ECONOMIES ROYALES
КОРОЛЕВСКАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ И ДВОР ВО ФРАНЦИИ В НАЧАЛЕ XVII ВЕКА
Герцог Сюлли (1560—1641) происходил из старинной дворянской фамилии, будучи гугенотом, едва не погиб в Варфоломеевскую ночь; стал одним из ближайших соратников и сотрудников Генриха Наваррского — короля Генриха IV. В качестве суперинтенданта финансов при Генрихе IV он широко развернул свою государственную деятельность, главным образом, в области народного хозяйства Франции. Урывками, при помощи своих секретарей, он вел нечто вроде делового дневника, куда заносил факты, разговоры с королем, свои размышления и соображения. Часть накопившегося таким образом материала была опубликована еще при жизни Сюлли под заглавием “Economies royales”.
Приводимый отрывок характеризует королевскую администрацию и двор начала XVII в., а также экономические воззрения Сюлли.
Король, успокоив, как он и говорил, благодаря своему мужеству и благоразумию все бури, которые так долго волновали государство, мирно жил в своем королевстве... Заботливо стараясь найти пригодные средства, чтобы унять всякую злобу, вражду и частные распри, оказывать каждому правосудие без лицеприятия, улучшить свои доходы и облегчить положение народа. Особенно, зная по опыту, что ничто более не свидетельствует о близком упадке государства, как необузданная масса чиновников и бесцеремонность, с которой чины юстиции и финансов стремятся чрезмерно обогатиться на счет государственных доходов и частных имуществ, он прежде всего произвел сокращение числа чиновников; чтобы уничтожить принятый чиновниками финансов обычай вести незаконные процессы, он учредил королевскую камеру для расследования злоупотреблений и лихоимства, допущенных казначеями, сборщиками и другими финансовыми агентами. Эта палата, вопреки вашему мнению, подобно другим прошлого времени, благодаря проискам и обилию подарков, сделанных более богатым придворным и фаворитам, мужчинам и женщинам, которых вы слишком хорошо знаете, чтобы мне нужно было называть их по имени, завершилась сделкой, благодаря которой жалкие, мелкие воришки заплатили за крупных воров и разбойников; вы же хотели бы, чтобы обратились именно
[177] к ним и заставили их силой возвратить все сполна; вы желали бы видеть их подвергнутыми телесному наказанию для того, как вы говорили королю, чтобы дать предостережение и чтобы они в будущем были принуждены жить как добродетельные люди, а также, чтобы совершенно вывести и изгнать роскошь, излишество и всякого рода чрезмерность в платьях, драгоценных камнях, празднествах, постройках, позолотах, экипажах, лошадях, свите, свадьбах сыновей и дочерей; только пример подобных людей приводил к упадку истинное и древнее дворянство, приобретенное оружием (только оружие может сообщать звание дворянина). Большинство их, поддавшись искушению подобного тщеславия и чтобы удовлетворить ему, не заключает более браков между собою по причине незначительности приданого, которое они могут дать своим детям, но заключают браки с сыновьями и дочерями судейских, финансовых чиновников и, секретарей, отцы которых вышли из крючкотворцев, торговцев, менял, ремесленников и лавочников; наконец, таким образом может выродиться все истинное дворянство, так что больше не встретится дворян, которые бы не являлись помесью и не были бы скорее пригодны для того, чтобы давать волокит и праздношатающихся, чем предаваться истинной доблести и войне для доброй службы своему королю и защиты своего отечества. Все эти доводы королю весьма нравились, и иногда он давал убедить себя в них совершенно.Но, наконец, ему так надоела назойливость королевы и других дам, которых он любил, коннетабля, господ де Бульон, де Бельгард, де Кончини, де Роклор, Суврэ, Фронтенак, Ла-Варенны, Замэ, Гонди, Бонейль и других лиц, которые окружали его и могли оказывать на него некоторое влияние благодаря привычке или же угодничеству и которым не жалели делать всякие подарки, что король позволил убедить себя принять худшее решение. Также были изданы некоторые запрещения относительно ввоза иностранных произведений и ношения и употребления тканей и галунов из золота и серебра; древний греческий Марс был совершенно изгнан из Франции благодаря благоразумию и доблести юного французского Марса и также тому, что его доблесть не могла пребывать в праздности, которой бы он не предавался и своим примером не склонял бы других. Так что при дворе в Париже, в Фонтенебло и в Арсенаке можно было увидеть только всякого рода волокитство и компании, составлявшиеся, чтобы идти на всякого рода охоту и на разные игры, устраивать всякого рода фехтования, балеты, маскарады и дамские собрания; и все это совершалось без излишества в расходах, которых король отнюдь не одобрял; тем не менее, несмотря на прекрасные и благородные занятия, которые молодой Марс предоставлял людям, чтобы отвлекать их от дурных мыслей и пагубных замыслов, он не мог помешать тому, чтобы не проявились дурные наклонности.
(пер. П. Н. Ардашева)
Текст воспроизведен по изданию: Хрестоматия по истории средних
веков. Т. 3. М. 1950
© текст
- Ардашев П. Н. 1914
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - Ingvar. 2006
© дизайн
- Войтехович А. 2001