ЛЭЙН, ЭДВАРД УИЛЬЯМ

НРАВЫ И ОБЫЧАИ СОВРЕМЕННЫХ ЕГИПТЯН

Глава 9

ЯЗЫК, ЛИТЕРАТУРА И НАУКА

На протяжении многих столетий столица Египта славилась высоким уровнем развития арабской филологии, мусульманской теологии и мусульманского права. Эти науки во всем арабском мире переживают кризис, который, однако, менее всего затронул Каир; поэтому работающие в этом городе ученые все еще пользуются самой высокой репутацией, а знаменитый университет при мечети аль-Азхар продолжает привлекать студентов из всех стран арабского мира.

По грамматической правильности и произношению язык, на котором говорят средние и высшие слои каирского общества, во многом уступает речи аравийских бедуинов и жителей расположенных вблизи Аравии городов, но он все же намного лучше языка сирийцев и западных арабов. Особенности произношения сирийцев состоят в следующем: каирцы и жители большей части Египта произносят пятую букву арабского алфавита как «г», а в некоторых странах Аравии и в Сирии она произносится как «дж», но при этом интересно отметить, что в той части Южной Аравии, где, как принято думать, возник арабский язык, эта буква звучит как «г» 1. При этом там, где преобладает такое звучание пятой буквы, двадцать первая буква произносится как «хамза», исключение составляет только речь людей образованных, которые произносят ее как «к». В других частях Египта пятую букву произносят как «дж», а двадцать первую – как «г». Все египтяне, так же как и большинство других арабоязычных народов, произносят третью и четвертую буквы алфавита одинаково, как «т», а восьмую и девятую – как «д». Пятнадцатая и семнадцатая также обычно произносятся одинаково, как очень твердое «д», а иногда как твердое «з». Из структурных особенностей египетского диалекта наиболее примечательно присоединение «ш» в отрицаниях, например ма йардаш вместо ма йарда — «он не согласится»; перенесение указательного местоимения после слова, [189] к которому оно относится (аль-бейт да — «этот дом»), и частое без необходимости употребление уменьшительной формы прилагательных (сугаййир вместо сагыр - «маленький»).

Различие между литературным арабским языком и народными диалектами не так уж велико, как это представляется некоторым европейским ориенталистам. Диалекты – это вариант древнего языка, упрощенного путем опущения последних гласных и стирания падежных форм существительных и личных форм глагола. Не столь велико также и различие между диалектами арабского языка, как это представляется некоторым людям, которым приходилось общаться с жителями разных арабоязычных стран. Арабский язык богат синонимами, и в различные диалекты вошли разные слова с одним и тем же значением. Так, египтяне называют молоко лябан, а сирийцы – халиб, обозначая словом лябан кислое молоко. Египетское произношение мягче сирийского и других арабских диалектов.

Арабская литература очень богата, но это выражается скорее в количестве сочинений, нежели в их разнообразии. Примерно одну четвертую всей литературы составляют книги по религии и праву, затем идут работы по грамматике, риторике и различным отраслям филологии, третье место по количеству занимают сочинения по истории (в основном арабской) и географии, и четвертое – поэзия. Трудов по медицине, химии, математике, алгебре и другим наукам сравнительно немного.

В Каире много больших библиотек, чаще всего они организованы при мечетях и состоят в основном из работ по теологии, праву и филологии. Но эти библиотеки находятся в весьма жалком состоянии, фонды их быстро тают в основном из-за непорядочности и неаккуратности хранителей и читателей. Некоторые богатые купцы и другие горожане также владеют хорошими библиотеками. Книготорговлей в Каире, по моим сведениям, занимается восемь человек 2, при этом выбор предлагаемых ими книг весьма скуден. Когда к такому книготорговцу попадает ценная книга, он несет ее своим постоянным покупателям и почти наверняка продает. Страницы книги редко бывают сшиты, их держат в кожаном переплете, который вкладывают в коробку (зарф) из картона или кожи. Обычно двойные листы складывают по пять один в другом в так называемые каррасы, но не сшивают. Это делается для того, чтобы одной и той же книгой могли пользоваться одновременно несколько человек, разбирая ее по каррасам. Книги кладут одну на другую, надписав название на коробке или на обрезе страниц. Бумага в них толстая и глянцевая, в основном привезенная из Венеции и обработанная в Египте. Написаны они очень жирными и клейкими чернилами. Для письма пользуются тростниковыми перьями – они лучше всего подходят для арабского шрифта. Пишут арабы, положив бумагу на колено, на ладонь или на так называемую миснаду, состоящую из дюжины или более листов бумаги, соединенных по углам и напоминающих [190] тонкую книгу, которую кладут на колено. Чернила и перья вместе с перочинным ножом и специальным приспособлением из слоновой кости (микатта), куда кладется перо для отточки, держат в пенале (давайа), о котором говорилось в главе 1. Бумагу разлиновывают, подложив под нее кусок картона, проклеенный поперек шнурками (мистара), и слегка надавив на нее. В письменные принадлежности входят также и ножницы, ими обрезают бумагу, чтобы не было рваных краев (см. рис. 53). В Каире есть много писцов, зарабатывающих на жизнь переписыванием рукописей. Переписать обыкновенным почерком каррас в двадцать страниц, размером кварто, по двадцать пять строк в каждой, стоит около трех пиастров, изысканным почерком — несколько дороже, с огласовками — вдвое дороже.

Юноши и мужчины, которые хотят посвятить себя религии или какой-либо ученой профессии, как правило, проходят курс наук в университете аль-Азхар, до этого они обучаются только читать, писать и декламировать Коран. Здание аль-Азхара, считающегося главным университетом Востока 3, раскинулось на большой территории, внутри расположен просторный квадратный двор. Главным местом для моления считается специальное отделение у стены, обращенной к Мекке, к остальным трем стенам примыкают отделения поменьше, разделенные на помещения (риваки), каждое из которых предназначается для жителей определенной страны или провинции. С архитектурной точки зрения здание аль-Азхара ничем не примечательно, к тому же из-за расположенных вокруг домов его почти не видно снаружи. Учащихся аль-Азхара называют мугавирин. В каждом риваке есть своя библиотека — студенты учатся по книгам и, кроме того, слушают лекции преподавателей. Изучают в аль-Азхаре морфологию, синтаксис, риторику, стихосложение, логику, теологию, толкование Корана и хадисы о пророке, юриспруденцию, в том числе религиозный, моральный, гражданский и уголовный кодексы, а также арифметику, но в той мере, в какой ее необходимо знать для изучения права. Кроме этого студентам читают лекции по алгебре, по мусульманскому календарю, о времени молитв и пр. Лектор садится на землю у подножия колонны, а слушатели усаживаются вокруг него, образуя круг. Студенты из разных сект читают разные книги. В большинстве своем это жители Каира, следовательно, шафииты, к этой же секте всегда принадлежит возглавляющий мечеть шейх. За обучение никто не платит, [191] учащиеся аль-Азхара в большинстве своем бедны. Студенты, приехавшие из других стран и областей, имеют свои риваки и получают ежедневный рацион, оплачиваемый из фондов, которые пополняются главным образом за счет ренты с домов, завещанных мечети на содержание учащихся. До недавнего времени жители Каира и его окрестностей также получали питание при мечети, но теперь они пользуются этой привилегией только в месяц рамадан, потому что Мухаммад Али забрал себе все принадлежавшие раньше мечети пахотные земли, лишив, таким образом, аль-Азхар большей части владений, а правительство обеспечивает мечеть только средствами на необходимый ремонт и на выплату жалованья основным служащим. Преподаватели университета также не получают жалованья. Если у них нет доставшегося им в наследство имущества или родственников, которые могли бы их содержать, они не имеют никаких постоянных средств к существованию и вынуждены зарабатывать на жизнь, давая уроки в частных домах, переписывая книги и т.д., но иногда они получают подарки от богатых горожан. Преподавателем может стать каждый, кто обладает достаточными познаниями и получил на то разрешение шейха мечети. Большинство студентов зарабатывают на жизнь теми же способами, что и их преподаватели, а также чтением Корана в частных домах, у гробниц и в других местах. Те из них, кто достаточно преуспел в науках, иногда становятся кади, муфтиями, имамами мечетей или школьными учителями у себя на родине или в Каире, другие берутся за торговлю, а некоторые всю свою жизнь изучают науки в аль-Азхаре в надежде войти в число высших улемов. С тех пор как принадлежавшие аль-Азхару земли были конфискованы, число студентов, не имеющих своих риваков, сильно сократилось. Как мне сообщил один преподаватель, всего в аль-Азхаре примерно около полуторы тысяч студентов, не считая слепых.

К восточному крылу аль-Азхара примыкает особая молельня (Завийат аль-умьян – Молельня слепых), где в настоящее время на специально для этого завещанные средства содержится около трехсот бедных слепцов, в основном студентов. Эти слепцы часто ведут себя весьма буйно и славятся своей непокорностью и фанатизмом. Недавно, когда в аль-Азхар вошел один европейский путешественник и среди студентов разнесся слух о его присутствии, слепые заволновались: «Где этот неверный? Мы убьем его!» — и стали шарить повсюду в поисках пришельца, чтобы схватить его и убить. При этом никто, кроме них, и не помышлял о расправе с вторгшимся в мусульманскую обитель иноверцем. До прихода к власти Мухаммада Али слепые студенты часто вели себя самым возмутительным образом. Всякий раз, когда им казалось, что их притесняют или ущемляют в довольствии, они брали поводырей и шли по городу с посохами в руках, хватая прохожих за тюрбаны и грабя лавки. Самый знаменитый из теперешних преподавателей аль-Азхара – слепой шейх аль-Кувайсини; когда [192] несколько лет назад его назначили шейхом Завийат аль-умьян, он первым делом повелел высечь всех находившихся там учащихся-слепцов, но они взбунтовались, связали его и подвергли побоям куда более тяжким, нежели те, которые пришлось претерпеть им самим, а потом заставили его отказаться от должности шейха.

До вступления французской армии образование в Каире стояло на значительно более высоком уровне, чем теперь. При этом наука тяжко пострадала от французского вторжения не из-за прямых притеснений, но из-за вызванной этим событием растерянности и всяческих неурядиц. Ранее получивший образование в аль-Азхаре шейх жил в роскоши, если у него было хотя бы два ученика из сыновей феллахов среднего достатка. Эти юноши, хотя и делили с ним трапезу, обслуживали его, убирали его дом, готовили пищу. Они сопровождали его, куда бы он ни шел, несли его туфли, когда он входил в мечеть (часто целовали их, снимая с его ног), всякий раз оказывая ему царские почести. Такой шейх выделялся богатой одеждой, носил большой тюрбан, а когда он двигался по улицам пешком, на осле или на муле, прохожие часто проталкивались к нему и просили помолиться о них; тот, кому удавалось заставить шейха произнести для него короткую молитву, считал себя отмеченным особым благословением. Французу, которому случалось ехать навстречу шейху, приходилось спешиться; если шейх заходил в лавку за мясом (считая за лучшее сделать это самому), мясник отказывался назначать цену, целовал его руку и принимал любую плату как честь и благословение. Но сейчас условия жизни такого преподавателя настолько ухудшились, что, если он не обладает каким-либо особым талантом, ему с трудом удается заработать на скудное пропитание.

Конечно, научное мышление мусульманских улемов ограничено религиозными догмами. Иной раз проблема, вызывающая споры на протяжении нескольких веков, решается на основании какого-нибудь суеверия. Для улемов существует один-единственный способ уладить спор, касающийся любого вопроса веры, науки или просто какого-нибудь факта, и я могу привести тому пример. Нижеследующий анекдот мне рассказал улем покойного муфтия (шейха аль-Махди). Я записал его по-арабски под диктовку, а сейчас переведу то, что он мне говорил. Шейх Мухаммад аль-Бахаи (ученый человек, которого простой люд считает вали, т.е. «избранником небес») присутствовал на лекциях шейха аль-Амира аль-Кабира (шейха маликитов), когда преподаватель прочитал из Джами ас-сагыр ас-Суйути 4 такое изречение пророка: «Воистину, аль-Хасан и аль-Хусайн – два господина юношей, пребывающих в Раю» — и заметил в своей лекции, изложив предварительно краткую историю аль-Хасана и аль-Хусайна, что распространенное среди жителей Масра (Каира) представление о том, будто голова аль-Хусайна находится в знаменитом мешхеде этого города (мечети аль-Хасанейн), не имеет оснований, [193] поскольку об этом нет никаких достоверных и авторитетных свидетельств. «Меня глубоко опечалило это замечание, - сказал Мухаммад аль-Бахаи, — поскольку я верил в то, во что верят люди чистые и наделенные интуицией, я верил, что благородная голова находится в этом мешхеде, у меня не было в этом ни малейшего сомнения. Но я не стал возражать шейху аль-Амиру, учитывая его репутацию и обширные познания. Лекция кончилась, и я ушел, рыдая, а когда ночь покрыла мраком землю, я поднялся на ноги, смиренно обращая свою молитву к Господу и взывая к благороднейшему из его посланников, да пребудут на нем благословение и благодать Аллаха, чтобы он явился мне во сне и сообщил истину о том, где покоится благородная голова. И мне приснилось, будто я иду посетить знаменитый мешхед аль-Хасанейн в Масре, подхожу к куббе 5 и вижу, как она постепенно наполняется светом. Я вошел внутрь и увидел там шерифа, который стоял у двери. Я приветствовал его, а он ответил на мое приветствие и сказал: «Приветствуй посланника Аллаха, да пребудут на нем благословение и благодать Аллаха». Я посмотрел в сторону киблы 6 и увидел пророка, да пребудут на нем благословение и благодать Аллаха, сидящего на троне. Около него по правую руку стоял один человек, а по левую — другой. Тогда я громко приветствовал пророка: «Да будет с тобою мир и благословение, о посланник божий!» — и, рыдая, повторял эти слова, пока не услышал, как пророк, да пребудут на нем благословение и благодать Аллаха, сказал мне: «Подойди, о сын мой, о Мухаммад». Затем тот человек, который стоял справа от него, подвел меня к пророку, да пребудут на нем благословение и благодать Аллаха, и я предстал перед ним и приветствовал его, а он ответил на мое приветствие и сказал мне: «Да воздаст тебе Аллах за то, что ты посетил голову аль-Хусайна, сын мой». Я сказал: «О посланник божий, здесь ли находится голова аль-Хусайна?» Он ответил: «Да, она здесь». И я возрадовался, печаль покинула меня, и сердце мое укрепилось. Потом я сказал: «О посланник божий, я расскажу тебе, что мой шейх и мой наставник аль-Амир утверждал в своей лекции». Я повторил ему слова шейха, и он, да пребудут на нем благословение и благодать Аллаха, посмотрел вниз, а потом поднял голову и сказал: «Переписчикам прощается». Я проснулся веселый и счастливый. Убедившись, что до утра еще далеко, я не находил себе места от нетерпения, мне казалось, что ночь тянется бесконечно, и я с томлением ожидал утра, чтобы пойти к шейху и рассказать ему о моем сне в надежде, что он мне поверит. Когда занялась заря, я помолился и пошел к дому шейха, но нашел дверь запертой. Я стал отчаянно стучать. Тогда вышел испуганный привратник и спросил: «Кто это?», но, узнав меня (он слышал обо мне от шейха), открыл мне дверь. Если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой, привратник непременно побил бы его. Я вошел во двор и начал кричать: «Мой господин! Мой господин!» Шейх проснулся и спросил: «Кто это?» Я ответил: «Это я, твой [194] ученик Мухаммад аль-Бахаи». Шейх удивился тому, что я явился к нему в такое время, и воскликнул: «Клянусь Совершенным Аллахом! В чем дело? Что произошло?», думая, что произошло какое-нибудь великое событие. Потом он сказал мне: «Подожди, пока я помолюсь». Я не садился, пока шейх не спустился в нижнюю комнату. Когда же он сказал мне: «Подойди!», я подошел к нему, не приветствуя его и не целуя его руки, так сильно подействовал на меня мой сон, и сказал: «Голова аль-Хусайна находится во всем известном мешхеде в Масре, в этом нет никаких сомнений». Шейх спросил: «А какие у тебя есть на то доказательства? Если есть истинное свидетельство, сошлись на него». Я сказал: «У меня нет свидетельства из книг». Шейх сказал: «У тебя было видение?» Я ответил: «Да» — и рассказал ему обо всем. Я сообщил ему, что посланник божий, да пребудут на нем благословение и благодать Аллаха, сказал мне, что человек, который стоял у двери, был Али, сын Абу Талиба, тот, кто стоял справа у трона пророка, был Абу Бакр, а тот, что стоял слева, — Омар, сын аль-Хаттаба, и что они пришли посетить голову имама аль-Хусайна. Шейх встал, взял меня за руку и сказал: «Пойдем и посетим мешхед аль-Хасанейн». Войдя в куббу, он произнес: «Да будет мир с тобою, о сын дочери посланника божьего! Я верю, что благородная голова покоится здесь, потому что у этого человека было видение, ибо видение пророка истинно, ведь он сказал: «Тот, кто видит меня во сне, поистину видит меня, ибо Сатана не может принять моего подобия». Потом шейх сказал мне: «Ты уверовал и я уверовал, ибо этот свет не может быть обманчивым»». Ссылаясь на приведенный хадис, многие споры решали таким же образом – на основании сна, и, если только он снился человеку уважаемому, никто не осмеливался ему возражать.

В начале главы говорилось о том, что в наше время в столице Египта живет много образованных людей, есть такие люди и в других городах. Один из наиболее известных улемов Каира сейчас – шейх аль-Азхара Хасан аль-Аттар. В теологии и праве некоторые современники, особенно упомянутый мною шейх аль-Кувайсини, превосходят его глубиной познаний, но он в совершенстве изучил изящную словесность 7. Он составил инша – замечательное собрание писем на арабском языке, в которых трактуются различные предметы и которые считаются образцами эпистолярного стиля. Эта книга была издана в Булаке. Упоминая этого автора, я исполняю обещание, которое он удостоил взять с меня: полагая, что я опубликую в своей стране рассказ о жителях Каира, он пожелал, чтобы я сообщил о моем знакомстве с ним и высказал свое мнение о его познаниях. Шейх Мухаммад Шихаб также заслуженно почитается как превосходный ученый и утонченный поэт. Своей приветливостью и остроумием он ежевечерне привлекает в свой дом друзей, в чьем обществе я иногда имею удовольствие проводить время. Нас принимают в маленькой, но очень уютной комнате, где каждый курит свою трубку, подают нам только кофе, [195] а беседа с шейхом служит самым прекрасным угощением. В Каире есть еще несколько человек, пользующихся известностью как филологи и поэты. Другой современный писатель, шейх Абд ар-Рахман аль-Джабарти, особенно заслуживает упоминания, поскольку он написал превосходную хронику событий египетской истории начиная с XII в. по мусульманскому летосчислению (с октября 1688 г.). Он умер в 1825 г. (или в 1826 г.), вскоре после моего первого приезда в Каир. Его семья происходила из аль-Джабарта, на юго-востоке Абиссинии. Джабарти (жители этой области) – мусульмане. У них есть свой ривак в аль-Азхаре, а также в Мекке и в аль-Медине.

Сочинения древних арабских поэтов уже спустя два-три века после Мухаммада стали очень трудны для понимания из-за множества устаревших слов. Поэтому не следует думать, будто сейчас в Каире или где-нибудь еще можно встретить людей, которые в состоянии объяснить темные места в стихах древнеарабских поэтов. Но в Египте много знатоков арабской грамматики, риторики и изящной словесности, хотя более всего в этой стране занимаются теологией и правом. Лишь немногие египетские улемы хорошо знают историю своего народа, а историю других народов – итого меньше.

Литературные познания тех, кто не принадлежит к классу профессиональных литераторов, стоят на весьма низком уровне. Многие богатые купцы умеют хорошо читать и писать, но мало кто из них уделяет много времени словесности. Тех, кто знает наизусть весь Коран или большие куски из него и может прочесть на память две-три прославленные касыды (короткие поэмы) или вставить в беседу подходящую цитату, считают людьми весьма образованными. Многие каирские купцы не умеют ни читать, ни писать или научились только читать и вынуждены просить друзей писать за них счета, письма и т.д., но при этом они удивительно быстро и точно ведут счета и делают сложные расчеты в уме.

Среди европейских христиан распространено представление, будто мусульмане враждебно относятся почти ко всем отраслям знания. Это представление ошибочно, но верно то, что их научные интересы в наше время ограничены очень узким кругом вопросов. Мало кто из них изучает медицину, химию (хотя мы и получили наши первые сведения об этих дисциплинах от арабов), математику или астрономию. Египетские врачи и хирурги — это, как правило, весьма невежественные и неумелые цирюльники, частично их невежество можно объяснить тем, что мусульманская вера запрещает анатомировать человеческое тело, лишая их возможности получить соответствующие знания. Но сейчас множество молодых египтян, которые готовятся для государственной службы, обучаются в Египте медицине, астрономии, хирургии и другим наукам. Большинство египтян, заболев, не обращаются за медицинской помощью, полностью полагаясь на провидение или колдовство. В этой стране предпочитают алхимию чистой [196] химии и астрологию – астрономии. Чуть ли не единственными астрономическими инструментами здесь служат астролябия и квадрант. Телескопы – большая редкость, магнитной иглой пользуются в основном лишь для того, чтобы определить расположение Мекки, для чего в Дамиетте делаются маленькие удобные компасы (киблийи), указывающие направление киблы в больших городах и в разных областях. Многие из них снабжены циферблатом, который показывает полдень и аср в различных местах и в разное время года. Те египтяне, которые считают себя знатоками астрономии, как правило, совершенно незнакомы с истинными основами этой науки: утверждение, что Земля вращается вокруг Солнца, представляется им абсолютной ересью. Чистая астрономия нужна им главным образом для календарных исчислений.

Мусульманский год состоит из двенадцати лунных месяцев, которые египтяне именуют следующим образом:

1. Мухаррам

2. Сафар

3. Рабиа аль-авваль

4. Рабиа ас-сaни

5. Гумада аль-авваль (джумада аль-авваль)

6. Гумада ас-сани (джумада ас-сани)

7. Рагаб (раджаб)

8. Шаабaн

9. Рамадан

10. Шавваль

11. Зу-ль-каада

12. Зу-ль-хигга 8 (зу-ль-хиджжа)

На протяжении примерно тридцати трех с половиной лет каждый из этих месяцев приходится на все сезоны солнечного года; следовательно, они служат лишь для того, чтобы определять даты годовщин исторических событий, сроки религиозных праздников, для датировки писем и т.д., но никак не связаны с астрономией и временами года. Для этих целей в основном все еще пользуются коптскими месяцами.

Я привожу современные наименования коптских месяцев в соотношении с нашим календарем:

1. Тут начинается 10 или 11 сентября

2. Баба » 10 или 11 октября

3. Хатур » 9 или 10 ноября

4. Кийахк (вульг. кийак) » 9 или 10 декабря

5. Туба » 8 или 9 января

6. Амшир » 7 или 8 февраля

7. Бармахат » 9 марта

8. Бармуди » 8 апреля

9. Башанс » 8 мая

10. Бауна » 7 июня

11. Абиб » 7 июля

12. Мисрa » 6 августа 9 [197]

К этим месяцам добавляется пять или шесть айям ан-наси (добавочных дней).

Каждый месяц состоит из тридцати дней. Пять дополнительных дней прибавляется в конце года в течение трех лет подряд и шесть — в конце четвертого года. Коптский високосный год предшествует нашему, поэтому 11 сентября начинается только год, наступающий за коптским високосным и до нашего високосного; таким образом, с 1 марта на остальные годы цикла устанавливается постоянное соответствие между днями наших и коптских месяцев. Копты начинают свое летосчисление со времени правления Диоклетиана, т.е. с 284 г. н.э.

Современные египтяне (подобно древним) делят год на три сезона: зиму (аш-шита), лето (ас-сайф) и время разлива (ан-ниль, т.е. «Нил»). Их астрономы также пользуются тем лунным календарем, на который ориентировались древние аравитяне.

В Египте и в других мусульманских странах день исчисляется от захода солнца до захода, ночь входит уже в следующий день, итак, ночь на пятницу называется ночью пятницы. Заход солнца – это двенадцать часов, час после захода – один час, два – два часа и так до двенадцати, а после двенадцати утра часы снова называются – один, два три и т.д. 10. Египтяне заводят и (если нужно) ставят свои часы по заходу солнца или, вернее, несколько минут спустя после него, обычно когда они слышат призыв к вечерней молитве. Чтобы часы при этой системе исчисления времени от захода солнца шли правильно, их нужно ставить каждый вечер, поскольку дни по продолжительности неодинаковы.

Следующая таблица показывает часы мусульманской молитвы 11 в соотношении с европейским временем захода солнца на широте Каира в начале каждого зодиакального месяца.

Заход солнца

Аша

Рассвет

Полдень

Аср

Мус.

время

Евр.

время

Мус.

время

Мус.

время

Мус.

время

Мус.

время

Июнь 21

12 00

19 04

1 34

8 06

4 56

8 31

Июль 22

май 21

12 00

18 53

1 30

8 30

5 07

8 43

Август 23

апрель 20

12 00

18 31

1 22

9 24

5 29

9 04

Сентябрь 23

март 20

12 00

18 04

1 18

10 24

5 56

9 24

Октябрь 23

февраль 18

12 00

17 37

1 18

11 18

6 23

9 35

Ноябрь 22

январь 20

12 00

17 15

1 22

11 59

6 45

9 41

Декабрь 21

12 00

17 04

1 24

12 15

6 56

9 43

Правительственная типография в Булаке обычно издает карманный альманах 12. Он охватывает весь солнечный год, начинающийся и заканчивающийся весенним равноденствием, и указывает все дни недели и мусульманские, коптские, сирийские и [198] европейские месяцы, а также местонахождение зодиака, время восхода солнца, полуденного противостояния и асра. Всему этому предпосланы перечень основных периодов и праздников мусульманского, коптского и других календарей и пояснения, касающиеся каждого времени года. В альманах включен и специальный календарь, содержащий астрономические, сельскохозяйственные и другие сведения на каждый день года, сообщения о солнечных затмениях и т.д., много материала, связанного с народными суевериями, а также некоторые элементы древнеегипетского календаря. Составил этот альманах Йахйа-эфенди, бывший христианский священник из Сирии, а ныне мусульманин 13.

Египтяне, даже самые образованные, не имеют почти никакого представления о географии, исключения из этого правила встречаются весьма редко. У них нет хороших карт, поэтому они очень смутно представляют себе расположение даже больших европейских стран. Немногие образованные люди решаются заявить, что земля представляет собой шар, но им противостоит огромное большинство улемов. По представлению большинства мусульман, земля — это почти плоское пространство, окруженное океаном 14, который, как они утверждают, обрамляют горные цепи, именуемые «Каф». Они считают, что мы живем на высшей из семи земель, которым соответствуют семь небес, расположенных одно над другим.

Узнав о таком состоянии науки у современных египтян, читатель не удивится, найдя в последующих главах длинное описание суеверий, знание которых необходимо для понимания их характера и для того, чтобы снисходительно отнестись к их недостаткам. Есть основания надеяться, что приобщение к европейской науке, которым Мухаммад Али в какой-то мере компенсирует деспотический характер своего правления, благотворно скажется на интеллектуальном и нравственном состоянии этого народа, однако маловероятно, что какие-либо существенные сдвиги в этом отношении могут произойти в ближайшем будущем 15.


Комментарии

1. Возможно, арабы Египта в этом случае сохранили произношение, принятое почти повсеместно у их азиатских предков. См.: De Sacy.Grammaire Arabe, изд. 2-е, т. 1, с. 17, 18.

2. Речь идет о местных жителях. Среди книготорговцев есть и турки.

3. Аль-Азхар нельзя назвать университетом в точном смысле этого слова, но мусульмане считают его таковым, поскольку в его стенах преподается все, что можно назвать наукой и что необходимо для образования. Европейцы переводили его название как «мечеть цветов», как если бы она называлась Гами аль-азхар, но правильнее называть ее аль-Гами аль-азхар, что означает «великолепная мечеть». Это первая мечеть Каира и по времени возникновения, и по размеру.

4. Знаменитое собрание хадисов о пророке.

5. Помещение гробницы.

6. Т.е. в сторону ниши, указывающей направление на Мекку.

7. Ильм аль-адаб.

8. Принято считать, что мусульманское летосчисление (аль-хиджра — «бегство», точнее, «переселение») началось в пятницу 16 июля 622 г. н.э. Но Коссен де Персеваль в своем «Essai sur l'Histoire des Arabes» показал, что это представление ошибочно. Первый год хиджры совпал со 112-м годом того периода, в течение которого арабы пользовались неточным лунно-солнечным исчислением, добавляя к каждому третьему году тринадцатый лунный месяц. Оно было упразднено Мухаммедом на двенадцатом месяце десятого года мусульманского летосчисления в период паломничества. Поэтому первый год хиджры, по-видимому, начался в понедельник 19 апреля 622 г. Согласно исчислениям Коссена де Персеваля, первые десять лет хиджры начинались с таких дней:

1-й (понедельник) — апрель 19, 622 г.

2-й (суббота) — май 7, 623 г.

3-й (четверг) — апрель 26, 624 г.

4-й (понедельник) — апрель 15, 625 г.

5-й (суббота) — май 3, 626 г.

6-й (четверг) — апрель 23, 627 г.

7-й (вторник) — апрель 12, 628 г.

8-й (понедельник) — май 1, 629 г.

9-й (пятница) — апрель 9, 631 г.

Таким образом, получается, что первый, четвертый и седьмой годы состояли из тринадцати месяцев, а с восьмого года началось исчисление по обычным лунным годам; начиная с этого момента можно пользоваться неоднократно публиковавшимися таблицами для вычисления начала годов по хиджре. Но нельзя полагаться на абсолютную точность этих таблиц, потому что начало месяца обычно определялось моментом, когда фактически наблюдалось новолуние, и, следовательно, в различных местах падало на разные дни. Мусульманская эра начинается не с того дня, когда пророк покинул Мекку (как считают большинство упоминавших об этом авторов), но со дня появления луны или с первого дня месяца мухаррам, предшествовавшего этому событию. Согласно традиции, Мухаммед, после того как он провел три дня, укрываясь в пещере около Мекки с Абу Бакром, начал свое путешествие, или «бегство», в аль-Медину на девятый день третьего месяца (рабиа аль-авваль), т.е. через шестьдесят восемь дней после начала мусульманской эры.

9. Коптские наименования, от которых произошли эти искажения, даны в «Ноrае Aeqypticae» P.С. Пула, с. 7-9, а их происхождение от имен древнеегипетских божеств показано на с. 14, 15, 18 той же работы.

10. Соответственно, вычтя время того или иного дня по мусульманскому исчислению из двенадцати, мы получим время захода солнца в этот день по европейскому исчислению.

11. Время аша, рассвета и асра дано здесь по наиболее распространенному в Египте исчислению (см. гл. «Религия и законы»).

12. За время моего второго пребывания в Египте в этой типографии было напечатано более тысячи книг, большинство из них предназначено для военных и гражданских правительственных служащих. С тех пор «Тысяча и одна ночь», Хитат аль-Макризи и еще несколько известных сочинений были напечатаны в этой же типографии на средства частных лиц.

13. Когда я был в Египте последний раз, альманах Йахйа-эфенди заменил другой, более приспособленный для астрономических целей и делающий честь его составителю Махмуду-эфенди.

14. Как считали греки во времена Гомера и Гесиода.

15. Барон Хаммер-Пургшталь справедливо заметил, что эта глава бедна материалом. Я бы с радостью привел в ней гораздо больше сведений, если бы не считал себя обязанным исходить из вкусов широкого читателя, чьим терпением я и так злоупотребил, введя так много подробностей, интересных только для востоковедов. Я лишь немного остановился на последних нововведениях, поскольку, как выяснилось, свет европейской науки коснулся почти исключительно тех государственных служащих, которые были вынуждены проходить обучение под руководством французов, а европейские обычаи едва ли восприняты кем-либо, кроме нескольких турок. Некоторые египтяне, проучившиеся несколько лет во Франции, говорили мне, что им совершенно не удалось внушить хоть что-нибудь из усвоенных ими представлений даже самым близким из их друзей.

(пер. В. В. Наумкина)
Текст воспроизведен по изданию: Э. У. Лэйн. Нравы и обычаи египтян первой половины XIX века. М. Восточная литература. 1982

© текст - Наумкин В. В. 1982
© сетевая версия - Тhietmar. 2008

© OCR - Луговой О. 2008
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Восточная литература. 1982