-

Сидоний, из лионской фамилии Аполлинариев, долго был модным поэтом; его мелкие стихотворения и письма, переданные [38] потомству, переходили из рук в руки, с одного конца империи до другого; в самом Риме, ни один праздник не был полон, если не было на нем чтения галльского Виргилия, и каждый ново-вступивший на престол цезарей ждал себе от него панегирика. Эта громкая слава, вместе с знатностью рода, доставила ему руку Папианиллы, дочери богатого Арвернца Авита, который склонил Визиготов стать под знамена Аэция против Аттилы, и который потом, при их содействии, провозглашен был императором. Возвеличенный мирскими почестями, Сидоний уступил наконец потоку, который увлекал всех знатных людей того времени к религиозному служению: он сделался Клермонским епископом. Его несомненный талант, его положение, как человека светского, посвященного в тайны политики, его весьма дружественные отношения со Св. Луппом, который часто был его литературным поверенным, и другие, хотя менее близкие, сношения со Св. Аньяном, указывали на него всем, как на человека, которому именно надлежало передать повествование о Галльской войне. Его просили об этом, на него возложили, как будто, в роде непременной обязанности это дело, и Проспер, наследовавший Аньяну на орлеанском епископском престоле, прибыл к нему лично, чтобы вырвать у него обещание. И так, Сидоний приступил к делу, но продолжительность труда ослабила его ревность: при том же и сам он, будучи епископом твердым и ревностным по вере, — подражателем тех, коих хотел изобразить, вскоре брошен был в среду событий и переворотов, поглотивших всю остальную жизнь его. Он решился взять назад данное обещание, и написал к Просперу с этой именно целию. Мы имеем это письмо, любопытное для нас по многим причинам, и особенно потому, что оно дает нам возможность судить об историческом плане Сидония, и о том роде пользы, которой ожидало Галльское духовенство от его пера. Оно заключается в следующих словах;

_________________________________________________________

«Сидоний Господину Папе Просперу.

«По желанию твоему видеть превознесенным справедливыми похвалами превеликого и пресовершенного Первосвященника, Св. [39] Аньяна, равного Луппу и не низшего Германа, а также и для того, чтобы лучше напечатлеть в герцах верных образец такого человека, который не имел недостатка ни в какой славе, поелику тебя оставил своим преемником, — ты вытребовал у меня обещание, чтобы, взявши перо, я передал потомству историю о войне Аттилы. Я должен был рассказать, как город Орлеан был осажден, взят, занят войнами, и остался неразрушенным, и как исполнилось славное пророчество сего епископа, коему всегда внимало Небо. Я начал писать, но великость моего предприятия ужаснула меня, и я отступил, едва коснулся его рукою: ни чьему слуху не открыл я моих опытов, осужденных самим мною, как цензором. Повинуясь твоей досточтимой просьбе и тому уважению, какое внушают мне заслуги великого епископа, при ближайшем случае я пришлю тебе по крайней мере похвалу в честь ему. Заимодавец нелицеприятный, будь снисходителен к безрассудному должнику, сними с него его неблагоразумие, и не требуй неумолимо долга, который уплатить он объявляет себя не в состоянии. Удостой вспоминать о нас, святейший папа».

_________________________________________________________

Таким образом, Аполлинарий имел мысль представить во всем блеске св. Аньяна, не только как лицо историческое, но и как лицо христианское, для прославления религии, и, как он сам говорит, «чтобы напечатлеть столь великий образец в сердцах верных»; этого же именно желал и Проспер, этого требовали вместе с ним и другие галльские епископы. Для выполнения этого плана, Сидоний, изобразив со всею подробностью защитника Орлеана, перешел бы потом, наверное, к защитнику Труа, св. Луппу, своему другу, за тем, по всей видимости, к Женевьеве, строгой и мужественной защитнице Парижан, и, бросив издали взгляд на Италию, начертил бы на последнем плане св. Льва, смягчающего Аттилу одним словом, и прерывающего ряд завоеваний и нить жизни этого отмеченного судьбою человека. Весь интерес повествования должен был сосредоточиваться на этих великих христианских образах, один за другим выступающих на пути завоевателя.

Текст воспроизведен по изданию: Легенды об Аттиле // Москвитянин, № 2. 1853