился на сей раз посещением одного промышленного района, ближе других расположенного к Лондону. Его цепкий, хозяйски заинтересованный взгляд на производственные процессы нашел отражение на страницах «Журнала...».

Вскоре после возвращения в Лондон Демидовы стали готовиться в обратный путь – ведь в Париже у них осталась дочь, которой не исполнилось еще и года и которой родители практически почти еще не видели. [203]

Пребывание в большом городе заканчивается тем же, с чего начинается – визитами вежливости. Отдав эту дань приличиям и простившись с теми, с кем искренне хотелось увидеться еще раз перед расставанием, Никита Акинфиевич и Александра Евтихиевна отбыли во Францию.

По возвращении из Англии Демидовы прожили в Париже еще почти полтора месяца, но настроение было уже, что называется, чемоданным.

Во-первых, они соскучились по родине и мечтали о том, чтобы поскорее увидеть снова родные российские просторы.

Во-вторых, без малого два с половиной года, проведенные в дороге, вне родного дома, не могли не утомить их, хотелось вернуться к домашнему очагу, в лоно семьи.

Наконец, Александра Евтихиевна ждала ребенка, и встретить это ответственное в жизни семьи событие все же лучше было бы дома, я не в дороге, где случай приведет.

Из последних встреч в Париже наиболее интересными для Демидовых были знакомство и общение с хозяйкой модного парижского салона госпожой Жофрен, с графом A. C. Строгановым, президентом Академии художеств в Петербурге, и с писателем Мармонтелем – все это были люди замечательного ума и большой эрудиции, а кроме того, приятные собеседники.

Завершив все дела в Париже, 30 августа 1773 года Демидовы отбыли из французской столицы, взяв курс на восток, в Россию. [204]

Наконец, по шестидневном – из Женевы, а шестимесячном с небольшим – из Италии переезде чрез Фонтенебло, благополучно 70-го маия на вечер прибыли в Париж пополудни в два часа.

11-го. Отдыхали от нашей поездки в Италию.

12-го. Были с визитами у наших одноземцев, здесь тогда находящихся.

13-го маия Александра Евтиховна получила письма из Англии от многих агличанок, хороших ее приятельниц, с которыми она еще в Спа коротко познакомилась. Они ее просили, чтоб сделала им удовольствие приехать посмотреть пребывание их в Лондоне. А как намерение ее и без того уже было, чтоб, поблизости находясь, побывать в столь славящемся государстве, на что и Никита Акинфиевич согласился. И между тем покамест собирались к нашему выезду, не видали, как проходило время в городе, где царствуют разного рода веселости, то бывали обще с графом Александром Сергеевичем Строгановым и его супругою и прочими земляками в спектакелях, на гульбищах, в загородных увеселительных домах, на ярманке, подле Тюллери бываемой, где в одном месте видны комедии, балансеры, всякого рода музыки ташен шпилеры (Ташен шпилер – фокусник (нем. Taschenspieler).), кукольные, обезьянные и собачьи представления. В другом месте механические, искусством сделанные фигуры к удивлению публики исправляют человеческие посредством магнита действия, из которых одне пишут имена и проч. Тут же видны привезенные из дальних стран [205] живые крокодилы и другие звери со птицами, что все показывается за самую малую плату. Напоследок, собравшись со всем, отправились в Англию.

18-го числа маия поутру в 8 часов, оставив вторично маленькое дитя на руках господина Берлила и его сожительницы и взяв для путевого случая доктора Пуасонье, 21-го числа в третьем часу, после обеда, приехали в Кале и того же дня на вечере, севши на яхту, пустились чрез морской перешеек, разделяющей Францию с Англиею. И лишь только отвалили от берега, то господин медик вместо того, чтобы помогать на море, которого пути Александра Евтиховна сносить не могла, сам – напротив того – чуть было, замучившись рвотою, на тот свет не отошел, не могши защититься своими запасными лекарствами. А как, по счастию, ветер был благополучный и способный, то и приплыли скоро на аглинский берег в три часа с четвертью и выбрались в город Довер, в коем и ночевали.

А на другой день, в 8 часов 22-го числа, пустились в путь и ввечеру в 10 часов приехали в Лондон.

23-го. Александра Евтиховна послала уведомить милади Кери, милади Сюсекс и прочих знакомых о своем приезде, извиняясь, что она, с дороги уставши и на море обеспокоившись, не может им иметь чести их видеть сей день сама, а назавтрее их посетить, конечно, не преминет. Лишь только наши знакомые госпожи известились, что мы уже в Лондоне, то, по их обычаю, собравшись с двадцать знатных дам, предупредили Александру Евтиховну своим посещением и чрезвычайно рады были, что увидели ее в Англии в добром здоровье. А притом и познакомили ее со всеми привезенными, кои после взаимных учтивостей приглашали нас к себе.

24-го маия, в день королевского тезоименитства, в третьем часу пополудни представлены были во дворце королю и королеве императорским [206] всероссийским министром – в Лондоне находящимся Алексеем Семеновичем Мусиным-Пушкиным.

Их величество изволили разговаривать с нами и от подданных своих принимали поздравления весьма милостиво, для чего во дворец наехало такое множество, что от тесноты едва проходить было можно по причине, что нет в нем ни зал, ни галлереи, а только три обыкновенные покоя служили для приезда обоего пола особам.

Из дворца разъехались обедать уже в пятом часу, а ввечеру в 8 часов был бал, на коем поблизости от королевского места была отведена лавка для иностранных <гостей>. Из числа оных Александра Евтиховна удостоена честию от королевы, которая с нею на французском языке разговаривать благоволила.

25-го. Были с визитами у милади Сюсекс и у прочих знакомых, кои к нам с нею приезжали и приняты были всеми ласково и учтиво. Ужинали у милади Кери со множеством обоего пола особ, кои все почти препроводили время, играя в карты.

26-го. Ездили смотреть славную церковь святого Павла. Сие удивительной архитектуры здание мы уже в прежнюю здесь нашу бытность по возможности описали.

Потом заезжали для показания Александре Евтиховне во дворец Вест-Минстерский.

Что касается до лондонских улиц, оные не довольно хорошо вымощены за малостию камней. И для того еще, что народ волен мостить каждый противу своего дома, как ему заблагорассудится, а к тому ж часто мостовую и разламывают для починки фонтанных труб, посредством которых все домы снабжены свежею водою, из Темзы насосами подымающеюся. Госпожи здесь носятся в портшезах по сделанным с возвышенностию для пешеходов площадкам, наподобие санкт-петербургской набережной. По вечерам с обеих сторон бывают освещены сии площадки большими фонарями, поставленными на столбах, что делает улицы весьма светлыми и как бы иллюминованными. Апартаменты у англичан довольно хорошо и великолепно убраны, и можно сказать к похвале сей нации, что они наблюдают великую чистоту. Женщины здешние не белятся и не румянятся, не перенимая нимало от размалеванных французских дам.

Что же принадлежит до здешнего [207] кушанья, то оное нам весьма понравилось. У них поставляется почти всегда часть говядины, пудинг, приготовляющийся отменным образом, большие рыбы и курицы подаются под белым соусом, весьма вкусным. Утро в Лондоне слишком продолжается долго, обедать садятся в четыре часа. Мущины ходят с двора поутру в фраках, иногда ездят верхом и, возвратясь, обедают, а иногда и остаются в тавернах. Убираться (* же надлежит тогда только, когда едешь в оперу или когда зван будешь к знатным персонам обедать. Супруги перов (** имеют стулья и почести отменные в церемониальных собраниях.

Ввечеру были в ваксале, где и ужинали.

27-го. Для воскресного дня в 8 часов ездили в нашу церковь, находящуюся в улице Клифорте, и, отслушав обедню, по приглашению обедали у Алексея Семеновича Мусина-Пушкина, российского министра. А на вечер гуляли обще с госпожою Пушкиною и другими англичанками и англичанами в королевском саду, Кинзинхтон Гарден называемом, где бывает великое множество прогуливающегося общества.

Ужинали у милади Баримор с довольным числом знатных особ и проводили время с удовольствием.

28-го. Званы будучи накануне, завтракали у милади Спенсер, которая приняла нас весьма ласково и учтиво. Признаться надобно, что сии завтраки при обыкновенной тамошней чистоте во вкусе непосредственные.

29-го. Ездили в театр смотреть трагедию.

В Англии и кроме театра весьма много имеется забав, как-то: лошадиные беги, петушиные драки, кулачные поединки. Сии позорища мы видели только мимоходом, а увеселялись более ваксалами и бывали часто в Ренели, где за шиллинг пользоваться можно музыкою, иллюминациею и отменным концертом каждой день. [208]

30-го. Поутру около десяти часов ездили с визитами к госпоже Мартеис, милади Баримор, милади Кери и Сусекс, которые, уговоря нас и заехав к нам после обеда в 6 часов, возили с собою в сад Марибонский ¹, где после довольно хорошего ужина наконец дан был преизрядной феерверк.

31-го. Поутру ездили в Ботанический сад, к директору Горвеху, где Никита Акинфиевич купил чайное деревцо и алеприс (Алеприс – дорогое, большой стоимости.) и довольно важное между растениями – почитаемое Echino melecactos maior (Echino melecactos maior – вид кактуса.), и особливо редкое и в Европе доселе нигде невиданное Кокусово (Кокусово деревцо – по-видимому, кокосовая пяльма.) пребольшого рода молодое деревцо, которое изобильно вырастает в империи Сиамской и на острове Цейлане (Цейлан – остров Цейлон (франц. Ceylan).). А на вечер званы были ужинать к лорду Керию, где будучи с удовольствием проводили сей вечер, куда приглашены были также многие знатные обоего пола особы и министр Алексей Семенович Пушкин.

Июнь

1-го. Поутру ездили смотреть пантеон, которой построен наподобие римской ротонды и свет имеет таким же образом сверху.

2-го. Посещал нас герцога тосканского министр Радор Ваалтраверс, при великобританском дворе находящийся, а вместе с оным и адмирал Элфинстон ², а после обеда смотрели хрустальную фабрику у одного искусного рукомесленника. И между прочего в отменной чистоте хрустальных паникадил и разной посуды показывал он своего изобретения музыкальную хрустальную машинку, называемую гармоника.

3-го. Сего утра, как день воскресный, были в нашей церкве и после обедни ездили обедать за город в 8 милях от Лондона отстоящую дачу [209] господина Питерса, от коего накануне прошены были, и угощены так, что нельзя желать лучше.

4-го. Сей день упражнялись в домашних делах.

5-го. Также пробыли дома.

6-го. Ездили в королевский парк, обедали по приглашению у милади Кери, где и находились до вечера в многочисленном собрании.

7-го. Сего утра ездили во дворец, ибо король на сих днях отъезжал в Портсмут для осмотру кораблей, где было великое множество знатных особ, а на вечер смотрели ездящих на лошадях и как скачут, стоя на оных верхом, поместив на седло оловянную кружку, ничем не привязанную, на которой ездящий становится головою, держа ноги на воздухе, и скачет довольно прытко. А притом и другие были представлены балансерные штуки.

8-го. Сего утра особливого ничего не было, а только для прогулки ходили поблизости нашей квартиры в парк Сейн Джимзис, что позади дворца, который несколько походит на парижский сад, Тюллери называемый, а после обеда ездили в Ренела.

9-го. Сего утра ездили в лагерь смотреть полки, в присутствии короля делавшие разные эволюции. Преимущественнее же всех прочих показалась (Показалась – здесь: понравилась.) нам конница.

10-го. Сего утра ездили во дворец, где ее величество королева удостоила нас своим разговором и между прочим изволила спрашивать, показался ли нам город, долго ли проживем и намерены ль видеть прочие города Англии. Сверх того оказала всем и Александре Евтиховне в разговорах милостивое снисхождение (Снисхождение – здесь: благоволение со стороны более знатной особы.), приглашая ее долее в Лондоне остаться, а притом и приехать в Портсмут.

Почему 11-го сего утра и отправились в Портсмут обще со многими нашими одноземцами, дабы видеть выведенные корабли на рейду.

12-го. Приехали в Винчестер, небольшой городок, не доехавши до Портсмута 26 миль за неимением лошадей, обедали и прождали до трех часов. Оттуда пешком пришли в местечко Саузбик, где и ночевали, ибо чрезвычайный тогда был разгон лошадям. За три дни перед тем и накануне более 80 000 верхом (Т. е. преодолели более 80 миль.) и в разных одноколках и каретах проезжали бесперерывно день и ночь, иные по [210] должности, а другие из любопытства видеть маневры, чинимые двадцатью линейными кораблями в присутствии королевском, не считая фрегатов и других судов, что редко даже и в здешней земле увидеть можно.

13-го. Поутру от Саузбика в 4 милях в местечко Касем приехали, из коего в 11 часов в Портсмут привезены были благополучно в квартеру, назначенную от адмирала Элфистона, который прежде частью нашего флота командовал в море. А в третьем часу за полудни со всей компаниею отправились в гавань ради смотрения флота и на особливой нанятой яхте доехали до кораблей военных линейных, которых в действии было осмнадцать о 74, а два корабля о 90 пушках. Из оных двух на одном сам король был, оный именовался Барфлеер, который тем был отличнее, что на самом верху главной мачты вывешен великобританский первый флаг, на который корабль с первыми адмиралами под тем же флагом на шлюпке король выехал в гавань, где со всех морских крепостей учинен был выстрел залпом, а как к кораблю подошел ближе, то со всех сторон военных вымполы были выкинуты в 4 часа за полдень.

Как на корабле кушал король, то при питии за здравие его величества происходила пушечная пальба, равно и по окончании стола. Переезжая к первому адмиралу корабля, по сигналу с которого еще палили два раза, а наконец в 9 часов по выезде короля тем же порядком в шлюпке как со всего флота, так и из трех крепостей пальба происходила, что, не привычные слышать таковой ужасный гром, многие принуждены были затыкать уши.

При сем стоило примечания смотреть на сию гавань, которая покрыта была мачтами, подобно лесом, от парусов и распещренных флагов, беспрестанно движущихся, да и день сей [211] случился к сему много способнейший умеренностию ветра и приятностию воздуха. Судов для сего редко бывающего случая находилось более 500, не считая шлюпок и ботиков, наполненных зрителями, также фрегатов и яхт.

И так сей день с отменным удовольствием проводя, ночевали в Портсмуте. По наступлении ж ночи весь сей городок и каждого жителя дом был свечами и плошками иллюминованы.

14-го июня поутру, при собрании в наш отъезд в Лондон, адмирал Элфинстон сделал нам утренний визит, а в полдне обратно отправились и доехали до местечка, Ляпук называемого, где за разгоном лошадей принуждены были ночевать.

15-го. В пять часов поутру выехали и в час за полдень приехали в Лондон, где сей день проводили в отдохновении.

16-го. Сего утра ездили обедать на дачу, в 10 милях от Лондона отстоящую, по приглашению знатной конторы купца Томсина и по дороге смотрели пригородок Ричмонд, где летом пребывает король. Также, не доезжая оного, были в саду, Чизик называемом, принадлежащем герцогу Девеньширу. Помянутая дача натуральным расположением при реке своих садов и внутри дома украшением заслуживает смотрения каждого любопытствующего. И так, до вечера там пробыв, возвратились в Лондон.

17-го. Сего утра, как в день воскресной, были у обедни.

18-го. Сего утра ездили с купцом санкт-петербургским смотреть математические инструменты, а после обеда у ботанического садовника Малкома видели японское дерево, Ожинго называемое.

19-го. Сего утра были в королевском парке, а после обеда у милорда Керия.

20-го. Сего утра званы были обедать к милорду и милади Сюсекс, где с приятностию до вечера препроводили время, быв угощены сими любезными особами наилучшим образом.

21-го. Сего утра ездили смотреть верхнего парламента ³ пред отпуском большого собрания в предводительстве лорда Сюсекса, которой заседал [212] тут сим членом, почему к смотрению нам дал лучшее место.

Собравшиеся по чинам герцоги, лорды и графы в отменных одеяниях и разных мантиях и епанчах ожидали короля в трех превеликих залах, и как при пушечной пальбе его величество стал приближаться к палате, то встречали его старшие из судей, также и канцлер.

Король, взошед на особливо сделанный повышенный трон, во всем уборе, с надетою на голове короною, пред ним шли 4 герольда, церемониймейстер и обергофмаршал (Обергофмаршал – придворный чин, ведающий дворцовым хозяйством, в частности, устройством приемов при дворе (от нем. ober – «высший», Hof – «двор (королевский») и англ. marshal – «распорядитель церемоний»).) с кавалерами, которые около стояли. После отворены были двери из галлереи, из коей вышел нижнего парламента депутатствующий судья ⁴, а за ним множество всякого названия в больших париках. Он сперва говорил королю приветственную речь, потом предложил к апробации (Апробация – здесь: рассмотрение.) дела в кратких экстрактах (Экстракт – здесь: выдержка, извлечение из текста.), кои и читаны были двумя секретарями.

Король по выслушании сам пред всеми читал речь, которая, как нам сказывали, состояла в том, что король довольным находится отправлением дел государственными чинами и что впредь не сумневается, чтоб каждый из его подданных не употреблял всех мер к оказанию верных услуг любезному своему отечеству. Потом чрез канцлера объявлен всем отпуск.

23-го. Сего дня, то есть в субботу, отправились в город Бат ⁵, отстоящий во 108 милях от Лондона, славный своими теплыми водами и суконными фабриками. На дороге, отъехавши 20 миль от Лондона, находится парк, принадлежащей здешнему одному дворянину, господину Гамильтону. Выключая преизрядное оного местоположение и разные по местам строения, можно видеть, что стоил великого иждивения и трудов.

Особливо заслуживает внимания грот, сведенный нерегулярными сводами, и между камней видны большие из белого прозрачного алебастра сосульки, как будто водяные, от стужи замерзшие. В сем саду, имеющем в окружности более шести миль, протекает разными каскадами из каналов проведенная речка. А растут в оном большею частию неординарные [213] деревья, как-то: лаврус-тинус (Лаврус-тинус – тип, разновидность лавра (лат. laurus tinus).), ципресы (Циперсы – кипарисы (франц. cyprus).), сабина (Сабина – можжевельник казацкий (лат. Juniperus Sabina).), агрифолиум (Агрифолиум – остролист, падуб (лат. Agrifolium).), арборвите (Арборвите – в переводе с латинского arbor vitac – «древо жизни». Возможно, имеется в виду arbor fiei (лат. фиговое дерево, смоковница).) и множество больших тюлепифорных, причем находятся и цветы всякого рода.

Откуда, насмотрясь, недалеко переехали в местечко Игем, в котором и ночевали.

24-го. С утра до вечера продолжали путь свой и ночевали в прехорошем местечке, Малборо называемом, перед немалым домом, по правую руку которого представляется насыпная круглая гора. Около ее базиса мерой считают не менее 300 сажен. Поверхность в 20 сажен обсажена кругом растением разных кустарников, а наверху на плоскости сделана каменная беседка наподобие древнего храма. Против палат полукружных балегрейном с насаженными большими деревьями сбоку находится канал с двумя каменными мостами, что составляет вид весьма изрядный.

25-го. В Бад приехали в половине второго часа за полдень, в котором за лучшие почитаются для приезжающих лечиться целительные воды. На горе ради знатных построены домы, которые составляют одно строение полуциркулем, занимаемое колоннами между каждыми двумя окошками, которых находится 69 со украшением дорического, а другое, циркулем расположенное, – ионического орденов. Внизу в небольшом расстоянии находятся теплые бани, наподобие Акенских ⁶. Осмотря сие, в 8 часов вечером приехали в Бристоль, где и ночевали. Колодцы бристольских вод от города в двух милях находятся.

В оном месте наехали министра нашего господина Пушкина, который за месяц прежде приехал сюда водами пользоваться. [214]

26-го. Поутру господин Пушкин и с супругою своею просил нас к себе на завтрак в местечко с хорошим садом, называемое Киниз Сестон, откуда и поехали мы в путь в город Малмзбери, а ночевали в местечке Саен Сизите.

27-го приехали в два часа за полдень в Оксфорт ⁷. Отобедав, смотрели славный театр и аудиторию ученого собрания, где бывает до 800 студентов.

28-го. Поутру приехали в отменно славный дом герцога Малборуга ⁸. Сей дом от всей нации в благодарность за услуги к отечеству и одержанные победы построен при владении королевы Анны. Мы были в сих огромных палатах уже у его внука.

Оный дом построен весь из тесаного камня и стоит, как уверены были, до 1 000 000 фунтов стерлингов и превосходит все строения, в Англии находящиеся. Внутри убран мрамором и знатнейшими картинами, а кругом сего огромного здания великий парк вереди с обелиском и огражденный сад с протекающею рекою, которая от запруды вниз на дикие камни падает с превеликим шумом, наподобие каскада. Впрочем, везде столь натуре уподоблен, что все части прелестных видов за множеством описать трудно.

После обеда поехали во второй славный в Англии сад, называемый Кобан, который ныне принадлежит лорду Кембелю, куда приехали поздно и тут ночевали.

29-го. Смотрели сей славный сад, который против прежнего отличается своим пространством и построением разных храмиков, только местоположением с первым равняться не может. Также и в палатах толикого великолепного украшения не имеется. После [215] полудня отправились в Нюкистес, где находятся лучшие железные заводы, принадлежащие дворянину Наинту.

30-го. Сего утра приехали в город Бримиджан ⁹, где видели часть фабрик, в коих переделывают железо в сталь чрез прогревальные печи, куда полосы накладывают весом по семи тоннов, а тонна имеет в себе 60 пуд наших. И держат их в печах шесть суток на сильном огне, потом столько ж времени дают остынуть и после уже в кузницах, полосы раскаля, пересекают в разные бруски. А еще делается сорт стали ради бритв, которая уже из вышепомянутых стальных полос, изломанных в куски, и в таких же горшках, в каких производят из красной чрез галмей (Галмей – кремнекислый цинк (то же, что зеленая медь).), зеленую медь, 4 часа перетапливают и с примешанием белого песка, поташа, толченого угля и малой части антимонии (Антимония – руда сурьмы; сурьма.) выливают в железные формы, а после, вылитой тот кусок нагревая в кузницах, делают бритвы, ланцеты и всякие острейшие инструменты.

Неподалеку отсюда смотрели механические машины, которыми из разных железных струн плетут всякие каретные и верховые бичи. Сия машина сама плетенье производит с малою помощью одного мальчика, за две рукоятки поворачивающего.

Потом сего ж дня прибыли на железные заводы и на рудники, отстоящие от города в 3 и 6 милях, принадлежащие Накту и Спунеру. Оные заводы имеют одну малую домню четвероугольного вида. В сутошную засыпку руды полагается до 200 пудов, а выплавляется чугуна, по малости в руде доброты, в сутки ж до 70 пудов.

Здесь также находятся разные и плющильные машины, кои по замысловатому своему изобретению стоят посмотрения.

А на возврате нашего проезда были на славнейшей фабрике господина Балтона. Она подлинно заслуживает отменного пред прочими внимания, [216] ибо в одном только его партикулярном (Партикулярный – здесь: частный.) заводе делается всякая галантерея, также стальные пуговицы, шпажные эфесы, пряжки, часовые цепочки и разные вещи из томпака (Томпак – сплав меди и цинка, красная латунь с большим содержанием (до 97 %) меди (франц. tombac).), меди и серебра и отправляются во все части Лондона.

Июль

1-го. Сей день весь были в дороге и в 10 часов за полдни приехали в Лондон и окончали тем нашу поездку.

2-го. Отдыхали от дорожных переездов, в коих сей части Англии объехали более 300 аглинских миль.

3-го числа, принимая визиты, находились дома, а на вечер ездили в Гей Парк (Гей Парк – Гайд-парк в Лондоне.) прогуливаться.

4-го. На вечер приглашены были к французскому послу графу Гину на великолепный ужин, где находилось до 40 персон.

5-го. Во весь день пробыли дома.

6-го. Поутру ездили к милорду Пигонь, который, находясь правителем в американских колониях, привез между прочими драгоценностями и показывал нам один брилиант продолговатой овальной фигуры и воды весьма чистой, весом до 60 карат, ценой в 50 тысяч гиней, также и отменную жемчужину.

7-го. В сей день никуда не выезжали.

8-го. Прощались с приятелями, были у милорда Керия, у лорда Сусекс, у лорда Гарейтон и у знатного шкваера (Шкваер – эсквайр, низший дворянский титул в Англии (англ. esquier).), или дворянина, Матичс. Также сделали прощальный визит французскому посланнику графу Гину, российскому министру Алексею Семеновичу Мусину-Пушкину и прочим знатным здешним особам.

9-го. Во весь день собирались в наш путь равным образом и сего дня.

10-го числа тако ж приготовлялись к отъезду.

11-го было у нас для прощания с нами довольное число гостей и все по благосклонности к нам об отъезде нашем сожалели. А вечером смотрели королевин дом.

12-го. Сей день, как и [217] последующий, то есть 13-го, делали расчеты, расплачиваясь с разными купцами, и возвращали, кому чем были должны.

14-го. Поутру в 12 часов выехали благополучно из Лондона.

15-го, то есть в воскресенье, приехали в Дувр в 2 часа и за неимением ветра принуждены здесь ночевать.

16-го. Переехали на яхте в Кале поутру в 10 часов и здесь за беспокойством от морского переезда ночевали.

17-го и 18-го. Были в переезде до Парижа.

19-го числа, то есть в четверток, благополучно приехали обратно в Париж в 4 часа после обеда.

20-го июля отдыхали от поездки, столько многотрудной и дальной, и паче всего по непривычке от морского переезда чувствовали беспокойство.

21-го. Посетили всех наших знакомых, как здешних жителей, так и своих одноземцев.

22-го. Приглашены будучи, обедали у госпожи Жофрен ¹⁰, почтения достойной и всеми учеными людьми признаваемой за разумнейшую особу С несколькими знатными учеными и искусными художниками проводили время, с удовольствием рассуждая о многих важных материях.

23-го. Званы были обедать к маркизе Песталози, где пробыли во весь день, а ввечеру ездили вместе в спектакль.

24-го Александра Евтиховна по приключившемуся болезненному припадку и в рассуждении последних дней ее беременности никуда не выезжала 28 дней. В сие время посещали ее знакомые дамы, русские и француженки.

Август

20-го. Обедали у нас многие иностранные и русские, между которыми и его сиятельство граф Александр Сергеевич Строганов с графинею находился. А после обеда все вместе ездили в Академию художеств, ибо оная тогда отворена была для всей публики, что исполняется чрез каждые два года на шесть недель. Смотрели здесь с великим удовольствием на уставленные снизу доверху во многих комнатах разного рода картины, исторические и другие изображения, резную работу, чертежи и модели архитектурные и гридированные эстампы.

21-го. Дабы видеть дофиньшу, ездили вместе с графинею Екатериною Петровною Строгановою ¹¹ в большую оперу (Большая опера – здесь: буквальный перевод названия парижского театра – Гранд Опера (Grand Opera).), где были ложи наняты за неделю и великое множество находилось разного звания особ.

22-го числа пробыли в отеле.

23-го. Ездили по лавкам для покупки разных вещей для отправления в Петербург. [218]

24-го. Обедали у баронессы Александры Борисовны Строгановой ¹², по рекомендации которой Александра Евтиховна приняла девицу Фертон, чтоб взять с собою в Россию. Также по надобности приняли отрекомендованного лучшего французского кухмистра (Кухмистр – кухмейстер, искусный повар, готовящий обеды по заказу (нем. Kuechenmeister).) Мариана, который и согласился быть к нашим услугам в России.

25-го. Бывши дома, имели удовольствие видеть у себя после обеда некоторых живописцев и господина Мармонтеля, человека ученнейшего, которого разумными разговорами довольно воспользовались. На вечер приезжала к нам прощаться почтения достойная госпожа Жофрен.

26-го. Делали прощальные визиты всем нашим знакомым.

27-го. Все к нам приезжали прощаться и с сожалением с обеих сторон расставались.

28-го и 29-го чисел употребили сии два дни, чтоб собраться в наш путь, со многими купцами расплачивались, у иных вновь надобные вещи покупали, а кои не способны были по их величине взять с собою, отдавали с запискою для вернейшего доставления морем нашему банкиру, господину Туртону, которые все – а особливо искусно сделанные статуи, картины, книги и домашнее убранство, как-то: отменной столярной работы с резьбою золоченые креслы, стенные часы, паникадилы и разные математические инструменты – закупоривал при нас господин Делорм.

Комментарии

1. Сад Марибонский – по названию лондонского района Мэрилбон (Marylebone) в северо-западной части города.

2. Элфинстон (Elphinston) – английский морской офицер Джон Элфинстон (1722-1785). В 1768 г. перешел на русскую службу с чином контр-адмирала, принимал участие в битве в Чесменской бухте и других морских сражениях Русско-турецкой войны, но еще до ее завершения вышел в отставку и возвратился на английскую службу.

3. Верхний парламент – Палата лордов парламента Великобритании.

4. ...нижнего парламента депутатствующий судья – спикер нижней палаты парламента Великобритании, Палаты общин.

5. Бат (Bath) – город в графстве Сомерсет в юго-западной Англии, старейший британский курорт с минеральными водами, известный со времен римской эпохи; в числе многих значений английского слова bath – «купальня», «водолечебница».

6. ...одно строение полу циркулем... другое циркулем расположенное... – описаны знаменитые площади Бата – Крещент и Циркус, построенные между 1767 и 1775 гг.

7. ...теплые бани, наподобие Акенских – имеется в виду г. Ахен в Германии, бальнеологический курорт.

8. Оксфорд (Oxford) – главный город графства Оксфордшир, известный прежде всего благодаря старейшему в Англии Оксфордскому университету, основанному в XII в.

9. Молборуг (Marlborough) – Джон Черчилль, герцог Мальборо (1650-1722), прославленный английский полководец, выигравший ряд сражений в ходе войны за Испанское наследство (1701-1713).

10. Бримиджан (Birmingham) – город Бирмингем, крупный промышленный центр в графстве Уорикшир.

11. Жофрен (Geoffrin) – Мари-Терез Жоффрен (1699-1777), хозяйка одного из самых известных парижских салонов, который посещали многие знаменитые философы и литераторы того времени.

12. Строганова Екатерина Петровна (1744-1815) – жена A. C. Строганова, урожденная Трубецкая.

13. Строганова Александра Борисовна (1735-1800) – жена Г. Н. Строганова, урожденная Голицына.