-

Встреча Пасхи в Китае.

Ныне, в годину революционных беспорядков в Китае, духовная миссия была единственным убежищем для христиан. Лишь только донесся слух о приближении революционеров к Пекину (слух несовсем верный), китайцы христиане бросали свои дома и со своими пожитками и семействами переселялись [7] под защиту крепких стен монастыря. Они приходили сюда не одни, но каждый христианин привлекал с собою и родственников язычников, спасавших свою жизнь. Таким образом двор миссии наполнился слушателями проповеди. Чего же лучшего желать миссионерам. Здесь же было более пятидесяти русских солдат, говевших на первой неделе поста, когда случился первый бунт китайского гарнизона. Но наши солдаты не имели вооружения, а потому, по просьбе китайцев, Начальник миссии Преосвященный Иннокентий вытребовал охрану вооруженных солдат, которая живет в миссии и по сие время. Китайцы христиане отнеслись с полным доверием к русским солдатам, будучи совершенно разочарованы поведением своих китайских солдат, и это доверие вполне оправдалось. В ночь на 17-ое Февраля вспыхнули по всему Пекину пожары. Все банки и богатые лавки были ограблены и сожжены. Грабежи производились солдатами третьей дивизии местного гарнизона, недовольного правительством за удержание их жалованья. Подняв ружейную пальбу по всему городу, солдаты расхищали товар, увозя его неизвестно куда, требовали денег от хозяев и приказчиков, многих вязали или привязывали к столбам как бы готовя к расстрелу, но это только для того, чтобы попугать, а самых убийств в первую ночь не было: страсти еще не разгорелись в людях; к тому же полиция не пропускала частным людям проходить по улицам или принимать участие в грабеже солдат. Да едва ли кто и решился бы выглянуть из дома, так все были напуганы, не зная что происходит в городе — война или казнь какая, так продолжалось всю ночь, а на рассвете можно было уже видеть солдат, разбивающих ламбарды или слоняющихся по частным домам с требованием денег и ценных вещей и с угрозами. К ним присоединились и простой народ, голытьба, сбежавшаяся из окрестностей города, так как ворота Пекина были открыты. Вокруг двора миссии кварталы были ограблены и с монастырской колокольни можно было видеть сцены грабежа, но ничем помочь было нельзя.

В течении нескольких дней царила полная анархия в городе, и наши казаки ездили спасать имущество христиан от разграбления толпою.

Смятение стало утихать, когда бунтующие войска стали постепенно оставлять город, направляясь на Лу-го-цяо, прятать награбленное имущество Грабежи толпы были вскоре остановлены применением казней. Казнили туг же на улице без всякого опроса. Говорят, что многие безвинно пострадали при переноске [8] своих собственных вещей. Головы казненных долго висели по перекресткам на показ публике для страха, но судя по типам, все это были деревенские пришлые люди.

Хотя через неделю спокойствие было восстановлено, но жители были крайне недовольны правительством, а президента Юань-ши-кая все называли атаманом разбойников. Говорили: царя нет и власти нет, некому жаловаться. А редко можно было бы встретить человека, который не жаловался бы на обиду. Каждый непременно понес какой-нибудь тяжелый убыток.

Никто не верил в прочность спокойствия, а потому и миссия приняла меры к самозащите. Постепенно было устроено: несколько бойниц в ограде миссии, бастион у западных ворот Успенской церкви, переделаны северные ворота и стены, прилегающие к ним, вышка на мыловарне, стенка с лицевой стороны братского корпуса, лишние ворота закладены кирпичом, занята часть городской стены с угловою башнею и построены там две баррикады и проволочное заграждение. Построен мост для соединения соборной площади с старым миссийским двором и вся площадь ограждена высокой кирпичной оградой. Приступлено к постройке часовни над колодцем, где поднят железный бак на высоту десяти футов, и устроен водоем вместимостью в тысячу ведер. Сделаны заготовки провианта, муки, масла и зернового хлеба, установлены новые камни на мельнице. Приступлено к постройке хлебных лабазов вместимостью на шесть тысяч четвертей. К счастью хлеб был недорог, в виду усиленной выдачи его знаменным войскам. Во течении великого поста не произошло никаких перемен в управлении и все постепенно успокоилось. На Страстной все мы говели, а в свободные часы готовились к встрече праздника. Оглашаемые в то же время готовились ко крещению. Их набралось около ста человек мущин и женщин. Окрещены они были в великую пятницу после выноса плащаницы. Крестили их в специально устроенной для того крещальне-церкви в приделе церкви Всех Святых Мучеников, и для торжественности ходили во время крещения не вокруг только купели, а вокруг всей церкви, с заженными свечами, как сами крещаемые, так и их восприемники и родственники христиане. Собрание было многолюдное и радостное. Все крещаемые были разделены на пять групп, из которых первую группу крестил сам Начальник миссии, вторые две — два архимандрита, остальные — два священника из китайцев. В субботу за поздней литургией новокрещенные все в [9] белых одеждах с крестами на груди, чинно подходили ко святому причащению. Успенский храм был полон молящимися при архиерейском служении и стройном пении хора.

В этом году празднование Пасхи отличалось торжественностью, многолюдством и особой задушевностью, которую проявили китайцы, желая благодарить чем-либо русских солдат за охрану и русских сердечно принявших эти носильные выражения благодарности своих единоверцев. Так один богатый китаец христианин пожертвовал более пятидесяти рублей на покупку пороха для ракет и пригласил лучшего мастера фейерверкера, чтобы вместе с массою фейерверков устроить и великолепную иллюминацию фонарями. Также по подписке среди христиан был устроен великолепный завтрак-розговенье для русских солдат, которые остались им очень довольны.

Пасхальная заутреня началась в двенадцатом часу ночи, которая у нас была светла как день. Церковь внутри освещалась электричеством, а снаружи установлены были лаузеровские фонари силою до трех тысяч свеч каждый. Крестный ход сопровождался сильными ракетами и сожжением цветного фейерверка. Служба утрени и литургии совершалась на китайском и славянском языках, пела вся церковь, Евангелие читалось на трех китайских наречиях, по-русски и по-славянски. Когда по окончании богослужения Владыка вышел из церкви, чтобы в сопровождении всей братии идти в покой, тысячная толпа хлынула вслед, чтобы приветствовать Архипастыря и вместе получить благословение. Это торжественное шествие сопровождалось красным трезвоном и оглушительным треском ракет, которые высоко взвивались в ночном воздухе. В покоях Владыки певчие пропели тропарь Пасхи, «Ангель вопияше» и концерт «радуйтеся людие и веселитеся». Христосоваться с народом Владыка вышел на крильцо дома. Церемония поздравления продолжалась около часа. В это время проходили разнообразные номера большого фейерверка, римские свечи плавно взлетали, рассыпаясь тысячью огней в темноголубой выси неба. Целые каскады разноцветного огня колебались в воздухе, отбрасывая причудливые тени. Несмотря на продолжительное время ракет оставалось еще много, потому ракетчик придумал еффектный финал: нескольким русским солдатикам он раздал по большой ракете, расставил их в известном порядке, приказав по сигналу всем одновременно зажечь их и бежать с ними в разные стороны. Получилось нечто необыкновенное: разноцветные ленты огня [10] стремясь в разных направлениях, пересекаясь и волнуясь, образовали волшебный калейдоскоп, и вызвали шумные восклицания народа, восторгавшегося редкостным зрелищем- Потом веселый шум и оживление долго еще не смолкали на дворе.

__________________________

По полученным сообщениям из Харбина с подворья миссии, Пасху там встречали тоже очень торжественно, но в другом роде. Начать с того, что на Вербное воскресенье за всенощной ежегодно и во всех харбинских церквах происходит шум и беспорядок при роздаче верб, но у нас, благодаря распорядительности соседей, полиции и пожарной команды удалось в этом году роздать вербу в полном порядке, тишине и удовлетворить всех этою святынею. В пасхальную заутреню церковь наша сияла от электрического освещения, устроенного уважаемыми членами строительного комитета А. И. Лякером и В. Ф. Ладыгиным, которые, затратив на это дело около трех сот рублей, приложили к тому и много своего личного старания, заботы и труда. Внутри церковь тоже была неузнаваема. На каждой колонке было по лампочке, в вентиляторах но большой лампе, а на царских вратах венок из девяти лампочек. Служба хотя вся совершалась по-славянски, но миссионерский элемент все же проявлялся в пении по-китайски тропаря Пасхи, Господи помилуй и друг. коротких пений на ектениях, которые были разучены певчими с голоса о. диакона Феодора Дэ.

__________________________

Светлые дни св. Пасхи были несколько омрачены полученными известиями о столкновениях христиан с солдатами и поселянами вследствие скорее недоразумения, нежели неприязни. Было два случая, один на второй день Пасхи с двумя христианами, шедшими из Юн-пин-фу в Бэй-тай-хэ. Они сбились с дороги и подошли к поселянам, работавшим на поле, чтобы расспросить о дороге, те приняли их за недобрых людей и начали бить чем попало, потом повлекли их в город к исправнику, но дорогой обнаружилось, что это христиане и люди вполне хорошие. Второй случай произошел в той же провинции Чжи-ли в уездном [11] городе Лань-чжоу. Там в лавку к христианину пришел солдат местного гарнизона и, купив ниток на копейку, просил сделать из них снурок для заплетания косы, как носят китайские солдаты. Христианин стал отказываться тем, что не имеет здесь инструмента для свивания снурков и предлагал ему взять снурок готовый. Тот не соглашался, а требовал свое, а потом, узнав, что хозяин лавки христианин, он стал ругать его и бить; тот обратился в управление уездного начальника, прося защиты, но солдатам это не понравилось и они сбежавшись толпою до тридцати человек, сильно избили пострадавшего, потом увлекли его за собою в лагерь за город и, вероятно убили бы его, если бы их командир не приказал отправить пострадавшего обратно в управление под арест. Неизвестно, какую вину возводят на него солдаты. Говорят, что будто бы желают только испытать силу христиан, — имеют ли они сильную защиту себе. Во всяком случае оба инцидента показывают лишь на сколько народ возбужден бывшими беспорядками, как он подозрительно относится ко всему и как мало надежды на его успокоение.

Пекин, Апреля 14-го дня 1912 г.

Ф. Власов.

Текст воспроизведен по изданию: Встреча Пасхи в Китае // Китайский благовестник, № 4. 1912