Споры с парижской церковью возникли у Филиппа

ФИЛИПП II АВГУСТ

Споры с парижской церковью возникли у Филиппа-Августа из-за прав на юрисдикцию в г. Париже и некоторых местах, с ним соседних. Споры эти долгое время оставались нерешенными, так как тогдашние епископы парижские не отваживались доводить их до конца, опасаясь навлечь на себя гнев короля. Но в 1220 году епископом нарижским сделался Вильгельм, занимавший раньше епископскую кафедру в Оксере. Ревностный защитник прав клира и в то же время человек настойчивый и энергичный, он оказался гораздо решительнее своих предшественников, и в 1222 году ему удалось, наконец, уладить долго длившиеся споры с королем, и при том — с немалой выгодой для парижской церкви (Обо всем этом см. Recueil des histor, des Gaules et de la France, XVIII, 737-739, a также L. Delisle. Catal., 2034 et 2180). Заключительным актом всех этих споров явилась грамота Филиппа-Августа, изданная им в том же 1222 году. Грамота эта настолько характерна и настолько обстоятельно выясняет нам тогдашние права короля и парижской церкви на известного рода юрисдикцию в Париже и некоторых соседних с ним местах, что мы считаем уместным привесть ее здесь целиком. Вот эта грамота:

“Во имя Святой и Нераздельной Троицы, аминь. Филипп, милостию Божиею король французов. Да ведают все настоящие и будущие люди, что между нами, с одной стороны, и между возлюбленным и верным епископом нашим Вильгельмом, а равно и возлюбленными нашими деканом и канитулом нарижским, с другой, состоялось соглашение в следующей форме:

1. Мы желаем и соизволяем, чтоб епископ парижский и преемники его, парижские епископы, имел в Париже одного [225] суконщика, одного сапожника, кузнеца — в качестве железных дел мастера и кузнеца (ferronem pro fabrо et ferrone) (О значении здесь слова “faber” см. G. Fagniez, Еtudes sur l’industrie, p. 14, под словом, “Fеvres”, и Du Cange, Glossarium med. et inf. latin., под словом “Faber”), одного золотых дел мастера, одного мясника — на площади у собора Богородицы (in paraviso) (О значении здесь этого выражения см. Du Cange, Gloss., под словом “Paravisus”, и G. Fagniez, op. cit., p. 25), одного плотника, одного бондаря, одного булочника, одного слесаря (clausarium), одного скорняка, одного кожевника, одного бакалейного торговца, одного каменщика, одного цырюльника и одного седельника — при сем все они будут пользоваться привилегиями (libertate), какими доселе пользовались ремесленники нарижских епископов — а равно и одного прево, который будет пользоваться теми же привилегиями, доколе будет состоять прево епископа.

2. Епископ же, принимая упомянутых ремесленников к себе на службу, будет вассальной клятвой, которую он нам дал, удостоверять (dicet in lidelitate quam fecit nobis), что ремесленников тех принимает к себе вполне добросовестно, без всякого обмана по отношению к нам (sine meseapere versus nos); а мы из-за вышеупомянутых, ремесленных служб (occasione sergentariarum praedictarum) не будем, по смерти епископа, причинять ремесленникам тем никакого стеснения относительно их мастерских (in stalliis); ремесленников же, таким образом принятых, епископ обязан поименовывать нам или сообщать имена их нашему парижскому прево, а ремесленники вышеупомянутые должны быть таковы, чтоб каждый на них в то время, когда его принимают, продолжал заниматься именно тем ремеслом, для которого его принимают.

3. Относительно удостоверений о свободе провоза, обозначаемых каким-либо знакомь (De merellis), мы желаем, чтоб они были устраненены, поскольку то касается вещей церквей и духовных особ, и чтоб вещи те везлись беспрепятственно, после того как возницами или слугами упомянутых особ будет удостоверено, что вещи, которые они везут, принадлежат клирикам или духовным особам.

4. Относительно иноземцев, которые приняты в число наших поселенцев (De albanaticis forinsecis), но переселятся на землю [226] нарижского епископа, мы соизволяем, чтоб они платили ему, в его седьмицу, следуемые подати точно так, как еслиб они никогда раньше не были нашими поселенцами (ас si nunquam fuissent albanati), и чтоб они и впредь не становились таковыми (nес de caetero albanentur), если только не будут иметь постоянной оседлости в Париже. Но с тех из сих поселенцев, которые входят уже в состав граждан Парижа и предместий сего города (De albanаtis illis qui sunt de corpore Parisius et de suburbiis civitatis ejusdem), епископ или преемники его никакой подати взыскивать не вправе (О значении здесь слов "albanaticus” и "albanare” см. Brussel, op. cit., II, 948-949).

5. В бурге Сен-Жермене, в имени епископа (in Cultura episcopi) и в Кло-Брюно (Под именем Кло-Брюно известен был тогда один из фьефов, находившихся в Париже, подле аббатства св. Виктора. См. об этом Recueil des histor.. XVIII, p. 739) мы имеем суд по делам о грабеже и умышленном убийстве в том случае, когда грабители и убийцы (multrarii) пойманы будут там на месте преступления или же сами добровольно сознаются в совершении его, и в сем случае движимое имущество их достается нам целиком (sine diminutione). Если ж они станут отрицать, что их поймали на месте преступления или что они сознались в совершении его, а прево наш будет иметь тому правоспособных свидетелей, то епископ обязан будет допросить о том сих свидетелей, и если при посредстве таковых они будут уличены, то их будут передавать нашему прево точно так же, как передают ему и тех, кто в совершении преступления уличен посредством поединка.

6. Но если грабители или убийцы те (multrarii) не будут пойманы на месте преступления или не сознаются добровольно в совершении его, и кто-либо пожелает уличить их посредством поединка в убийстве или грабеже, то поединок будет иметь место в курии епископа; а если они не будут пойманы на месте преступления или не сознаются добровольно в совершении его, то над теми из них, которые в совершении преступления уличены будут посредством поединка в курии епископа, суд будем производить мы и целиком будем получать и движимоё имущество таких лиц.

7. В бурге Сен-Жермене, в имении епископа и в Кло-Брюно имеем, а именно мы и преемники наши, воинскую повинность [227] (ехеrcitum et equitationem) или, взамен ее, известную дань (vel talliam propter liaec factam), а равно и караульную службу (guetum) точно так, как и в общине (in communi) города Парижа. С жителей бурга того, имения епископа и Кло-Брюно мы также будем иметь известную дань (talliam) всякий раз, как будем посвящать в рыцари сыновей наших или же выдавать замуж дочерей наших, а также и в том случае, если придется выкупать нас из плена, случившегося на войне; таким же образом дань эту будут иметь с вышеупомянутых людей и наши преемники. Но по другим поводам люди упомянутых мест не могут, без согласия на то епископа, быть облагаемы податьми ни нами, ни преемниками нашими.

8. Сверх того, в вышеупомянутых местах мы имеем суд над купцами по делам, касающимся торговли; имеем мы также в вышеупомянутых местах и глашатаев (clamatores) у базарных мер вина (ad mensnras vini). А относительно базарных хлебных мер будет так, что клеймением их будет заведывать (quod eas talliari faciet) наш парижский прево, при чем треть издержек и расходов, потребных на них, будет падать на нарижского епископа, а епископ будет иметь меры те в полном своем распоряжении в свою седьмицу (et liabebit episcopus sine contradictione mensuras illas in sua septimana).

9. Мы будем иметь также, а именно — с древнего бурга С.-Жермена, каждый третий год (de tertio anno in tertium annum) по 60 су, в качестве taille с хлеба и вина (О сущности и значении этой taille см. A. Luchaire, Manuel des inst. franс., pp. 336 et 341), как то имели и доселе.

10. В бурге Сен-Жермен, в имении епископа и в Кло-Брюно епископ имеет суд по делам о неумышленном убийстве и весь прочий суд, а равно и оказавшееся на земле епископа имущество осужденных, какое должно будет доставаться ему по кутюму города Парижа; исключение составляют лишь дела о грабеже и умышленном убийстве, суд по коим, как сказано выше, принадлежит нам. Над грабителями и совершившими неумышленное убийство, если их поймают в вышеупомянутых местах, епископ будет производить суд свой в Сен-Клу или в каком-либо [228] другом месте земли своей, но не на территории города Парижа; виновных же в воровстве и прочих преступников, которые будут заслуживать лишения какого-либо члена телаон волен будет наказывать на земле своей, где ни пожелает.

11. Относительно крытого рынка нашего, находящегося в Шампо, условились следующим образом (ita est): рынок сей навеки остается в бесспорном владении нашем и преемников наших, при чем, однако, епископ по-прежнему сохраняете за собой право взимать на рынке сем, в свою седьмицу, следуемые ему торговые пошлины (salvo ео quod episcopus babebit in eis suas consuetudines in sua septimana); и по поводу владения рынком сим ни епископ, ни капитул не вправе будут привлекать к суду ни нас, ни преемников наших.

12. Относительно феода Ферте-де-Аалес условились точно таким же образом, а именно: феод сей навеки остается за нами и преемниками нашими, и ни епископ, ни капитул парижский не вправе будут относительно его привлекать к суду нас или преемников наших; мы же и преемники наши обязываемся заботиться, чтоб епископу ежегодно давали 60 су за воск, который следует ему с сего феода, и 45 су за воск, следуемый ему с Корбейля и Монлери, и чтоб исполняема была тремя рыцарями и обязанность нести вновь избранного епископа (et servitium portagii novi episcopi per trеs milites).

13. Епископ и капитул парижский уступают нам и преемникам нашим в вечное владение Монсо-Сен-Жерве, в силу произведенного в сем случае обмена (per excambium exin de factum).

14. Епископ же, в седьмицу свою, будет иметь в домах наших у Большого и Малого мостов, где принимаются наши доходы, в полном своем распоряжении свои казнохранилища (pyxides suas), для принятия его доходов.

15. В новой улице (rua nova), находящейся пред церковью Пресвятой Марии, епископу и преемникам его принадлежите право суда по всем делам, которые приключатся там вне домов сей улицы, вплоть до главной улицы, ведущей к Малому мосту, за исключением лишь дел о грабеже и умышленном убийстве; по всем же делам, которые произойдут в самих домах сей улицы, право суда принадлежите нам и преемникам нашим. [229]

16. Да будет ведомо также, что в возмещение убытков, которые епископ и капитул, по их словам, потерпели от возведения ограды вокруг замка Лувра и его принадлежностей, а равно и от возведения ограды вокруг замка, находящегося у Малого моста, и его принадлежностей, — сверх того, за уступку крытого рынка (hallarum), который они навсегда предоставили нам и преемникам нашим, а равно и за уступку феода Ферте-де-Аалес, который, как сказано выше, они точно также навсегда предоставили нам, мы назначили и определили на вечные времена епископу и его преемникам получать с нашего парижского превотства ежегодно, в праздник всех святых, двадцать ливров, сверх тех двадцати пяти ливров, которые епископ имел в сего же превотства раньше; а капитулу парижскому мы предоставили получать ежегодно, в тот же самый срок и с того же превотства, сто су с тем, чтоб в день кончины нашей всегда служилась по нас поминальная служба в парижской церкви (pro anniversario nostro in ecclesia Parisiensi celebrando).

17. Сверх того, да будет ведомо, что нам принадлежит весь суд по делам, которые приключатся как на дороге, проходящей по земле епископа, начиная от дома, который построил у Лувра (apud Luparam) Генрих, некогда архиепископ реймсский, и до самого Шарельского (de Charello) мостка, т. е. начиная от королевской дороги, имеющей в ширину восемнадцать футов, особой мерой (ad pedem manus), так и на общественной дороге (in strata publica), на протяжении ее от церкви св. Гонория, докуда простирается земля епископа, и до самого моста Роллона; на всех же прочих дорогах, какие уже сделаны или впредь будут сделаны на земле епископа, ниже болота и вышеупомянутых границ (infra mariscum et praedictas metas), за исключением тех двух дорог, дорожное и весь суд по делам, какие там приключатся, за исключением лишь дел о грабеже и умышленном убийств, принадлежат епископу.

18. А если случится, что на земле епископа, ниже упомянутых границ, выстроится новый город или новый бург, то епископ или преемники его будут иметь там суд по всем делам, за исключением лишь дел о грабеже и умышленном убийстве, суд по которым мы удерживаем за собой точно так, как удерживаем то и в бурге Сен-Жермене. Сверх того, нам будут [230] принадлежать там и все прочия обычные права (habebimus omnes alias consuetudiens), какие принадлежат нам, как о том сказано выше, и в имении епископа. А дабы все это, и т. д. (Кроме этого акта, на заботливость Филиппа-Августа об охранении прав, принадлежавших ему в Париже, указывает, между прочим, и грамота Аманса, аббата Прельи, от 1221 года, коей он призвал, что король имеет право суда по отношению к так называвшемуся Гревскому дому, который был куплен упомянутым аббатом у двух каноников собора Парижской Богоматери и их брата. См. L. Delisle, Саtаl., № 1296).

(пер. В. Г. Ляскоронского)
Текст воспроизведен по изданию: Филипп-Август в его отношении к городам // Киевские университетские известия, № 12. 1902